***
Как он оказался в том злосчастном клубе, из-за которого он был раскрыт, парень так и не понял. И если в тот раз его целью было напиться и забыться, то в этот раз все было по-другому. Алишер желал обратного. Жуткие тревожные мысли поедали его, сжирали вместе со всем говном, плавающим в его голове, волновали разум. «А что, если бы я отказался?» Что было бы, если бы Моргенштерн не сорвался к нему, словно собака по первому зову хозяина? Что было бы, если бы он не согласился на секс с ним? Что было бы, если бы Алишер попросту не стал дрочить ему? Можно ли было избежать всего этого?.. Ни Моргенштерн, ни бармен, ни да даже дорогой алкоголь не знали ответа на этот вопрос. А зря. И толку от этого бухла, если оно дать ответ не может? Бармен, то и дело подливающий коньяк в гранёный стакан, понимающе глядел на него. Еще бы, у него, наверное, таких посетителей с разбитыми сердцем по пачке в день набирается. — Тяжёлый день? — как бы невзначай спросил он, смешивая коктейль для какой-то девушки, томно смотревшей на Моргенштерна. Алишер лишь хмыкнул и пьяно взглянул на него. — Чел, мы вроде не в гей клубе, — едва не смеясь проговорил он, хотя глаза были полны боли. — Боюсь, что ты меня не поймёшь. Бармен Андрей, как было написано на бейджике, и бровью не повел, словно каждый день слышал подобные заявления от клиентов. — От меня вы можете не ждать осуждения, потом что я и сам в некотором роде… — парень осёкся, поймав на себе внимательный взгляд охранника, стоящего у стены. — Такой. Будучи дохуя любопытным, Алишер повернул голову в том же направлении, куда уставился почему-то покрасневший бармен, и хмыкнул. Что это между ними произошло? «Хотя какая мне нахуй разница? В своей жизни бы разобраться…» — У меня проблемы? Не понравился твоему охраннику? — с ехидной улыбкой спросил Моргенштерн. — Во-первых, он не мой, — нахмурился Андрей, но даже в свете неоновых ламп было видно, что он смущён таким вопросом. Очень смущён. — Нет никаких проблем. Моргенштерн молча пожал плечами и вновь отпил коньяк. Вся эта ситуация забавляла его. «Хоть не я один страдаю.» — Так что тебя тревожит? — спросил бармен, протирая бокал. — Я подрочил своему другу, в которого я влюблен. Хотя я знаю, что я ему не нужен. Бокал выскользнул из чужих рук и с грохотом разбился о пол. «Пиздец.» — подумали оба. — Я много разных историй слышал, но такое… — Какой-то ты хуевый бармен, раз поддержать клиента не можешь. — Радуйся, что я тебя нахуй не послал. Мне этот бокал из зарплаты вычтут. Алишер фыркнул и тихо рассмеялся. Хороший все-таки этот бармен, хоть и криворукий. Какое-то время молчали. Андрей принялся убирать последствия своего проступка, Моргенштерн молчал. Стало немного лучше. — Даже не знаю, что тебе предложить. Не пробовал поговорить с ним? — Наш разговор закончился не очень хорошо. Он попросил трахнуть его. На камеру, — горько ответил Алишер. Зарождающееся хорошее настроение как ветром сдуло. Бармен вновь уронил осколки на пол, из-за чего охранник, гипнотизирующий их которую минуту, двинулся в сторону барной стойки. Андрей стремительно покраснел и юркнул вниз, самостоятельно собирая остатки стекла с пола, не давая громиле помочь. — Ты поранишь свои руки, а тебе еще коктейли мешать, да водку разливать… — низким голосом проговорил охранник, на что неожиданно упёртый бармен и бровью не повел. Наблюдать за чужими странными отношениями было забавно и в трезвом виде, а в состоянии опьянения Алишер ощущал себя словно в цирке. Еще минута и захлопал бы в ладоши. — Вы такие смешные, ребята… — добродушно протянул Моргенштерн, неожиданно подобрев от количества выпитого за вечер. — Вы так нравитесь друг другу, а все равно тупите… Он чуть наклонился в сторону и ощутил, что вот вот упадет с крутящегося стула кажется, парень еще ни разу не напивался так. Был повод. Охранник стремительно наклонился через стойку и схватил Алишера за грудки, естественно, чтобы тот не упал, а не чтобы как следует врезать ему. Конечно же не за этим. Кажется, оба о чем-то перешептывались, но их слова уже почти не доходили до стремительно вырубающегося Алишера. — Может позвонить кому?.. — последнее, что услышал он, а после провалился в сон, так и оставаясь сидеть на высоком стуле.***
Последующие события оставались большой тайной для Моргенштерна. Кто вызвал такси, посадил его длинное тело в машину, расплатился за поездку? А главное — что он забыл у Славы дома? Постельное белье, используемое им для съёмок, парень узнал сразу, несмотря на ужасную головную боль и сушняк. Заботливо оставленных Марловым бутылки и таблеток на тумбочке рядом с кроватью не оказалось. Вместо воды Моргенштерн обнаружил себя пристёгнутым наручниками к железной решетке кровати. Видимо, Слава решил отомстить ему за то, что он свалил. Или же, Алишер был агрессивным ночью? Парень на пробу дёрнул обеими руками, пытаясь выбраться из некого плена, из-за чего Слава — в странном анимешном костюме, словно у школьницы! — вошёл в комнату. — Ты уже проснулся… Хочешь пить? — Я хочу вырваться. Что за клоунада, Слав? Нихуя не смешно. — А я хочу тебя. Парень медленно подошёл к кровати и уселся Моргенштерну на бедра. Видимо его не останавливал ни перегар, которым от Алишера несло за километр, ни другие мерзкие факторы. Марлов упёрся руками в его сильную грудь и спокойно проговорил: — Я многое вчера от того бармена услышал про тебя. Про нас. Так что ты не должен быть против такого… Времяпровождения. Алишер лишь кивнул, не замечая камеры в углу комнаты. Все его внимание было сконцентрировано на Славе. Черт, кажется придется с ним ебаться.