***
— Ты мог всё изменить, — многоголосо звучит у Симбы в голове. Осознание, что всё это время он шёл по неверному пути, пришло слишком поздно. Не хватило опыта, зрелости, понимания каждой отдельной ситуации и, наконец, той самой решительности, которая позволила бы не допустить столь плачевного положения текущих дел. — Ты мог спасти много жизней, — словно эхом раздаются слова вокруг. И правда, не допусти лев так много ошибок, большое количество жизней не оборвалось бы столь рано и так глупо. Он мог спасти всех, кто погиб и ещё может погибнуть в этой тяжёлой войне. Он мог спасти их всех… — Да какой из тебя вообще король после всего содеянного тобой?! — высокомерно звучат голоса вокруг, но Симба не может с ними поспорить. Готов принять всё, что они скажут, и всё это окажется правдой. Он мог сделать этот мир лучше. Был способен принимать каждый раз верные решения, но на деле лишь усугублял положение дел и в итоге закономерно привёл свой прайд к тяжелейшей войне, из которой уже было не выбраться. Действительно, какой из него после этого король? — Неужели я и правда думал, что прошлое останется в прошлом и больше никогда не вернётся в мою жизнь? — задаёт Симба очевидный вопрос сам себе. Слишком наивно было полагать, что Зира и её львицы не вернутся. Слишком глупо было считать, что столь безумная львица, движимая столь сильным чувством мести, просто уйдёт на другие плодородные земли, основав новый прайд, во главе которого встанет её сын. Это можно было предотвратить. Можно было остановить эту войну ещё в зародыше. Но Симба был слишком мягок. Изгнал Зиру и львиц, поддерживающих её, с земель прайда, не осознавая, что рано или поздно может настать тот день, когда они захотят вернуться и отвоевать то, что у них забрали. Не хватило решительности. Королю всего лишь было необходимо проявить жёсткость и подавить бунт, даже если для этого пришлось бы убить самого зачинщика. Показать, что он достоин править этими землями, и других кандидатов на его место нет. Но Симба решил, что на его веку смертей было уже достаточно, и потому просто изгнал с земель прайда Зиру и всех тех, кто готов был последовать за ней хоть на край света. Показал свою слабость и милосердие. Показал свою уязвимую точку, в которую раз за разом его беспощадно били впоследствии. И эта ошибка стала началом того неверного пути, по которому лев стал идти. Эта ошибка стала началом неостановимого падения в бездну боли и отчаяния…***
Симба никогда не сможет себя простить за всё то, что произошло с землями прайда и обитающими на них зверьми за время его правления. Он никогда не сможет простить себя за то, что загубил так много жизней. Как бы сложились судьбы близких и родных для него зверей, правь он так же мудро, как его отец? Может, с ними не случились бы все те неприятности, невзгоды и трагические события, которые они пережили? Было бы здорово, если всё бы так и сложилось. Но пути назад уже нет. Прошлое, на которое Симба оборачивается теперь, стало недосягаемым и осталось далеко позади. Если раньше можно было что-то изменить, лишь поняв свои ошибки, то теперь остаётся лишь двигаться вперёд. Остаётся лишь закончить эту кровопролитную войну, чего бы это ни стоило. Но какой в этом теперь смысл… Симба прикрывает глаза и тяжело вздыхает. Было ли приглашение Кову в прайд правильным решением? Был ли хоть шанс переманить его на свою сторону и получить преимущество над врагом? Или же это была очередная ошибка, что приведёт к поражению в столь длительной войне? Для чего все пошли на этот риск, если знали, какие последствия могут быть у такого решения? Положение этих земель становится хуже с каждым днём, и уже нет никаких шансов изменить всё в свою пользу. — Неужели ты сдаёшься? — слышит лев свой внутренний голос. — После всего, через что ты прошёл, после всего, через что прошли твои родные и близкие, после всего, что пережили эти земли… ты правда хочешь идти лишь по тому единственному пути, что сейчас видишь перед собой? Нет, Симба ни за что не хочет сдаваться, но просто не видит других возможностей. Есть лишь один способ закончить эту войну. Есть лишь один способ остановить то, что стоило остановить ещё в первый день его правления. Зира и её львицы должны умереть, другого выхода просто нет. А если Кову окажется верен своему прайду, то придётся убить и его. — Как же поздно ты пришёл к этому решению! — смеётся голос в голове короля. — Наворотил дел, а теперь, осознав, что можешь сделать ещё хуже, пришёл к тому самому решению, от которого бежал столько лет? Одобрил бы его Кайон? Лишь одна мысль о сыне заставляла Симбу злиться на себя ещё сильнее. Если бы он не был таким наивным, если бы проявил ту необходимую жёсткость и жестокость, чтобы подавить бунт, Кайон бы сейчас жил полной жизнью и ни о чём не волновался. Не пришлось бы каждый день думать о том, что скоро тот уйдёт из этого мира, не пришлось бы расформировывать львиную гвардию, столь длительное время защищавшую земли прайда. Не было бы той страшной и кровопролитной битвы с гиенами. Не было бы всей той боли, что он причинил сыну… — И это лишь одна жизнь, которую ты загубил своей слабостью, — звучит справедливый упрёк. — А теперь представь, как много проблем ты доставил не только Кайону, но и каждому его другу, Фули, Нале, всему своему прайду и многим зверям, имён которых ты даже не знаешь. И после всего тобой содеянного ты хочешь продолжить идти по простому и неверному пути? Но ведь другого пути просто нет. А даже если бы и был, Симба ни за что в жизни не сможет увидеть его сквозь помутневший разум. Сожаление за все свои поступки, за то, что не смог сделать всё иначе, за то, что не спас многие жизни слишком сильно било по состоянию льва, и он больше не мог трезво мыслить. Где же все эти Великие Короли Прошлого, когда они так ему нужны? Где же их помощь, советы и поддержка в эту трудную минуту? Почему всё это время они не могли сказать ему, как действовать, если знали, что всё закончится таким образом? Они оставили Симбу. Даже Муфаса покинул его. И чему тут можно удивляться? Сам ведь хотел прыгнуть выше собственной головы и доказать самому себе и другим, что сможет править этими землями так же мудро и правильно, как это делали другие короли до него. Так какой смысл теперь жаловаться на отсутствие помощи, когда сам от неё когда-то отказался? — Безумный и глупый король привёл свой прайд к катастрофе! — саркастически заключает голос в голове. — Интересно, что станет с этими землями, если в решающей битве ты потерпишь поражение? Уже думал над тем, как Зира будет подобно Шраму уничтожать и разорять их? Нет, он этого ни за что не допустит. Даже если всё дойдёт до последнего для обоих прайдов сражения, Симба ни за что не даст врагу себя одолеть. Слишком многому он научился за время своего правления. Он одолел Шрама, одолел целый клан гиен, и, если такова судьба, сможет одолеть и Зиру. Но насколько высокую цену он готов заплатить за эту победу? — Мы будем сражаться до самого конца, — слышится голос Налы поблизости, которая, судя по всему, прекрасно чувствует текущее состояние своего мужа. — Все мы в какой-то степени виноваты в случившемся, так что прекращай замыкаться сам в себе и быстрее придумывай, как нам всем не погибнуть в этой битве. Твой прайд на тебя рассчитывает. Его прайд рассчитывал на него всё это время, и Симба его подвёл. Не оправдал ожиданий собственного отца, халатно относился к правлению этими землями и глупыми решениями загонял свой прайд в яму. Но даже после всего этого все верят в него и его силы. Верят, что всё ещё можно исправить. Верят, что смогут одержать верх над врагом и при этом выжить. Заслужил ли он этого доверия? И всё же, в одном Нала точно права — необходимо собраться с мыслями и приготовиться к тяжёлой битве. — Да мы их размажем, как тех гиен пару лет назад, — со злостью отвечает король, тем самым настраиваясь на предстоящее сражение. — Истребим их всех, если пойдут против нас. Больше терпеть их нападок и угроз я не намерен. — Значит, сражаемся до последней капли крови? — задаёт вопрос королева, хоть и знает на него ответ. Слишком хорошо она знает своего льва. Слишком отчётливо она понимает, к чему всё идёт. — Либо мы, либо они. Если мы не готовы убить, будем убиты сами. Другого пути нет, Нала. Другого способа закончить эту войну просто не существует, — заключает Симба. — Я знаю, что ни мой отец, ни ты, ни даже Кайон не одобрили бы этого решения, но поступить как-то иначе мы уже не можем. — А Киара? — напоминает львица мужу об их дочери. — Сможешь ли ты смотреть ей в глаза после сегодняшнего дня? Сможет ли она простить тебя за то, что ты собираешься сделать? — Киара поймёт, — отвечает король, хоть и сомневается в сказанных словах. — Должна понять. А если Кову и правда не является предателем, и то нападение на меня было случайностью, значит, я поторопился с принятым решением, и нам придётся искать его, чтобы вернуть в прайд. Из всех отщепенцев для нашей дочери важен лишь один Кову. Вернём его — вернём и Киару. — А если он всё же предал нас и это была часть плана Зиры? — рассматривает Нала иной вариант событий. — Тогда в сегодняшней битве нет никакого смысла. Нет разницы, сейчас или потом, нашему прайду придёт конец. А я буду последним королём этих земель… — печально подмечает Симба. — Не самая приятная честь, знаешь ли. — Значит, всем нам остаётся лишь надеяться на лучшее, — дополняет королева. — И снова дождь, совсем как тогда… — безрадостно взглянула она не небо, покрытое тучами. — Это знак, что сегодня всё закончится. — Да, — подтверждает её догадки лев. — Сегодня всё закончится, — злобно бурчит король, уже видя врага на горизонте. И взгляд его как никогда полон решимости. Эта битва станет последней для одного из прайдов. Два прайда останавливаются друг напротив друга. Их лидеры прожигают друг друга взглядом, давая понять серьёзность своих намерений. Никто не откажется от своего решения. Никто не пойдёт на компромисс. — Я даю тебе последний шанс, Зира, — гордо заявляет Симба, хоть и понимает, что львица напротив него не отступится. — Возвращайся домой. — Я уже дома, — уверенно отвечает та, понимая своё превосходство. Исход этой битвы слишком очевиден для неё. — В атаку! — раздаётся её команда после небольшого затишья. И двум прайдам не остаётся больше ничего, кроме как начать это бессмысленное сражение.***
Симба знал, что одолеть Зиру и её прайд будет непросто, но не ожидал, что всё будет настолько плохо. С каждой новой атакой, с каждым новым ударом он всё сильнее понимал, что эту битву им не выиграть. Их противник стал слишком силён. Эти львицы выжили в тяжелейших условиях, чему тут вообще можно удивляться? Они готовились к этому дню все те годы, что находились в Чужеземьи. Они шли к этой цели всё это время. Они готовы убить каждого, кто встанет на их пути. Зира сделала это с ними. Натренировала, выдрессировала и внушила каждой из них, что Симба и его прайд — самый главный враг в их жизни. Она прекрасно знала, что, если сможет подготовить своих львиц, то уже ничто не сможет её остановить. Она шла на этот бой вовсе не для того, чтобы захватить власть любой ценой и свергнуть текущего короля. Зира шла на всё это лишь для того, чтобы покончить с Симбой раз и навсегда и отомстить ему за своё изгнание и за Шрама. Безумие этой львицы не знало границ. Её сила, воля к жизни, желание мести и справедливости сделали её такой. Король уверен, кто бы ни встал сейчас в этом бою напротив Зиры, он без шансов бы ей проиграл. — Но ты ни за что ей не уступишь, — вновь слышит свой внутренний голос Симба, поднимаясь после подлого удара своего главного врага, который не упустил возможности воспользоваться моментом. — Сейчас ты так же безумен, как и она. Ты причинил многим зверям слишком много боли и должен это исправить, чего бы тебе это ни стоило. Зира коварно оскалилась, уже предвкушая свою победу. Ещё не осознала, что напротив неё стоит тот, кто желает мести так же сильно, как и она. Ещё не поняла, что в данный момент лев напротив неё так же безумен, как и она. Наступила тишина. Оба прайда прекратили вгрызаться друг другу в глотки. Теперь их судьбы зависят лишь от сражения двух вожаков, что оказались в центре всей этой суматохи. И никто не имеет права вмешиваться в этот бой. Это должно было случиться. Всё, что было совершено, все ошибки, все поступки обоих лидеров вели оба прайда к этому последнему бою. Безумная львица и не менее безумный король. Та, что готовилась совершить свою месть все эти годы, и тот, кто готов убить любого, кто причинил боль ему и его семье. И только чудо может их остановить. Откуда-то сбоку раздаётся громкий рёв. Под вспышку молнии словно из ниоткуда выпрыгивают два силуэта и вклиниваются между лидерами двух прайдов, тем самым останавливая их смертельную схватку. И сердце Симбы замирает. Киара вернулась, казалось бы, в самый неподходящий момент, да ещё и притащила с собой этого Кову. Король готов был закончить эту войну прямо здесь и сейчас, закончить все эти нападения и череду жертв. И сейчас ему хотят в этом помешать? — Киара, отойди в сторону, — приказывает лев своей дочери, всё ещё желая расправиться с врагом. — Отец, это следует остановить, — игнорирует та его слова и продолжает стоять на месте, не разрешая пройти вперёд. — Не вмешивайся в это! — продолжает настаивать Симба, грозно наклоняясь вперёд в попытках запугать стоящую перед ним львицу, но та никак не реагирует на его неожиданную нападку. — Мы — одно целое, — спокойно и тихо продолжает Киара, пытаясь остановить отца от совершения очередной глупости. — Но ведь они… — старается доказать обратное король, хоть и понимает, что принцесса не отступится от своей идеи. Эта битва уже закончилась, и сейчас льву лишь хочется услышать то, что ему скажут. — Они? Мы? Посмотри на них. Они — одни из нас. Какие различия ты видишь между нами? — спрашивает львица и поворачивает голову в сторону отщепенцев, искренне надеясь, что и остальные последуют её примеру. И Симба всё осознаёт, только взглянув на тех, кого он всё это время считал врагами для своего прайда. Слова Киары заставляют львиц Зиры задуматься и засомневаться в правильности своих действий. Нала, стоящая неподалёку, сразу же понимает, что каждое слово, сказанное Фули во время их разговора, было правдой. Отщепенцев стоит лишь подтолкнуть к истине, и они тут же станут сомневаться в своём лидере. Король в нерешительности смотрит на свою дочь, а затем, слыша затихание дождя, поднимает голову вверх, замечая постепенно очищающееся от туч небо. Очередной знак, знаменующий окончание этого сражения. Он довольно улыбается и наконец успокаивается, понимая и принимая слова Киары. Она нашла тот путь, который не видел он сам. Она нашла способ завершить эту бессмысленную войну без лишних жертв. — Витани, сейчас! — приказывает Зира одной из своих подчинённых, и все наконец понимают, кто та самая львица, что лишила Кайона будущего. Симба хмурится, но, видя облегчение на мордочке своей дочери, решает отложить разборки на потом. — Нет, мама, — следует грубый ответ. — Киара права, — добавляет Витани, заставляя своими словами остальных засомневаться ещё сильнее. Демонстративно переходит на сторону другого прайда и встаёт рядом с Кову. — Достаточно. Король вздрагивает, слыша это слово. Тогда, два года назад, во время битвы с гиенами один лев сказал то же самое. Достаточно. Одно слово, сказанное Кайоном в тот день, остановило истребление гиен. Одно слово, сказанное его сыном, восстановило рассудок всем тем, кто продолжал то уже закончившееся сражение. И сейчас это слово оказывает точно такой же эффект. — Если ты не будешь сражаться, то тоже будешь убита, — злобно отвечает на такую дерзость Зира. И сказанное ей тут же становится приговором для неё самой. Львицы, не одобряющие такого поведения, следуют примеру Витани и незамедлительно переходят на сторону Симбы, оставляя своего лидера в гордом одиночестве. — Остановись, Зира. Настало время оставить прошлое позади, — встревает король. Он понимает, что безумная львица всё равно не сдастся и будет драться до конца, поэтому может теперь позволить себе говорить всё, что угодно, лишь бы показать себя в хорошем свете. — Я никогда не отступлюсь! — грозно рычит враг, уже готовясь к очередной атаке. — За тебя, Шрам, — бурчит Зира себе под нос и неожиданно срывается с места, в один прыжок достигая короля. Киара, успев среагировать на столь быструю атаку, заслоняет отца собой и отталкивает нападающую в сторону. Та тянет принцессу за собой, и обе львицы, вцепившись друг в друга, летят с крутого обрыва. — Киара! — срывается Симба, и, не медля ни секунды, прыгает за ними. Зачем дочь закрыла его собой? Зачем попыталась остановить это нападение и так сильно рисковала? Её порыв, её стремление защитить отца сейчас может стоить ей жизни. Лев замечает, что принцесса успевает ухватиться за последний уступ и остаться на нём. Внизу, прямо под ним, сейчас творится какая-то неразбериха, а откуда-то сверху слышатся тревожные крики Налы о приближающейся реке, бурное течение которой не оставит упавшему в неё зверю никаких шансов на выживание. Симба торопится, спешит, неосторожно спускается вниз, стараясь успеть вовремя. Сейчас у него лишь одна цель — спасти Киару, если она находится в опасности. Если она погибнет только потому, что решила защитить своего отца — он ни за что не простит себе этого. Голоса внизу утихают. Король, подоспев вовремя, облегчённо выдыхает. На уступе стоит лишь одна львица, и это не Зира. Самой же виновницы случившегося нигде не видно, и лев уже начинает догадываться, что здесь только что произошло. — Я пыталась спасти её, — подтверждает его догадки Киара и принимает помощь, поднимаясь выше. Но Симба уже никак не реагирует на эти слова. Его дочь спасена. Остальное уже не важно. Наверху все встречают короля и принцессу и наконец дают волю эмоциям. Испуг и страх сменяется на радость и облегчение. Всё наконец-то закончилось. Этой глупой и бессмысленной войне всё же пришёл конец. — Кову, — подзывает к себе Симба преемника Шрама, — Я был неправ. Твоё место здесь, — наконец он выносит решение. Кову помог остановить эту войну. Тот случай, видимо, и правда был случайностью, а потому этот лев заслуживает прощения и извинений. — Идём домой… все вместе, — уточняет король, заметив подходящих к нему львиц Зиры. Разделившийся однажды прайд вновь стал единым целым. На горизонте забрезжил рассвет. Земли прайда встречают новый день. Этот день станет началом новой жизни, без страха, сожалений и непонимания будущего. В этот день все звери земель прайда наконец вздохнут спокойно. Все… кроме тех, кому эта война принесла лишь боль и страдания. И их сражение за спокойную жизнь только начинается.