Белль

Белль Нам удалось сбежать. Глупо хихикая, шлепая босыми стопами по полу, мы с девочками совершили побег из моего дома, не желая мириться с наступающим завершением праздника. У них был какой-то коварный план, и я лишь сильнее убедилась в этом, когда меня вырядили во что-то слабо напоминающее платье и больше похожее на кусочек очень красивой ткани. Оно шло по фигуре, в точности детализируя силуэт. Такое откровенное и порочное, что мои щеки зарделись, стоило лишь натянуть на себя это великолепие. Это было легкое платье на тонких бретельках, вышитое узором из мерцающих камней по тонкой бежевой сеточке. Снизу в тон подъюбник из более плотной ткани, а также бахрома, в несколько рядов внизу платья, наверняка задуманная для визуального увеличения длины, но даже при моем маленьком росте, оно было ужасно коротким. В нем невозможно было наклониться или присесть, к тому же, спереди был довольно глубокий вырез. При отсутствии груди, как таковой, меня обычно вырезы никогда не смущали, потому что смотреть было не на что, но с этим платьем явно было что-то не так, потому что вшитые чашечки фактически кричали о ее наличии. От восторга подруги едва ли не пищали, убедившись, как точно они угадали с размером. При наличии моих параметров, я не думала, что это был такой уж сложной задачей, учитывая, что Хлоя в этом году занималась нашей формой для черлидинга и следила за каждым лишним килограммом девочек из группы поддержки, но эта вещица действительно не предполагала ошибки даже в пару сантиметров, оно бы просто не застегнулось. Мне даже пришлось надеть бесшовное белье. Девочки забраковали обычные белые шорты, которые я поддевала под форму и я была вынуждена остановиться на трусиках, которые хотя бы наполовину прикрывали мою попу от нежелательного созерцания мужским полом в случае непредвиденных обстоятельств. Ко всему прочему, в комплекте с платьем шли убойные туфли. Серьезно, их можно было загнать вампиру в сердце и он бы точно принял длину каблука за кол. Итак, если обобщить мой образ, выглядела я как очень элитная эскортница. Мне сложно рассуждать, что именно характеризует элитных девушек данной профессии, но почему-то себя я ощущала именно так и если бы не явно лишняя четвертая бутылка шампанского, я бы в жизни на себя такое не надела. Разве что перед зеркалом, так, просто полюбоваться, какой я могу быть. Пока я пыталась систематически оттягивать платье вниз, надеясь, что каким-то чудесным образом оно увеличится в длине, Хлоя по поддельным документам провела нас в клуб. Это заведение открылось совсем недавно и по нему сразу было видно, что оно будет по карману далеко не каждому. Я бы сказала единицам и я не понимала, почему девочки выбрали именно его, тут один только коктейль стоит целое состояние. Мы спокойно могли бы замечательно отдохнуть в месте попроще, где у охранников не будет ролексов на руках. Кажется, сегодня я потрачу все, что так старательно откладывала на свое обустройство в комнате общежития, которую я надеялась вскоре получить. — Эй, чего такая напряженная, красотка? — радостно воскликнула Тесса, пританцовывая под всем известный хит. — Где твоя улыбка? — Тут она, — начинала кривляться я, замечая, как Хлоя зовет нас к столику. — Так, девчонки, предлагаю начать с шотов, а потом уже можно и коктейлями добиться, — возбужденно начала Хлоя Макелла, бедрами двигая в такт музыке. — Я только за, — поддержала ее сразу же Тесса, подзывая официанта. — Это твой день, любимка, так что наслаждайся и ни о чем не думай. — Ага, и чуть позже тебя будет ждать сюрприз, — вторила ей Хлоя. Шумно выдохнув, я поджала губы, напряженно осматриваясь. Контингент в этом заведении был как под копирку; очень красивые девушки в роскошных нарядах и дорогостоящих украшениях, откровенные мажоры с деньжищами на перевес и дядечки постарше, в костюмах и с перстнями, сразу поднимающиеся на второй этаж со значком вип. По всему периметру, на разной высоте, находились подиумы, на которых танцевали обнаженные девушки, заряжающие толпу. Я засмотрелась на их плавные движения и на их улыбки, кажется, они действительно кайфовали от того, что делали и мое тело самостоятельно стало отвечать в ритм музыке. Огненные шоты обожгли горло, окончательно притупляя мое сознание и я позволила Хлое утащить меня на танцпол. Платье и каблуки сковывали мои движения, кажется, какая-то часть рассудка все еще была со мной, поэтому я позволила своим рукам создавать амплитуду движений, приняв максимально устойчивое положение. Мои пальцы порхали вдоль моей талии, очерчивая соблазнительный силуэт. Я танцевала так, словно никого поблизости не было, и чувствовала прилив энергии, который исходил от меня. Я полностью отдалась своим эмоциям, больше не стесняясь длины платья и не чувствуя высоты каблуков. Какая к черту разница? Никто меня здесь не знает, а устойчивости моего вестибулярного аппарата могут позавидовать даже летчики. Нет, серьезно, попробуйте сделать той-тай на вершине пирамиды, а я на вас посмотрю. Это стоит очень многих усилий, поэтому сейчас, когда заиграл один из моих любимых треков, я совсем забыла о каких-либо неудобствах. Была только я, Хлоя и Тесса, зазывающая внимание к себе. Как же шикарно тряслась ее задница, не возможно оторваться, чтобы не смотреть. Мне же не хватает немного веса для того, чтобы быть настолько соблазнительной. Кажется, мне не помешает еще парочка шотов, чтобы хотя бы сейчас не думать о том, чего мне не хватает до моих идеалов. Хлоя словно прочитала мои мысли и волшебные напитки вмиг оказались в наших руках. Жарко, как же мне было жарко. Сделав несколько особо жадных заборов воздуха, я нахмурилась, подмечая в руках Тессы темный кусок материи. — Это еще зачем? — скептически покосившись на нее, поинтересовалась я. — Вторая часть сюрприза. Не порть праздник, просто доверься, — явно собираясь если что насильно связать меня, отозвалась Тесс. — Сейчас будет сюрприз! — радостно заверещала Хлоя, когда мои глаза были плотно завязаны. — Тут парочка ступенек, ага. И вот тут тоже, — курировала она, пока я не почувствовала, как мы зашли в какое-то другое помещение или комнату, где воздух был на порядок прохладнее, а музыка практически исчезла. — Аккуратно присаживайся, — голос Тессы. — Тебе удобно? Должно быть удобно. Услышишь музыку — снимай повязку, хорошо? — Да, хорошо. А вы куда? — обеспокоенно спросила, услышав, как девочки отдаляются от меня. — Подарок для тебя, Хейз, так что выключи зануду и не забудь снять повязку! — бросила Хлоя и дверь за ними захлопнулась. Чудесно. Главное не паниковать. Они же не устроили мне тайное свидание с Мэттом. Черт! А если Тесса все узнала…я почувствовала, как липкие лапки страха заползают прямо под разгоряченную танцем кожу. Нет-нет, она не могла. Этого просто не могло случиться. Она точно ничего не знает. Ты себя накручиваешь, точно накручиваешь. Сняв повязку, я замерла, вслушиваясь в едва уловимую мелодию Музыка струилась, обволакивая собой пространство, завлекая проскальзывающим сводящим с ума ритмом. Мой пульс подскочил, отдаваясь жаром в каждой клеточке моего тела. Я задышала быстро, взволнованно, наблюдая, как на меня движется мужчина облаченный во все черное. Он едва ли не сливался с комнатой, но его глаза горели чем-то неизведанным, недоступным. Остановившись на уровне моей вытянутой руки, танцор подмигнул мне, вызывая табун мурашек и жар, прилипший к моим щекам. Его длинные пальцы мастерски расстегивали пуговицы одну за другой, обнажая безупречный торс и я задержалась взглядом на его прессе. Боги, он был потрясающий! Эти кубики… От поступающих в мой мозг импульсов — мысли сбивались в кучу, становились нечитаемыми, непроизвольными и какими-то совсем уж порочными. Интересно, что скрывает мистер Вуд за похожей рубашкой? Наверняка он сложен не хуже…лучше. Он такой огромный. Настоящая машина. Не сложно представить сколько силы в его руках. И что он может делать своими пальцами…Его образ напрочь запечатался в моей голове: его губы, искривленные в оскале, прямой взгляд, словно этот мир принадлежит ему и живет по его законам, то, как он зажал сигарету между зубов, прикуривая, выпуская тонкую струйку дыма в сторону. Мне отчего-то захотелось стать этим фитилем между его губ. Кажется, это было самое сексуальное, что я когда-либо видела в своей жизни. Я покраснела сильнее, чувствуя, как между ног становится влажно, горячо, а мужчина передо мной продолжал танцевать, прикасаясь к себе руками, плавно соскальзывая с груди к животу, едва ли не проникая под ремень, а после вел обратно к шее, демонстрируя все, чем он был наделен. Его язык часто проходился по губам, привлекая внимание к его лицу. Он действительно был красив, но отчего-то я продолжала думать о том, кому совершенно не было никакого места в моей голове. Почему я не думаю о Мэтте? Почему я думаю о тебе? Что со мной не так? Я злилась, боже, как же я злилась на себя за свои неправильные мысли. У меня был потрясающий парень: добрый, заботливый. Капитан футбольной команды с прекрасным телом. Я ни раз видела Мэтта без футболки и там было на что смотреть, но я никогда не фантазировала о нем так, как о тебе. Это что, какое-то проклятье? Почему опять ты? Мне ведь давно не одиннадцать и я не влюблена в тебя безответно. Это была такая глупость. Пожалуйста, пусть он выветрится из меня вместе со всем выпитым алкоголем. Это просто дурная фантазия. Чертова черная рубашка вызвала идиотские ассоциации. Я постаралась отключиться и полностью окунуться в танец незнакомца передо мной, ведь когда еще выпадет такой случай? Хорошие девочки не смотрят на раздевающихся под музыку мужчин, может и я уже не такая хорошая, какой стараюсь для всех казаться. Мне приходится прикусить внутреннюю сторону щеки и приложить немало усилий, чтобы перестать терзать себя совершенно неуместными сейчас мыслями. В конце концов это просто неуважение к чужому труду. И я отключилась, вновь позволяя музыке завладеть моим сознанием, а мужчине — вниманием. Он двигался невозможно. Так плавно, вкусно, идеально, словно он был слеплен из пластилина. Он не касался меня руками, но я ощущала его везде. Каждым кусочком плавящейся от жара кожи. Каждым импульсом, который он посылал по моему телу, пластично имитируя половой акт. Он смотрел мне в глаза, улыбаясь, когда я облизывала пересохшие губы, ладошками сжимая стул. Кажется, мое лицо сменило тысячи оттенков красного. Я стыдливо опустила взгляд на свои ноги и тогда он сделал невозможное: резким движением раздвинув их, он оказался вплотную ко мне, изгибаясь как змея, вынуждая меня отклониться немного назад, чтобы не столкнуться лицом с его совершенным телом. Его ладони заскользили по обнаженной коже вверх, задевая бахрому, поднимаясь выше по бедрам и я инстинктивно сжалась, вызывая одобрительную ухмылку. Он встал передо мной на колени, аккуратно взял мои руки и поднес к своей груди, позволяя мне себя касаться. Подушечками пальцев я ощутила, как горит его кожа и какие чертовски стальные у него мышцы. Он скользит моей раскрытой ладонью вниз, приподнимаясь так, чтобы не спугнуть проснувшуюся во мне смелость. Обводит кубики пресса и спускается ниже, к своему ремню. Велит мне сжать его в своих руках, пока он покачивает бедрами перед моим лицом, и я волей неволей смотрю на внушительный выступ прямо под ширинкой. Танцор улыбается, я в очередной раз краснею под его красноречивым взглядом и намеком на то, что мне нужно снять с него ремень. Шумно выдыхаю. Никогда раньше ничего подобного не делала. Это странно, страшно и жутко возбуждающе. Мне приходится немного повозиться и мне нравится, что я не слышу никаких комментариев, а лишь наблюдая улыбку на губах соблазнителя и похвалу за смелость в его бездонных глазах. Мне до ужаса стыдно, но я все же осмеливаюсь вытащить ремень и отбросить его в сторону, наблюдая за движениями его бедер и тем, как он медленно стягивает брюки вниз. В какой-то момент они так эффектно слетают с него, что у меня создается впечатление, что даже ремень было расстегивать совсем необязательно, это было маленькое представление, заставившее меня едва ли не сгореть со стыда. Мужчина остается в одних боксерах, старательно демонстрируя размер своего достоинства, скрытого тонкой материей и вот если до мне все очень нравилось, то теперь я не знала, куда мне спрятать свои глаза и можно ли как-то остановить его танец, не обидит ли это его? Я просто совсем не нуждалась в продолжении. Честно. Воздух жег легкие. Это уже третья мелодия и он все еще остается танцевать для меня, а я едва могу дышать, чувствуя, как мое сердце стремится пробить грудную клетку. Он снова завладевает моими ладонями, но теперь поворачивается ко мне спиной. Он изгибается волной, словно лаская моими пальцами пылающее жаром тело, откровенно наслаждаясь, а меня током бьет от ощущения резинки его боксеров. — Хочешь прикоснуться ко мне? — плавно разворачиваясь, оказываясь лицом к моему лицу, шепчет, а я испуганно сглатываю, отрицательно качая головой, встречаясь с очередной ухмылкой в духе “ожидаемо”. Но я действительно не горю никаким желанием трогать незнакомого мужчину за его достоинство. Музыка наконец-то заканчивается и мужчина галантно склонился передо мной, целуя мою руку. — Мне было очень приятно танцевать для вас. Если вы захотите еще раз меня увидеть, то мое сценическое имя Морфей. Только для вас первый танец будет совершенно бесплатным. Еще раз поклонившись, танцор очень быстро удалился, а мне понадобилось пара минут, чтобы восстановить дыхание и привести себя в порядок. Подруг я нашла недалеко у барной стойки. Хлоя улыбалась самой обворожительной улыбкой, которая только встречалась на ее лице высокому брюнету, в то время, как Тесса мило беседовала с его другом, по всей видимости, потому как стояли они очень близко друг к другу. Мне же определенно нужен был допинг, очень нужен, поэтому я постаралась обогнуть подруг так, чтобы они меня не заметили, пока я вливаю в себя несколько коктейлей. — Белль, ну как? Проскользнуть незамеченной у меня не получилось, Хлоя уже вцепилась в меня намертво, затягивая меня в этот своеобразный угловатый круг. — Хорошо, — робко отозвалась я, поджав губы. — Ты шутишь, да? Она ведь шутит? — недоверчиво покосившись в сторону Тесс, прошелестела Хлоя, а я отчетливо уловила в ее голосе нотки возмущения. — Морфей прекрасен. Выпускницы прошлого года кончили от его танцев, а ты говоришь “хорошо”. Что это вообще значит, хорошо? — Эй, может у Белль особый вкус на мужчин, — поддержала меня Тесс, продолжая улыбаться парням, неотрывно изучающим меня. — Ой, ну извините, не все парни могут выглядеть как твой загадочный незнакомец с «Картье» наперевес, — фыркнула Хлоя, обиженно дуя губы, возвращая все свое внимание парням. Тесса лишь закатила глаза на выпад подруги, протягивая мне бокал с чем-то оранжевым, пахнущим апельсином. — Тут водка, сок и ликер. Тебе понравится, — подбодрила меня Тесса, а после представила парней. Брюнета звали Ник, а второго Рей. Они были студентами третьего курса университета международных отношений и по всей видимости, сейчас наши коктейли были оплачены ими. Я не была настроена с кем-то знакомиться, в отличие от Хлои, которая спустя непродолжительное время уже изучала десны Ника, пока я, Тесса и Рей закидывались очередью из шотов, запивая все это добро коктейлями. Алкоголь густым туманом покрыл мое сознание и я закружилась в танце, крепко прижимая к себе мою подругу, а еще ощущая на своей талии горячую мужскую руку, но мне было совершенно все равно, учитывая, что эта рука совершенно не стремилась меня облапать, а просто держалась за меня, пока мы танцевали в обнимочку. Освободившись от объятий, я продвинулась в самый центр танцпола. Несмотря на головокружение, мне было хорошо. Я веселилась, ощущая, как болят щеки от приклеившейся к ним улыбки. Мои движения полностью подчинялись мелодии, взявшей в плен мое тело. То слишком плавные, после резкие, волнительные и даже откровенно сексуальные. В этом легком куске ткани, где сверкал каждый камешек, создавая вокруг меня манящее свечение, я ощущала себя эпицентром мужских взглядов, неотрывно изучающих меня, оценивающих и даже делающих ставки. И мне это нравилось. Нравилось чувствовать себя способной вызвать желание. Способной завладеть вниманием и удержать его, когда кругом было столько сногсшибательных красоток. Мне было так хорошо. Мои движения плавные. Я вожу вдоль тела ладонями. Немного приседаю и выпрямляюсь. Поднимаю руки вверх и рисую бедрами восьмерку. Мое платье задирается непозволительно высоко. Я чувствую, как холодок касается моих ягодиц, а кожа пылает от жара. Несколько капелек пота скатились вниз по ложбинке меж моих грудей. И чувство было такое, что мое тело горит изнутри, пылает, требует, чтобы кто-то потушил этот внутренний пожар, что вскоре сожжет меня изнутри, если не выпустить его наружу. Слишком душно. Едва могу вобрать в легкие достаточно воздуха. Бреду в сторону барной стойки. Мне определенно необходима вода и желательно побольше. Какие же чертовски неудобные каблуки у этих специфических кольев для вампиров. От этой глупой шутки в моей голове мне становится на удивление откровенно смешно, до такой степени, что я начинаю смеяться как умалишенная и цепляюсь за какой-то выступ, стремительно теряя высоту, падая прямо в толпу собравшихся у бара людей. Крепкие руки подхватили меня за талию, вовремя предотвращая мое эпичное падение. — Простите пожалуйста, я просто, — запинаясь, начала я. — Не знаю, как так получилось…простите, я правда не хотела, — добавила, поднимая глаза на своего спасителя, столбенея на месте. Нет. Нет. Нееет! Это не может быть он… На меня в упор смотрели черные, как сама ночь глаза Кристофера Вуда, метающие разъяренные молнии. Уверена, причина такой ярости не крылась во мне, по всей видимости его кто-то вывел до меня, но сейчас именно его руки с такой силой сжимали мою талию так, словно еще чуть-чуть и от давления я сломаюсь. Больно. Очень. Ему понадобилось немного времени, чтобы проанализировать ситуацию и переместить свое давление на мою руку, теперь зажатую в капкан пальцев. — Какого хера ты тут делаешь? — Он не спрашивал, он рычал мне в лицо, как разъяренный зверь, заставляя меня моментально трезветь. — Что за блядские шмотки на тебе надеты? Я оторопела, не ожидала, что он вот так сразу начнет бросаться такими словами. Где же ваши манеры, мистер Вуд? Или вы всегда общаетесь мат перемат? Дернув на себя свою кисть, я попыталась освободиться, но это не дало никаких результатов, кроме того, что его пальцы сжались сильнее и я ойкнула от боли, скривившись. — Пусти, — прошипела я, мечтая разжать его хватку, но меня перехватили за подбородок, подавляя габаритами своего раскаченного тела, массивной скалой нависая сверху. О Боги, я ведь не думала, что ты такой огромный! Да пусти ты меня, еще челюсть сломаешь. Его раздраженный взгляд блуждал по моему лицу, пока я пыталась хоть каким-нибудь образом улучшить свое положение, но лишь делала себе хуже, ощущая боль от его касаний сильнее, острее, едва ли уже не хныча. — Я ненавижу повторять, — отчеканил он, словно сплевывая. — Что ты здесь делаешь, Хейз? — У меня день рождения, ты забыл? — едва бубню я, насколько позволяют мне его пальцы, продолжающие стискивать мою челюсть. — Тебе восемнадцать. Кто тебя сюда пустил? Его голос режет мои барабанные перепонки силой своего гнева. Я слышу, как в нем ядом сочится раздражение и чувствую, словно он уже на краю. Его рука держит меня настолько крепко, что наверняка на коже останутся малопривлекательные синяки в форме его пальцев. И от чувства кромешной беспомощности мне хочется плакать. — Пожалуйста, пусти, — мой голос звучит так, словно я вот-вот и захнычу. — Я все еще жду ответ, — цедит он. — Поддельные документы, — сдавленно пищу, двумя руками цепляясь за его кисть, пытаясь разжать его хватку. — Отдай. С его губ слетает приказ, и открытая ладонь появляется в поле моего зрения. Он отпускает мою талию, но все еще крепко держит лицо. — Они у подруги, — не выдерживая, всхлипываю, разбито отзываясь. — Где подруга? Кивком головы указываю на наш столик, где обе мои подруги беззастенчиво целуются с недавно познакомившимися парнями. Кажется, это зрелище выводит Кристофера из себя еще больше, чем мое пребывание в этом месте и то, что на мне надето. — Домой поедешь. Сейчас, — добавляя в свой голос металла цедит, одним только взглядом убивая во мне все остатки воли. Мое сердце испуганно колотится в грудной клетке, слезы катятся по щекам, делая мир вокруг смазанным и нечетким. Он отпускает меня и я инстинктивно касаюсь пальцами подбородка, челюсти, убеждаясь, что он меня не покалечил. — Сырость не разводи, — совершенно равнодушно бросает, и отходит к барной стойке. — Вон тот столик, — подбородком указывая в сторону моих подруг, говорит Вуд бармену, утвердительно кивнувшему ему. — Запиши счет на имя Кристофера Вуда. Он вновь собирается вернуться ко мне, и хоть нас разделяет всего несколько шагов, я ловко разворачиваюсь, совершенно игнорируя подступающую к горлу тошноту и то, с какой силой кружится моя голова, уверенно начиная шагать к выходу. Слезы все еще омывают мое лицо, но мне на это откровенно наплевать. Я никак не могу угомонить нещадно бьющееся сердце и пугаюсь истеричных судорог, что пронизывают мое тело. Рукой придерживаясь стены, я подавила первый позыв, чувствуя, как свело желудок. Свежий воздух ударил в пылающее лицо и я едва ли не полетела по ступенькам вниз, с трудом затормозив возле первого же попавшегося куста, и меня тут же, самым омерзительным образом вырвало наизнанку. Тошнота прошла, но перед глазами все окончательно поплыло. Голова уже не просто болела, она раскалывалась на хренов триллион кусочков. Меня снова вырвало. Живот словно прилип к позвоночнику, а весь подбородок оказался в том, с чем не успел справиться мой желудок. Отвратительно, особенно, когда все это смешивается с непрекращающимися слезами. — Крис, я тебя потеряла, — послышался женский голос со стороны и твердые мужские шаги где-то позади. — У тебя есть влажные салфетки? Сухие тоже подойдут. — Да, конечно. Держи, — ответила девушка, и я поморщилась от очередной судороги, пронзившей мой живот. — Ты ее знаешь? — Потом обсудим. Вернись к остальным. И не выходи курить одна. — Его тон смягчился, но в нем все еще сквозил арктический холод. — Я искала тебя. — Нашла? А теперь иди обратно. Короткий поцелуй в губы и его пассия ушла, а тяжелые шаги направились прямо ко мне, все еще находившейся согнутой пополам и боявшейся разогнуться. — Держи, — протягивая мне гору салфеток, сухо бросил Кристофер, а я крепко зажмурила глаза в надежде, что он исчезнет. — Изабелль, — еле слышно потребовал и я приняла его помощь. Я старательно очищала свое лицо от остатков пищи, подавив в себе как минимум три позыва продолжить опорожнять желудок, хоть я и не была уверена, что там осталось хоть что-то, кроме кислоты. Во рту стоял такой смрад, что я не решалась даже посмотреть в сторону Вуда, пока он не подал мне бутылку с водой и я как следует не промыла горло, после чего, он даже предложил мне мятную жвачку. — Спасибо, — выдавила из себя я, потупив взгляд вниз, в защитном жесте обнимая себя руками. — Я собираюсь отвезти тебя домой, — предупредил меня Кристофер, набирая номер на мобильном, а я скосила на него обессиленный взгляд. — Ты не должен был оплачивать наш счет, — вырвалось у меня и я тут же заткнулась, напоровшись на его взгляд. — Я хочу чтобы ты знал, я тебе все компенсирую, — добавила, собравшись с духом. — Я не сомневаюсь. Уголок его губ дрогнул от сдержанной холодной усмешки, а мое сердце пропустило очередной удар. Его ответ был таким самоуверенным, словно он уже взял с меня тройную оплату, но я пока об этом ничего не знаю. Это пугало. — Черт, — растерянно прошептала, в какой-то момент замечая, что моя сумочка, с ключами и телефоном осталась внутри. — Что? — Я забыла сумочку. — Как она выглядит? — Маленькая, серебряная. Там только ключи, телефон и карточка. — Ладно, подожди меня здесь. Шестеренки в моей голове сломались. Никакие здравые мысли не хотели посещать этот притон пропитанный этиловым спиртом. Я облокотилась о стену, наблюдая за тем, как качаются травинки от слабого ветра, успокаиваясь. Мои веки тяжелели с каждой секундой и я едва могла удерживать равновесие, когда ощутила, как сильные руки оторвали меня от земли, прижимая к твердому, пылающему жаром телу. Он пах упоительно. Шоколадом и миндалем. И мне нестерпимо захотелось сладкого. Я слышала, как билось его сердце, так размеренно, громко, словно я могла до него дотянуться. Мне было невероятно тепло и очень удобно. Носом я упиралась в его шею, совсем немного царапаясь лбом о его щетину, раздражая нежную кожу. Его руки придерживали меня за талию, не давая сползти и я поудобней устроилась на нем, наполняя легкие им. Пропитываясь им изнутри. — Белль, мы подъехали, — аккуратно коснувшись моего плеча, проговорил Вуд, а я едва могла открыть глаза. — Белль, если ты продолжишь спать на мне, я отвезу тебя к себе. Его слова не были угрозой, но прозвучали довольно убедительно, чтобы я заставила себя слезть с него и наконец-то сбросить с себя эти ненавистные туфли, ощущая голыми ступнями тепло раскалившегося на солнце асфальта, понемногу остывающего. Кажется, моя выходка привлекла внимание Кристофера, с прищуром рассматривающего мои обнаженные ноги, отчего я ощутила необходимость срочно прикрыться, словно сделала что-то постыдное. — Спасибо, — робко пробормотала я, застыв, как-то резко вспомнив во что я одета. — Что-то не так? — словно почувствовав мою заминку, задал вопрос мужчина, поджигая сигарету, рассматривая меня сквозь опущенное окно машины. — Я не могу вернуться в этом платье. На мне было другое платье, когда я уходила, — едва слышно поделилась я, вновь ощущая волну едкого стыда. — Полагаю, предыдущее платье было более сдержанным? — не скрывая иронии, подметил Вуд, на что я молча кивнула. Сделав затяжку, мужчина немного наклонился вперед и снял с себя пиджак, предлагая его мне. — Не платье, но выглядит явно приличнее чем то, что на тебе надето. — Спасибо, — скомкано поблагодарила я, принимая помощь. Он пах им. Пах шоколадом, миндалем и им — чрезмерно суровым мужчиной. — Доброй ночи, Изабелль и постарайся больше не надевать на себя никаких блядских платьев. Это выглядит слишком дешево и дает ошибочное представление о тебе, как о личности. Машина тронулась, оставляя за собой клубы дыма и меня в гордом одиночестве. Он не дал мне возможности пожелать ему взаимной доброй ночи, с другой стороны, его ночь только начиналась, а моя закончилась благодаря ему. И хоть полчаса ранее я его ненавидела, сейчас во мне брало вверх что-то иное. Что-то что пугало и притягивало меня одновременно. Я не должна была о нем думать в таком ключе. Я вообще не должна была о нем думать. Это просто стечение обстоятельств и ничего больше. Совершенно ничего. Родители крепко спали, когда я проникла в дом. Едва уловимо проскочила по лестнице и юркнула в свою комнату. Аккуратно повесила пиджак мистера Вуда в шкаф, наверняка мне потребуется его вернуть, а так есть вероятность, что какие-то мои вещи смогут перенять аромат его потрясающего одеколона. Мой слух привлек раскат грома и я открыла настежь окно, перед тем как направиться в душ. Мне безумно хотелось смыть с себя усталость от сегодняшнего дня, но в то же время совершенно не хотелось смывать с себя его запах. Что происходит с моими мыслями? Что происходит со мной? Он словно принц из той самой сказки, зачитанной в детстве до дыр и совсем не важно, что в реальной жизни тебя ждет твой реальный человек, когда вдруг этот принц сходит прямо с обложки журнала и берет тебя в свои объятия. Мне было страшно от разрывающих меня противоречивых чувств, но я старательно пыталась убедить себя, что это просто отблеск чего-то давно забытого старого и скоро это пройдет. В моей жизни все замечательно без него. Впереди у меня поступление, новая жизнь. Если повезет, то мы с Мэттом будем учиться в одном университете, или иметь возможность пересекаться в кампусе. Он хороший парень. Всегда встает на мою сторону. Всегда защищает меня. Никогда не торопит и прислушивается к моим желаниям. Он тот, кто мне нужен. Кто мне подходит и с кем я точно буду счастлива. Надев футболку и шорты, я промокнула волосы полотенцем и вышла из ванной в спальню, полной грудью вбирая в себя аромат весенней грозы, цепляясь взглядом за небольшую бархатную коробочку, каким-то чудом оказавшуюся на моем компьютерном столе. — Мэтт? — едва слышно позвала я. Ее ведь там точно не было, когда я шла в душ. Я помню. — Привет, именинница, — в тон отозвался парень, появляясь откуда-то из-за моей спины, вкладывая в мои руки огромного медведя, почти что с меня ростом. — Это Барри, он будет греть тебя по вечерам, когда я не могу быть рядом. А тут, — указывая в сторону коробочки. — Знаешь, лучше ты сама открой, — заметно нервничая, добавил. Я искренне улыбнулась, не отпуская мишку, направилась к столу. Взяв коробочку в руки, я попыталась разгадать что там. Немного потрясла, послушала, наблюдая за тем, как Мэтт рассматривает меня, словно смущаясь, что было совсем не свойственно ему. Ведь он уже не раз видел меня в пижаме и оставался ночевать в моей спальне, крепко прижимая меня к себе и убегая до того, как мои родители проснутся. Открыв коробочку, я увидела нежный серебряный кулон на цепочке. Всмотрелась, замечая сплетенные между собой первые буквы наших имен. — Я знаю, что это слишком, наверное, но мне так хотелось, чтобы частичка меня всегда была с тобой, где бы ты не находилась. Чтобы мы были вместе. Я облажался, да? Теперь я выгляжу каким-то слишком сопливым мальчишкой? — Нет, Мэтт, что ты! Это так красиво. Это очень красиво. Поможешь застегнуть? — Ты хочешь надеть его? Прям сейчас? — Да, а что нельзя? — Конечно, можно…я не знал, понравится ли тебе, — совсем как-то неуверенно проговорил парень, вынуждая меня нахмуриться. — Что-то случилось? — поинтересовалась я, ощущая тепло от его пальцев на своей коже, пока он боролся с застежкой. — Тесс сказала, что какой-то парень подарил тебе браслет от “Картье” и мой подарок казался совсем каким-то не особо, понимаешь? Мэтт, стоявший за моей спиной отражался в зеркале возле комода и мне совсем не понравилось, как удручающе опустились его плечи. Что он уже себе надумал? — Нет, не понимаю, — разворачиваясь к нему лицом, отозвалась я. — Правда не понимаешь? — А что я должна понимать? — Такие подарки не делаются просто так. Не знаю откуда он взялся, но у него наверняка большие планы на тебя. И я не хочу остаться с разбитым сердцем, Белль. Ты слишком много значишь для меня. Пожалуйста, пусть он никогда-никогда не узнает об этих ужасных, предательских мыслях, которые так много раз посетили мою голову за сегодня. Он не заслуживает этого. А я не заслуживаю его. Главное не расплакаться, иначе он точно почувствует, поймет. — Ты для меня тоже. — Это хорошо. Мэтт нежно убрал влажные волосы от моего лица, наклоняясь, чтобы оставить совершенно невинный поцелуй на моих губах, но мне было этого мало. Я хотела стереть из своей памяти образ жесткого, властного мужчины, который посмел снова ворваться в мою жизнь. И я поцеловала его, позволяя своему языку скользнуть по ровному ряду зубов, углубляясь, сталкиваясь с его языком, в безумном танце смешивая наши вкусы. Стараясь запечатлеть его губы на своих, чтобы больше никогда и ни при каких обстоятельствах не желать другого. Он был самым лучшим. Лучшим из всех возможных вариантов и я намеревалась сохранить наши чувства во чтобы то ни стало.