За тишиной твоих мыслей

       Сообщение Чонгука как спасительная рука, вытягивающая меня из рассадника гадюк. Я здесь лишняя. Изгой на собственной помолвке. Несмотря на то, что с детства я привыкла бывать среди обеспеченных друзей и коллег отца и посещение подобных мероприятий было чем-то обыденным, сейчас я чувствовала себя чужой. Гости буквально облюбовали моего жениха, в то время как меня продолжали игнорировать. Я словно мусор, который вечно попадается на глаза, но все предпочитают его не замечать.        Никогда не думала, что меня может тошнить от людей. Не беря в расчёт Уайта-старшего, к которому у меня вроде как выработался стойкий иммунитет. Пусть я и раньше не особо их любила, но глядя на весь этот элитный сброд, только сильнее убеждалась почему. Мужчины, позволяющие себе такие комментарии, от которых волосы становились дыбом, в сторону незнакомой девушки, не заслуживали ничего, кроме яростного отторжения. А женщины, смотрящие на меня сверху вниз, по непонятной причине вызывали не столько обиду, сколько жалось. И не ясно, то ли от зависти они такие злые, то ли вселенная просто обделила их хорошими манерами. И только дети, чистые и невинные существа, смягчали мой внутренний пыл.        Алисия, как ужаленная, порхала над гостями. Узнавала, всё ли им нравится, не нужно ли что-то принести или подать. Хотя бы здесь чувствовалось подобие какого-то уважения, когда те мягко отказывались и отвечали, что ничего не нужно. Неужели они так сильно боялись Чона-старшего? Несмотря на то, что Алисия женщина, очень красивая и утончённая женщина, никто не позволял себе ни одного непристойного слова, сказанного в её сторону. Не то чтобы меня это так сильно волновало. Я просто не понимала, почему им так сложно постараться и для меня? Чонгук скоро займёт пост своего отца, я стану его женой, но изменится ли хоть что-то после этого? Или мне нужно как-то заслужить это самое уважение? И нужно ли оно мне…        Хотя я вспомнила слова Чонгука, который однажды упомянул, как его отец пытал кого-то за нелестный комментарий о его матери. Значит ли это, что уважение порождено из страха? И значит ли это, что Чон-старший так или иначе любил свою жену? Стал бы он защищать ту, кто ему безразличен… Или это просто потому, что она его жена, мать его ребёнка, но ничего больше?        Я сказала Чимину, что меня ждёт Чонгук, отчего он подорвался с дивана даже раньше меня. Ну ещё бы, ведь это означало, что как только он вверит полномочия моему жениху, то сможет пуститься в свободное плавание и пришвартоваться к чьей-нибудь пристани. Весь вечер вынужденный ждать этого момента, Чимин уже не казался таким безнадёжно печальным. Видя его довольное лицо, я наигранно закатила глаза и молча улыбнулась.        Я просто была рада выбраться отсюда, сбежать из клетки и забыть этот вечер, как страшный сон. Осталось найти Чонгука и скрасить этот вечер, проведя его остаток наедине друг с другом. По правде говоря, меня обрадовало не столько, что парень приготовил сюрприз, сколько его слова: «Мы уезжаем». Плевать куда, плевать насколько, только бы подальше отсюда. Да и к чему подарки, когда главный сюрприз уже и без того красовался у меня на пальце…        — Я расскажу Чонгуку, что произошло, — выпалила я, рыская в поиске верхней одежды. Как только нужная вешалка оказывается у меня в руках, то я наспех надеваю пальто, аккуратно расправляя попавшие под воротник волосы. — Не могу ему врать. Не тогда, когда требую от него быть со мной честным. Пусть злится, но знает…        Чимин стоял в дверях, прильнув плечом к проёму, сложив руки на груди. Склонив голову набок, он с интересом наблюдал за мной, оставляя множество вопросов о том, чем же заняты его мысли. Хотелось бы мне знать, но лишь затем, чтобы помочь разобраться с его же тараканами.        — В восторге он точно не будет, — он мягко улыбается, в его глазах нечитаемые эмоции, которые трогают мою душу своей неизвестностью, — Чонгук крайне деликатен, когда дело касается тебя. В смысле, он не хочет вдаваться в слишком… неприятные детали.        — Ты намекаешь на то, что он что-то скрывает от меня? — насторожилась я, пристально глядя на Чимина, словно пытаясь увидеть малейшее сомнение или намёк на ложь.        — Нет, я не о том, — парирует он, отталкиваясь от дверного проёма, пряча руки в карманы, — он просто волнуется, как бы все эти перемены не сказались на тебе. Ему через многое прошлось пройти, и кому, как не ему, знать, как выживание в криминальном мире может сломать человека... Чонгук просто пытается отгородить тебя от той жизни, куда сам попал не по своей воле.        — Знаю. Он часто молчит о том, что происходит на работе или о своих проблемах, — я так и замерла, наблюдая, как Чимин подходит ко мне и становится прямо напротив, обдавая меня сладковатым запахом одеколона, — даже про следы шин не рассказал. Так ничего и не знала бы, не узнай я обо всём от тебя. Не знаю, в курсе ли ты, но похоже та машина была моей мамы… Как представлю, что она причастна, так в дрожь бросает.        Парень присвистнул и удивлённо на меня посмотрел. Его глаза отдавали не то сочувствием, не то печалью, холодным вихрем пронизывая сердце. Он так ничего и не ответил. Меня задевает, что он не отрицает, но и не подтверждает участие моей матери в этой игре не по правилам. Знает ли он что-то, чего неизвестно мне, или я просто слишком заморачиваюсь на этот счёт? Но как реагировать спокойно, когда твоя мать буквально первая в списке всех подозреваемых.        — Но я в порядке, Чимин. Скажи Чонгуку в следующий раз, что ему не стоит волноваться за меня или моё психическое состояние. По мне, может, и не скажешь, но я выносливее, чем кажусь. В отличие от него, у меня есть шанс погрузиться во всё это постепенно, а не так резко, как предстояло ему, — я дважды сглотнула, позволяя воображению новыми красками обрисовать те долгие недели, что Чонгуку пришлось провести в садистском заточении его отца. — Глупо отрицать очевидное, Чонгук уже не тот, каким я его помню. Фактически это новый человек, которого я учусь и стараюсь понять. Но это всё ещё Чонгук. Однажды я уже потеряла его, и не допущу этого снова…        Я не стала переодевать платье просто потому, что хотела ещё раз прочувствовать то, как Чонгук на меня смотрит, пока оно на мне. И пусть обычно этот взгляд не менялся в зависимости от того, что на мне надето, тем вечером каждая клеточка моего тела чувствовала себя желанной в те редкие моменты, пока нам удавалось побыть наедине. Мне нравилось видеть и чувствовать, как взгляд Чонгука пробирается в самые сокрытые места, отведённые для него одного. Я читала в нём это желание, от которого во всём теле просыпалась дрожь.        Я почти летела по коридору в преддверии встречи. Не знаю, куда он собрался ехать и зачем, главное, что подальше отсюда. Чимин молча плёлся сзади, что-то напевая себе под нос. Я слышала, как из гостиной продолжают литься звуки голосов и тихой музыки, чувствуя облегчение, ведь мне больше не нужно быть частью всего этого фарса. Только бы Алисия не повстречала нас с просьбой вернуться на вечер.        Сперва я услышала тонюсенький голосок, затем смех и только потом заметила копну знакомых волос, плавно выдвигающуюся из-за угла коридора. От удивления я так и замерла на месте, быстро моргая, словно это видение, которое можно просто сморгнуть. Чимин, не заметивший этого, врезался в мою спину и тут же отпрянул, устремляя взгляд в начало коридора, откуда не спеша плелась Лесли. Она держала бокал шампанского, слегка шаталась, но крепко держалась на ногах. На ней короткое серебристое платье, волосы спадают на плечи, на лице вызывающий макияж. Ничего нового.        — Не помню, чтобы тебя приглашали, — сказала я, поджимая губу, слегка прищурившись.        — Не помню, чтобы приглашение вообще мне было нужно, Кэтрин, — огрызнулась она, буквально выплюнув моё имя, — а теперь отойди, мне нужно в уборную… — Лесли прошла мимо, пихнув меня плечом. Очевидно специально, поскольку коридор достаточно просторный, чтобы пройти, не касаясь меня.        Меня слегка тряхнуло назад, но я промолчала, крепко сжав кулаки. Только молча наблюдала, как эта стерва плетётся в сторону уборной, виляя своим задом. Меня обуял гнев. Как она попала в дом? Девушка, которая, возможно, работает на конкурентов, находится в самом эпицентре всех обсуждений дел и ближайших планов, о которых говорили мужчины. Что, если она уже вынюхивает информацию, которую тут же сдаст итальянцам? Обиженная женщина страшнее любого врага, особенно когда она слегка неадекватна.        Ноги сами ведут меня подальше от этого места. Не только потому, что я боюсь снова с ней столкнуться, но и потому, что собиралась поговорить с Чимином о том, как, чёрт возьми, они допустили это.        — Почему она здесь? — прошипела я, концентрируя гнев внутри себя, а не на парне. — Чонгук об этом знает? Кто её пустил?        Я пристально смотрела на него, требуя ответа, который, по всей вероятности, он не был готов дать. То, с каким подозрением он смотрел вслед девушке, говорило о том, что он и сам ничего не знает. Он помялся на месте, поправил волосы и подождал, пока Лесли не скроется за дверью. Теперь у нас обоих складывалось странное предчувствие насчёт этой ненормальной.        — Не волнуйся, Кэтрин, я позабочусь об этом, — твёрдо ответил он, прожигая взглядом дверь, за которой находилась Лесли.        — Только не прогоняй её… — шёпотом прошу я. Чимин тут же окидывает меня удивлённым взглядом, а я продолжаю, отвечая на вопрос, застывший в его глазах, — попроси кого-нибудь понаблюдать за ней. Что она делает, куда ходит, какие вопросы задаёт… Если она в самом деле информатор, то заявилась сюда с конкретной целью. В суматохе сложно заметить, кто и куда заходит, поэтому невозможно будет выяснить, если что-то вдруг пропадёт…        — Кэтрин, она наша лучшая шпионка, думаешь, если она захочет рискнуть, то просто так попадётся? Да у неё чуйка, как у грёбаной ищейки… — скептично спросил он, — она делала такие вещи, что тебе и не снились. Если ей вздумается что-то украсть или выведать, то сделает это на раз-два… — парень щёлкнул пальцами перед моим лицом, заставляя меня собраться с мыслями.        Тёмные глаза Чимина смотрели на меня с недоверием, но с надеждой. В какой-то степени он был прав, если Лесли так хороша, то она ни за что не попадётся. Но что-то внутри меня подсказывало, что сдаваться рано. Бездействовать хуже, чем проиграть.        — Мы в любом случае ничего не теряем. Пусть пара людей присмотрят за ней. Ненавязчиво, издалека, но не теряя её из поля зрения, — снова уверенно шептала я, хотя поблизости никого не было, — ваши люди обучены не хуже, верно? Они должны знать, что из себя представляет Лесли, какие приёмы использует, на какие уловки идёт. Она проколется, если знать, в каком месте колоть…        Пока я спускалась по лестнице к машине, сердце так и колотилось в груди. Я чувствовала себя хорошо оттого, что Лесли сама попалась на крючок. Неизвестно, какие плоды этот план принесёт и принесёт ли вообще. Мы получим всё, либо ничего. Я просто надеялась, что ситуация, обернувшаяся в нашу сторону, прояснит хоть что-нибудь.        Машина Чонгука стояла у входа. Гладкий шёлк платья струился по ногам, пока я быстро перебирала ими, спускаясь по лестнице. Лёгкие наполнялись ледяным воздухом, взмывавшим к небу тёплым паром, слетающим с губ. На улице стемнело, придомовую территорию освещал свет фонарей. Холод окутал моё тело, заставляя идти быстрее.        Чонгук вышел из машины, чтобы открыть для меня дверь. Мы молча переглянулись, тепло улыбаясь друг другу. Стало неимоверно легко, когда моя рука легла в его, пока я садилась на пассажирское сидение. Я не могла отвести от Чонгука взгляд, с придыханием заворожённо наблюдая за каждым его движением. Такой высокий, мужественный и удивительный. Прежде чем закрыть дверь, он оставил обжигающий поцелуй на моей ладони. По телу разливалось тепло, заполняя каждый укромный уголок любовью к этому человеку.        Машина качнулась, когда парень сел на руль. Он окинул меня загадочным взглядом, лукаво улыбнулся и завёл мотор, кладя украшенные татуировками пальцы на руль. Всем своим нутром мне хотелось коснуться его, ощутить жар его прикосновений, убедиться, что нужна ему так же, как и он мне. Пока мы выезжали за ворота, под его удивлённый взгляд я взяла его за руку, переплетая наши пальцы. Он ничего не сказал, но и против не был.        На улице давно стемнело. Фары становились единственным приемлемым источником света, освещающим дорогу, по которой мы ехали. Вокруг сплошной лес, тишина и небо, усыпанное звёздами. Хотелось остановиться, лечь на капот и до самого рассвета наслаждаться умиротворяющей тишиной, как мы делали множество раз до этого. Но судя по тому, как стремительно мы ехали, Чонгук имел своё представление о том, как нам следует провести эту ночь.        Мне хотелось заговорить о том, чему свидетелями мы с Чимином стали. Но я знала, стоит только заикнуться, и вся приятная атмосфера тут же исчезнет. И пусть то, что случилось в кабинете его отца, отложило на мне ужасающий осадок, я не была готова говорить об этом сейчас. Этот вечер и без того наполнен дерьмом, добавлять плохих впечатлений мне не хотелось.        — Куда мы едем? — спросила я, отгоняя все плохие мысли, концентрируясь на том, что более важно. — Надеюсь, там не будет столько людей. Никогда не уставала от общения с кем-то так сильно. Не верится, что ты общаешься с кем-то вроде них… — меня так и передёрнуло от воспоминаний всех тех слов, сказанных обо мне.        — Прости, Кэти. Тяжело тебе пришлось, верно? Кошмарный вечер… — пальцы парня крепче сжали мою руку, выдавая его напряжение, — только и думал о том, как убью кого-нибудь прежде, чем доживу до конца этого дня…        Я видела, как распаляется парень. Эти несколько часов, проведённых в логове чертей, уже и так подпортили нам настроение, так к чему усугублять ситуацию. Сейчас, оказавшись вдалеке от дома его семьи, чувствовала я себя куда лучше. Я предпочитала цепляться за эти чувства, а не за тот негатив, что остался позади.        — Нам никто и не обещал, что будет иначе. В какой-то момент я и сама решила, что пущу твой нож кому-нибудь в голову, — я рассмеялась, Чонгук ощутимо расслабился, — лучше расскажи, куда мы едем. Умираю от любопытства…        — Домой, Кэти. Мы едем домой… — только и ответил он без запинки.