За тишиной твоих мыслей

      Чонгук припарковал машину у дома Тэхёна. Пусть он не стал отговаривать меня от поездки сюда, но тем не менее в его взгляде я заметила беспокойство. Вряд ли он считал эту затею разумной, в плане безопасности тоже. Но я очень хотела вернуть Тэхёна, стать для него ещё более лучшим другом, чем была, и постараться как-то загладить вину. Всё не должно было закончиться так нелепо и больно для нас обоих.       Загладить вину, приглашая на свою свадьбу и помолвку, заставляя смотреть, как человек, который ему нравится, связывает себя узами брака с другим мужчиной. Всё повторял и повторял назойливый голос у меня в голове. Волнение обосновалось где-то в груди, сдавливая и стягивая все внутренности. Может, друзья семьи приведут на свадьбу симпатичных дочерей и ему приглянется кто-нибудь из них?       — Ты уверена, что хочешь сделать это сейчас? Возможно, ему нужно больше времени… — предположил Чонгук, стараясь быть мягче, но ему точно не нравилось происходящее.       — Не хочу, чтобы Тэхён думал, что я так легко приняла его уход и сдалась. Прошла уже неделя, он должен был остыть… — с горечью протянула я, осматривая красный кирпич дома, утопающего в сумерках.       — Или разгореться сильнее… — кинул Чонгук, чем заслужил укоризненный взгляд в свою сторону.       — Не нагнетай, — нахмурилась я, не отрывая взгляда от него, — я в любом случае поговорю с ним. Или хотя бы попытаюсь… — менее уверенно добавила я.       — Хочешь, чтобы я пошёл с тобой? — он взял меня за руку, как всегда касанием усмиряя всю тревогу. Я знала, что он не хочет отпускать меня одну, но тем не менее предоставил выбор.       — Только если хочешь, чтобы он не пустил нас дальше порога, — я улыбнулась. Чонгук невесомо коснулся губами тыльной стороны моей ладони и, дав своё молчаливое согласие, отпустил. — Постараюсь побыстрее, но ты должен понимать, что разговор может быть не очень простым и долгим… Наше свидание может столько подождать?       — Не называй это свиданием. Но оно может подождать, в отличие от меня, Кэти. И мое самолюбие задевает тот факт, что наше свидание ты начинаешь рядом с другим мужчиной, — Чонгук не злился, скорее дразнил меня, чтобы немного сгладить углы.       — Видишь, ты сам назвал это свиданием… — я расплылась в улыбке, освобождая остатки неуверенности, и поцеловала Чонгука в щеку, — надеюсь, я смогу подлатать твоё самолюбие после.       — Но это не свидание. В том, что мы собираемся делать, нет и намёка на романтику, — упорствовал он, будто я не понимала, что в его новой жизни слово романтика отсутствует напрочь. Но и я сдаваться не собиралась. — Но моё самолюбие может запросить чуть больше одного поцелуя…       — Пока мы делаем это вдвоём — это свидание, — я отцепила ремень безопасности и вышла из машины, — думаю, мы с твоим самолюбием сможем найти общий язык… — я оставила последнее слово за собой, захлопнула дверь и только потом поняла, как двояко прозвучала последняя фраза.       Пушистый снег мягким слоем покрывал придомовую территорию, состоящую из газона и брусчатки перед гаражом. Тойота Тэхёна стояла на улице. Из расчёта времени и расписания его тренировок я знала, что он вернулся совсем недавно. И я словила себя на мысли, что всё было бы проще, если бы мы его не застали. Но Тэхён заслуживал объяснений, заслуживал знать правду, и только потом должен был решать, готов ли он в самом деле оборвать нашу дружбу на этом моменте. Даже если его решение причинит мне боль, я приму его и отпущу.       Я собрала волю в кулак и постучала в дверь, слушая, как звук заставляет жильцов суетиться. Я обернулась назад, туда, где стояла машина, и попыталась сквозь затемнённое окно отыскать лицо Чонгука, но видела только еле различимый силуэт. Но я знала, что он смотрит на меня, и от этого становилось легче.       Когда входная дверь распахнулась и я встретилась глазами с Тэхёном, вся моя уверенность улетучилась вместе со всеми словами, с которых мне хотелось начать. Я приказала себе сказать хоть что-нибудь, губы дрогнули в немой попытке. Только лицо Тэхёна в совокупности с его взглядом, наполненным болью и подступающим гневом, напрочь лишили меня дара речи. Хотя на мгновение он исказился, любопытно исследуя мои синяки. Всё, что мне оставалось, так это молча наблюдать, как дверь начинает закрываться. На каком-то импульсе я выставила руку вперёд, упираясь в дверь. Возможно, на том же инстинкте, что отвечает за любовь и преданность людям, которые мне дороги. Том же инстинкте, что всё это время вёл меня за Чонгуком.       — Чего ты хочешь, Кэтрин? — спросил он с пронзительным холодом в голосе, давая понять, что для усмирения его боли одной недели не хватило. Теперь я не знала, хватит ли на это целой жизни.       — Я хочу поговорить, разве это не очевидно? — спросила я, обретая на то силы. — Наша дружба не может закончиться так нелепо, Тэхён. В больнице ты мне и слова не дал сказать. Но ты должен дать мне шанс всё объяснить.       — То, что я поменял своё расписание, чтобы не видеться с тобой, не достаточно ясно намекает, что говорить с тобой я не намерен? — он сжал челюсть, играя желваками на щеках. — Мы не можем больше дружить, Кэтрин. Ты сделала свой выбор, а я сделал свой. Прощай, надеюсь, мы больше не увидимся.       Тэхён снова попытался закрыть дверь, и мне пришлось надавить чуть сильнее, чтобы ему помешать. Я не была готова просто развернуться и уйти. Не тогда, когда дело касалось Тэхёна.       — Тебе лучше уйти, пока я не позвонил в полицию, — сопротивлялся он или, скорее, обида внутри него, — нам не о чем говорить. Возвращайся к своему бывшему, живите долго и счастливо, только меня в это не впутывай… Это ведь он там в машине? Сидит и ждёт, чтобы разукрасить тебе ещё что-нибудь, кроме лица? — злость Тэхёна была куда приятнее молчания, но его слова всё равно ранили меня. Казалось, если он выговорится, негатив заполнят более приятные эмоции.       — Чонгук никогда не трогал и не тронет меня, не то чтобы бить… — сказала я, но Тэхён лишь недоверчиво ухмыльнулся.       — Охотно верю, Кэтрин, — кинул он, но дверь всё же не качнулась, — повторяй себе это каждый раз, когда он пообещает больше этого не делать. Просто уходи, мне нужно заниматься… — бархат его голоса резал уши своим безразличием, — не вынуждай меня делать то, чего мне совсем не хочется.       Хотелось сказать, что Чонгук скорее убьёт его, чем позволит что-либо со мной сделать. Но я промолчала, чтобы не сделать ситуацию ещё более напряжённой.       — Дай мне пять минут, Тэхён. Этого будет достаточно, чтобы ты заинтересовался и захотел услышать остальную часть истории, — я смотрела на него, стараясь понять его эмоции и за какие ниточки тянуть, — всё очень сложно, но оно никак не касается домашнего насилия. Чонгук не виновен, в чём бы ты его ни обвинял…       — Слабо верится. Особенно учитывая, что все факты, должно быть, с его слов, не так ли?       — Ты бы это знал, если бы хоть немного потупил свою гордость и позволил мне всё объяснить… — я начинала злиться, — ты бы знал, что это его отец записал и выложил то видео. Или что он увёз Чонгука в Лондон, чтобы… — я сделала голос тише и осмотрелась. Информация, которую мне так хотелось рассказать, была не для посторонних, и кричать об этом на целую округу не стоило. — И говорю я это не потому, что он так сказал, а потому, что его отец признался мне в этом…       Тэхён несколько секунд молчал, обдумывая, насколько мои слова убедительны и насколько им можно верить. Мне же было важно, чтобы он просто позволил обо всём рассказать. Однако, когда он отступил на несколько шагов, я всё же пришла в лёгкое замешательство.       — Мама готовит ужин на кухне. Поговорим у меня в комнате… — только и сказал Тэхён, открывая для меня дверь и пропуская в дом.       Я снова оглянулась, чувствуя, как Чонгук напрягся оттого, что временно теряет меня из виду. Сам войти он не мог, и это, скорее всего, его нервировало. Но во избежание начала катастрофы ему следовало остаться в машине и ждать меня там.       Я вошла внутрь, отсекая все плохие мысли и сомнения, строго намереваясь поговорить.       — И когда ты это узнала? — спросил Тэхён, как только захлопнулась дверь и он подпер её спиной. Я словила себя на мысли, что он не отпустит меня, пока во всём не разберётся.       Комната Тэхёна была совсем маленькой, но довольно уютной. Тёмно-синие тона, футбольная атрибутика и много книг. На письменном столе, стоящем у самого окна, горит лампа и разложены учебники. Судя по всему, он и правда занимался, когда я пришла. Пахло одеколоном и мятой.       — Сразу после того, как папа попал в больницу, — призналась я, обдумывая, как бы помягче рассказать обо всём остальном.       — Ты так часто пропадала в последнее время. Ты была с ним? — Тэхён внимательно наблюдал за мной, я отвернулась, чтобы не ловить его осудительный взгляд.       — После того как всё прояснилось, я поняла, что люблю его… Ты можешь говорить что угодно на этот счёт, Тэхён, но мы знакомы больше пятнадцати лет, и, когда пришло осознание его невиновности, мои чувства вернулись. Он ни в чем не виноват…       — Почему ты не была честна со мной с самого начала? Я видел, что что-то происходит, но всегда считал, что ты придёшь ко мне, если что-то случится. Я думал, мы друзья, Кэтрин.       — Мы ими и были. Мы и сейчас друзья… — мой голос дрогнул под тяжестью вины, — я не могла рассказать тебе всего. Творилось что-то непонятное, и я боялась, что тебя это тоже коснётся. Я расскажу тебе, как всё было, но ты сперва выслушай меня и только потом осуждай…       И я рассказала обо всём, что должна была рассказать уже давно. Начиная с того самого дня, когда я узнала, что отец сосватал меня Чонгуку, и заканчивая вчерашним днём, когда на моём лице появились все эти синяки. Тэхён внимательно слушал, задавал вопросы и проявлял большую заинтересованность к моим словам, но каждый раз наблюдая за ним, я не понимала, о чём он думает. То ли хочет обнять, то ли ждёт возможности поскорее выпихнуть меня за дверь.       — Ты как? — спросила я, наблюдая за парнем, понимая, что мы уже минут пять молчим. — Я понимаю, что слушать про свадьбу тебе неприятно, учитывая твоё признание в больнице… И пойму, если ты не захочешь больше со мной общаться. Но ты должен знать правду…       — По правде говоря, у меня такое ощущение, что от этой правды легче только тебе, потому что сейчас я злюсь ещё больше… — он очень старался не прикрикнуть на меня, но голос надрывался, — ты должна была держать меня в курсе. Если бы я знал, что слежка за тобой не прекратилась, то не позволил бы тебе сбежать из больницы… В дом мог кто-нибудь залезть…       — Это одна из причин, почему я не вернулась в ваш дом, боялась, что с вами могло что-то случиться…       — В первую очередь с тобой. Это очень безрассудно с твоей стороны. Хоть бы о родителях подумала…       — Ты говоришь уже, как Чонгук, — я встала с постели, на которой сидела некоторое время, и подошла к окну убедиться, что машина всё ещё там.       — Я счастлив, что мы хоть где-то сошлись… — с долей иронии ответил он.       Чонгук вышел из машины и стоял, прильнув к ней спиной. Внезапно мне захотелось оказаться в его объятиях и слушать его шёпот у себя над ухом, чтобы успокоиться.       — Получается, твой жених — будущий глава мафиозной группировки? — я перекосилась от того, как это звучало. Тон Тэхёна всё так же груб и напорист, но мы хотя бы говорим.       — Мы никогда этого не обсуждали и не озвучивали, — призналась я, — но похоже на то…       — И ты всё равно хочешь за него замуж? — в тоне столько осуждения, что я чувствую, как начинаю захлёбываться в этом разговоре. — Ты не боишься, что тебя снова похитят или застрелят…       — Нет. Чонгук позаботится обо мне, а я буду предельно осторожна.       — Я бы так сильно не рассчитывал на него, учитывая, что он уже допустил, что тебя похитили прямо у всех под носом, — Тэхён начинал злиться, но я не могла его осуждать. Дерьмо, пролившееся на него, требовало осмысления и ещё немного времени. То, что он не торопился меня прогонять, уже было огромным шагом для нас обоих. — Что будет дальше? Он запрёт тебя дома и посадит на цепь? Такой жизни ты хочешь…       Я сглотнула, ощущая подступающую горечь. Та жизнь, к которой мы готовились, не была безоблачной и радужной, но я хорошо представляла, на что иду, и не таила несбыточных надежд на слишком счастливый финал. Мы проживём столько, сколько нам отведено, но вместе.       — Я не откажусь от него, Тэхён. Через две недели мы поженимся, неважно, что ты думаешь на этот счёт, — я поджала губу, в какой-то мере чувствуя обиду, но хорошо понимала, откуда идёт его злость, — прости, что не дала тебе шанса. Прости, что сделала тебе больно и продолжаю ненамеренно это делать. Прости, что разочаровала тебя. И очевидно, ты не захочешь прийти на свадьбу или помолвку, но приглашение всё равно вышлю…       Я подошла к парню, который всё ещё молча наблюдал за мной. Сложилось чувство, что он очень сдерживает себя, чтобы не сказать чего-то едкого. Превозмогая огромное желание просто уйти и оставить Тэхёна одного обдумывать всё случившееся, я крепко обняла его за шею, но реакции не последовало. Пора уходить, но тем не менее этот разговор лучшее, чего я могла ожидать от этой встречи.       — Ты очень дорог мне, Тэхён. Ты был рядом со мной в самый тяжёлый период моей жизни, и я всегда буду благодарна тебе за это, — я отстранилась, но от его непроницаемости становилось невыносимо само присутствие здесь, потому что я чувствовала себя незваной гостьей, — и мне жаль, что я не смогла быть для тебя таким же хорошим другом. Я не хочу говорить, что это конец, хотя была уверена, что смирюсь с любым твоим решением. Но подумай обо всём хорошенько и дай знать о том, что думаешь. На учёбе некоторое время меня не будет, но я оставлю номер телефона места, где я сейчас живу.       Я вернулась к письменному столу и написала номер телефона дома Чонгука на бумаге для заметок, согревая искорку надежды, что Тэхён найдёт в себе силы меня простить.       — Не все мои поступки и решения могут показаться правильными, но будь ты на моем месте, как бы ты поступил? Я не могла рисковать ещё и тобой, пока не разобралась со всеми своими проблемами… Но проблем меньше так и не стало.       Тэхён молча отступил. Казалось, ему всё равно на то, что я делаю или говорю, хотя моментами на его лице проскальзывало что-то ещё… Сожаление, печаль или прощение?       Я вышла в коридор опустошённой. Я не ждала, что Тэхён быстро смягчится и простит меня, потому что я не заслужила. Но я искренне ждала его понимания, которого так и не получила.       — Эй, Кэтрин, — Тэхён выглянул из комнаты, всё так же проницательно и холодно на меня смотря, — я искренне надеюсь, что ты будешь счастлива. С Чонгуком или кем-то ещё… Но и ты подумай о том, что делаешь и в какую ловушку себя загоняешь.       — Спасибо, Тэхён, что даже сейчас пытаешься заботиться обо мне, — я хмуро улыбнулась, двигаясь к лестнице, — но моё решение окончательно. Я не так боюсь получить пулю в затылок, как жить с осознанием, что единственный человек, которого когда-либо любила, счастлив с другой.       — Ты не до конца понимаешь, на что подписываешься.       — Ты тоже не можешь этого знать. Так или иначе, однажды мы поймём, кто из нас оказался прав…