***
Она выглядела намного худее, старше и болезненнее женщины, помогавшей мне все мои школьные годы. Поддерживающей, всегда готовой дать совет. — Ангела… Пожалуйста, Ангела, скажи, что ты просто не смогла написать… Что ты не забыла… — наконец, медленно, на русском, немного охрипшим от переживаний, голосом, произнесла она: — Ты не представляешь, как я волновалась. Просто не представляешь… — слегка сморщенные уголки её глаза начали подёргиваться. — Может впусти… — я задумалась. Нужно ли мне обращаться к ней формально? — Конечно, заходи, заходи… — не дала мне договорить Елена Михайловна, утирая тонким слабым кулаком только появившиеся слёзы. Правда, от этого их стало ещё больше. Она закрыла за мной дверь и опрокинула голову назад, искренне надеялась, что все солёные капельки вернутся обратно в веки: — Ангелочка, ты наверное устала, прости меня. Проходи на кухню. Пока я стояла рядом с плитой и кипятила чайник, женщина наворачивала круги по соседней комнате, куда мне открывался отличный обзор. Она кружилась под свои же всхлипы, дергала руками, будто старалась кого-то ударить и постоянно повторяла, что её ангел вернулся. Как Старкова смогла довести человека до такого состояния? Кем ей приходиться эта дама? Почему она, чёрт возьми, как две капли воды, похожа на мою учительницу? Поток мыслей прервался, когда я почувствовала, что кто-то дёргает меня за штанину. Через секунду послышался мой пронзительный крик, на который сразу же прибежала женщина. — Ангела, всё хорошо? — где-это на задворках сознания отозвался её голос. — К-кто это… — я сглотнула от страха, смотря на странное животное передо мной. С какой-то точки зрения оно даже было милым. Очаровательная лисья мордочка с длинными ушками, как у фенека, маленькие чёрные глазки… Вот только, передние лапы этого создания были куриными, а задняя часть тела и тонкая длинная грива свидетельствовали о том, что в предках у него были львы. — Ты меня пугаешь… — дама посмотрела на меня с недоумением: — Это Август, твой… — Фамильяр? — … Любимец. Энфилд. Нет, ты же не смогла его создать. — она насторожилась. Тут ко мне и пришло понимание, что скрывать своё положение дальше нет смысла. — Послушайте, я не Ангела. Не она вообще. Я выгляжу точно, как она, знаю. И мне самой ничего не понято. «Елена Михайловна» остановилась на несколько мгновений. В эмоции, отпечатавшейся на её лице, я не смогла распознать ни одну из знакомых мне. Что-то среднее между пониманием, отвержением и скорбью. — Значит, это случилось… — её слабая рука через несколько мгновений оказалась на моём плече. В таком положении мы пробыли около минуты, пока она грузно дышала, смотря то на меня, то в потолок. — Что случилось? — Я должна всё тебе рассказать. — проигнорировала она мой вопрос.***
Ангела-Ангелина Старкова. Политический деятель волшебной Германии, тесно сотрудничающий с департаментом иностранных дел министерства магии. Дочка русской провидицы-сквибба, Елены Стариковой сбежавшей из Советского Союза в декабре 1921го года из-за преследований и сменившей фамилию и имя чада на иностранный лад. Год назад её мать увидела во сне странное предзнаменование и расшифровала его, как возможность начала войны страной, в которой они находится. Ангела, боготворящая дар матери и всецело ему доверяющая, сразу же начала предупреждать магов о возможной угрозе, но те отнеслись к её словам скептически. Советским волшебникам она предложила выйти из-под завесы волшебной тайны и помочь магглам, если бои всё-таки начнутся. После перформанса, на котором она это озвучила, её стали считать сумасшедшей. Министерство магии Германии старалось опровергать все неприглядные слухи, относительно неё, даже те, что имели основания. В то время, Старкова порождала новые. На одном из собраний, таинственный некто предложил ей отправиться в один из закрытых горных Китайских городков. Она не запомнила ни его лица, ни его голоса, но в её памяти прочно засело название городка. И оно никак не выходило из головы. Ангела решила, что это знак. По возвращению из гор, она долгое время ни с кем не разговаривала. Заперлась с Августом в комнате и что-то обдумывала. А через несколько недель предложила матери присесть и поговорить. Ангела предупредила, что она отправится в путешествие, из которого может не вернуться. Если так и произойдёт, вместо неё в квартиру может наведаться другая девушка, на вид такая же, как она. Но не она. В этом случае, женщина должна передать ей особый конверт и рассказать её историю. Старкова наложила на энфилда чары «обыденности» для того, чтобы маггл-горничная видела в нём простого котёнка, и заплатила той наперёд, дабы Елена не мучалась с уборкой. С тех пор, в Берлине она не появлялась.***
Ничего так, у этой Ангелы заслуги в её двадцать один, правда? Пока я просиживала молодость за вытянутой партой аудитории и тратила нервы на изучение философии и вышмата (на международных отношениях-то!), она уже вовсю продвигала какую-то свою позицию перед народом. Её уже кто-то уважал, или недолюбливал. Её уже знали, как политика, чёрт возьми! Хотя, что это я. У магов намного менее долго и муторно проходит обучение профессии. Не то, что у людей. Но это не главное… Женщина, встретившая меня, была той самой Еленой Старковой. Или Стариковой. Я удивилась выдержке, с которой она рассказывала эту историю. Должно быть, за месяца отсутствия Ангелы, смирилась с тем, что больше не увидит дочь. — А вы не знаете, куда ваша дочь… — В Европу. — перебила меня Елена: — Это всё, что мне известно. В какую конкретно страну, и зачем, она мне так и не рассказала. Но обещала написать, если всё будет хорошо. И не написала. — И вы так просто отпустили её? После того, как она предупредила, что может не вернуться? — я вздёрнула брови. — Да. Потому что я знаю Ангелу и доверяю ей… — женщина запнулась. Печаль в её глазах стала ещё отчётливее: — Знала и доверяла. Она никогда бы не рискнула так без повода. — Вы сказали, что у вас есть какой-то конверт для меня… — Есть. — кратко оповестила Старкова-старшая: — Гела попросила меня не вскрывать его, ни при каких обстоятельствах. И хранить для тебя. Должно быть, в нём что-то важное. Она присела на корточки, и открыла нижнюю полку маленького ветхого комодика, выудив от туда предмет нашего обсуждения. — Вы называете её Ангелой, хотя её первое имя — Ангелина… — Это наши с ней дела. Ты к этому не имеешь никакого отношения. — холодно отрезала женщина, на что я кивнула: — Скажи мне выйти, как будешь открывать конверт. — Думаю, мне стоит сделать это сейчас. — ответила я, на что та кивнула и молча удалилась. Внутри конверта я не нашла записки, поясняющей его наполнение, но обнаружила традиционный красный куплет, выполненный на странной шершавой картонке, и увенчанный несколькими большими золотистыми иероглифами. Открытка благоухала лёгким свежим ароматом розовой воды, однако по мере приближения к моему носу, она также приобрела странное амбре палёного дерева и апельсина. Поддев верхушку куплета рукой, я обнаружила между двумя красочными листами маленький пакетик, состав которого издали напоминал чай. Непонятный порошок, смешанный с тусклой оранжевой кожурой и небольшими засушенными ягодами шиповника — это он перебивал запах бумаги. И, вот, что прикажете мне с ним делать? Нежданно, комнату наполнил звук коротких постукиваний. Дверь слегка приоткрылась. — Там есть что-нибудь для меня? — в голосе женщины я услышала скрытую мольбу. — Нет. И я не совсем понимаю, что она хотела мне сказать… Можете зайти и посмотреть? — обратилась я к Елене. Та замешкалась, но, в конечном итоге, оказалась рядом со мной. — Ангела знала китайский… Очень интересовалась культурой этой страны. И, насколько я поняла, он сыграл важную роль в её… Исчезновении. — пояснила Старкова-старшая: — Наверное, она думала, что и ты тоже им владеешь. — А вы его знаете? — Знаю. — тепло улыбнулась женщина, проводя рукой по выгравированным символам: — Это «Древесная пыль». Она поможет тебе перенестись в какое-то определённое место. «Что-то вроде летучего пороха» — отметила я про себя. — И как её использовать? Бросать в камин? — задалась логичным вопросом ваша покорная слуга. — Растворить в ванне и немного поворожить, чтобы открылся портал. Ты же волшебница? — уточнила Елена. От меня последовал кивок и важное примечание: — Но я второй день полноценная волшебница. И почти никаких заклинаний не знаю и не использовала. — А я вообще рождена без магии. Как ты уже знаешь. — монотонно произнесла женщина. — Но, зато, у вас есть дар предсказательницы… — Знаю. Тебе не стоит меня утешать, я не чувствуя себя неполноценно, — фыркнула она: — Нас всего-навсего ждут кое-какие трудности в использовании порошка…***
— И вот как это вообще делается? — неудоумевала я, рассекая рукой с перстнем воздух на водой, в которой уже был растворён порошок. — Тихо и без лишних телодвижений. — прокомментировала Старкова: — То, что у тебя с первого раза ничего не получилось… — С первого?! С десятого! — мне хотелось выть. — На двадцатый получится, давай-давай. Вздохнув, ваша покорная слуга, продолжила создавать ладонью невидимый круг, при этом повторяя какие-то неведомые ей китайские звуки. — Может быть, мне нужно поработать над произношением? Вдруг я сейчас вместо какого-нибудь «хочу переместиться» говорю «жареная гусеница»? — Всё нормально. Произношение твоё, конечно… Весьма специфично. — не стала скрывать Елена: — Но это простительно. Ты просто звуки с листочка читаешь, не работая при этом над их аккуратностью. Сути выражения, которые ты говоришь, от этого не теряют. Тебе просто нужно приложить чуть большие усилий, заклинание не для новичков, сама понимаешь. — Ну конечно, я же в отличие от вашей четы китайский не изучала! А куда мне ещё и его осваивать? Четыре языка, считая родной русский — это уже выше нормы. На большее у меня не хватило бы ни сил, ни времени, ни мотивации. — Вот и зря. Я слышала, что в далёком будущем мир будет стремиться на Дальний Восток. — с интонацией учителя произнесла Елена. «Ну как же, будет стремится он… Правда, это далёкое будущее постоянно переносится…» — мысленно фыркнула я, опасаясь, что если женщина узнает моё происхождение, мешать получать ответы на свои вопросы, мне будут появившиеся у неё. И всё-таки, в своём предсказании, Старкова-старшая не просчиталась. Война действительно будет, её действительно начнёт Германия. Но Ангела была бессильна перед этой будущей напастью, равно так же, как я сейчас… Ещё шесть лет мир может спать относительно спокойно. Дальше его ждёт ровно столько же лет страха и страданий. И остановить это могут, разве что, высшие силы. С двадцатой попытки ничего не вышло. С двадцать первой тоже. Двадцать вторая подарила мне заметную рябь на воде, а двадцать третья открыла небольшую воронку. На тридцатой она приобрела достаточно внушительные размеры, чтобы я могла залезть внутрь неё. Нарадовавшись своим успехам, я шагнула в водяной портал. — Аккуратнее. И удачи тебе. — деланно сухо сказала в напутствие Елена: — Ангела сказала, что вы очень похожи не только визуально… Надеюсь, у меня ещё будет возможность это узнать. Но сейчас было бы неправильно тебя задерживать. Как скажет случай, так и будет. Водоворот закрылся.***
Если у меня и было какое-то представление о таинственных местах, то выглядели они точно так, как пространство, появившееся у меня перед глазами. Небольшую колоритную деревеньку, в конце которой располагалось невероятной красоты здание, напоминающее уменьшенную копию какого-то древнего буддийского храма, была окутана туманом. С каждым моим шагом, где-то тихонько звенели колокольчики. Но, самое странное, я не встретила ни одного человека. — Ангелина? — вдруг окликнул меня низкий хриплый голос. Я обернулась. Меня звал старец в простом монашеском одеянии оранжево-красного цвета. — Ты пришла сюда за правдой? — мягко спросил он, после чего я кивнула: — Тогда нам стоит пройти чуть дальше. Мы устремились прямиком к святилищу. Только сейчас я поняла, что всё это время он обращался ко мне на русском.***
Старик предложил мне усесться рядом с ним, на пол храма. К моему удивлению, он совершенно точно не был холодным! — Что ж… — тихо начал он: — Тебя сейчас мучает твоё любопытство. Люди на него падки. Но ты и так достаточно терпела и искала. Можешь спрашивать всё, что тебе интересно. — Как я связана с Ангелой Старковой? — Ты — это она. Её плоть, её кровь... Но только в другом времени. Настанет момент, когда ты сама всё поймёшь. Я не имею права разглашать эту информацию. — Постойте… — замешкалась я: — Но откуда у меня тогда краска на волосах? А мои вещи, как они перенеслись вместе с моей душой? — То есть, остальное тебя не смущает? — рассмеялся монах: — Первое тебе стоит спросить у цирюльника Старковой. А второе… Госпожа-Смерть милостива. — А попо… — начала ваша покорная слуга. — Без лишних уточнений. Кажется, у тебя было ещё несколько вопросов. — Как Ангела погибла? Что вы ей сказали, и куда она после этого отправилась? — Она держала путь во Францию, потому что хотела присоединиться к сторонникам Геллерта Гриндевальда. Это было бы её фатальной ошибкой, и очень сильно усугубило бы ситуацию… Я пытался предупредить её, рассказать, что если он сделает неверный шаг — будет мертва, а заместо неё придёшь ты. — Но почему она так резко поменяла свои взгляды? — нахмурилась я. Сетовать, что волшебникам нужно раскрыть правду во имя спасения магглов, а потом… Захотеть пополнить ряды самых отпетых магглоненавистников? Звучит нелогично. — Очевидно, она купилась на его сладкие речи о свободе и всеобщем счастье. Подумала, что только так можно остановить военные действия. Перестала слушать свой рассудок и… — И поэтому я сейчас сижу перед вами. И бессовестно пользуюсь её телом. Как прозаично… Нет, конечно. Этим словом всю сообщившуюся ситуацию уж точно не опишешь. Смерть, воскрешение, новая жизнь… Всё это напоминало страшный сон. — Но вот в чем дело, Ангела не была до конца уверена в своих действиях, а потому волшебное пламя Гриндевальда её уничтожило. Её душу, если быть точнее. А тело спасла ты. — А печать… Печать тоже вы поставили? — уточнила я. Вместо ответа, монах повел рукой по воздуху. Пространство вокруг меня исказилось так же, как в день признания Геллерта в том, что я для него — не более, чем объект для изучения. Но Гриня такую манипуляцию смог произвести только с помощью палочки. А человеку напротив для этого не понадобилось ничего, кроме ладони… — Вы это невербально сделали… — мой голос в этот момент, кажется даже немного дрожал от удивления. Старик добродушно улыбнулся. — Что из этого? Продемонстрировал тебе печать, создал или убрал? Если ты думаешь и о том, и о другом, и о третьем, ты не ошибаешься. И, да, я только что снял её, потому что она тебе больше не потребуется. — А что мне дальше делать? Может быть, у меня есть какая-то цель, раз смерть решила дать мне второй шанс? — тут же поинтересовалась я, ожидая подвоха. — Вовсе нет. Ты уже сделала благо, не дав Ангеле с её знаниями и умениями присоединится к Гриндевальду. Я не советую тебе кричать о возможном будущем этого мира, не советую также что-то в нём менять. Последствия могут быть катастрофическими. — предостерёг меня собеседник: — Но ты вольна делать, что хочешь. Распоряжаться новым шансом так, как тебе угодно. Возвращайся в Германию, готовься к предстоящим трудностям, познавай магию. А если тебе нужен будет совет, возвращайся сюда. — К слову об этом… Я вытрясла весь порошок из куплета. — Ничего страшного, я дам тебе новый. — И ещё. — я на секунду задержала дыхание: — Мой самый главный вопрос. Как Ангела могла стать мною в моём мире, если… — Если тебя переехал поезд? — монах усмехнулся: — Не всегда то, что происходит у нас в голове имеет связь с действительностью. Иногда сознание устраивает самые настоящие игры с нами. Я не стала спрашивать, что значили эти его слова. Мне нужно было вернуться обратно и всё обдумать. В который раз.