За тишиной твоих мыслей

      На улице было ужасно холодно. Пиджак, который Чимин любезно одолжил мне, был единственной тёплой вещью, которая старалась согревать меня в тот час. Я стояла, переминаясь с ноги на ногу, молча наблюдая, как оба парня приближаются друг к другу. Тэ всё так же свиреп и разгорячён, как медведь во время охоты. Чонгук же, наоборот, был спокоен. Если уж вооружённые байкеры его не напугали, то кто-то вроде Тэхёна уж точно не был на это способен. Сама непринуждённость.       — К чему столько агрессии? — Чонгук улыбнулся одним уголком рта и спрятал руки в карманы. — Кэти доставлена в целости и сохранности. Так что можешь расслабиться, Казанова. Тебе ведь было весело со мной, а, Кэти? — он цокнул языком и подмигнул мне.       Я растерялась и посмотрела на Тэхёна, широко раскрыв глаза. Степень моего гнева не умещалась ни в одну шкалу. На секунду я решила, что сама задушу Чонгука, если не прекратит подливать масло в огонь. Тэхён покраснел, пока ещё удерживая эмоции в себе. Но хватит его ненадолго, если Чон не замолкнет прямо сейчас.       Сердце выбивало в груди выход наружу, ожидая самого худшего.       — Тэхён, давай зайдём в дом. Я замёрзла…       Это было правдой. Ноги онемели, руки тоже, в лёгких творился ледниковый период. Я взяла Тэхёна за руку и попыталась отвести его в сторону до того, как эти двое сцепятся. Тогда я уже ничего не смогла бы сделать. Но Тэхён не пошевелился, просто одёрнул руку, словно стряхивая с себя остаток какой-то грязи.       — Подожди, Кэтрин, мы ещё не закончили … — друг даже не взглянул на меня, всё его внимание было приковано к Чонгуку. Они смотрели друг на друга с неприкрытой неприязнью. Если бы взглядом можно было убить, то эти двое уже были бы мертвы. — Проваливай, пока я не разукрасил твою мерзкую рожу…       Это прозвучало вполне обнадёживающе, ведь Тэхён не стремился затеивать драку. Оставалось только, чтобы Чонгук опять не стал спорить и молча уехал. Это лучшее, что он мог сделать тогда для меня. Даже несмотря на то, что у меня осталась куча вопросов, которые мне хотелось бы задать, я чувствовала, что должна просто отпустить Чонгука. Позволить ему уйти, навсегда лишившись возможности раскрыть этот ящик Пандоры.       Чонгук фыркнул и посмотрел куда-то себе под ноги.       — Сказать справедливости ради, Кэти не считает мою рожу такой уж мерзкой… Но я весь в предвкушении, честно говоря…       Ну почему он такой? Чего он пытался добиться? Вывести Тэхёна на драку, которая с каждым его словом всё сильнее приближала его к ней? В машине казалось, он вполне может быть нормальным. Насколько его новая личность вообще могла это позволить. Но Чонгук постоянно менялся, каждый раз поражая меня всё сильнее.       Я смотрела то на Тэхёна, то на Чонгука, теряясь в догадках, кому достанется сильнее. Тэхёну, который вполне вероятно мог схлопотать пулю, или Чонгуку, который пал бы жертвой необузданной ярости Кима. Меня не устраивал ни один исход.       Тэхён смотрел на меня с непонятной тревогой, но я лишь покачала головой, надеясь, что он правильно распознает мои знаки. Нельзя было доводить ситуацию до критической.       — Кэти — милашка, верно? Но как бы ты ни старался, она так же остаётся неподступной, как та принцесса в высокой башне, охраняемой драконом… Я прав? — Чонгук загадочно запрокинул голову, его взгляд устремился куда-то в небо к сияющим звёздам, а затем снова вернулся к нам. — Могу поспорить, ты о многом мечтаешь, просто глядя на неё. Но всё, что тебе следует знать, то что она никогда тебе не даст…       Чонгук стоял там, в паре метров от меня. На нём была лишь тоненькая рубашка, но он словно не чувствовал холода. Пар слетал с его губ, что служило единственным напоминанием о минусовой температуре. Он ехидно и самодовольно улыбался, говорил все эти ужасные вещи, от которых у меня мурашки по спине и дым из ушей. Оставалось загадкой, чего он добивается своими словами или как далеко готов зайти. Казалось, он просто испытывает терпение Тэхёна и мои нервы. Или ему просто необходимо с кем-то подраться.       Сейчас я внезапно осознала кое-что важное. И эта мысль перевернула во мне всё, хоть и не отвечала на многие вопросы. Наблюдая за Чонгуком, его речью, переменами во внешности, его безразличием ко всему и сокрытием чувств, я осознала — это было вынужденной мерой, способом выжить в новой среде. Жизнь, в которую затянул его отец, не была его выбором, у него в принципе не было выбора, желание выжить сделало его таким. И почему только сейчас я подумала об этом? Как я и сказала, это не отвечало на мои вопросы, но какая-то часть меня пропиталась пониманием и сочувствием к нему. Эта жестокость внутри него была вылеплена руками его отца, а не самим им.       Меня слишком сильно засосало в поток собственных мыслей, так что я упустила момент, когда самообладание Тэхёна исчерпало весь свой остаток. Его колотило от злости, челюсть сжалась, за ней и кулаки, Ким переступал с ноги на ногу, словно превозмогая самого себя, сдерживая этот порыв. Как в замедленной съёмке я наблюдала, как Тэхён хватает противника за грудки, заводит руку и бьёт ему в лицо несколько раз. Из носа Чонгука потекла струйка крови, но он лишь улыбнулся, обнажая кровавую улыбку. Красные капли окрасили его белоснежную рубашку.       — И это всё? — усмехнулся он, будто его только что не ударили, а слегка толкнули. — Думаю, я заслужил куда больше, чем пара несчастных ударов по лицу. Тебе не кажется?       Чонгук провёл под носом рукой, обтирая кровь о рукав. Ни одним словом, ни одним предложением не описать, какой страх я испытала, остолбенев от шока. И боялась я не только за Тэхёна, но и за Чонгука. Хотя с его навыками он должен был быть последним человеком во вселенной, о котором мне стоило переживать.       — Ну же, бей… — закричал Чонгук, пылая искрами в глазах, Тэхёну в лицо, тот даже не дёрнулся. Эхо его слов разлетелось по всей округе, вероятно, привлекая зрителей с ближайших окон.       Мне казалось, что Тэхён не поведётся на провокации Чонгука. Но, кажется, он только начал. Он был бы просто счастлив продолжить бить его, пока тело не обмякнет. В подтверждение моим суждениям, в лицо Чону прилетело ещё несколько ударов. Тот бил с такой яростью и гневом, что я испугалась. Никогда раньше я не видела Тэхёна таким. Его лицо было даже хуже, чем в тот день, когда мы встретили Чонгука и Лесли в университете. Ещё жёстче, ещё грубее, неизмеримо злее. Возможно, лишь на играх он выходил из себя, но та злость не шла ни в какое сравнение с этой. Чонгук даже не сопротивлялся, лишь улыбался, что выглядело как безумие или насмешка.       Я только и слышала, как кулак Тэхёна ударяет Чонгука по лицу. Не самый приятный звук, честно говоря.       — Боже, Тэхён, прекрати… — я бросилась к нему, стараясь если не остановить, то хотя бы удержать его удар. При виде лица Чонгука, каким теперь оно было, мне стало плохо. Я была в гневе, но теперь уже на Тэ. Мне хотелось, чтобы он остановился, прекратил, но он меня не слышал. — Ты с ума сошёл? Хватит, умоляю тебя…       Но Ким распалился до масштабов пожара в Токио в 1923 году. Было страшно, что в порыве такой мощной эмоции Тэхён мог бы с лёгкостью убить Чонгука, а тот бы даже ничего не предпринял. Я старалась хоть что-то сделать, но моих усилий было недостаточно, чтобы остановить парня почти в два раза больше меня самой. Моей ошибкой стало попытаться остановить его со спины, но я не могла предугадать, чем это обернётся. Я встала за спину друга, хватаясь за его руку, надеясь, что этого хватит, чтобы остановить удары. Но вместо этого получила по лицу локтем Тэхёна. В его оправдание скажу, что он этого не хотел. Но это не оправдывает того, что ему снесло крышу и он не смог вовремя остановиться. Это было, как стоять позади лошади: рано или поздно она всё равно лягнёт.       Меня лишь слегка отбросило назад, но на ногах устоять я не смогла. Под яркие звёздочки в глазах я рухнула прямо в снег, ничего не чувствуя, включая холода. Голова закружилась, на секунду я позабыла обо всём на свете, не понимая, где я и что происходит. Удар пусть и не был сильным, но достаточным, чтобы вывести меня из строя. Я почувствовала, что из носа что-то капает. Первой сознательной мыслью было, что всё из-за холода, но пальцы на автомате коснулись носа, вид крови меня привёл и в шок, и в сознание. Как нашатырный спирт или что-то вроде того.       Не помню, как много времени прошло, но я почувствовала руки, помогающие мне встать. Всё было как в тумане, но скорее от потрясения, чем от боли. Боль не была сильной, я почти ничего не чувствовала. Лишь странное пульсирующие давление в носу.       — Какого чёрта вы тут устроили? — это был голос миссис Ким, мамы Тэхёна. Она помогла мне встать, укутала в тёплую куртку и сильно прижала к себе, словно пытаясь защитить. Я всё ещё немного была в растерянности, но хорошо помню несчастный взгляд Тэхёна, то как он ухватился за голову и всё время говорил, как сожалеет.       — Мне так жаль, Кэтрин… Так жаль…       — Да ты в ударе, Казанова, — голос Чонгука, он всё ещё был где-то там, вне поля моего зрения. Возможно, за спиной Тэхёна. — Поехали к твоей бабуле, ты и ей в нос дашь.       — Заткнись, — прорычал Тэхён себе за спину, — всё из-за тебя…       — Хочешь сказать, это я её в нокаут отправил? Ну, или почти в нокаут…       Миссис Ким повела меня по дорожке к дому. Я не могла избавиться от чувства растерянности, но тем не менее я всё хорошо осознавала. Странно радоваться разбитому носу, но приятно, что это помогло остановить весь этот ужас.       — Чонгук… — сказала я, глядя на его лицо. Выглядел он ужасно, но намного лучше, чем я ожидала. Но всё же от его прекрасного лица мало что осталось.       Мысль, что, возможно, я его видела в последний раз, пришла ко мне намного позже. Уже в доме. Но в ту секунду, когда меня вели в дом, я только и могла, что смотреть на Чонгука с содроганием сердца и ощутимой пустотой где-то внутри. Он так и стоял, провожая меня взглядом, пока я не скрылась за дверью. Друг шёл рядом, пытаясь хоть как-то исправить всё, что сделал. Но при виде его разбитых костяшек и крови, которая с большой вероятностью принадлежала Чонгуку, мне стало неизмеримо мерзко и гадко. Тэхён был моим лучшим другом и всегда был дорог мне, но картина, как он бьёт Чонгука, так и стояла у меня перед глазами остаток вечера и всю ночь.