Blood, water

Юнхо не был глупым. Он знал, что, вероятно, все считали его таким, потому что он был большим, дружелюбным и общительным, и всегда пытался ладить с людьми, — но это было не так. Когда что-то не было не так, он замечал, и он знал, как собрать что-то, когда это было нужно. Как Минги. Сам Минги был простым и понятным. Сначала он стеснялся, не любил говорить о себе или принимать комплименты. Ему нравились музыка, фильмы и игры, и он мог говорить о них часами. Когда он был взволнован, говорил громче и быстрее, пока Юнхо не почувствовал, что слушал задорный рэп о фантазийных битвах или скоростных погонях, или о том, чем Минги увлекался в то время. Он мог быть немного рассеянным, но нежным. Очень милым. Минги был простым. Всё остальное, что его окружало, не было таковым. Начнём с его болезни. Юнхо не спрашивал об этом, потому что знал, что это деликатная тема для него, но не мог не задаться вопросом. Какая бы болезнь ни заставила Минги оставаться дома, но почему? Юнхо сказал, что у него слабая иммунная система или что-то в этом роде, но Минги сказал нет. Более того, болезнь, похоже, не оказала на Минги другого воздействия. Он был в хорошей форме — он представил танцы Юнхо, и для этого нужно было быть хотя бы немного в хорошей форме — и он никогда не выглядел уставшим или унылым. Да, он проспал весь день, но никогда не казался сонным ночью. И ещё кое-что о его семье. Юнхо знал, что у Минги есть братья — он не знал, сколько их; на самом деле, они не говорили о своих семьях, но он понятия не имел, чем они занимались. Из того, что он узнал, ни один из них не работал, но у них было много денег — Минги владел новейшими игровыми консолями, а его компьютер имел отличные характеристики. Это не имело смысла. Что-то не так, но Юнхо никогда не давил. Если что-то действительно происходило, он не возражал, Минги расскажет ему, когда захочет. Пока не случилось то, что перевернуло мир Юнхо с ног на голову. Просматриваемые социальные сети. Сан пошёл на встречу с Уёном и не отвечал на звонки Хонджуна. Ким каким-то образом сумел схватить Сана и заставить его вернуться домой, и тот не был этому рад. Хонджун иногда кричал на Сана и Юнхо, когда они делали что-то, что, как все знали, было неправильным, но на этот раз Сан возражал. Юнхо заметил, что он делал это часто, когда речь шла об Уёне и о том, что Хонджун не любил его, но он ничего не сказал. Он бы вмешался, если бы ему было нужно. Споры, наконец, прекратились, и в комнату ворвался очень рассерженный Сан. Он упал на свою кровать, а затем начал пинать воздух, как ребёнок, находящийся в истерике. — Мне так он надоел, — пронзительно сказал он. — Ты знаешь, что он просто беспокоится, — сказал Юнхо. — Я думал, он меня задушит, он был такой нервный. Спасибо, что пришёл домой до того, как его хватил удар. — Он не беспокоится, — возмутился Сан. — Он просто ненавидит Уёна. Юнхо не мог с этим спорить, поэтому и не стал. Сан сел прямо. — Он меня смутил сегодня вечером, это правда было слишком, — сказал он. — Я был с Уёном у него дома. Я забыл включить звук на телефоне, когда уходил из кино, поэтому не смог ему ответить. И знаешь, что сделал Хонджун-хён? Он позвонил Сонхва-хёну! Ты можешь в это поверить? Он взял его номер телефона, чтобы следить за мной! Он выглядел возмущённым, но Юнхо был потерян. — Э-э… снова, кто Сонхва? — Сан мало говорил о ком-то, кто не был Уёном. — Брат Уёна, — сказал Сан. — Хонджун-хён встречался с ним однажды. — О, — сказал Юнхо. — Который очень красивый? — Нет, это Ёсан, — снисходительно сказал Сан. Он был в центре тирады. — В любом случае, тогда Хонджун-хён, должно быть, получил его номер. Я видел, как они разговаривают, но не думал, что это было что-то такое. Он позвонил Сонхва-хёну, и это было так неловко, как будто я был ребёнком, о котором нужно было заботиться. Я не ребёнок! — Да, это было уже слишком, — сказал Юнхо. — Но ты же знаешь, он просто волновался. — Почему он должен волноваться? Я был на свидании! Я был с Уёном, — всё ещё злился Сан. Именно поэтому Хонджун волновался, и они оба это знали. Юнхо ничего не сказал. — И нам было так весело, — проворчал Сан. — Мы играли в шарады, и я выигрывал. Мне даже удалось впервые встретиться с Минги… Мозг Юнхо отключился. Сан продолжал говорить, но Юнхо не слышал ни слова. Минги. Сан встретил Минги. Минги. — Эй, — сказал Юнхо, и его голос казался ему странным, как будто он доносился издалека. — Кто такой Минги? Сан остановился на половине истории. — А? — Минги, — повторил Юнхо. — Ты сказал, что впервые встретил Минги. Кто… кто такой Минги? — Ещё один из братьев Уёна, — сказал Сан. — Уён, Ёсан, Сонхва-хён, Чонхо и Минги. — Хорошо, — сказал Юнхо. Он сглотнул. — И он… он тоже… — Да, они все вампиры, — сказал Сан, не осознавая, что Юнхо был в эпицентре психического расстройства. — Хотя Минги немного другой. Я разговаривал с ним только по видеозвонку, он ещё не может быть рядом с людьми, потому что он голоден рядом с ними и не может себя контролировать, — он остановился, и его глаза расширились. — Ты не можешь рассказать это Хонджун-хён. О, Юнхо ничего не расскажет Хонджуну. Он кивнул. Сан вернулся к своей напыщенной речи, но Юнхо не слушал. Мозг работал слишком громко для этого. У Уёна был брат по имени Минги. Брат, который не мог быть рядом с людьми. Минги сказал, что раньше он жил со своими братьями. Сан говорил о братьях Уёна, и они были богаты. «Нет, — сказал себе Юнхо. — Это просто совпадение. Я слишком много думаю об этом. В конце концов, каковы были шансы?» Но он не мог перестать думать об этом. Юнхо не мог перестать думать об этом. Он мог бы спросить об этом Минги. Всего один прямой вопрос, и Юнхо будет знать наверняка. Минги был ужасным лжецом. Юнхо начал понимать, что Минги именно поэтому избегал темы своей болезни и семьи. Но он этого не сделал. Вместо этого он спросил Сана. Не напрямую, а по поводу вопросов об Уёне, его привычках, его семье. Сан всегда был счастлив поговорить об Уёне, поэтому отвечал на всё невинно. Днем Уён иногда просыпался. Как Минги. Да, они были богаты и все жили вместе. Как семья Минги. Сонхва распоряжался их деньгами, но не работал. Как старший брат Минги. А брат Уёна Минги был шумным, глупым и не выходил на улицу. Как Минги. Юнхо не был дураком. Минги был вампиром. Он был братом Уёна. Хонджун убьёт его. Как только Юнхо понял, что да, Минги был братом Уёна и чёртовым вампиром, с ним было покончено. Он не знал, что делать. Он должен был поговорить об этом с Минги, очевидно, сказать ему, что он знал, но что потом? Он должен сказать Сану? Что, если он расскажет Хонджуну? Когда он злился, то не сдерживался, а Юнхо не хотел рисковать своей жизнью из-за эмоционального состояния Сана. Так что он никому ничего не говорил, и у него всё было хорошо. Сан и Хонджун, оба были отвлечены, заняты тем, что происходило в их жизни, и Юнхо мог с этим справиться. По крайней мере, он так думал. Дела пошли под откос после того, как Юнхо чуть не напал на друга Хонджуна на кухне. В свою защиту он действительно думал, что он захватчик. Он никогда раньше не встречал этого парня, а он просто стоял на кухне, глядя на их стеклянную посуду, что должен был подумать Юнхо? Тем не менее он чувствовал себя виноватым. Он подождал, пока Хонджун не вернётся после встречи со своим другом на автобусе или метро, или как-то ещё, готовый извиниться. — Хён, — сказал Юнхо, как только вошёл Хонджун. — Мне очень жаль, я понятия не имел… — он замолчал. — Ты в порядке? — А? — Хонджун посмотрел на Юнхо. — Да, я в порядке. Почему ты спрашиваешь, в порядке ли я? Я плохо выгляжу? Он выглядел нормально, но не совсем. Он был… шипящим. Как бутылку содовой, которую сильно встряхнули, чтобы удерживать все пузыри. Это было странно, и Юнхо не знал, как реагировать. Хонджун никогда не был таким. — Твой друг в порядке? — спросил Юнхо. — Он в порядке, — сказал Хонджун. Он улыбнулся, подпрыгивая. Это было мило и странно. — Это хорошо, — сказал Юнхо. Он медлил, пытался привести всё в норму. — Тебе надо было надеть шарф или что-то в этом роде, у тебя уши ярко-красные. — Мне не холодно, — сказал Хонджун. — Что ж, — сказал Юнхо. — Ладно. — Хорошо, — сказал Хонджун. Он собирался уйти, но остановился. — Эй, — сказал он. — Может, будет лучше, если мы не скажем об этом Сану, ладно? — Угу, конечно, — смущённо сказал Юнхо. Хонджун просиял и кивнул. А потом он пошёл в свою комнату, почти прыгнув туда, оставив Юнхо в замешательстве. Гиперигривый Хонджун сам по себе сбивал с толку. Что ещё больше сбило с толку Юнхо, так это то, что произошло две ночи спустя. Он собирался на кухню, чтобы выпить воды и, может быть, перекусить. Он писал Минги, что делал почти каждую ночь, но это было не так весело, как раньше. Юнхо втайне переживал из-за того, что Минги — вампир, и всё становилось так плохо, что даже Минги начинал это замечать. Даже когда Юнхо вставал, чтобы перекусить, всё, о чём он мог думать, было то, что Минги не ел, он пил кровь. Он прошёл в гостиную и обнаружил, что Хонджун лежал на диване и смотрел в потолок. — Ты в порядке? — спросил Юнхо. Долгое время Хонджун выглядел так, как будто он не слышал. А затем медленно сказал. — Я кое-что сделал. — Что-то хорошее? — спросил Юнхо. — Я не знаю, — сказал Хонджун. — Пока я это делал, мне было хорошо. Действительно хорошо. Я никогда не хотел, чтобы это заканчивалось. Но теперь я не знаю, правильно ли я поступил. — Эээ, — Юнхо продвинулся. — Это что-то вроде секса? Хонджун выпрямился. — Нет! Блядь! — его лицо было таким же красным, как и его волосы. — Почему ты так сказал? — Я не знаю, — сказал Юнхо, корчась. — Я просто подумал… потому что, если это так, понимаешь, лучше тебе поговорить с Саном. — Это не секс, — сказал Хонджун. — Это… знаешь, неважно, — он снова упал на спину. Юнхо помедлил, а затем сказал: — Знаешь, если это про парня или что-то в этом роде, я говорю, что ты должен пойти на это. Хонджун повернулся к нему. — Что? — Я просто говорю, — сказал Юнхо, — если тебе кто-то нравится, ничего страшного. Ты не можешь выбирать, кто тебе нравится, и тебе не следует пытаться и… нет, — он сказал это ради Хонджуна, но думал о Минги. В последнее время казалось, что это всё, что он делал. Хонджун долго смотрел на него, а затем снова уставился в потолок. Он глубоко задумался. Юнхо оставил его, чтобы набрать воды и перекусить. Он надеялся, что его совет помог. Юнхо не был идиотом — было очевидно, что дилемма Хонджуна была связана с его «другом», которого Юнхо чуть не атаковал суккулентом. Юнхо надеялся, что Хонджун примет его совет близко к сердцу, и не только для себя, но и для Юнхо тоже. Когда он вернулся в свою комнату с пакетом чипсов, Сан уже ждал его. — Делись, — сказал Сан. Юнхо посмотрел на закрытый пакет с чипсами, а затем снова на Сана. — Не чипсы, — нетерпеливо сказал Сан. Он схватил Юнхо и усадил его перед собой. — Ты что-то скрываешь. Говори. — Что? — Юнхо рассмеялся, и, чёрт возьми, он казался нервным. — Не смей мне лгать, — сказал Сан, глядя на Юнхо пронзительными глазами. — Всё это время я не обращал на это внимания, но теперь я хочу знать, что ты скрываешь. Скажи мне. О, он был серьёзен. Это было нехорошо. Избавиться от серьёзного Сана было невозможно. Юнхо пытался. — Слушай, чувак, я не понимаю, о чём ты говоришь. Взгляд, которым одарил его Сан, мог разрезать ножом. — Не надо, — сказал он. Он посмотрел на Сана. Этот взгляд, который мог бы заставить агента секретной службы взорваться. Тот, которым можно было сварить картошку за три секунды. Тот взгляд, который теперь зафиксирован прямо на Юнхо, пытающийся расколоть его, как грецкий орех. А Юнхо ломался. Он чувствовал это. Он вспотел и почувствовал, как пот стекал по затылку. Он собирался сломаться. Он собирался выплеснуть всё, рассказать Сану всё о Минги, о том, что он вампир и как Юнхо всё ещё любил его, несмотря на это… — Юнхо, — сказал Сан. — Говори. «Парень, с которым я разговаривал в сети, — вампир, и он не только вампир, но и брат Уёна, и я не знаю, что делать, и Хонджун-хён собирается убить меня и…» — Я встретил тайного парня Хонджун-хёна, — выпалил Юнхо. Глаза Сана загорелись. — Нет. Юнхо кивнул. Сан завизжал: — Когда? — он плакал. — Где? Как? — Ммм, два дня назад, — сказал Юнхо. — На нашей кухне. — На нашей кухня? — сказал Сан, широко раскрыв глаза. — То есть в нашей квартире? Хён привёл его к нам? Юнхо кивнул. Он чувствовал себя виноватым из-за того, что подставил Хонджуна, но это было первое, что пришло ему в голову, и он должен был что-то сказать. — Вау, — благоговейно сказал Сан. Он начал сплёвывать быстрые вопросы. — Какой он? Он горячий? Как его зовут? Он тебе что-нибудь сказал? — Нет, мы не разговаривали, — сказал Юнхо. — Я не знаю его имени, хён не сказал. И да, я думаю, он был красив. Чёрные волосы, довольно высокий, — он не упомянул жутко яркую кожу парня. Юнхо был достаточно грубым, угрожая вырубить его растением. Сан прищурился. — Тогда откуда ты знаешь, что он тайный парень Хонджуна-хёна? — спросил он. Юнхо рассказал ему о том, как нашёл таинственного парня на кухне и как он уронил стакан. — Хонджун-хён держал его за руку, чтобы он мог перешагнуть через один битый стакан, — сказал он. — Ты когда-нибудь видел, чтобы Хонджун-хён держал кого-нибудь за руку? По любой причине? А это была довольно глупая причина. — Чёрт, — сказал Сан. — Блять, — а потом он снова завизжал. — Пожалуйста, заткнись, — сказал Юнхо, нервно взглянув на дверь. — Я не должен был тебе говорить, а хён буквально за дверью. — Что? Почему ты не должен был мне говорить? — спросил Сан, всё ещё слишком громко. — Я не знаю, — сказал Юнхо. — Он тоже не хотел, чтобы я знал. Я только что… познакомился с этим парнем. Сан кивнул, почти подпрыгивая от возбуждения. — Мне нужно сказать Уёну, — сказал он и кинулся к телефону. Это напомнило Юнхо, что ему тоже нужно кое с кем поговорить. Последний раз был слишком давно. Ещё немного, и он взорвётся. Было самое время. Сан не заставил себя долго ждать, он ушёл якобы пообщаться с друзьями, но определённо, чтобы встретить Уёна. Хонджун всё ещё переживал эмоциональный кризис в гостиной. Он оставил Юнхо одного, что было хорошо. Ему предстояло сделать очень важный звонок. — Привет, — сказала Минги. — Ты чувствуешь себя лучше? — Привет, — сказал Юнхо. — Я в порядке. — Я просто почувствовал, что что-то не так, — неловко сказал Минги. — Если ты хочешь поговорить об этом, я вроде как здесь. Юнхо сглотнул. — Я действительно хочу кое о чём поговорить. — О, — сказал Минги. На линии послышался шорох, вероятно, он устроился в постели поудобнее. — Что происходит? Могу я что-нибудь сделать? — Ага, — сказал Юнхо. Его сердце уже билось в горле. — Просто ответ. Ладно? — Да, конечно, — сказал Минги. Его звучал так серьёзно. Юнхо глубоко вздохнул. — Хорошо, я просто спрошу тебя прямо, — сказал он. — Ты вампир? Тишина. А потом, на другом конце провода, удар, как будто что-то тяжёлое упало. — Минги, — сказал Юнхо. Он не знал, слушал ли Минги. — Минги, просто скажи мне. Снова шорох на линии, и затем Минги высоким пронзительным голос сказал: — Почему ты спросили меня об этом прямо сейчас? — Да или нет, Мин, — сказал Юнхо. Теперь он был в отчаянии. — Просто… да или нет. Снова наступила тишина, но уже другая. Эта была тяжёлой и полной. Сердце Юнхо застряло в его горле, и оно застучало сильнее. А потом медленно вытащил и с болью сказал: — Юнхо. Юнхо рухнул на кровать. Это правда. — Юнхо, — снова сказала Минги. Он говорил это с болью. — Я так виноват. Мне очень жаль. Я не… я не должен был… мне очень жаль. Если ты больше никогда не захочешь со мной разговаривать, ничего страшного… — Что? — Юнхо перевернулся. — Почему мне больше никогда не захочется с тобой разговаривать? — Потому что я… ты знаешь, — печально сказал Минги. — Да, я знаю, — сказал Юнхо. — Мне всё равно. Некоторое время на линии было тихо. А затем очень тихо, почти шёпотом, Минги сказал: — Что? — Мне всё равно, — повторил Юнхо. — Ты мог бы быть вампиром, призраком или демоном. Для меня это не имеет значения. Ты всё ещё остаёшься собой. На другой стороне линии была мёртвая тишина. Юнхо ждал. Он имел в виду то, что сказал, каждое слово. Ему нравился Минги. Ему было всё равно, кем он был. Для Юнхо он был просто Минги. — Эй, — сказала Минги. Его голос был мягким, с хрипом. — Юнхо. — Да, Мин, — выдохнул Юнхо. Некоторое время ни один из них ничего не сказал. Юнхо довольствовался тем, что подносил телефон к уху, ожидая, пока Минги заговорит. Наконец он это сделал. — Как ты узнал? — спросил он. — О, — сказал Юнхо. Он неловко усмехнулся. — На самом деле, это забавная история. — Да? Типа, странно смешно или смешно смешно? — И то, и другое, — сказал Юнхо. Он нервно засмеялся, не потому, что это было смешно, а просто потому, что он должен был это сделать. — Так ты знаешь Уёна? — Да, — сказал Минги. Он остановился. — Подожди, откуда ты знаешь Уёна? — Он… эээ… — Юнхо вздохнул и сдался. — Я живу с его парнем. — А? — Минги казался озадаченным. — Сан? Ты живёшь… Юнхо кивнул, хотя знал, что Минги не видел его. Ещё один удар и что-то похожее на приглушённый крик. — Ты живёшь с Саном, — сказал Минги. — Ты… ты тот, кого он считает своим братом? — Ага, — сказал Юнхо. — Ой, Сан так говорит? Это действительно мило. Еще один приглушённый крик. — Эй, ты в порядке? — обеспокоено спросил Юнхо. — Твой хён убьёт меня! Он сказал это так громко, что Юнхо пришлось убрать телефон от уха. — Что? — Твой хён, — в отчаянии сказала Минги. — Другой парень, с которым ты живёшь — тот, которого боится Уён, — он задушит меня, чёрт возьми, Юнхо, я не хочу умирать, только не снова… — Что? Помедленнее, — сказал Юнхо, приподнявшись на локтях. — Мой хён? Ты имеешь в виду Хонджун-хёна? — Да, он, — сказал Минги. Его голос был высоким и паническим. — Когда он узнает, он отрубит мне голову или… или я не знаю, сбросит меня с моста. — Хонджун-хён не собирается ничего с тобой делать, — сказал Юнхо. Он пытался не рассмеяться, но Минги так сильно волновалась, что это было весело. — Почему ты вообще его так боишься? — Я не знаю, — сказал Минги. — Он сильно напугал Уёна. — Он никогда ничего не делал с Уёном, — сказал Юнхо, и это было правдой. Хонджун только беспокоился за Сана. Если Хонджун узнает о них, Юнхо будет беспокоиться, спасёт ли это Минги? — Но Уён чертовски его боится, — сказал Минги. — И он будет ненавидеть меня. Юнхо хотел сказать, что Хонджун этого не сделает, но это было бы ложью, и они оба это знали. — И что? — он сказал. — Меня не волнует, что ты вампир. Как ты думаешь, меня волнует, что думает Хонджун-хён? Последовало ещё одно молчание, а затем Минги сказала тише, чем раньше: — Он захочет, чтобы ты держался от меня подальше. — Да, и я уже сказал, что мне всё равно, — сказал Юнхо. — Он обвинил Уёна в том, что он опасен, чем бы он или Сан ни занимались, они всё ещё вместе. Какая разница, если ты ему не нравишься? — он не знал, почему Минги так зациклилась на этом. Минги был намного важнее, чем чрезмерная опека Хонджуна. — Он прав, — сказал Минги. Юнхо нахмурился. — Что? — Не об Уёне, — сказала Минги. — Обо мне. Я опасен. — Нет, это не так, — сказал Юнхо. — Ты никому не причинишь вреда, особенно мне. — Я не… — Минги сглотнул так громко, что Юнхо мог слышать его через линию. — Я не такой, как другие, Юнхо. Я не могу себя контролировать. По бокам Юнхо пробежалось беспокойство. Он вспомнил, как Сан говорил что-то подобное раньше, но он не думал, что это так серьёзно. — Что ты имеешь в виду? — спросил он. — Я не могу находиться среди людей, — сказал Минги. — Когда я чувствую запах крови, я схожу с ума. Как будто я так и не выбрался из стадии глупого новорождённого. Вот почему я всё время нахожусь в своём доме. Я не хочу никого обидеть. Юнхо молчал, проглатывая информацию. Минги не мог быть рядом с людьми. Минги не мог быть рядом с ним. — Ты сказал, что это похоже на стадию новорождённого, — наконец сказал он. — В конце концов, ты вырастешь из этого, верно? — Я не знаю, — сказал Минги. — Сонхва-хён говорит, что мы новорождённые максимум на шесть месяцев. — И как долго ты был… таким? — спросил Юнхо, опасаясь ответа. — Шесть лет, — тихо сказал Минги. Сердце Юнхо болело в груди. Минги не мог быть рядом с людьми целых шесть лет. — Мин, мне так жаль, — сказал он мягким голосом. — Ничего, это не твоя вина, — сказал Минги. Он пытался казаться ярким, и это ранило сердце Юнхо ещё больше. — Кроме того, я не против. Мне нравится быть дома. И я не скучаю по улице. — Что? — Юнхо не понял. Прежде чем Минги стал вампиром, он, должно быть, ушёл от друзей, семьи или от кого-нибудь ещё — Я не помню своей жизни до обращения, — сказал Минги. Он звучал так… нейтрально. Не грустно, просто пересказывая факты, как будто это не было даже о его собственной жизни. — Это, типа, вампир, который меня повернул, была очень молодая, и она вроде как напортачила. Вот почему я испорченный. — Ты не испорченный, — яростно сказал Юнхо. — Нет, всё в порядке, — сказал Минги. — Я тоже это знаю. Поскольку я не превратился должным образом, я потерял все свои воспоминания о том, когда я был человеком. Вот почему я не могу себя контролировать. Юнхо сглотнул. — Значит, ты не перерастёшь это? Короткая пауза, а затем Минги сказал: — Не думаю, что смогу. Так что Юнхо никогда не мог с ним встретиться. Он никогда не мог встретиться с ним лицом к лицу. Он никогда не мог взять Минги за руку, обнять его или даже прикоснуться к нему хотя бы раз. Все маленькие фантазии Юнхо, о том, как Минги приходит посмотреть, как он танцует, о том, как они вдвоём гуляют в парке или сидят бок о бок, смотря фильмы, — все они развалились прямо перед ним. Он представлял их не раз, маленькие, приземлённые сценарии, находящиеся рядом с Минги. Теперь он понял, что они всегда были невозможны. Юнхо никогда не смог бы сделать этого с Минги. Но если бы не Минги, Юнхо всё равно не хотел бы их делать. Он проглотил чувство тяжести в горле. — Всё в порядке, — сказал он. — Нет, это не так, — сказал Минги. — Не для тебя. Теперь он казался несчастным. Теперь, когда речь шла о Юнхо, теперь Минги было больно. — Это так, — сказал Юнхо и сделал всё, что мог, чтобы это прозвучало как правда. — Я же сказал тебе, мне всё равно. Ничего страшного, если ты… если мы не сможем встретиться. Мы всё ещё можем так говорить. — Это не так, — сказал Минги. — Это несправедливо по отношению к тебе. Я вообще не должен был лгать тебе. Прости, Юнхо. — Не извиняйся, — сказал Юнхо. — Ты не должен извиняться передо мной. И я тебе сказал, мне всё равно, встретимся лично или нет. Я рад, что знаю тебя. Я рад, что могу поговорить с тобой, и не хочу терять тебя. — Ты не будешь так счастлив со мной. — Я не буду счастлив без тебя. За словами Юнхо последовала тишина, тонкая и хрупкая. Он ждал, что Минги что-нибудь скажет. Если бы Минги действительно не хотел с ним разговаривать, Юнхо стал бы пытаться его заставить. Он имел в виду то, что сказал, и надеялся, что Минги это знал. — Ты имеешь в виду? — спросил Минги тихо, как шёпот. — Ага, — сказал Юнхо. Была ещё одна пауза, растянутая, как струна. Юнхо ждал, прижав телефон к уху, готовый ответить на всё, что скажет Минги, драться, если придётся. Он не двигался, секунды тянулись снова и снова, пока, наконец… — Я тоже, — сказала Минги. Юнхо закрыл глаза и глубоко вздохнул. Было невероятно слышать это. Слова казались правильными. — Так это мы, верно? — тихо спросил он. — Ты и я? — Ага, — мягко сказала Минги. — Это мы. Юнхо кивнул самому себе, всё ещё закрывая глаза. Он понятия не имел, что делал, но знал, что Минги чувствовал то же самое. Всё, что он мог сделать, это надеяться, что всё будет хорошо.