За тишиной твоих мыслей

      Ожидание меня убивало. И не только потому, что дом родителей Чонгука давил на меня перенасыщенностью добрых и плохих воспоминаний. Два последних раза, когда я здесь была, всё закончилось крайне плохо. Первый визит решил мою судьбу, а второй чуть не лишил нас с Чонгуком жизни.       Ожидание убивало ещё и потому, что у меня не было никакой возможности связаться с Чонгуком. Он обещал прислать новый телефон, но я предполагала, что эта идея затерялась среди более важных проблем. Я просила Алисию связаться с Чонгуком, хотя бы просто узнать, насколько дела со складом плачевны. Но он не ответил. Прошло всего четыре часа, как он уехал, поднимать панику рановато, так что я убаюкала всё волнение, оставив его дожидаться нужного часа, который, я надеялась, не настанет.       Нужно было заняться чем-то, чтобы не сойти с ума, кроме как стоять у окна и караулить машину Чонгука. Стоило напроситься с ним, чтобы сейчас не ломать голову над тем, где он может быть. Я переживала, не имея на то никаких причин. Арсенала его оружия и оружия его людей хватило бы на небольшую армию, все они вполне могли за себя постоять. Так чего сердце так неспокойно?       Могу только предположить, что смерть Ника и Джо сказались на мне таким образом. Всё происходящее отчётливо доказало, как легко кого-то потерять. Хочется думать, что смерть — не конец для тех, кто нас покинул. Но конец для многих, кто остался переживать эту утрату.       Прокручивая в голове прошлый вечер, в голову приходило так много вопросов, ответы на которые, вероятно, мне никогда не узнать. Отправься Чонгук первым делом в квартиру, а не проверять камеры, был ли он сейчас мёртв? Что это на самом деле? Везение или тонкий расчёт…       Я не знала, чем мне заняться. Шарахаться по дому, чтобы случайно наткнуться на Чона-старшего? Нет уж, спасибо. Одна только мысль о встрече с ним вызывала у меня приступ тошноты и внезапной паники. Даже заручившись обещанием Чонгука, что его отец меня не тронет, легче не становилось. Этот человек опасен, коварен и беспринципен, если в его голову что-то и взбредёт, то никакие рамки его не остановят.       Не будь ситуация настолько критичной, я могла бы отправиться в город вместе с Мелиссой и, возможно, Алисией, пройтись по свадебным салонам. Мелисса всё ещё вызывала во мне какие-то подозрения. Собственно, как и многие люди в последнее время. Я не могла понять, как она оказалась секретаршей Чимина, если в семье Пантеврь столько денег, что ещё многим поколениям их семьи хватило бы на беззаботную жизнь, при этом не работая… Я так и не спросила у Чонгука, как так вышло. Вчера он быстро улизнул на совещание, а у меня эта мысль так и затерялась, пока не возникла слишком поздно.       — Всё в порядке, дорогая? — Алисия мягко коснулась моей спины, дав знать о своём присутствии. — Выглядишь такой грустной…       Я стояла у окна просторной гостиной, всматриваясь в ворота и дорогу, прилегающей к ним. Как бы я себя ни убеждала, пока Чонгук не будет дома, моё спокойствие не наступит. Я не хотела показаться одержимой, но судя по тому, как караулила парня, именно такой я и выглядела.       На ней белые брюки с чёрным поясом и шёлковая рубашка. Волосы убраны в хвост, на лице мягкий макияж.       — Волнуюсь за Чонгука. Он так внезапно уехал… — призналась я, ощущая в один момент смущение и неловкость за своё откровение .       — Не стоит так переживать, Кэтрин. Он в состоянии о себе позаботиться, — Алисия тепло обняла меня за плечи, высвобождая ту тоску по материнским объятиям. Я скучала по маме, и по отцу тоже, но это не значило, что я готова принять их сторону.       — Я знаю, тётя Алисия. Чонгук — последний человек на всём белом свете, о ком мне стоит переживать, и первый же в этом списке, — женщина повела меня к мягким диванам, усаживая рядом с собой, — но вы тоже за него переживаете…       — Он мой ребёнок. Я никогда не перестану переживать за него, милая, — голос мягкий и успокаивающий, не скажешь так сразу, что отсутствие Чонгука её волнует. Но это просто образ. — Нельзя сказать, что свыклась, но я… примирилась с той идеей, что по-другому быть уже не может. Чонгук делает то, что должен…       Я вздохнула в ответ, в какой-то мере демонстрируя груз, отяжеляющий моё сердце. Что-то в её словах остро кольнуло меня.       — Чонгук никому ничего не должен. То, что его буквально бросили в это болото, ещё не означает, что он кому-то чем-то обязан, — гнев во мне так и вспыхнул, — какой нормальный родитель сделает такое со своим сыном? Он же его отец…       — Мой муж — ужасный человек, Кэтрин. За всю свою жизнь он совершил столько плохих вещей, что не счесть. Я видела многое, что творилось в этом доме, даже когда Чонгук, будучи совсем ребёнком, спал в своей комнате, не подозревая о пытках и резне в нашем подвале. Мне приходилось оттирать залитый кровью пол, а на утро готовить завтрак своему сыну и вести его в детский сад, — Алисия всё ещё спокойна, ни один мускул на её лице не дрогнул. Тогда как отвращение к Чону только сильнее налипало поверх ненависти. Сидя так близко к ней, я начинала замечать, насколько за это время женщина постарела. Возраст ли брал своё, или Чон вытянул из неё все эти годы. — Но Чонгук не такой. Он не его отец, он другой. И пусть мой муж видит в нём продолжение себя, думаю, мы обе понимаем, что это не так…       — Вы его когда-нибудь любили? — я снова совала нос не туда, но любопытство вперёд меня лезло в этот разговор. — Вашего мужа…       Она вздохнула и тут же отвернулась в сторону, подыскивая нужные слова. Кажется, она не сочла мой вопрос неуместным, поскольку улыбнулась. Но в этой улыбке было много боли.       — Не знаю. Столько лет прожить рука об руку, имея общего ребёнка, ты привязываешься. Любовью это сложно назвать… Так что да, наверное, я привязалась к нему…       — А он вас? — мой вопрос поставил в тупик нас обоих. — Он вас любил?       — Это сложный вопрос, милая, ответить на который сможет только он сам.       — И вас никогда не пытались… убить? Чонгук волнуется о том, что я могу поплатиться за его ошибки. Вам никогда не угрожали?       — Я жена только на бумагах. Мой муж свободные вечера проводил в обществе других женщин. И все это знали… Если кто-то и хотел мести, то вершил точно не через меня…       На этот раз я промолчала, хотя любопытство требовало подробностей. Судьбу Алисии не назовёшь счастливой и образцово показательной, потому как ей можно было лишь посочувствовать. Но учитывая то, что за столько лет она не сдалась и не сломалась, она вызывала во мне восхищение. И я искренне надеялась, что после смерти Чона её жизнь обретёт утерянные краски и она сможет вкусить счастье в полной мере.       — Мы можем поговорить про… свадьбу и помолвку? — даже говорить об этом как-то странно. У большинства нормальных людей есть минимум пара месяцев, чтобы свыкнуться с грядущей свадьбой, в то время как у меня было всего три недели, одна из которых уже прошла. Но я так и не смогла осознать, что мы с Чонгуком в самом деле женимся.       — Что ты хочешь обсудить? — улыбнулась Алисия, находя в моих словах какой-то привлекательный блеск.       — Наверное… всё? — ответила я. — Имею в виду, что все приготовления проходят без нашего участия. Возможно, это моя вина, раз мне следовало подсуетиться раньше. Но я хочу принимать участие, выбирать цветы, скатерти и всё остальное… Может, тогда до меня наконец дойдёт, что всё происходит на самом деле…       — Ох, Кэтрин, если бы я только знала, что тебе это интересно… Чонгук сказал, чтобы мы сами занимались всеми приготовлениями, — Алисия удивилась, я вместе с ней, — он чётко дал понять, что участвовать не намерен.       — Это его право. У него и без свадебных хлопот проблем хватает… — в основном эти проблемы из-за меня, но об этом я умолчала, — так или иначе, это и моя свадьба тоже. Мы женимся всего раз, так что я хочу получить от этого как можно больше удовольствия.       Алисия, казалось, только была и рада обсудить эту тему. Речь зашла о помолвке, потому как она планировалась в среду. И я заволновалась. В основном из-за реакции Чонгука и… синяков на моём лице. Помолвка, где синяки невесты сияют ярче фонарей. Вот уж запоминающееся событие…       — Визажисты позаботятся о тебе, Кэтрин. Не волнуйся об этом… Не волнуйся ни минуты, — убеждала меня Алисия, рассыпаясь в успокаивающих речах, — сделаем свет чуть потусклее, никто и не заметит.       Мероприятие планировалось здесь, но следуя словам Чонгука, который настаивал на том, чтобы никто не знал о моём местонахождении, сама помолвка противоречила этому уговору. Наверное, следовало обсудить всё с ним, а потом планировать дальнейшие действия. Мероприятие состоится, но где?       Тему самой свадьбы мы не трогали. Решили, что на следующей неделе встретимся с организатором и он сам обо всём доложит. Нельзя сказать, что вся эта болтовня про свадьбу меня не волновала, потому как бабочки так и трепетали в животе. Мой брак, который должен был оказаться по принуждению, обернулся браком по взаимному согласию…       Наряд для помолвки тоже решили подыскать в начале следующей недели. Поедем ли мы сами или нам привезут прямо в дом, мы ещё не знали. Эта тема определённо стоила того, чтобы обсудить её с Чонгуком. Но я точно знала, что долго взаперти просидеть не смогу. Если он и дальше собирался убегать от меня на свою работу, оставляя одну тухнуть здесь, то я не была согласна на такой расклад.       Чонгук приехал ближе к вечеру. К тому моменту я уже не находила места от волнения. И всё ещё знала, что тревожиться не о чем, только убедить себя в этом мне не удалось. Он вошёл в дом, рассеивая каждую крупицу беспокойства, душащую меня во время его отсутствия. Я обняла его, и это казалось так же естественно, как и дышать. Он молча прижимал меня к себе. Не знаю, что там произошло, но сейчас всё определённо стало лучше...       — Извини, что так долго, — уставшим голосом сказал он, прижимаясь щекой к моей макушке, — забирал кое-какие твои вещи из квартиры. Они в машине… Приехал так быстро, как только смог.       — Ничего страшного, — соврала я, припомнив всю свою необоснованную тревогу, — как всё прошло? Что сказал клиент? Сделка сорвалась?       — К счастью, нет. Нам удалось договориться. Всё будет в порядке, не думай об этом…       Он не хотел об этом говорить, а может, не хотел втягивать меня. Так или иначе, настаивать я не стала и просто промолчала, наслаждаясь возможностью его обнять. Если бы кто-то ещё месяц назад сказал мне, что я и Чон Чонгук будем стоять в его доме, непринуждённо наслаждаясь обществом друг друга, то я рассмеялась бы этому человеку в лицо.       — Ты голоден? — спросила я, запрокинув голову и встречаясь взглядом с Чонгуком. — Твоя мама готовит что-то с очень вкусно пахнущими приправами…       — Лучше давай поужинаем в городе. Но сперва хочу отвезти тебя в одно место… — Чонгук лукаво улыбнулся, подпитывая мой интерес.       — Ты же не хотел, чтобы я выходила? — недоверчиво спросила я. — Куда ты хочешь поехать?       — В то место, куда тебе следовало поехать, как только я вернулся… — всё так же загадочно продолжил он, даже и не думая раскрывать свой замысел.       — Это свидание? — осторожно поинтересовалась я, стараясь отыскать в его взгляде хоть какой-то намёк на разгадку.       — Не совсем…       — Но мы будем одни?       — А ты хочешь взять ещё кого-то? — помрачнел он.       — Нет. Просто если мы будем вдвоём, то это уже свидание… — настаивала я.       — Называй это как хочешь, — сдался Чонгук, выпуская меня из своих рук, — но посмотрим, что ты скажешь, когда мы приедем.       — Почему бы тебе просто не сказать мне? — спросила я, отстранившись. — Или это что-то настолько секретное, что запрещено распространяться…       Чонгук улыбнулся. Теперь это стало редкостью — видеть его искреннюю улыбку. Оттого такие моменты становились ценностью. Каждый из них.       — Собирайся, — только и ответил он, отправившись в машину забрать мои вещи.       Я рада, что мне самой не пришлось ехать за ними. Не знаю, как бы я вынесла эту поездку. Наверное, тела уже вывезли, но в моём воображении ещё долго они останутся там — на полу. И это жутко.       Чонгук так и не сказал, куда мы едем, что сильно затрудняло подбор моей одежды. Когда я спросила напрямую, то он ответил, чтобы я не заморачивалась.       Он молчал даже в машине. Судя по его словам, ничего грандиозного не планировалось, но само времяпровождение наедине с Чонгуком уже становилось особенным. Даже если мы ехали просто прогуляться по какому-нибудь парку или кормить уток на речке. Я была счастлива просто оттого, что мы вместе.       — Мы обсуждали с Алисией нашу помолвку. Она будет в следующую среду… — я наблюдала за парнем, за его серьёзным выражением лица и за тем, как он внимательно вёл машину, — но мы так и не сошлись на том, где её проводить. Вряд ли так уж разумно проводить её в вашем доме…       Мой взгляд скользнул в окно. Темнело быстро. Небо затянуло тучами, сыпал снег. Но атмосфера на удивление была согревающей.       — Тема помолвки в принципе не разумна до тех пор, пока мы не поняли, кто так усердно гоняется за тобой, — сказал Чонгук, сжимая руль так сильно, что побелели костяшки, — но отец и слышать не хочет о том, чтобы что-то переносить…       — Ты говорил с ним? — удивилась я, устремляя на Чонгука свой изумлённый взгляд. — Ты же сбежал раньше, чем кто-то вообще успел проснуться…       — Говорили по телефону, — ответил он, сдерживая свой пыл, — он сказал, что поможет, подключит свои связи, но свадьбу отменять или переносить он не намерен.       — Значит, нам всё ещё нужно место для помолвки.       — Пусть будет в доме родителей. Думаю, к следующей среде мы найдём что-нибудь ещё, — Чонгук взял меня за руку, переплетая наши пальцы, — не хочу оставаться там слишком долго…       Слова Чонгука звучали очень обнадёживающе. Я не против компании Алисии, но терпеть присутствие Чона-старшего точно не по мне.       — Думаю, гости решат, что ты меня бьёшь, — рассмеялась я, хотя смешного было мало, — твоя мама сказала, что визажисты всё замаскируют, а приглушённый свет спрячет остальное…       — Поверь, Кэти, невеста с синяком на лице — не самое страшное, что видели гости с нашей стороны. Они скорее удивятся, не будь у тебя их, — его слова тут же осадили весь мой смех, — как оказалось, браки по любви в наших кругах редкость. Часто это договорные свадьбы. Ради слияния, финансовой поддержки или ещё куче причин, почему отцы продают своих юных дочерей мужчинам в два раза старше их самих.       — Тебе могли сосватать кого-то более выгодного, но твой отец выбрал меня, — начала я, — и это всё ещё не даёт мне покоя…       — Через тебя ему проще мной управлять, — ответил он, — я бы скорее свалил из страны, чем женился на ком-то ещё. Хотя у меня и с тобой такие планы были…       — Только помнится, это я должна была быть сбежавшей невестой, — шутила я, глядя на наши переплетённые пальцы и его татуировки, — но чем усерднее мы разбегаемся, тем сильнее сближаемся.       Я смотрела на дорогу, на то, как лесной пейзаж постепенно менялся на городской. Здания становились выше, деревьев меньше. Дороги переполнены.       Я думала про помолвку. И что-то наводило меня на мысли, что не смогу выйти замуж, пока не помирюсь с мамой и Тэхёном, который избегал меня. Мама, как я и предполагала, забрала отца домой, как только ей позволили. И то, при условии, что при нём всегда будет медсестра, наблюдающая за его восстановлением. Я не знала, как могу помириться с ними, но имела огромное к тому желание.       — Можем заехать к Тэхёну? Попытаю счастье в очередной раз. Может, хотя бы на порог пустит, — тихо начала я, внимательно наблюдая за реакцией Чонгука, которому эта идея уже мало нравилась, — я всё ещё виновата перед ним, Чонгук. И чем больше я тяну с извинениями, тем меньше вероятность, что он вообще когда-нибудь меня простит…