Ты спросишь, почему такой я стала? А я отвечу просто: «Это жизнь. Я ото всех и от всего устала, Хотя не начинала даже жить.» Ты скажешь: «Время лечит, все проходит.» А я отвечу: «Нет. Наоборот.» Оно лишь учит жить нас с нашей болью. Не верить, не любить и думать наперед.»
***
Утром следующего дня в дверь раздался довольно громкий и требовательный стук. Доктор всегда считал нужным перестраховаться и взять что-то для самозащиты. На этот раз привычка не подвела. За дверью оказался довольно агрессивно настроенный человек неприятной внешности, тут же схватив Йозефа за рукав свободной руки. В другой руке Менгеле держал нож. — Прошу прощения, а вы кто? — в своей обычной дружелюбной манере обратился к незнакомцу доктор, не обращая внимания на его разъярённую физиономию. — Тот же вопрос к тебе! Ты-то кто такой?! — брызгая слюной, проорал мужик. — Доктор Хельмут Грегор, к вашим услугам. — Да? Думаешь, выучился на доктора — и сразу больше прав получаешь?! Что тебе от неё надо? — Вы вообще о чём? — Не строй из себя тупицу! А то не знаешь! — Я правда не понимаю, о чём речь. — Спокойный тон врача ещё больше разозлил незнакомца, и тот грязно выругался. — Значит так, ещё раз подойдешь к Кристин, и я за себя не ручаюсь! Понял?! Я следил за твоим домом целую неделю и буду продолжать следить! — А вы кто такой, чтобы запрещать мне это? — Я её бывший! Врач без опаски посмотрел ему в глаза. Расширенные зрачки сразу же навели на мысль. «Да он наркоман!» — промелькнуло в голове. — Ах, ну тогда это всё меняет, — Менгеле приставил к горлу незнакомца заточенный нож, вынуждая его этим отпустить рукав. — И что ты мне сделаешь? Будешь жаловаться мамочке? У тебя есть право запрещать мне что-то? — Эй-эй, мужик, спокойнее, — агрессор попятился, испугавшись лезвия ножа, и, не заметив ступеньки, рухнул вниз с крыльца прямо на каменную плитку. В этот же момент доктор заметил направляющуюся к ним Кристин и поспешил убрать нож, снова приклеив на лицо свою фирменную улыбку. — Опять ты здесь, Луис! — девушка остановилась в паре метров от растянувшегося на земле бывшего мужа… или не мужа? — я же тебе сказала больше не появляться здесь! Зачем опять пришел?! — Хотел тебя проведать, дорогая, и заодно высказать этому нахалу всё, что о нём думаю. — Никакая я тебе не дорогая! — от Менгеле не укрылось то, как заалели её щеки. Вообще Кристин очень забавно смущалась и никак не могла этого скрыть: щёки и уши девушки сразу краснели, и доктор забавлялся, наблюдая за этим. — Прекрати меня преследовать, нас больше ничего не связывает! — Почему? Я думал, что ты до сих пор любишь меня, — мерзко заулыбался наглец, вдруг поднимаясь с земли и хватая Кристин за руку. Обычно Йозеф старался не встревать в такие ссоры; подумаешь, парочка не сошлась во мнениях! Но сейчас он просто не мог оставаться в стороне, наблюдая, как мужик пристаёт к девушке. С виду даже и не скажешь, что они почти одинакового возраста: настолько мерзко выглядел Луис с жёлтыми от сигарет зубами и низко посаженными глазами. — Кристин, скажите честно, вы всё ещё хотите видеть это недоразумение здесь? — спросил доктор, расправляя помятый рукав. — Нет! Пожалуйста, прогоните его! — взмолилась девушка, пытаясь вырваться из цепкой хватки бывшего. Врач уже хотел вмешаться, но потасовку завершил её же виновник: — Ну и пошла ты, — возмущённо воскликнул Луис сразу после этих слов, замахнувшись и ударив Кристин по щеке. Хлопок получился громким, что указывало на сильный удар. — А этот мне ещё и ножом угрожал! Я сваливаю из этого сумасшедшего дома. Девушка закрыла лицо руками и отползла на край дорожки. Менгеле помог ей подняться, отмечая, что испытывает сейчас что-то вроде сострадания. «Так, не вздумай, не вздумай, Йозеф! Ты не жалел тех детей, так почему должен жалеть её?» — мысленно твердил доктор сам себе. «О Господи, Менгеле, ты сам себе находишь неприятности.» — Уберите руки, — довольно строго сказал он, — позвольте я посмотрю, что сделал этот Луис. Но Кристин помотала головой, делая неуверенный шаг назад. Тогда Йозефу пришлось ещё раз повторить просьбу. Девушка хотела отвернуться, но затем всё же резко убрала руки от лица. Её щёку наполовину занял только начавший появляться синяк. От пощёчины обычно такие не возникают. Видимо, Луис особо не церемонился, воспринимая слабую девушку как равную себе, и потому силу удара не рассчитывал. — Нужно скорее приложить лёд, — решил врач, оценив степень повреждения. — У меня дома нет льда… — тихо возразила Кристин. — У меня есть. Идёмте. Когда в последний раз он был так милосерден к жертвам и пострадавшим? Когда проводил операции без анестезии? Или когда без единого угрызения совести отправлял беременных в газовую камеру? Что произошло такого, что заставило Ангела Смерти сейчас доставать лёд из морозилки и заворачивать его в полотенце, передавая Кристин? — Кто вообще для вас этот человек? — поинтересовался доктор, наблюдая за тем, как девушка опять намеревается расплакаться. «О Господи, только не хнычь! Не надо…» — Для меня он — никто! Мы были помолвлены, ничего более. Но тогда Луис был нормальным, довольно аккуратным интеллигентным человеком, некурящим. Мы думали пожениться в скором времени, но он постоянно пропадал где-то… Видимо, связался с плохой компанией. Все мои попытки поговорить с ним не увенчались успехом. За небольшой отрывок времени он стал таким. Потом начал бить меня. Я долго терпела, но в итоге не выдержала и сбежала к тётушке. Она жила как раз в том доме и с радостью приютила меня… Кристин закатала рукав рубашки, который прикрывал длинный неглубокий шрам, тянувшийся от плеча до самого локтя. — Ударил меня вешалкой, — пояснила она кратко. — Что было дальше? Как он вас нашёл? — Я не знаю… Тётушка умерла, завещав дом мне. Луис как-то нашёл его, но я понятия не имею, как. Может, кто-то из его друзей увидел меня и рассказал. Может, он сам выследил… — А вы не знаете, где он сейчас живёт? — спросил Менгеле, как бы невзначай интересуясь. — Наверняка в нашей бывшей квартире. Она же принадлежит ему. Устраивает там вечеринки и притон для таких же, как он, — с ненавистью прошипела Кристин, ойкая от боли. — Как же сильно он меня ударил! Синяк точно заживёт нескоро. — Как же вы с ним вместе находились? — заинтересованно спросил врач. — Ох, ужасно… Я верно бы сошла с ума, продержавшись там ещё год. Вы представляете, как не повезло нам с квартирой на первом этаже! По ночам в окно стучали, что-то передавали. В дверь тоже ломились… сущий ад. Неизвестно, может нас даже пару раз обокрали, да только в бардаке ничего не заметно. И как я там жила? Молодец, что сбежала… — принялась рассказывать Кристин, позабыв обо всём. Менгеле не вникал в разговор, ведь если слушать всю её болтовню, то можно и с ума сойти со временем. Главное он уловил. — Что ж, будем надеяться, что Луис больше вас не побеспокоит… — наконец сказал врач, давая понять, что разговор закончен. — Если появится ещё — дайте знать, разберёмся. — Спасибо вам… Не знаю, что бы сотворил со мной этот ненормальный, не вступились бы вы. Все эти шрамы… они напоминают мне о том ужасном прошлом. И татуировка из лагеря тоже… — Просто знайте, что это всё в прошлом. И лагерь, и отношения с Луисом, и всё остальное. Не принимайте близко к сердцу. Почему же сам Йозеф не следовал этому совету первый год после войны, просыпаясь в холодном поту из-за голосов своих жертв? Первое время возникали даже мысли принять дозу яда, чтобы не мучиться, но потом остатки совести замолчали, и доктор всё же смог продолжить дело. Даже несмотря на сокрушительное поражение рейха…