***
Осаму Дазай шел на работу с ужасным настроением. Он смотрел куда вдаль, словно он не был в нашем мире, а в своём мире. А может он уже умер в душе, но эта оболочка в виде истерзанного тела не давала ей уйти от сюда. Он шел (плелся если быть точнее) уже давно намеченному пути. Он так устал. Вот знакомый зелёный этаж, за которым слышны смех и разговоры. Шатен дрожащей рукой алкоголика открыл дверь и увидел привычную картину. Кареглазому ничего не оставалось, как идти на свое рабочее место и начать работать, чем он удивил всех. Наверное он давно так не сидел. – Д-даздай-сан.. – произнесла Ацуши. – С вами все хорошо. – Все заебись. – с сарказмом в голосе сказал парень и потрепал ее по голове, грустно улыбаясь своей ученице. Все старались не трогать его по пустякам. Да и зачем? Наконец-то у них появилась долгожданная тишина, которая нарушалась лишь выкриками Куникиды, что раздавал задания для сотрудников агентства. Наконец дошла очередь и до Осаму. – Суицидник, ты на задание с Портовой Мафией. – сказал старший и хлопнул папкой по столу. Дазай взял дело и читая его на ходу отправился в кафе ибо там должна была пройти встреча с одной очень грубой особой, которая раздражают в присутствии своего бывшего напарника. Кунникида всегда попадался его умению бесить окружающих своей улыбкой. – Долго ждёшь? – произнес бинтованный, заметив боковым зрением девушку с рыжими волосами. – Только зашла. – раздражённо прошипела Чуя Накахара, делая глоток кофе. – Можно хозяина кафе? – оторвавшись от дела, сказал Осаму. Хозяин пришёл быстро, и он получил стопку купюр на барную стойку. Дазай пояснил, что принес обещанный долг. Кажется, с ним что-то не так, и Чуя это заметила. – С тобой все хорошо? – спросила девушка. – Не стоит беспокоиться обо мне. – сказал парень и как можно шире улыбнулся. На это девушка не смогла подобрать слова.***
После задания Чуя шла впереди, напевая знакомой ей мотив. Дазай шел следом за ней неспешным шагом, словно он никуда не торопился. Чуя обернулась к нему и спросила: – Скумбрия, ты как? Дазай легонько улыбнулся и ответил: – Все хорошо. Но все равно, девушка была настороженна к нему и пошла дальше, напевая себе под нос мотив. Дазай неожиданно для нее сказал: – Прости меня за все оскорбления, Чуя... Девушка посмотрела на него и, широко улыбаясь, ответила: – Прощаю. На душе у них обоих было приятное тепло, вот только у шатена это тепло приносило ему боль, сковывая его цепями сожаления. Он умирал, зная, что он нелюбим и он не нужен ей... – Спасибо, что проводил! – сказала рыжая и поцеловала его в щеку. Парень вздрогнул. Девушка посмотрела на него и спросила: "Все ли хорошо?" — на что тот отмазался, мол просто необычно от такой грубой девушки. Чуя улыбнулась и сказала: – Все просто — я тебя люблю. Боль мгновенно исчезает и разливается радость и родное тепло. Осаму упал на колени. Чуя испуганно воскликнула что-то, но шатен не разобрал; он взял ее за руку и притянул к себе девушку. Чуя упала к нему на грудь и услышала родной до боли голос: – Я тебя тоже люблю.... Чуя всхлипнула, а после, прижавшись к груди шатена, громко всхлипнула, роняя слезы.***
На самом деле Дазай умер на этом задании. Чуя обнимала его могилу, крича что-то в пустоту. Она осталась одна. Ее никто не утешит сейчас. Не успела спасти его. Хироцу, что подошёл к ней, положил руку на плечо и сказал: – Он просил, чтобы ты не плакала по нему. Слезы мгновенно высохли и девушка подняла голову на мужчину. В его глазах читалось сочувствие, но оно не могло вернуть его к жизни. Как не странно, она боится остаться одной. Мужчина ушёл, а Чуя прижавшись к каменной плите, поняла, что он ее любил и просил, чтобы она никогда не плакала, чтобы она нашла другого человека, который будет рядом с ней. Видимо, она это осознала только сейчас, крича в пустоту, словно Осаму услышит ее отсюда. Маленькая коробочка в руках — все что осталось от него.