За тишиной твоих мыслей

      Тэхён долго настаивал на своём. В его глазах всё ещё стоял дикий страх, граничащий с сомнениями. Он долго повторял, что никогда не простит себе, если своими выходками я спровоцирую свою же погибель. Настаивал на моей безопасности. Если требуется лететь в Лондон, то пусть так оно и будет. Совершенно позабыв, как некоторое время тому назад зубы скалил на Шугу и на одно лишь его присутствие.       — Я не могу, Кэтрин. Не могу взять такую ответственность. Не могу защитить тебя так, как следует… Учитывая, что твоего отца чуть не убили, пройдя через целый штат охранников…       Моя просьба была слишком эгоистична по отношению к Тэхёну. Глядя в напуганные глаза, я уже не понимала, поступаю ли я правильно, впутывая его во всё это. Неправильно перекладывать на него свои проблемы, рискуя ещё и им.       — Я поняла тебя, Тэхён, — я сглотнула ком, подступающий к горлу, опуская глаза к полу, — сделаю всё сама. Просто задержи Шугу. Не знаю, скажи, что я туалете или что-нибудь вроде того…       Я скользнула в сторону мамы, которая всё так же пребывала в некой прострации, помогающей её пережить горе. Слёзы душили. Во мне не было злости на Тэхёна, как не было и разочарования. Его реакция вполне оправдана, слова справедливы. Наверное, я просто испугалась. Испугалась одиночества. Испугалась перспективы отныне двигаться самостоятельно. У меня не было плана, не было денег, не было места, куда я могла бы пойти. Но я хорошо знала, что я не струшу, как струсил Чонгук, буду бороться с силой нас двоих.       Я наспех попрощалась с мамой, заверив, что нашла хорошее место, где могу отсидеться некоторое время, не уезжая из страны. Я наврала, что Чонгук всё организовал и меня уже ждут. Говорила я тихо, чтобы Тэхён не услышал неугодное ему имя, что, по всей вероятности, вызвало бы в нём гнев и поспособствовало срыву всей операции. Мама была в таком состоянии, что поверила бы во всё что угодно. Даже в нашествие инопланетян. Всё из-за успокоительных, которые помогали хоть как-то держаться на плаву.       Я поцеловала маму в макушку, улавливая сладкий запах персикового шампуня. Глотая слёзы, я сжала руку отца и поцеловала его в лоб, обещая вернуться как можно скорее. Мысли, что это была наша последняя встреча, настойчиво заполоняли разум. Избавиться от них я не могла, не исключая вероятности такого исхода.       Я постаралась собраться. Не время плакать, не время терять настрой. Нужно бороться. Мне следовало просто найти безопасное место и позвонить Чону. Вряд ли Чонгук сообщил ему о своих планах. Могу поспорить, отправляя меня в Лондон, он хотел скрыть меня не только от преследователей, но ещё и от отца, помешав тем самым его намерению нас поженить. Пазл сложился, картинка прояснилась.       Тэхён нервничал. Он не знал, как подступиться, что сказать, как действовать.       — Ты уверена в том, что ты делаешь, Кэтрин? — спросил осторожно он, когда я шла к двери.       Он был бледен, напуган и растерян. Но он молчал. Скажи он всё моей маме, он мог изменить весь исход моих намерений. Но не сделал ничего, чтобы мне помешать.       — Я уверена лишь в том, что в Лондоне меня не ждёт ничего хорошего, Тэхён. А остальное… — я неуверенно пожала плечами, чувствуя, как зов авантюризма просыпается где-то внутри меня, — а остальное посмотрим.       Я осторожно открыла дверь, убеждаясь, что Шуга ещё не летит к палате со скоростью света и яростью быка. Но я видела лишь несколько медсестёр и еле передвигающуюся старушку с тростью. Горизонт был чист, только вот моя храбрость внезапно спряталась, показывая белый флаг.       — Что будешь делать? — спросил друг, возникая совсем близко ко мне. Его лицо так и умоляло меня ещё раз всё обдумать. — У тебя ведь даже машины нет. Куда ты пойдёшь?       Я снова пожала плечами, уже чуть менее уверенно.       — Для начала выберусь отсюда, а там будет ясно…       Была не была. Я окинула Тэхёна взглядом. Хмуро улыбнулась, он невесело, скорее нервно, улыбнулся в ответ.       — Увидимся, — я подмигнула Тэхёну и вышла из палаты, осторожно закрыв за собой дверь.       Я услышала, как Ким что-то сказал. Вроде: Может, ещё подумаешь? Или Ты уверена, что оно того стоит? На его вопрос я не ответила даже мысленно.       В привычном направлении идти было нельзя. Оставался риск попасться Шуге, тогда меня не спасло бы уже ничего.       Я выбрала противоположенный коридор, в надежде, что там будет запасной выход или, может, окно с пожарной лестницей. Сердце билось так сильно, что кроме него я практически ничего не слышала. Было ли мне страшно? Определённо. Жалела ли о том, что собиралась сделать? Нисколько. Единственное, чего мне нужно бояться — ярости Шуги. Наверное, стоило подыскать что-нибудь тяжёлое, хотя бы попытаться выжить, если он найдёт меня раньше, чем я свободу.       Коридоры были почти пусты. Несколько врачей и медсестёр слонялись вокруг. Я старалась казаться чуть более нормальной, чем забитый испуганный щенок. Хотя выходило у меня не особо хорошо, раз периодически я ловила на себе косые взгляды персонала. В палатах, если уж те были открыты, всегда кто-то был. Заглядывать я боялась, не хотела видеть лица людей, оплакивающих лежавших на кроватях родственников. Хватит с меня переживаний.       Последние несколько дней отняли у меня с десяток лет жизни. Всё было настолько плохо, что хотелось забыть обо всём. Хотелось просто отключиться и не думать про всё дерьмо, внезапно свалившееся мне на голову. Если бы я не была так истощена морально, то забилась бы куда-нибудь в угол и заревела огромными горькими слезами.       Но сколько можно плакать, переживать, страдать? Я устала.       Я пугалась каждого шороха. Когда санитарка перевернула тележку с грязным бельём, у меня чуть сердце не остановилось. Хотя, может, тогда мне не пришлось бы бежать.       Я заглядывала в каждое окно, но ни лестниц, ни каких-либо выступов, по которым можно было спуститься, отыскать так и не удалось. Спасла меня дверь запасного выхода, на которую я возложила большие надежды. Пахло сыростью, медикаментами и кофе, как если бы за несколько секунд до меня кто-то прошёлся по лестнице с кружкой.       Спускалась я очень быстро, переступая через две, три, а то и четыре ступени.        Адреналин бурлил в крови, обостряя за собой основные инстинкты. Думать, что я героиня какого-нибудь боевика, преследующая злостного преступника, было куда легче, чем принятие реальности. Дверь, ведущая на улицу, оказалась заперта. Огромная цепь, запирающая саму дверь, открывалась лишь на немного, но путём некоторых манёвров и нескольких раз задерживания дыхания мне каким-то образом удалось выбраться на улицу.       Холодный ветер тут же окутал меня с ног до головы. Я просчиталась, забыв взять верхнюю одежду. Но ко всему прочему, моего чувства свободы это не притупило. Это чувствуют преступники, бежавшие из тюрьмы? Знаю, сравнение не самое удачное, но могу поспорить, некую долю того же чувства я испытала. Но длилось оно недолго.       Я вышла прямо на парковку. Машина Шуги красовалась почти что у меня под носом. Но самого парня не было. Могу поспорить, он уже разносил палату, громко ругаясь и крича. Только бы Тэхёну не досталось. Это всё, о чём я сожалела и волновалась.       Мой план не был идеален, потому что к этому моменту я уже не знала, что делать дальше. Возможно, потому что не думала, что мне вообще удастся выбраться. Но если я не хотела лишиться того, что мне уже удалось достичь, то стоило хотя бы уйти оттуда, где меня могли поймать в любой момент. Но что делать? Куда идти?       Было холодно. Морозный ветер быстро охладил моё тело, доводя его до состояния ледышки. Мной овладела паника, которой ни в коем случае нельзя было потакать.       Но куда идти? Я огляделась по сторонам, оглядывая все близлежащие здания. Прямо за парковкой дорога, а по ту сторону торговый центр. Смогу ли я затеряться там? Будет ли у меня достаточно времени, чтобы позвонить Чону?       Что-то тёплое легло на мои плечи, активизируя нервные окончания.       — Думаю, так будет лучше… — инстинкт самосохранения сработал куда быстрее, чем страх, паника или что-либо ещё. Локоть так и скользнул, с ударом уперевшись кому-то в живот.       Незнакомец позади меня скорчился, кашляя и постанывая. Я резко отпрянула куда-то в сторону, опасаясь худшего.       Пальто. Тэхён просто накинул на мои плечи моё же пальто.       — Это всего лишь я, Кэтрин… Тэхён… Господи боже…       Я обернулась, наблюдая, как мой лучший друг держится одной рукой за кирпичную стену, а другой за живот, свернувшись в три погибели. Я остолбенела, принимая действительность за галлюцинацию. Я просто смотрела на парня, перебирая в голове сотню вопросов. Но начать стоило с самого важного…       — Тэхён? Ты чего тут делаешь? — я кинулась к нему, придерживая за локоть, не зная, чем ещё помочь. Тёплый, живой, настоящий. — Ты… я не понимаю… Ты же должен был остаться в палате? Кто задержит Шугу?       Меня накрыла паника. Если брать в расчёт время, сколько Шуга находился внутри больницы, заливаясь гневом после моего исчезновения, то его появление не заставит долго ждать. Я спряталась за стену, выглядывая к главному выходу, отсчитывая секунды до появления моего надзирателя.       — Идём, поговорим в машине, — только и сказал Тэхён, быстро ковыляя к своему парковочному месту. — Я запер этого придурка в туалете. Не надейся, что он задержится там надолго…       Так оно и произошло. Стоило нам только выехать, как выбежал Шуга. Даже метров за сто хорошо было видно его краснеющее лицо. А что уж говорить про его истеричные, полные гнева пляски рядом со своим авто.       Я рассмеялась. В этом смехе была и радость, и благодарность, и облегчение. Я смотрела на лучшего друга и не могла поверить, что он действительно на это решился. Я откинулась на спинку кресла, ощущая, как руки всё ещё трясутся       — Ты сумасшедший, Ким Тэхён, — я оглянулась назад, всё ещё боясь, что Шуга непременно последует за нами, — не верится, что ты это сделал…       — А мне не верится, что ты действительно решила, будто я пущу тебя одну, — Тэхён гнал так быстро, насколько это было возможно. На мгновение он обернулся в мою сторону, игриво подмигнув. — Куда дальше?       Я и секунды не раздумывала. Первоначальной и главной задачей оставалось связаться с отцом Чонгука. Но я уже переступила все грани дозволенного и недозволенного. Чувство эйфории и лёгкости полёта уносили меня только в одном направлении, способном поддержать это состояние. Я была счастлива. Впервые за все эти дни, возможно, даже недели. Так почему бы не продолжить?       — Слышала, в вашем братстве намечается что-то грандиозное сегодня вечером…