«Милая Синефин! К моему огромному сожалению, мне не удастся забрать у Северуса твои лекарства лично. Поэтому смею просить тебя об одолжении: он назначил дату за день до отправления поезда. В Паучьем тупике. Удачи вам с Нимфадорой на задании. Целую, Мама»
Синефин трижды пробежалась глазами по тексту, тяжело выдохнув. Паучий тупик, так паучий тупик. И ей нужно успеть уложиться с тренировками.;;;
— Бери прицел чуть выше, Тонкс. — комментирует борьбу девушки с манекеном Эшби, к которому в силу своей уверенности Синефин рисковала обращаться прямо-таки по фамиии, — Прямо в солнечное сплетение. — Всегда думала, что чем ближе к яйцам, тем эффективнее. — по-доброму язвит та, но все же слушается тренера. Следующее заклинание взрывается у чучела прям под грудью. Бен смеется. — У тебя острый язык. — добавляет он. — С таким обычно за барными стойками отсиживаются, протирая рюмки. — С таким языком можно миллионы в карман сунуть. И не отсиживаясь, а отлеживаясь. Жаль, что мой до сих пор остается недооцененным. — Почему же? Я оценил. — кивает американец, пока Синефин накидывает на плечи куртку, завершая на сегодня занятия. Тонкс посылает салют тренеру и уже разворачивается в сторону двери, как Бенджамин ее окликивает. — Синефин! Постой. — темноволосая послушно затормаживает и вопросительно смотрит на Эшби, пока тот догоняет ее у выхода. — Нескромный вопрос, вне курсов, разумеется. — Задавай. — Ты занята завтра, скажем, ближе к восьми? — кудрявые волосы уж очень привлекательно выскальзывают из-за уха, а Синефин умиляется вопросу;;;
— Не думал, что ты зайдешь сегодня. — это явно не те самые слова, которые желала услышать Тонкс, стоя на пороге Волшебных Вредилок с огромной сумкой вещей. Прошло около часа от закрытия магазина, и Джордж стоял за прилавком, оперевшись на какую-то громадную херню, едва напоминающую скарбонку. Мокрые ботинки слетели с ног девушки и оказались где-то у дверного косяка. Туда же приземлилась и сумка. — Я сопровождаю Хогвартс-Экспресс в понедельник, так что я подумала… Ауч! Черт бы тебя побрал! Синефин нелепо дергает рукой от секундной боли и замечает какую-то тварь из арсенала близнецов, присосавшуюся к ее ладони и издалека напоминающую пиявку. Джордж моментально подскочил с места. — Лучше не пытайся ее снять! — мимолетно предупредил тот, забегая за стеллажи. — Это шутка такая?! — Синефин округлившимися глазами смотрит то на существо, чей хвост забвенно болтался у ее руки, в то время как зубы плотнее вжимались в кожу, то на Джорджа, который хихикая и качая головой, нес пропитанную зельем салфетку. — Ее клыки меняют размер в зависимости от того, как сильно ты пробуешь сбросить ее с себя. — Уизли подходит к Тонкс и сам осторожно поднимает ее ладонь до нужного уровня. Синефин все также напугано дышит, испепеляя взглядом парня. — И количество яда в них тоже растет, но он совсем безвредный. — Поверю на слово. — язвит Синефин, а Джордж в это время ловит магическую тварь салфеткой, и она тут же вынимает свои зубы из ладони девушки. — Они еще не совсем доработаны. — Уизли действует и говорит слишком спокойно, унося животное подальше от Тонкс. — Кстати говоря, у Фреда уже дюжна их укусов. У меня пока что только восемь. И ничего, кроме мокрых трусов, тебе от них не светит. Раздувайся обратно. Синефин расслабляется все больше с каждой секундой, а затем подходит вплотную к вернувшемуся к кассе Джорджу. — Переживаешь? — тихо спрашивает он у нее. — Совсем немного. — отвечает Тонкс. — Так странно будет вернуться в замок и не спуститься в подземелье к спальням. Вряд ли я буду по этому скучать, но все же… Не такой я себе представляла взрослую жизнь. — Та-ак. — тянет Джордж, замечая влагу в глазах девушки. — Ну-ка, что это за сюрпризы? — он приподнимает ее голову за подбородок, вглядываясь в поникшие черты лица. — Все ведь именно так, как ты хотела. Посмотри на себя, Синефин! Ты — без двух минут полноправный мракоборец. Ты становишься сильнее и опытнее с каждым днем, ты… — Я не хотела воевать. Джордж натянуто улыбнулся, прижимая Синефин к своей груди. — Серый цвет тоже краска в жизни. — сказал он, отчего Тонкс скептически нахмурилась. — Просто постарайся замечать не ее, а другие… более яркие тона. — У нас есть проблемы, Джорджи. — шмыгая носом, говорит Синефин. — Я имею в виду нас с тобой. Я знаю, мы оба не любим эти высосанные из пальца разговоры, в них мало настоящих чувств и бла-бла-бла, но… — Дай себе время перестроиться. — перебивает ее Уизли. — На тебя слишком много сейчас навалилось, и если ты будешь думать еще и о наших отношениях, которые, на минуточку, почти идеальные… Синефин тихо смеется. — Да, точно. За исключением того, что мы видимся только пару раз в течении недели и почти не разговариваем. — И даже этому есть весомые оправдания! Все наладится, вот увидишь. Главное, что мы вместе. — Я тебя очень люблю. — Ох, я польщен. ;;; Синефин встречала первые яркие звезды этой ночи одна. Стоя на тропинке, покуривая дешевую маггловскую сигарету и противясь вечернему ветру, бьющему потоком прямо в лицо. Дым проскакивал через поломанные волосы, а Тонкс ждала патронуса своей матери, который должен был привести ее прямиком к Паучьему Тупику. И стоило заприметить девушке вдали пламя голубого огонька — как «пуф» — сама Синефин растворилась в воздухе, последовав за ним и не оставив после себя ничего, кроме пепла на затоптанной траве. Появляясь у бортика впервой увиденных зданий, Тонкс накидывает на себя капюшон и сливается с чернотой ночи. Она идет в правильном направлении за верным проводником и спустя немалое время оказывается в нужном ей квартале. Без раздумий и излишней неуверенности Синефин хватается за круглую ручку на внушительной двери и трижды ударяет об нее. Заслонка, что служила вместо привычного глазка, отворяется с обратной стороны, и Тонкс видит в проеме фрагмент незнакомого лица. Она осмелилась бы даже назвать его «мордой», будучи готовой поклясться, что заметила там нечеловеческого вида усы. Точно у крысы. — За лекарствами? — слышится писклявый, не самый приятный голос. — Да. — бросает в пустоту Синефин, словно ожидая большего, но дверь перед ней открывается. Вернее, нет. Она распахивается со свистом, будто ее снес вихрь. И за ней никого не оказалось. Синефин озадаченно прошла внутрь. «Снейп действительно живет здесь?» — все никак не могло уложиться в голове Тонкс. Пол скрипел под ботинками, воздух был спертым и сухим. Проветривали здесь, видимо, давно. — Где твоя мать? — знакомая речь с выделенными паузами слышна из-за угла, и Синефин останавливается в проходе. — Я здесь вместо нее. — говорит девушка. — Тебя не должно быть тут. — фигура Снейпа возникает перед Тонкс в долю секунды, что пугает ее еще больше. — Уходи. Немедленно. Она хочет задать совершенно логичный вопрос, но зельевар вновь ее опережает. — Проваливай вон. Бегом. Синефин задерживает дыхание, не сводя глаз с бывшего профессора, и со скрипом досок делает медленный шаг назад, перед тем как рвануть к двери. Но только она заворачивает за косяк… — Сюрпри-из! — взгляд за копной черных волос оказывается в паре дюймов от лица Синефин, и та вбирает воздух в легкие со вскриком, моментально растворившимся в тишине. Время задерживается, и честное слово, Тонкс слышала как тикает секундная стрелка на часах у нее в голове. — В ловушке оказалась другая птичка. — шепнула женщина перед окаменелой Синефин так, что ее угольная прядь волос коснулась кожи на лице девушки. — Но мы рады любой добыче, так ведь? Шаг назад Синефин — шаг вперед Беллатрисы. И так, пока за спиной Тонкс не оказалось каменной стенки. — Приятно снова тебя увидеть, племяшка! Сколько ж времени прошло с нашей последней встречи? А ты почти не изменилась. Она как будто была в трансе. Когда ее тетя была рядом, внутри что-то изнывало, пытаясь вырваться наружу через живот. Страх, ненависть, горечь. Жажда мести. За те кошмары, что она сотворила с чужими людьми. За те муки, на которые она обрекла маму с отцом. За то, что сделала с самой Синефин. Но больше всего за смерть Робин. События в отделе тайн воспроизводились одно за другим, и Синефин не слышала уже ничего, кроме гула в собственной голове. И она изменилась. Научилась всем боевым заклятиям, а ее тело в поединке может проделывать невероятные маневры. Она не мечтает стать — она уже мракоборец. Страх заплывает пеленой уверенности. Мимолетной, безрассудной, но сильной. И палочка Синефин упирается в грудь Лестрейндж. На этот раз шепчет она: — Вспыхни. Полыхающая мантия падает к стопам девушки, а Беллатриса черной дымкой взмывает в небо. Синефин все также смело, не колеблясь ни секунды, посылает за ведьмой три заклинания вверх, которые искрами осыпаются на землю. Хохот доносится с левой стороны — и через миг Тонкс уже отлетает вбок, тормозя по тротуару телом и стирая в кровь плечи сквозь ошметки порванной мантии. «Следи за осанкой!» — С тобой совсем скучно! — Просто мы веселимся по-разному! — выдает Тонкс, а следом из ее палочки в Беллатрису летит сеть акромантула, оседающая на женщине, но тут же пропадающая. — Виниро! Эсчардо Маникс! Остолбеней! Лестрейндж отскакивает назад с каждым новым заклятием, посланным в нее племянницей, но при этом продолжает истерично заливаться смехом. — В этом году мракоборцы отдресировали собак куда лучше! — поясничает ведьма. — Мне по душе твоя пылкость, девочка! Белый луч пронзает Беллатрису совершенно с другой стороны, и та падает на землю, судорожно отползая назад. — Сестрица… — шипит она. — Мама! Синефин подбегает к матери, повторяя за ней телодвижения и направляя палочку в противницу. Лестрейндж снова смеется: — Почти вся семья в сборе! Буквально через секунду Андромеда с Синефин теряются в черном дыме, цепляясь за руки, а затем оказываются окруженными фигурами в масках. — Девчонку забрать, вторую оставить мне. — от хохота Беллатрисы не осталось и следа, теперь был слышен лишь холодный хриплый женский тембр. — Держись крепче, Синефин. — шепчет Андромеда дочери. С уст Беллатрисы успело сорваться последнее заклинание, прежде чем обе Тонкс успели раствориться в белых лоскутах посреди ночи. — В ней проснется все самое темное.;;;
— Почему с тобой постоянно происходит что-то в стиле Поттера? — шутит Фред плюхаясь в ноги к подруге, которая молча лежала на кровати и глядела в потолок. Джордж на секунду хмурится, а потом, словно взвесив все за и против, качает головой. — Если бы ты на день стал Гарри, — начинает он, — что бы ты сделал в первую очередь? — В первую? — переспрашивает Фред, задумываясь. — Сменил бы очки. — Точно. Эти круглые стекла такие… — …Старомодные… — Кто вообще разрешил носить их ребенку? — Будь Гарри моим сыном, я бы… — Ты бы умер, Джорджи… — Перед этим я бы все же купил ему нормальные очки. — Что за глупости… — выдыхает наконец Синефин, опираясь о подушку зажившей спиной. — Мне нравятся очки Гарри. — Тебе кажется, — продолжает Фред, — ты слишком сильно ударилась головой. — Если дважды шутить одинаково, то уже становится не смешно, Фред. — Дважды? — его брови поднимаются на лоб. — Я не мог так пошутить всего лишь два раза. — Верно. — подхватил Джордж. — Он не мог. К тому же… — …Это даже не шутка. — Это — неизменная классика, Тонкс. Дверь спальни Чарли отворяется, и внутрь входит миссис Уизли с подносом. Близнецы заулюлюкали. — Какой аромат! — воскликнул Джордж. — Загляденье, мама! Ужин?.. — И прямиком в постель? Вы должно быть балуете нас, женщина! — И не подумаю. — сварливо поглядела на них Молли, а затем одарила Синефин миловидной улыбкой. — Я принесла тебе суп, родная. Андромеда уже отправилась домой, просила передать тебе пожелания удачи на завтра. Твоя сестра, к сожалению, прибудет только на рассвете. Вы встретитесь уже перед отъездом поезда с перрона. Гарри отправится на Кингс-Кросс с тобой. — Ясно. — вполголоса пролепетала Тонкс. — Так значит, мама уже ушла? — Да, милая. — миссис Уизли пригладила темные волосы на макушке девушки с сочувствующим взглядом. — Кушай, набирайся сил. Завтра нелегкий день. А вы двое, — на этот раз она строго обратилась к Фреду с Джорджем, — марш на кухню! И без выделываний. Фред поспешно вышел из комнаты, бурча что-то себе под нос, а вслед за ним и миссис Уизли, которая перед тем как закрыть дверь, задержала одобрительный взгляд на Джордже, что остался ненадолго с Синефин. — Следующий раз ты надерешь зад этой гадине, я уверен. — начал Уизли, ближе придвигаясь к Тонкс, которая слабо натянула уголки губ. — Плевать на нее. — бросила она. — Дело в маме. Она слова мне не сказала после всего. — Думаю, если ты пожалуешься Нимфадоре, то она ей сможет надрать зад. — Похоже на правду. — Как она вообще там появилась? — спросил Джордж и уселся напротив Синефин, забирая поднос себе на колени. — Твоя мать. — Наверное ее патронус все еще был где-то рядом. — Джордж молча кивнул, а затем зачерпнул ложкой немного горячего супа и, предварительно подув на него, поднес к подбородку темноволосой. — Эй! Убери, Джордж! Я сама! — Не выделывайся, давай, открывай рот. — Синефин плотно сжала губы в полоску, отвернувшись от ложки. — Мерлин, Синефин, я сейчас вылью ее на одеяло и будешь ты всю ночь купаться в бульоне! А ну-ка, прекращай, эта за папу… — Придурок. — шепчет Тонкс и сдается, принимая в рот ложку супа от рыжего. — За сестренку… — не унимается тот. — За любимую маму… За Фреда… За незаменимого, восхитительно заботливого, талантливого, обаятельного и самого красивого… — Джордж… — Именно. За меня. ;;; — Высадка через пятнадцать минут. — грозно заявляет один из мракоборцев, заглядывая в купе, в котором находился отряд авроров, сопровождающих поезд. — Четверо добровольцев на таможенный контроль перед входом в замок, руки вверх. Послышалось одно «я» и еще три ладони взмыли в воздух. — Отлично. — подытожил руководитель. — Тонкс. Нимфадора. Сопровождаешь учеников на выходе из поезда. Вторая — с тебя осмотр вагонов, как и договаривались. Всем все ясно? — весь отряд едва ли синхронно кивнул. — Посмотрим. Через двадцать минут состав был уже полностью опустевшим, коим Синефин могла видеть его впервые. Словно все ее воспоминания о Хогвартс-Экспрессе моментально исказились, и теперь в ее голове это был уже не поезд, несущий детей домой, а только безжизненные вагоны с тусклым светом от перегоревших лампочек. Синефин шла из прохода к проходу, легкими движениями палочки зашторивая поочередно окна купе.— Девочка со стулом! — темноволосая медленно поднимает голову, мысленно проклиная этот свет. — Фред. — тут же выпрямляясь и надевая холодную маску, невозмутимо произносит та. Сжимая челюсти она нарочно не здоровается, а лишь пытается обогнуть парня, но преградой становятся теплая ладонь Джорджа, сжавшаяся вокруг запястья Тонкс и заставляющая ее развернуться к лицу второго близнеца. — Немедленно убрал свои руки, Уизли. — процеживает она без доли шутки.
Синефин передергивает от нахлынувших воспоминаний. Она останавливается напротив одного из купе и всматривается в каждую деталь.— Так куда ты в итоге? — отрываясь от поедания печенья, спрашивает Робин, вынуждая подругу покинуть царство гармонии, в которое она даже не успела толком погрузиться. — Я? К Уизли. Там Дора и… — чеканит Синефин, переворачиваясь на другой бок. — Дора. — Тогда хватай вещи, мы почти приехали. — чеканит Дюарт, и встает с места, потянувшись за чемоданом на верхней полке. Самое время действовать по плану. Тонкс отворачивается к стенке, едва слышно прошептав себе в ладонь одно единственное заклинание: «Уринэ́кус», и внезапно ноги Робин сжались, а лицо исказилось в очевидном испуге. — Мне срочно нужно в туалет! Я быстро! — только успевает протараторить светловолосая, до того как она пулей вылетает из купе. Тонкс ждет ровно минуту, после чего встает и стягивает свои вещи вниз. Она осторожно выглядывает из-за двери, проверяя, забежала ли Дюарт в уборную, и убедившись в этом –направляется к Забини. Стоит слизеринке проникнуть в купе к парню, как поезд останавливается и женский голос в проходе информирует от прибытии на платформу 9¾. — Блейз, сейчас! Тонкс подбегает к темнокожему, который вынимает из своей сумки ни что иное как пачку конфет «Берти-Боттс». Одной рукой он крепко держит свой багаж, а вторую кладет поверх упаковки. — Готова? Раз, два. — спрашивает он, и ладонь Синефин тотчас же оказывается поверх его. — Три! Сокурсники исчезают, оставляя потрепанную пачку сладостей вертеться вокруг своей оси с бешеной скоростью на поверхности стола.
— Синефин! — в реальность девушку возвращает голос сестры. — Гарри не вышел из вагона. — Что? — Его не было среди остальных студентов. Синефин рванула вперед, а за ней и Дора. Пол начал вибрировать, вероятно, это ожил, взревев, паровоз. — Стой! — Нимфадора остановила сестру рукой и вытянула перед собой палочку. Одно движение ею — и с пола слетела невидимая материя, а под ней оказался сам Поттер. — Здорóво, Гарри. — поздоровалась Дора, запустив в парнишу контрзаклятием, и тот снова смог шевелиться. Синефин подняла мантию-невидимку, складывая ее в руках. — Давай-ка двигать отсюда поскорее. Окна заволокло клубами дыма, и поезд тронулся. — Будете прыгать. — подытожила Синефин, вручая мантию сперва сестре. Для безопасности. Старшая Тонкс обернулась на сестру. — Ты едешь обратно в Лондон? — Приказ. Буду дежурить Хогсмиде на выходных, сразу после того, как получу значок. Нимфадора кивнула без особой радости на лице. — Вы будете дежурить в замке? — переспросил Гарри, даже не заметив, как Дора открыла проход для прыжков. — Дополнительная охрана. — пояснила она. — Прыгайте, дуралеи. — не выдержала уже Синефин. — Увидимся, Гарри, мягкой посадки! — Ни пуха, Синефин.