…
Тобио зашёл в зал, немного опоздав, и все сразу уставились на него. Хината подбежал первый, чуть не сбив парня с ног. — Как он?! — заорал Шоё. — Могло быть и хуже, — несколько мрачно ответил парень, понимая, что могло быть и лучше. Он не ожидал такого сразу с порога и заметно помрачнел. — Не доставайте его. Видно же, что не хочет говорить, — проворчал Цукишима. Все несколько выпали, пока Кагеяма, впервые в жизни, мысленно благодарил его. — Кхм, давайте вернёмся к игре, — призвал всех Даичи. Ребята двинулись на площадку и продолжили игру, пока Савамура разговаривал с парнем. — Прости, что лезу. Но насколько серьезная была авария? Он будет играть хотя бы? Кагеяма помедлил, но кивнул, поднимая глаза на капитана. — Должен. Но не скоро, — выдохнул он и поднял руку, чтобы запустить руку в волосы, но на секунду остановился, вспоминая о небольшой боли в шее. У него и правда все еще болело тело. — Ты в порядке? — забеспокоился Савамура. — Да, — разминая шею рукой, ответил Кагеяма. — Просто неудачно поспал. Ничего страшного. — Уверен? Может сегодня отдохнёшь? Ты же в больнице был, правильно понимаю? Парень немного удивился такой проницательности и смутился. — А… Да, — помедлил Тобио. — Но нет! Мне не нужен отдых. И так справлюсь, — заявил он, вытягиваясь в постойку «смирно». Даичи тяжело вздохнул. — Эх… Заботился бы ты о себе больше. Ты нам крепким нужен. На тебя же все полагаются. — Кагеяма снова несколько стыдливо опустил глаза в пол. — Суга! Подойди сюда, пожалуйста. Кагеяма непонимающе уставился на капитана, как и подошедший Сугавара. — Можно просьбу? — Да, конечно, — улыбнулся Коуши. — Можете отойти в кабинет, сделаешь ему массаж? Он поспал неудачно, боюсь на игре отразится. — Конеч… — Нет! — перебил Кагеяма. — Все в порядке, я сейчас разомнусь и буду нормально играть. Не надо тратить на меня время, правда, — перебил Тобио. — Все в порядке. Я решу со связующим, идите. Расслабишься хоть, Кагеяма. — Но… — хотел быстрее прервать Тобио. — Пойдем, Кагеяма-кун. Не парься, — улыбнулся Сугавара и потащил его за собой в кабинет. — Простите, Сугавара-сан. Из-за меня вас отстранили от игры. — Все хорошо. Тем более, это все равно произошло бы, учитывая, твое появление. Я не злюсь. Наоборот рад тебе помочь. Кагеяма в очередной раз засмущался и из-за каши в голове споткнулся на лестнице, но его успешно поддержал Суга. — Вау, ты чего? Все так плохо? Может всё-таки домой? — забеспокоился вице-капитан. — А, нет, простите за беспокойство. Просто споткнулся, все хорошо. — Уверен? — все ещё не отставал Сугавара. — Да-да, не обращайте внимания. Сугавара открыл дверь в кабинет и сразу постелил маты, на которые усадил Тобио. — Что болит, Кагеяма-кун? — Мне правда стыдно перед вами Сугавара-сан. Но Даичи-сан зря беспокоится. Все просто ноет, не больше. — Тц, давай мне тут без этого. Просто успокойся. Чем быстрее ты скажешь, тем быстрее вернёмся к игре. И Даичи прав, даже если у тебя ноет тело это может помешать игре. Ты связующий все-таки. И никто не хочет, чтобы ты впоследствии получил травму. Кагеяма хотел запротестовать, но аргументов больше не было. Он озвучил проблему, послушно разделся и лег на спину, по просьбе старшего. — Извините за предоставленные неудобства ещё раз. — Второй раз повторяю, Кагеяма-кун, забей, — начинал злиться Сугавара. Тобио смиренно кивнул и мысленно напрягся, приготовившись к вопросам касаемо Тоору. Он много думал, пока ехал в универ — понял, что многие могли бы прилипнуть — и принял для себя решение, что не будет ничего говорить о состоянии Ойкавы, принципиально. Тот бы точно этого не хотел. Но о мелочах, в принципе, умалчивать не было необходимости. Тобио предпочел бы просто не затрагивать тему Тоору, но вряд ли бы всегда получалось. Суга, на счастье парня, не спешил задавать ненужные вопросы. И Кагеяма был благодарен ему за это. Парень передвинулся к голове Тобио и подлез под плечи парня. Он делал непонятное Кагеяме движения, с лёгкими надавливаниями и раскачиванием мышц, и только после нескольких минут таких манипуляций перешёл на активные действия. Он очень аккуратно и нежно разминал шею Кагеямы, что у него уже не болели даже участки, которые незаметно беспокоили его в течение обычной жизни. Голова, которая болела так часто, что он перестал это замечать, внезапно расслабилась и ему стало до жути хорошо и легко. Сугавара плавно перетекал от шеи к плечам и обратно, растягивая мышцы костяшками пальцев, и заходя дальше на руки. Парню казалось, что сейчас он может сыграть десять партий подряд. Когда он закончил, Кагеяма был на седьмом небе. От эйфории кружилась голова и парень не знал как двигаться. Сугавара помог перевернуться ему на живот, ещё раз прошёлся по плечам и плавно перетек на спину. Он начал разогревать кожу ритмичными поглаживаниями и уже от этого было хорошо и тепло. Кагеяме казалось, что он тает. Все проблемы переносились на второй план, он почти не мог думать об Ойкаве и сил на беспокойство абсолютно не было. Он просто поддался моменту и забил на все тревожащие его мысли. Он кайфовал. Но где-то на периферии сознания чувствовал стыд, что позволял себе наслаждаться, в тот момент, пока Тоору так плохо. Кагеяма взял себе на заметку научиться делать также, чтобы все это блаженство смог ощутить и Ойкава. Помочь ему хоть на какие-то десять-двадцать минут отвлечься от боли. Когда они уже полностью закончили, Кагеяма превратился в бесформенное желе, поэтому и сесть ему помог Сугавара. Но когда тот чуть не упал, понял, что помогать надо и вставать тоже. Кагеяма облокотился на стену, пока Суга наливал ему немного прохладной воды, после которой ему стало значительно лучше. Пока вице-капитан разминал руки и пальцы, а Кагеяма переодевался, второй ляпнул, что Суга был бы отличным массажистом, над чем они оба посмеялись; подождали, пока Кагеяма ещё немного придет в себя и спустились в зал. Появление Тобио многих воодушевило. Каждый из них переживал за его состояние, учитывая происшествие с Ойкавой, и не мог играть в полную силу без привычного связующего — или, хотя бы, замены. К ним сразу подошёл Даичи с тренером и тот, ожидаемо, спросил: — Привет, Кагеяма. С тобой теперь все хорошо? Парень несколько резко поклонился, почувствовав отдаленно-тянущую боль, но это было где-то на грани мысли. — Простите за задержку, Укай-сенсей! — Эй-эй, не делай таких резких движений после разогрева, может хуже стать. — Пизды дали все трое. — Со мной все хорошо, благодаря Сугаваре-сану, — он обернулся к нему и чуть аккуратнее поклонился. — Благодарю вас! В ответ тот лишь засмущался и пробормотал что-то под нос. — Я готов выходить на площадку! — закричал Тобио, отчего рассмеялся тренер. — Раз готов, выходи, — несколько гордо заявил Укай.…
В процессе тренировки Кагеяма узнал, что Карасуно проиграл матч Сэйджо прошлым днём, но он не расстроился. Может даже немного обрадовался, что сможет подцепить этим дух Ойкавы. После нескольких часов тренировок, когда все собирались домой, он заметил несколько пропущенных от Иваизуми и пары других членов Аобаджосай. Сердце парня сжалось в груди и он судорожно набрал номер первого, надеясь, что они не решились заглянуть в гости к Тоору. Если они увидят парня в таком виде это явно не обрадует Ойкаву, он через чур гордый… Гудки шли, кто-то начал окликать Кагеяму, но он не обращал внимания, вслушиваясь лишь в доносящиеся звуки с телефона. — Да? — ответил хмурый тихий голос Иваизуми. — Ты звонил? — настороженно, переходя сразу к делу и без приветствия спросил Кагеяма. — Да. Хотел спросить можем ли мы зайти к Тоору. Сердце остановилось… А потом зашлось быстрее. — Нет, — резко выдохнул парень. — Я надеюсь вы не проигнорировали элементарную вежливость и не зашли без предупреждения? — ровным голосом, монотонно говорил Тобио, предвкушая ответ. — Нет, — коротко и несколько резко выдал Иваизуми. Дух перехватило и Кагеяма оперся рукой о стену, чтобы не упасть. Сзади остановились сокомандники, обеспокоенные состоянием Кагеямы, и тут же подошли к нему, чтобы поддержать. Они не знали, что происходит, но полагали, что что-то связанное с Ойкавой. Кагеяма услышал приближающиеся шаги сзади и его нервы сдали. — Не лезьте! — жестко предупредил парень. Сейчас он не мог себя контролировать, а ударить кого-нибудь уж очень не терпелось. — И что? — с придыханием продолжил тот в трубку. — Кто к нему пошел? Все? — Нет. Только я и тренер, — также, как и Тобио пару секунд назад, безэмоционально продолжал Иваизуми. — И? Что дальше? — закипая, зашипел Кагеяма, торопя парня с продолжением. — Мы приняли решение временно исключить его из команды. Я не говорил о его состоянии остальным, как и тренер, но мы упомянули, что он не сможет тренироваться в ближайшие несколько месяцев. Значит он больше не может быть капитаном и официальным членом команды. Кагеяма будто язык проглотил. Он был настолько опустошен, что не знал как реагировать. Голова закружилась с новой силой, но он реально этого не замечал. — Вы сказали ему об этом? — еле слышно прошептал Тобио. В ответ была лишь тишина и ответ был понятен сразу, но он все равно не мог поверить, что Ойкаву предал такой близкий друг, как Иваизуми. Единственный друг, насколько он знал… — Отвечай! — Да, — выдохнул он. — Прости, мне нужно идти, — тут же он перевел тему. — Автобус приехал. Передай Ойкаве, что если ему нужна будет помощь с тренировками после больницы, он может звонить мне. Но пока мне не нужно тратить лишние нервы рядом с ним. Прости, до встречи. — Иваизуми скинул трубку и внутри Кагеямы что-то оборвалось. Его колени подгибались, но он все ещё стоял на ногах, безуспешно сдерживая душащие слезы. Он не мог поверить. Такая надежда. У Ойкавы была бы такая надежда и мотивация на выздоровление, если бы они сказали, что ждут его. Если бы поддержали и остались с ним. Но они… Черт. И что сейчас творилось с Ойкавой? Резко вспомнив про это, парень развернулся, но врезался в стену взволнованно глядящих на него пар глаз. Почти вся команда ждала его слов и беспокоилась. Они молчали, хотя явно ждали объяснений, но Кагеяма был не в силах сейчас говорить… Он был рад их вниманию, но был вынужден отмахнуться, выдавливая только слова извинения, перед тем как уйти.…
Ворвавшись в палату, Кагеяма замер перед врачами, что копошились у кровати Тоору. Они убирали какие-то капельницы и записывали показания приборов. Они вышли, обойдя Кагеяму, что врос в пол от этой картины, и как только закрылась дверь, Тобио подлетел к парню, проверяя все ли с ним хорошо. — Привет, — прошептал Тобио, оглядывая каждую деталь лица Тоору. Он заметил, что глаза Ойкавы были красными и блестели больше положенного, и у него до боли сжалось сердце. В ответ, парень перевел на Тобио пустой взгляд и, вздохнув, улыбнулся. Очень грустно улыбнулся. Тобио мог бы выть от этого зрелища. Как же он не хотел, чтобы Ойкава так страдал. Сколько всего ему приходилось выносить, а он не мог ничего исправить. — Привет… — прохрипел парень. Это все ещё было не до конца внятно, но достаточно, чтобы понять. — Как ты? — выдавая свое волнение, просипел парень. Он прочистил горло, но на его лице слишком чисто застыло выражение беспокойства. — Можешь говорить? — Ещё… — он нахмурил брови и сморщил нос, прикрывая глаза. Ему явно не нравилось его положение, но парень понимал, что это лучше, чем ничего, — не до конца, — медленно протянул он. Тоору поражался терпению Кагеямы. Мало того, что он не отвернулся от такого «овоща», как Ойкава, так ещё и помогал, терпел, ждал, когда же тот выскажется, даже если говорил он очень медленно. — Я рад, что ты начинаешь говорить, — опустив взгляд, тихо произнес парень. До этого ему казалось, что он может делать с Тоору почти все что хочется и ему было нормально. В том смысле, что ему не было сильно стыдно помогать ему и заботиться, когда не получал комментарии на это. Тоору почти не мог возразить, у него не было выбора, если Кагеяме взбрело бы что-то в голову. Но сейчас Тобио боялся получить токсичный комментарий или что похуже. — Ты не против, что я здесь? — неуверенно спросил Кагеяма. Этот вопрос выбил из колеи даже такого разбитого Тоору и он засмеялся, насколько позволяло состояние. — Конечно, нет. Ты, — он резко стал серьезным и даже грустным, — единственный кто сейчас поддерживает меня, Тобио-чан. Он пропустил мимо свою реакцию на это прозвище — ему так не хватало этого, что сильно резало по сердцу; он так скучал даже по самому́ голосу Ойкавы, — уступая место шоку, и с тихой надеждой уточнил: — А родители?.. В ответ Тоору сжал губы, чтобы скрыть отчаяние. Такие его эмоции показывали, что это было важным… Поддержка семьи была важна. Но ее так же не было… Ойкава пытался не концентрироваться на этом, но Тобио обратил на это слишком много внимания, на что парень пытался сейчас не расплакаться. — Нет. — Он пытался контролировать голос слишком сильно, на что он сорвался. Кагеяма видел во что вылилось его упоминание о родителях и пытался остановить Тоору, но тот все равно продолжил. — Когда они приходят, мама только плачет и говорит «как это могло произойти с тобой?» — скривился он от отвращения, — отец же просто молчит. Они не задерживаются тут надолго. Не хотят меня видеть таким. Пожалуй, это был единственный момент, когда Тобио хотел оставить Ойкаву одного… Но только для того, чтобы пойти к его уёбским родителям, высказать им все в лицо, а после врезать отцу. — Не думай об этом, прошу. Тебе нельзя волноваться. — Дальше он промедлил, нерешительно продолжая: — Мне жаль, что они не понимают как важно быть рядом. И жаль, что не могу тебе в этом помочь… Но я попытаюсь, если ты позволишь. — Он не пытался быть заменой семье, но опорой — да. Возможно это было не в тему, но такие слова — единственное на что был способен сейчас парень. Ойкава где-то с минуту молча смотрел в окно, а Тобио на него; тема как-то перевелась или зашла в тупик… Сейчас парень всё думал как бы мягче спросить о его товарищах по команде. Бывшей теперь команде… — Ко мне приходили тренер с Ива-чаном, — все еще несколько медленно прохрипел Тоору, хоть язык и разрабатывался в течение диалога. Кагеяма удивился, что тот сам заговорил, но молчал, чтобы не помешать мысли Ойкавы. Грустная улыбка, что затанцевала у него на губах, превратилась в болезненную ухмылку. — Они сказали, что я больше не в команде, раз в таком состоянии. — Парень резко скривился в лице, когда озвучил это. По палате разнёсся хриплый смех и последующий сдавленный стон, от боли сломанных ребер. — Что мне делать? — шептал на грани истерики Ойкава. — Кому я вообще таким теперь буду нужен?.. — Ты справишься, Тоору. — Тот сжал правой рукой ткань одеяла и прикусил губу. — Ну же, посмотри на меня. — Тобио важно было говорить это в глаза и он ждал, пока Ойкава переведет взгляд на него. — Ты сможешь. Если понадобится, мы вместе сможем. Я понимаю, тебе больно. Очень больно, и испытывать такие эмоции — нормально. Но ты должен преодолеть это. Ради себя. — Тобио заметил, как начали краснеть глаза парня и поспешил взять того за руку, но это был добивающий момент. Из глаз потекли горячие слезы и парень закрыл глаза, чтобы успокоиться; в тот же момент губа, закусываемая парнем, лопнула, и к подбородку Ойкавы медленно скатилась капля крови. Тобио быстро подскочил за бумажным полотенцем, предварительно смочив его прохладной водой, и принялся стирать кровь. Когда полотенце коснулось кожи, Ойкава на секунду опешил и открыл глаза. Он хотел что-то сказать, но Тобио не давал ему открыть рот. Как предполагал парень, Ойкава был под обезболом и не почувствовал как сделал это со своей губой. — Ты губу прокусил, у тебя кровь идёт. Взгляд Тоору смягчился и он смущённо отвёл его, теперь с «интересом» рассматривая кувшин с водой в противоположной от Кагеямы стороне. — Я… могу сам, — прошептал Ойкава. Он начал поднимать руку, но это требовало слишком сильных усилий. Кагеяма взглянул на конечность и накрыл ее своей, удерживая попытки Ойкавы поднять руку выше. Они оба понимали, что этого бы не случилось, но Тоору пытался и разочаровывался в себе ещё больше. Тобио не мог спокойно на это смотреть. — Если позволишь, сейчас я могу закончить с губой и сделать массаж руки. Кровь погоняю. Может потом и писать нормально сможешь. Ок? Он очень надеялся, что Ойкава не откажет. Всё-таки позже к нему будет приходить врач, который будет следить за атрофией мышц, и сейчас делать это Кагеяме не обязательно, но хотелось помочь как можно скорее. Не было времени ждать до завтра, следующей недели или месяца. Нужно было делать все быстрее, чтобы была возможность выйти на площадку раньше. Ойкава понимал это, как бы ни было затуманено его сознание. Поэтому, преступая гордость, в который раз, он слабо кивнул. В ответ, Кагеяма лишь легко улыбнулся и поблагодарил того за доверие.