Откровения под звёздами

       — Добрый день, отец, нам нужно серьёзно поговорить.        Симба не был удивлён. И давно он стал относиться так к сыну? Наверное, с тех самых пор, как он собрал отряд львиной охраны. Ещё тогда лев увидел огромный потенциал Кайона, но даже не подозревал, что с каждым новым днём он всё больше будет видеть в сыне взрослого, умного и сильного льва, а не слабого, наивного и смелого лишь на словах львёнка, каким был он сам когда-то. Симба очень сильно гордился своим сыном… но только сейчас, после того сна, после разговора с Рафики, после долгих размышлений, он стал задумываться. Может быть, ему, а не Киаре, суждено стать правителем этих земель?        — И о чём же будет наш разговор?        — О том, что я нашёл свою любовь. И она оказалась взаимной.        Вот так прямо. Без раздумий и колебаний, смотря в глаза своему отцу. Симба лишь в очередной раз убедился, насколько изменился его сын в лучшую сторону с тех пор, как стал лидером гвардии. Большой груз ответственности за земли прайда и за тех зверей, что он набрал в команду, повлиял на его мышление и мировоззрение в целом. Слишком рано он повзрослел. Слишком рано он понял, как всё устроено в этом непростом мире. И именно поэтому он так смело и прямо говорит далеко не простые слова. И Симба уверен, что это не шутка и не детская влюблённость. Он уверен, если Кайон сказал, что кого-то полюбил, значит это серьёзно. Но что-то в этом всём не давало ему покоя. Что-то, что заставило его задать ещё один и, пожалуй, самый главный вопрос.        — Ты назовёшь мне её имя?        И в один момент, совсем на долю секунду, можно было заметить сильное волнение и непреодолимый страх, что готовы были помешать Кайону сказать её имя. Одно слово, которое оказалось сказать сложнее, чем прогнать кучку гиен с земель прайда. Сложнее, чем признаться в своих чувствах. Наконец, сложнее, чем с полностью серьёзным настроем прийти сюда и сообщить отцу, что он наконец понял такое чувство, как любовь. Одно слово…        — Фули.       … которое изменит всё.        И весь тот страх, что секунду назад чувствовал Кайон, вдруг перешёл к его отцу. Одно неожиданное слово, разрушившее спокойствие и самообладание Симбы. А затем этот страх перешёл в гнев, полностью заполонивший разум короля.        — Нет.        И только Кайон в эту секунду мог увидеть ту злость, тот огонь в глазах своего отца, который можно было сравнить лишь с тем огнём, с которым он смотрел на Шрама в последние минуты его жизни, услышать тот резко погрубевший низкий голос, от которого хотелось как можно дальше убежать и забиться в угол какой-нибудь пещеры. И так, наверное, поступил бы каждый на его месте. Каждый, кроме него.        — Я и не сомневался, что ты так отреагируешь.        — Я запрещаю тебе…        — Что? Любить? — а смелости ему явно не занимать. Перебивать Симбу в гневе — настоящее самоубийство.        — Она гепард, а ты лев! У тебя мозги вообще на месте?! — было видно, как сильно он сдерживался. Но казалось, что ещё совсем немного осталось до того, чтобы вся его злость вырвалась наружу.        — Если это все твои аргументы, то я пойду. Впрочем, я и не надеялся, что ты меня поймёшь.        И после этих слов, Кайон, сумевший вытерпеть на себе этот взгляд, сумевший сохранить спокойствие после гневных фраз отца, перестаёт хотеть от этого разговора чего-то кроме его завершения. Он лишь встаёт, разворачивается и направляется к выходу из пещеры.        — Стоять! — снова слышит он низкий голос Симбы. Но вопреки так некстати пробравшей его дрожи он продолжает свой путь, оставляя отца всё дальше и дальше позади себя.        — Как король этих земель, я приказываю тебе остановиться! — доносится до него почти на выходе из пещеры. Приказ, которого нельзя ослушаться. И в этот момент лидер гвардии понимает, насколько серьёзно настроен лев позади него, если пошёл на самую крайнюю меру. И он не сможет уйти из этой пещеры, пока того не захочет король.        — Как король этих земель, я приказываю тебе вернуться.        И Кайон не может ослушаться этого приказа. Он разворачивается лицом к Симбе и, видя его взгляд и выражение его морды, впервые за весь их сегодняшний разговор нервно сглатывает, морально готовясь к худшему исходу. Он возвращается, как ему и было приказано, вновь садясь напротив отца. Он снова смотрит ему прямо в глаза, но уже не осознавая, как быстро от страха начинает биться его сердце, как лапы с трудом держат его и как к горлу подступает ком. И Симба, увидев своего сына в таком состоянии, вдруг осознаёт, что он только что сделал. Слишком сильно надавил. Приказал собственному сыну подчиниться ему, дважды. Гнев, только что переполнявший его, медленно начинает отступать. А затем, стараясь разрядить обстановку, король закрывает глаза и тяжело вздыхает, изо всех сил стараясь полностью успокоиться, чтобы расположить к себе сына на дальнейший разговор.        — Я не хотел, чтобы всё до этого дошло, Кайон, но мне придётся тебе рассказать то, чего тебе пока что не следовало бы знать. Учти, о том, что ты услышишь, знаем только я и Рафики, и разглашение этой тайны будет приравниваться к измене. Ты меня понял?        — Не думаю, что сейчас у меня есть хоть какой-то выбор. Так что да, я тебя понял.        — Тогда я, пожалуй, начну. И слушай меня внимательно, чтобы не упустить деталей.        И он рассказал своему сыну всё. Про Киару, судьба которой ещё не ясна, про то, как некий голос советовал ему обдуманно принимать решения, про возможность того, что именно Кайон станет будущим королём и, наконец, про то, почему он так отреагировал на его слова о том, что он любит Фули. А тот лишь сидел и внимательно слушал своего отца, с каждой новой фразой всё чётче понимая его мотивы и его беспокойство за будущее прайда.        И как только Симба закончил говорить, молодой лев лишь поблагодарил отца за его рассказ, пообещал подумать над этой тяжёлой ситуацией и, развернувшись, молча вышел из пещеры. А затем, натянув улыбку, он побрёл туда, где его уже ждали остальные хранители и, конечно же, его гепардица. Конечно, ей он не стал рассказывать всей правды. Лишь сообщил, что отец не принял итогового решения.        Пожалуй, впервые за всю свою жизнь Кайон чувствовал себя настолько отвратительно и впервые за всю свою жизнь так сильно притворялся, что у него всё в порядке. В одном его отец был действительно прав. Лидер гвардии был молодым, но далеко не обычным для своего возраста львом. Он слишком рано повзрослел.       Он слишком рано понял, как устроен этот чёртов мир. Мир, в котором не всем мечтам суждено сбыться. Мир, в котором тебе не суждено стать счастливым просто потому, что такова судьба.        А ночью он снова не сможет уснуть из-за переполняющих его голову мыслей, снова пойдёт к тому месту, откуда всё начиналось, снова будет смотреть на небо и думать, чем же он так не угодил небесам, что на его долю выпало такое испытание.        Снова через некоторое время вернётся в пещеру, никого не разбудив, ляжет напротив Фули, грустно улыбнётся и закроет глаза. Хорошо, что сегодня она крепко спит и не увидит его настоящего. Он так не хочет допустить того, чтобы и она узнала, каков этот мир. Даже если они в итоге не будут вместе, он постарается сделать всё возможное, чтобы хотя бы она чувствовала себя счастливой. Рано или поздно она узнает всю правду, и он обязан её к этому подготовить.        Но, как не суждено сбыться всем мечтам, так не суждено сбыться и всем планам. Новый день хранители и вся королевская семья встречали вовсе не с улыбкой. Новый день был пропитан страхом, слезами и мыслями короля о будущем прайда. И пока Нала что есть сил бежит звать на помощь Рафики, Симба лишь с болью смотрит на происходящую перед ним картину. И наконец понимает, о чём его предупреждали. Симба наконец понимает — он принял неверное решение.        Новый день не принёс в этот прайд ничего, кроме страданий. Ведь этот день встретили все жители саванны, кроме одного.        Этим утром Кайон так и не проснулся.