…
Тоору же всего прошило. «Что он только что сказал?» — пульсировало в голове Ойкавы. — Чт… — начал Ойкава, но парень резко его прервал и противоречиво мягко продолжил. — «Что»? Ты правда не понимаешь, Ойкава? Мы же знакомы с самой средней школы, черт возьми. И пусть это было так давно, мое отношение к тебе с тех пор почти не изменилось. Ты всегда был мне противником, но в игре, не более. Наша дружба пошла по пизде, когда ты переметнулся к Иваизуми, но это не значит, что я стал тебя ненавидеть. В голове Ойкавы четко стоял шум. Он ни разу не слышал подобного от Тобио за все годы их знакомства. В голове не укладывалось… Столько сейчас нужно было переварить, оценить, понять. Он никогда не задумывался об этом… Ни разу. «Почему?» — опять звучало в голове Тоору… Почему он ни разу не подумал о Кагеяме? Его глушила ненависть? Эгоизм? Что? В голову разом ударилась сотня мыслей, быстро проносящихся, что нельзя было даже уследить — флешбеки так быстро заполнили голову, что картинка перед глазами начала плыть. Он четко ощущал какие-то воспоминания о которых предпочел забыть. Или его разум специально это вычеркнул, чтобы того не съела вина?.. Ойкава четко ощущал покалывание во всем теле, холод пробивающий его до костей и подступающую тошноту. В какой-то момент Тоору осознал что больше не может думать ни о чем. В голове была черная пустота. Он потерял сознание.…
Кагеяма в панике нажимал на красную кнопку для вызова врача около кровати Ойкавы. В палату почти сразу вбежал Аонэ, на ходу спрашивая что случилось. Тобио вернулся взглядом на Тоору и ответил: — Мы просто разговаривали с ним о нашем прошлом, я не знаю что именно пошло не так, — тараторил Кагеяма. — Может я сказал что-то не то, может он разволновался, я не знаю! — испуганно сипел парень. — Выведите его отсюда! — крикнул с излишним волнением Кухекиро, обращаясь к медсёстрам. — Не нужно, чтобы Ойкава-кун видел Кагеяму, когда очнётся. Тобио запротестовал, но его насильно вывела медсестра. — Я сильно виноват? Это отразится на нем? С Тоору все будет в порядке? — очень-очень быстро спрашивал Кагеяма, изредка «глотая» буквы от волнения. — Успокойся, Кагеяма-кун, — мягко сказала медсестра, — он просто упал в обморок, такое уже случалось, это никак на него не повлияет. Она усадила Тобио на скамейку и продолжила более вкрадчиво. — Это просто защитные функции организма. Тело Ойкавы-куна находится в огромном стрессе после аварии и как только мозг замечает, даже мелкую, «опасность», он включает, скажем, «сберегательный режим», чтобы спасти себя от лишнего стресса. Ты не виноват. Понимаешь? — обратилась она к парню. Он резко кивнул. — Лучше тебе пока поехать домой, чтобы он мог отдохнуть, но, думаю, ты можешь приехать позже, если Ойкава-кун сам этого захочет, хорошо? Кагеяма снова виновато кивнул.…
Тобио вышел из больницы в растерянных чувствах и с пустой головой. В ушах тихо звенело. Он заламывал пальцы, кусал губы и пытался отключиться от происходящего, чтобы без приключений добраться до дома, но в голове бесконечно анализировал происходящее. Что он сказал не так? Или в этом и правда не было его вины? Нет, она была. Он упорно твердил себе это, потому что должен был заранее подумать о шатком состоянии парня и не давить на него. Но с другой стороны, он ведь и не давил особо. Вроде… Голова реально кипела. Парень не хотел сейчас думать обо всем, хотел успокоиться и разобрать ситуацию на более трезвую голову. Но почему-то именно из-за этого чувства он пошел за алкоголем. — Крайне логично, Тобио, крайне логично. По-другому же проблемы решать не умеем, да? — спросил у себя парень в момент открытия дверей алкомаркета. Он не стал налегать на что-то крепкое, поэтому ограничился тремя банками пива, быстро оплатил и вышел. Он хотел вскрыть одну прямо сейчас, потому что впервые за долгое время желание выпить реально возымело над ним власть, но он подумал о людях с которыми будет ехать в электричке. Если от него будет пасти пивом… Он не хотел проявлять такого неуважения. Поэтому первую вскрыл только дома. Он откинулся на диван, глотая прохладную горьковатую жидкость, и только теперь позволил себе задуматься. «Итак… Что пошло не так?» — спросил у себя Тобио, поставив банку на стол и откинув голову на край дивана. «Его взгляд в тот момент… Он был абсолютно шокирован, растерян, чуть ли в панике не заходился. На него так повлияли мои слова? Но что в них…» — в этот момент Тобио будто осенило. Может он был и не прав, но сейчас ему казалось, будто он разгадал тайну человечества. «Такая мелочь, черт возьми. Но такая значимая, » — подумал парень. Он только сейчас осознал насколько действительно хрупок Ойкава. Да, главное, ему этого не говорить, но по факту это было так. Он во всех смыслах был противоречивым, но Тобио никогда не задумывался насколько тот слаб и силен одновременно. Чтобы такое вывело его из равновесия до такой степени, что можно сравнить с предательством друга… Кагеяма взял на заметку теперь сто процентов выбирать слова что бы ни говорил. Потому что он никогда не подумал бы, что Тоору может так разволноваться от факта, перевернувшего его картину взаимоотношений с Кагеямой. С одной стороны, Тобио заставил его полностью переосмыслить последние несколько лет их общения, но с другой стороны, общения же почти не было. Ему не нужно было об этом волноваться, они почти не общались, что в этом было такого серьезного? Но в голове Ойкавы тогда проходила гораздо более масштабная война по сравнению с мыслями Тобио в этот момент. И пусть Кагеяме и казалось, что он всё понял, но он никак не мог трезво оценить ситуацию, которую видел совершенно с другой стороны, нежели Ойкава. Тогда у него перевернулась не маленькая незначительная картинка его жизни, как вывел Тобио, а будто сама жизнь. У Тобио не было никаких шансов добиться полностью правильного ответа. Только сам Ойкава понимал в чем была суть. И он сейчас также активно размышлял, находясь в одиночестве в своей палате, делая выводы не из пустоты, в сравнении с его горе-соседом по палате, а вполне объективные. И от этого он чувствовал себя только хуже.…
«Как я мог никогда не замечать такой простой вещи?» — спрашивал себя парень. «Почему я думал только о себе?» — продолжал Ойкава истощать себя. Но правда редко бывает комфортной. А здесь она была даже болезненной. Ведь Ойкава сам поставил крест на дружбе с Тобио. Только он винил почему-то его. И сейчас даже не мог вспомнить какую отговорку он нашел Кагеяме, чтобы переложить ответственность на него. Чтобы это не мучило самого Ойкаву, чтобы он мог жить спокойно, но как? В сплошных иллюзиях, которые построило сознание. Ему настолько прижилось чувство отвращения к кохаю, что он больше не ставил вопрос «почему?». Он просто тихо ненавидел его, не удосужившись углубиться в воспоминания и осознать свою же никчемность. Но он и так ненавидел себя достаточно… он бы не выдержал больше. Но это были отговорки. Он ненавидел себя достаточно давно, с самой средней школы, когда в дверях его зала появился чертов Тобио, которого он сам и притащил в волейбол. Он сам научил его играть. И сам потом пожинал плоды его гениальности. Тоору не мог этого выдержать и он оттолкнул его. Да, они были прекрасными друзьями, они почти идеально друг другу подходили, и Ойкава сейчас даже осознавал, что они не особо-то изменились за эти 6 лет их знакомства: Ойкава был все таким же закрытым, ворчливым, но псевдо-самовлюбленным; иногда милым и обходительным; Тобио же не умеел нормально проявлять эмоции (хотя с этим сейчас было гораздо лучше), тоже часто ворчал, но заботился, если ему взбрело в голову, что это необходимо. Эти черты их характера никак не изменились. И они и впредь могли бы быть превосходными друзьями, но… Ойкава тогда все растоптал из собственной зависти и ненависти. Ива-чан тоже был хорошим другом, но как он поступил с Ойкавой, никто даже не думал, что это возможно. А Тобио был рядом. Тоору и думать не мог о таком повороте, но понял, что это надо очень ценить. Он жил в собственных иллюзиях слишком долго. И больше он не позволит себе так обходиться с людьми и дальше отталкивать Кагеяму, как делал значимую часть своей жизни.…
Как только Ойкава осознал это, он дал себе задачу сблизиться с Кагеямой. Грех было терять такого… друга… Парню было ужасно неловко думать об этом, но он пытался не обращать внимание на эмоции. Тоору начал гуглить методы общения, для перехода со статуса «хорошего знакомого» — или типа того — до «друга», но понял, что эта вся запара — что-то не то. И потом — как бы он ни хотел этого делать — набрал номер Хинаты, который оставил ему Кагеяма, чтобы перестраховаться, случись такое, что он срочно будет нужен, но каким-то чудом не ответит. Тот точно должен был понимать как общаться с Тобио. И хоть таким образом Ойкава явно выдавал свое желание сблизиться с парнем — чего очень стыдился, — он упорно клал хер на это. Тоору поставил себе цель — вот и все. На звонок Шоё ответил весьма быстро. Возможно, он немного — или много — пересрал со звонка парня, при всех условиях последних событий, да и вообще. — Великий король? — спросил явно удивленный парень. — Да, Хината… У меня есть к тебе разговор, ты занят сейчас? — Н-нет. Что-то случилось? — Шоё явно нервничал. — Все в порядке. Я к тебе с несколько странным вопросом… — он помедлил. Он долго думал заранее о чем спросить: как разговаривать с Кагеямой? о чем с ним вести беседу? что он любит? Но понял, что это все слишком в лоб и нужно будет многое уточнять. Поэтому он решил зайти с другой стороны, хоть и быть полностью искренним с чужим было сложно. — Как подружиться с Кагеямой?…
Хината быстро взбодрился, — разумно решил не уточнять с чего такое желание — и несколько минут затирал, как Кагеяма любит молоко, но Ойкава предупредил, что он говорил немного не об этом… И тогда Шоё реально задумался. Он рассказал о том как видит Кагеяму в плане характера и поведения — какой он отстранённым, холодный, агрессивный; но когда играет, побеждает и собирается вместе с командой, искренне радуется — у него блестят глаза; какой он противоречиво эмоциональный, но боится этой своей стороны и пытается контролировать себя в поведении. Рассказал, что Кагеяма чаще всего говорил только о волейболе и занимался только им, изредка выбираясь в кафе вместе с командой — он уточнил, что заметил приличный достаток у Кагеямы, но они не поднимали тему работы. Вел беседу он, как обычно, быстро, по теме и нет, но так и не отвечая на главный вопрос. Но теперь Ойкава подумал, что коротышка и сам не знает ответа на него. Да ему уже и не надо было… Шоё дал огромное количество рандомной информации, с которой Ойкава сможет работать очень долго. Он принял решение, что сам найдет подход к Кагеяме. И ему не нужны инструкции от других людей.…
После разговора, Тоору думал, как же подобраться к Кагеяме. Не то чтобы это были какие-то навязчивые мысли, требующие немедленного исполнения, но — для начала — Ойкава не хотел, чтобы Тобио было некомфортно с ним — он заметил, как неловко было тому в первой половине дня без общения, а разговаривать и не о чем, — поэтому надо было продумать первые шаги. Понятно, что дело требовало времени, и двигаться все не будет стремительно, но Ойкава уже сейчас хотел, чтобы Тобио хотя бы полностью доверился ему, открылся. Это «задание» для него стало якорем, которое позволяло отвлечься от больницы, аварии и бесконечных мыслей. Якорем, который держит в этом мире и ради которого хочется двигаться дальше. Ради себя тоже хотелось, но тут, как оказывается, он проявляет больше энтузиазма.…
Блять… Это все, что было теперь у него в голове. Он натурально не знал, что делать… Как вообще люди взаимодействуют? По сути, он за этим позвонил Хинате, но у него тоже, видимо, был не богатый опыт, и с Кагеямой получилось как-то «так». Просто «как-то так». Случайно. Ладно, как минимум, чтобы можно было что-то делать, Кагеяма должен был быть с ним. Но его нет. Значит что? Правильно, надо ему позвонить и вернуть в палату. Он сразу, не думая, набрал номер и замер в ожидании ответа. — Алло? — прозвучал голос. Ойкава не понял как реагировать на подобный тон. Эмоции сложно различались. Вроде, он был взволнован, немного нервничал, беспокоился, но одновременно с этим был расслаблен и похуистичен… — Привет, Тобио-чан. Где ты? — буднично спросил парень, в немного смешанных чувствах. Кагеяма ответил не сразу, только через секунд пять. — Дома, а что? Тоору не знал удивляться или нет. Ему ничего не говорили о Тобио, да он и не спрашивал. Прошло много времени, было бы логично, будь он дома, но парень все равно несколько расстроился… — Да ничего, просто думал почему не возвращаешься. — Меня не пустят обратно, даже если я приеду. Ойкава загрузился. — Почему? — спросил с явным недоверием и скептицизмом парень. Тобио промолчал. — Ты там сдох что ли? — начал раздражаться Ойкава. День был слишком стрессовым, чтобы спокойно реагировать на явный игнор. — Кхм, прости… Просто… Блять, я не знаю как сказать, — выдохнул Кагеяма. — Как есть. Говори. Как. Есть. — Я немного выпил… Молчание. В тот момент Ойкава действительно испытал шок, хотя такая реакция была весьма странной. Ну как бы… Вроде парню девятнадцать лет, имеет право пить хоть каждый день, если захочет, но у Тоору как-то не вязалась картинка пьяного Кагеямы. Он не был похож на человека который пьет даже изредка… — Нахуя? Он честно ждал, но ахуел, когда в трубке зазвучали гудки. Он, не веря, уткнулся глазами в телефон. Кагеяма реально сбросил… Как маленький ребенок… Ойкава не успел остановить себя, как уже написал «Идиот» ему в личку. Но как только осознал, понял, что надо добавить что-то ещё. И через «не могу» отписался, что ждёт его завтра. И чтобы он ложился спать, чтобы не чувствовать себя плохо на утро. И пожелал спокойной ночи. Теперь его немного бил тремор и тревожность от того, что проявил какую-то искреннюю заботу сознательно, показал себя настоящего — ему все ещё давалось это очень тяжело — и в какой-то степени слабость. Правда, забота для Ойкавы была слабостью. Он потянулся за водой и отпил, чтобы успокоиться. Совет поспать был нужен не только Тобио. Поэтому он выключил телефон — на крайний случай, если Кагеяма решит «вознаградить» его сообщением ответным сообщением — и кнопкой полностью опустил «спинку» кровати. Засыпал он с мыслями о Кагеяме. В который раз, кстати говоря……
Зайти Кагеяма пытался тихо. Ему было стыдно за вчерашнее, в совокупности: и когда он довел Ойкаву до обморока, и когда тот позвонил, при его пьяном — пусть и не сильно — состоянии, плюс к тому, он сбросил чертов звонок. За это было вдвойне стыдно и он надеялся, что Ойкава не убьет его. Он хотел войти и остаться незамеченным. Как провинившийся мальчик лечь «спать», чтобы отложить встречу. Но не повезло, Ойкава не спал. Причем давно. Кагеяма явно просчитался со временем. — Привет, — монотонно поприветствовал Ойкава, разглядывая смущённый вид вошедшего парня. Кагеяма кивнул в ответ и прошел дальше в комнату, к своему дивану. — Расскажешь из-за чего пил вчера? — поинтересовался Тоору. Ему было правда интересно. Но Кагеяма молчал и смотрел в пол. Ожидаемо. Но Ойкава не торопил, ждал когда тот разродится. — Я немного перенервничал вчера. Извини, что услышал меня в таком состоянии. — Он сознательно не поднимал тему своего детского поведения. — Что-то случилось? — заволновался Тоору. Он даже близко не догадывался, что Тобио может напиться из-за его обморока. — Я, эм… — он отвёл взгляд на окно и растёр шею, — беспокоился за тебя. Тем более ты из-за меня оказался в таком состоянии… — Серьезно? — достаточно скептически и громко возмутился Ойкава. — Из-за такой херни ты так парился? Это сущие мелочи, вообще не обращай на это внимание! На самом деле Ойкава действительно злился. Ему было отвратительно признавать, что ему тяжело. И ещё отвратительнее понимать, что кто-то думал об этом значительное время. Парень реально скривился от этого осознания. — Боже, идиотина… Кагеяма промолчал, решил не доводить больного ещё больше. — Просто забудем это? — с немного сомнительным — для себя — предложением, обратился парень. — Да! — резко выдал Ойкава. Он был чуть ли не в восторге от этой возможности и надеялся, что они реально больше не будут это вспоминать. И тогда Кагеяма расслабился. Он подошёл к кровати Ойкавы, начиная обычный будничный разговор. Пока что он действительно забудет обо всем, что происходило вчера. Но как только останется один в своей квартире, сто процентов будет анализировать это, исследуя ситуацию вдоль, поперек и обратно. А Ойкава уже сейчас будет думать о решении своей «проблемы» со связью с Кагеямой. И сто процентов припомнит его ребячество.