За тишиной твоих мыслей

      Мне всегда было интересно, о чём думают люди, оставаясь на волосок от смерти или непосредственно в момент смерти. Мелькает ли перед глазами вся прожитая жизнь, как об этом везде говорят, или наступает сиюсекундное забвение, а с ним приходит лёгкость и умиротворение. Наверное, многое зависит от того, при каких обстоятельствах обрывается твоя жизнь. Есть огромная разница: умирать в постели, окружённый родственниками, и, скажем, переломав все кости, попав в ужасную аварию.       И всё же мне было интересно, пусть сама я и не умерла. Во всяком случае, не сейчас и не при таких обстоятельствах.       Любопытно было то, что в момент, когда я ударилась о что-то головой и отключилась, из всех возможных воспоминаний или снов, которые мозг мог мне подкинуть, он выбрал тот момент, когда я впервые словила себя на мысли, что моё отношение к Чонгуку стало немного другим. Пусть я поняла и не сразу, но возвращаясь назад, всё становится вполне очевидно.       Я была в выпускном классе, а Чонгук на втором курсе университета. Имея собственное расписание и плотный учебный график, каждый день он находил время забрать меня из школы. Даже если мы не имели общих планов на этот день. Он просто был там, на парковке, встречал меня после уроков и вёз на занятия английским, математикой или куда-либо ещё. Наверное, поэтому я так и не научилась водить. В этом не было необходимости, когда Чонгук делал это за меня.       Если наши расписания совпадали и день выдавался свободным, ну или если то были выходные, мы ездили перекусить в «У Рози», катались по городу, а вечером шли на вечеринку, которую устраивали парни из университета Чонгука. Там всегда было полно народа, с кем можно весело провести время, немного выпить, поиграть в дурацкие игры или просто поболтать. А когда становилось скучно или народ упивался до такой степени, что становилось тошно на них смотреть, мы садились в машину и ехали за город. Звёзды там всегда сияли ярче. Мы просто лежали на капоте его машины и смотрели в небо. Порой болтали без умолку, а порой молчали, вслушиваясь в стрекотание сверчков, шелестение листьев и речки, звуки которой шли откуда-то издалека. Бывали ночи, когда мы ждали до утра, встречая восход, а после выслушивали лекцию от моих родителей, почему мне стоило их предупредить. Так случалось множество раз, пока не удалось убедить маму и папу, что рядом с Чонгуком угрожающим может быть только толпа девушек, пускающих на него слюну.       И это было довольно забавным — подшучивать над ним и над моими одноклассницами, которые пытались дать мне денег взамен на номер его телефона. Однажды я пошутила, сказав ему, что если когда-нибудь он меня обидит, то я сделаю огромный баннер с его номером и установлю на школьной парковке. Чонгук пообещал, что никогда этого не допустит. И не сдержал обещания, как все мы знаем. Но и я тоже… Хотя бы потому, что закончила школу.       Но что-то я ушла от темы. Первые чувства, вот что я должна рассказать.       В один день, после занятий, Чонгук, как всегда, заехал за мной. Мне даже в окно выглядывать не пришлось, потому что другие девушки из класса заполонили всё окно, выглядывая на парковку. Наверное, мне стоило радоваться или хотя бы гордиться, но я чувствовала лишь раздражение. Он был моим лучшим другом, мальчишкой, отказавшимся со мной разлучаться из-за элитной школы в Европе, на которой настаивал отец. И пусть сейчас он и в самом деле расцвёл, стал прекрасным молодым мужчиной, но я этого будто бы не замечала. Я не понимала, что они все в нём нашли. Возможно, потому что знала о нём все секреты, любой из которых заставил бы одноклассниц пересмотреть своё мнение на его счёт. Но ничего такого делать я не собиралась. Потому что он знал обо мне столько же, сколько и я о нём.       В тот день стояла отличная солнечная погода, но настроение у меня всё равно было ужасным. Парень по имени Кейл на уроке физкультуры стащил мою сумку и закинул её на крышу склада спортивного инвентаря. Мне пришлось пропустить обед, чтобы достать свои вещи. Я была зла и голодна.       Ещё издалека я видела, что Чонгук не один. Меня это не столько расстроило, сколько смутило. Он никогда прежде не появлялся здесь с девушкой. Нет, Чонгук и раньше встречался с разными пассиями, но, по правде говоря, ни одна так и не дошла до момента нашего знакомства. Найю Ким я узнала по розовой копне волос, которые она перекрасила совсем недавно. Хоть в школе и были правила, запрещающие подобные вещи, но мать Найи входила в родительский комитет, а отец являлся активным спонсором школы, так что ей позволялось если не всё, то закрывалось глаза на многое.       Я помню, как несколько минут стояла в пятидесяти метрах от них, как загипнотизированная наблюдая, как они зажимаются у машины. Тогда я почувствовала, что злюсь. Но определить корень этой злости оказалось затруднительно. Или я завидовала? То ли всё из-за плохого дня, то ли потому что из всех возможных девушек в мире, да даже в моей школе, он выбрал именно Найю. Не то чтобы я её не любила, но ничего хорошего сказать о ней не могла. Хотя бы потому, что уверена почти на сто процентов, что именно она стала инициатором шутки с моей сумкой во время физкультуры. Но глядя, как Чонгук кладёт руку на талию девушки и подтягивает её к себе, мой гнев перешёл на другой уровень… И понимая это, я запаниковала.       Помню, как в спешке покидала парковку, надеясь остаться незамеченной. Я позвонила отцу и попросила его прислать водителя забрать меня. Он тогда спросил, почему Чонгук не может меня подвезти, я ответила, что у него другие планы.       Вернувшись домой, туда, где я смогла дать волю своим чувствам и эмоциям, я постаралась разобраться в том, что случилось. В голове всё кружилось и вертелось при мысли, что моя злость не что иное, как ревность. Помню, как рассмеялась, падая спиной на кровать и глядя в потолок, убеждая себя в своей же глупости. Мне не может нравиться Чонгук, он же мне как брат. От этой мысли стало противно. Почему же как брат? Чон Чонгук слишком красив, чтобы быть мне так называемым братом. Я тогда вскочила, яро раскачивая голой, отвергая эту мысль… Нет, Чонгук не симпатичный. Вот Дилан из параллельного класса очень даже ничего. Он ничего, но Чонгук, по крайней мере, достаточно умён, чтобы не щипать за зад молоденьких преподавательниц. Твердило моё подсознание наперекор моему мнению…       — Кэти…       Я не отвечала на звонки и сообщения Чонгука весь день. В конечном итоге я просто отключила телефон и села за уроки, но сосредоточиться так и не смогла. В тетрадях вместо выполненных заданий красовался белый лист с одинокой датой в самом углу.       Должно быть, Чонгуку наскучили попытки до меня дозвониться, ну или они с Найей наконец отлипли друг от друга. Снова подсказывало подсознание. Он появился на пороге моей комнаты около семи вечера. Помню, как мама крикнула, что Чонгук поднимается ко мне, как сильно стучало сердце, получив эту информацию. Я списала всё на волнение и нежелание объяснять свой дневной побег. Но уже тогда знала истину своих колеблющихся чувств.       — В чём дело, Кэти? — спросил тогда он, возникая рядом с моим письменным столом, недоумённо разводя руками. — Я что-то сделал не так?       Я не смогла поднять глаз, боясь того, что могу испытать.       — Извини, я занята, — сухо ответила я, делая вид, что пишу, — нам очень много задали. К тому же завтра тест…       Я не успела договорить, как пальцы парня закрыли тетрадь и учебник прямо перед моим лицом. Мускус его духов ударил мне в нос, одаривая странными чувствами. Он всегда пользовался этим ароматом, но почему-то именно тогда запах оказал на меня необычное влияние. Хотелось укрыться им… Нет, Кэтрин, хватит.       — Кэти, ты меня слышишь?       Я старалась взять себя в руки, но получалось у меня с переменным успехом. Я не знала, что сказать, потому что не понимала, что происходит. Никогда прежде я не чувствовала ничего подобного. Нет, мне и раньше нравились парни, но это всегда было из разряда: «он симпатичный», или «я бы пошла с ним на свидание, если бы он меня пригласил». Это было для меня в новинку, так что я до чёртиков испугалась. Я решила, что схожу с ума или же просто переутомилась. Любой из этих выводов звучал разумнее, чем то, что я влюбилась в лучшего друга.       — Почему ты не позвонила? — снова спросил он, когда я ничего не ответила.       — Не хотела мешать вам с Найей тереться друг о дружку, — это прозвучало немного грубо, будто я ревную. Но я и впрямь ревновала, пусть даже неосознанно. — Почему ты не сказал, что встречаешься с моей одноклассницей…       — Ты поэтому сбежала? — Чонгук рассмеялся, присев на мой стол со свободной стороны. — У нас ничего такого… Мы просто… развлекаемся…       Живот скрутило от этих слов. Хотя пару дней назад я бы просто сочла их мерзкими и ударила бы Чонгука легонько в плечо. Но сейчас всё было по-другому.       — Боишься, что перестанешь быть первым номером для меня? Самым важным и единственным человеком на земле, Кэти? — в его словах была не то шутка, не то намёк на искренность. — Никто не переплюнет тебя, — уверил меня он, слезая со стола, — ты всегда будешь важнее всех на свете… Что бы ни случилось, Кэти, мы всегда будем вместе…       Его слова только закрепили мою веру в Чонгука. В нас. Что самой судьбой прописано нам быть вместе. Это было так волнительно — принять те чувства, что накрыли меня в тот день. Он смотрел мне в глаза, говоря всё это, будто и сам верил в то же, что и я с ужасом для себя открыла. Мы должны были быть вместе. Должны быть и впредь до самого конца…       — Кэти, очнись, — голос принимал отчётливые очертания. Это был голос Чонгука. Он доносился откуда-то извне моего вакуума. Я всё слышала, но сознание возвращалось очень постепенно.       — Она точно в порядке? — ещё один голос, не знакомый мне.       Должно быть, тело шевельнулось или я попыталась открыть глаза, потому что кто-то вздохнул с облегчением и послышалось движение с разных сторон. Ещё не открыв глаза, я поняла, что голова снова раскалывается. Боль не очень сильная, но я предпочла бы обойтись и без неё.       Первым я издала тихий стон и попыталась взяться за голову, будто одним касанием могла себя излечить. На самом деле я просто пыталась найти источник боли, зная, что я точно обо что-то ударилась. Больше всего было страшно найти на голове бинты, это значило бы, что ситуация крайне тяжёлая. К счастью, их там не оказалось, только копна жирных растрёпанных волос. Вот чёрт.       Я лежала на чём-то мягком. Похоже на кровать. Но не в больнице. В какой-то момент я забеспокоилась, что я просто сплю и, раскрыв глаза, снова окажусь в кабинете Чона. При первой попытке взглянуть на обстановку я сощурилась от яркого света люстры на потолке. Пульс подскочил, потому что я не помнила, где я и как здесь оказалась. В порядке ли Чонгук.       — Чонгук? — голос был слабым, тихим и беспомощным.       Я неистово старалась поскорее привыкнуть к свету и посмотреть, где нахожусь. Через нечёткую пелену в глазах я насчитала минимум трёх человек в комнате помимо меня.       Неужели меня поймали? Я встрепенулась, сердце билось у самого горла.       — Я здесь, Кэти. Ты в порядке? — зрение возвращалось, я старалась сосредоточить взгляд на Чонгуке и поумерить сердцебиение.       На лбу виднелась красная отметина. На лице царапины. Я не могла вспомнить, какие травмы он получил от Тэхёна, а какие в аварии.       — Наверное. Только голова болит…       Я попыталась сесть, но постельное бельё было скользким, а у меня не было сил с ним бороться. Во всём теле была ужасная слабость. Я и вилку удержать бы не смогла.       — Сотрясения нет, но лучше придерживаться постельного режима пару дней, — говорил незнакомый мне голос где-то в углу, — я приеду завтра, осмотрю вас обоих…       — Нас обоих? Чонгук, ты ранен? — я испугалась, но слабость брала своё.       Чонгук стоял у кровати, руки сложены на груди. На нём была белая рубашка и джинсы. Я думала о том, какие травмы, полученные в аварии, скрываются под его одеждой. То, что он мог стоять, уже было обнадеживающе.       Зрение становилось чётче. Книжный шкаф слева от меня, телевизор на стене прямо, шторы цвета мокрого асфальта, закрывающие окно справа, обрели чёткие границы. Обои были белыми с чёрным винтажным узором. Рядом с кроватью на стуле спинкой вперёд сидел парень, которого я видела впервые в жизни. Дальше, у стены, на чёрном кожаном диване сидел ещё один незнакомец. Взгляд у него был суровый, повидавший всякое дерьмо, сказала бы я.       Четыре пары глаз уставились на меня, словно чего-то ожидая. Казалось, что меня готовят к расстрелу. Только вместо оружия — прямые взгляды всех присутствующих. Обводя их ответным взглядом, я смущённо сжимала одеяло в руках, натягивая его к самому подбородку. Что они все здесь делают? И ладно Чонгук, Чимин, примкнувший к стене напротив, но кто эти остальные двое? И, наверное, мне не стоило волноваться. Чонгук здесь, значит, он доверяет им. Но я не могла. После всего случившегося было чувство, что не стоит никому верить. Даже себе. Было ли это вспышкой внезапной мудрости или приступ паранойи — не знаю, но я приняла оборонительную позицию.       Я не спеша, покачиваясь, села на постели. Одеяло громоздко покоилось на моих ногах.       — Что произошло? — спросила я, когда Чонгук так и не ответил. — Помню аварию, кювет, дерево… Но что было дальше, никак не могу вспомнить… Те люди в том фургоне…       Я напряглась. Было во всей этой ситуации что-то напряжённое. Не могу сказать, повлияло ли моё состояние или количество людей в помещении. Мне просто было неуютно, когда все они заговорщески сверлили меня взглядом. Словно хотели допросить или же я в чём-то провинилась. И, собственно, я чувствовала, что они правы. В конце концов, из-за меня мы попали в эту передрягу.       — Мы не успели их догнать, — отозвался Чимин. Он ободряюще подмигнул мне, я неловко улыбнулась в ответ. — Ваши жизни были в большем приоритете. Мы их всё равно найдём, а на спасение вас двоих у нас был всего один шанс…       Меня захлестнуло волной благодарности ко всем этим людям. Говоря мы, Чимин ведь это имел в виду. Что все эти парни рискнули всем, чтобы нас спасти. Мозг пока плохо соображал. Мысли были спутанными и местами несвязными.       — Поэтому за тобой и следили, Кэти, — подхватил Чонгук, сохраняя свою холодность. — Вероятно, первоначальным планом было похитить тебя или что-то в этом роде, но они словили большой куш, когда застали нас вдвоём… Поэтому я из раза в раз повторяю тебе, что тебе следует держаться от меня подальше… — его тон закипал, становился жарче, только для меня это не имело никакого значения.       В голову снова ударила боль. Чонгук завёл свою пластинку, которая никак не запишется на мою. Когда дело касается Чонгука, все мои инстинкты притупляются. Остаётся лишь безрассудное желание следовать за парнем, принимая все риски.       — Ты для этого привёл меня в чувство? Морали читать? — я вспомнила голос Чонгука, зовущий и вырывающий из закромов сознания. — Если так, то отключите меня снова…       Со стоном я аккуратно откинулась на подушку и закрыла глаза. Во всём теле оставалась слабость. Сил, чтобы встать, не было совсем. Не то что выслушивать упрёки парня.       — Пусть отдохнёт, не стоило её будить, — сказал кто-то в стороне, — ей тоже досталось, Гук. Оставь лекции здравого смысла на потом…       — Потом не будет. Ей нужно уехать…       Стоило закрыть глаза, как тело тут же поплыло, расслабляясь и кутаясь в сон. Краем уха я слышала, как все уходят. Но смысла последней фразы, прозвучавшей в комнате, я уже не ухватила, потому что мозг медленно погрузился в состояние покоя...