Хорошая, светлая, дорогая! Ну как объяснить ей в конце концов, Что он не нарочно же здесь погибает, Что боль даже слабо вздохнуть мешает И правде надо смотреть в лицо.
***
Луис ворвался в дом к приятелю злой. Худой паренёк, выглядевший моложе его лет на пять, растянувшись на диване, вяло спросил: — Ну, что? Видел её? Мужик огляделся. В помещении, скорее напоминавшем сарай, чем жилой дом, пахло пылью, табаком и наркотиками. Химический, больше похожий на лекарства, сладковатый запах впитался в одежду, въелся в предметы мебели и осадком осел на полу и стенах. Небольшой телевизор, стоявший на тумбочке, работал плохо и с перебоями; его включали лишь для того, чтобы не было давящей на разум тишины. Друг детства Луиса, Алан, выключил помехи, принял сидячее положение и вопросительно посмотрел на гостя: — Так что? — Да видел я! Хотел подобраться поближе, но какой-то упырь стал мне ножом угрожать. — Ты не договариваешь. Он первый начал, или ты нарвался? — Я следил за её домом два дня. Что-то подозрительно много моя Кристин общается с этим… Ну, я и заревновал, хотел с ним поговорить разумно, чтобы объяснить, что девушка — моя, и только моя, а он… — Она не твоя, приятель, — хозяин дома отрицательно покачал головой после этих слов, — уже не твоя. — Заткнись! Я знаю, что она всё ещё любит меня! Ты не понимаешь… Луис нервно закурил. Алан посмотрел на него замутнённым взглядом. Приятель явно находился в неадеквате. — И что ты собираешься дальше делать? Повисло молчание. Гость думал. В его утратившей способность ясно мыслить из-за ревности и наркотиков голове мысли крутились с бешеной скоростью. Он принял импульсивное и сумасшедшее решение, которое казалось единственным выходом из этой ситуации. — Что за тишина? — нервно спросил парень, уже не ожидая услышать ничего хорошего. — Я её убью! — Луис вскочил с кресла, в котором сидел, и принялся расхаживать туда-сюда, то и дело хватаясь руками за голову. — Так она не достанется никому! — Ты с ума сошёл?! Ты же её любишь! — Люблю. Поэтому и хочу, чтобы она не мучилась. Сначала убью её, а потом себя, так мы будем вместе! — Я, конечно, знал, что ты наркоша, но не думал, что настолько отбитый, — испуганно залепетал Алан. Когда он нервничал, то начинал заикаться, — п-прошу, не делай этого! Не надо, ну зачем? Это того не стоит. — Стоит, ещё как. Я теперь точно решил… — Если ты её действительно любишь, то просто отпусти и смирись! Кристин не виновата, что ты такой идиот. Избивал её, наркоманил, курил, устраивал в квартире притон. Ни один нормальный человек не выдержит такого. Естественно, что она решила от тебя убежать, — голос друга детства зазвучал твёрже. Человек младше Луиса на пять лет вдруг вырос на голову, стал казаться серьёзнее. — Заткнись! Заткнись! — в припадке закричал мужик, — тебе меня не остановить! Я сегодня же пойду туда и убью сначала её, а потом этого чёрта тоже! Ну, а потом себя… А попробуешь кому-то рассказать, так отправишься вслед за нами! — Я не скажу, — пообещал Алан. — Но ты должен понять, что совершаешь ошибку. Одумайся! Ты же мой друг, я не хочу тебя терять, да и Кристин такого не заслужила. Я не дам тебе совершить глупость. — Будешь мешать — попадёшь под руку; ты меня знаешь, — буркнул Луис, открывая и закрывая ящики комода. Где-то здесь среди вещей он хранил раскладной нож…***
Вещи были уже готовы. Менгеле ждал, когда в почтовый ящик упадёт письмо с адресом, где он будет жить дальше. Оттуда уже можно будет отправить в риелторскую контору оплату и все документы от анонимного лица. Буквально каждый час доктор ходил по саду, бросая взгляды на дорогу, где должен был появиться его союзник. Весь день никого не было. К вечеру тоже никто не появился. Йозеф уже думал, что его обманули, но тут услышал, как снаружи скрипнула крышка почтового ящика. Неизвестная фигура оставила конверт на месте и спешно удалилась, растворившись под покровом сумерек. Нетерпеливо дождавшись, когда силуэт скроется за поворотом, доктор выскочил из дома и взял письмо. В тщательно закрытом конверте обнаружился сложенный вдвое листик бумаги с кратким посланием: «Послезавтра ровно в одиннадцать паром отходит от пристани Буэнос-Айреса до Рио-де-Жанейро. Билет в конверте. Первая посадка в 7, вторая — в 9. Не успеешь — больше туда не попадёшь.» — Не волнуйся, успею, — сказал сам себе Менгеле, ставя будильник около кровати, чтобы наверняка проснуться вовремя.***
Алан задыхался, но бежал настолько быстро, насколько позволял объём его прокуренных лёгких. В надвигающихся сумерках все дома казались одинаковыми, а посаженное зрение ещё больше запутало паренька. По ориентирам он добрался до дома Кристин. Алан был здесь всего один раз, когда они вместе с Луисом выясняли, где живёт девушка и её тётка. Он уже не был ни в чём уверен, но забарабанил в дверь, в надежде, что откроет именно та, кто ему нужна. — Кто? — Кристин, это я, Алан! Открывай! — Что ты здесь делаешь? — дверь немного приоткрылась, и за ней показалась сонная Кристин в пижаме. Она узнала старого знакомого. Парень хотел пройти в дом, но увидел, что дверь закрыта на цепочку. — Открой, это срочно! Мне нужно тебе кое-что рассказать, чтобы нас не видели! — Прости, но я оборвала все свои связи с бывшим и его друзьями. Говори так. — Ладно, — Алан заозирался и, заикаясь, затараторил: — Луис хочет тебя убить! Он мне сам сказал, когда… Договорить не успел. Бывший молодой человек девушки, прятавшийся за домом, шагнул влево и ударил Алана поленом по затылку. Паренёк упал возле двери, а Кристин закричала так громко, как могла. В свете фонаря отразилось лицо Луиса обезображенное гримасой ненависти и злобы, из-за чего жертва закричала ещё громче. — Вот ублюдок, — он спихнул друга без сознания с крыльца и, не обращая внимания на крики, пнул дверь так, что цепочка, не дающая открыть её, разлетелась на звенья, которые с весёлым стуком тут же запрыгали по ступенькам. Находясь в неадекватном состоянии, Луис шагнул в дом и, замахнувшись, ударил ножом девушку в плечо. Лезвие с противным чавканьем вошло в плоть по самую рукоять, отчего Кристин застыла в шоке, с мольбой заглядывая в мутные глаза наркомана. Взгляд мужика наконец прояснился. Луис понял, что сделал, и к нему всё же вернулись остатки совести и самообладания. Руки затряслись, он испуганно отпустил девушку и вылетел из дома настолько быстро, насколько мог. Никто и не подумал поспешить на помощь. Большинство людей уже спали, а даже если кто-то слышал крик, не стал бы выскакивать из дома, чтобы тут же встретиться с убийцей. Да и мало ли, отчего могут люди кричать?.. Кристин сползла вниз по стене, захныкав от боли. Шок прошёл, и теперь жгучая резь распространилась на весь район от плеча до шеи. Она хотела выдернуть всё ещё торчащий нож из места ранения, но потом в голове промелькнула мысль, что в соседнем доме находится врач. Тот, кто действительно может оказать помощь, сейчас так близко и одновременно так далеко. А она больше не может кричать…***
Но врач прекрасно слышал крики и точно знал, кому они принадлежат. Он ещё не ложился и всё же подошёл к окну, увидев сцену потасовки своими глазами. Сейчас Менгеле даже не думал идти и помогать Кристин из-за того, что путь к спасению был почти рядом. Билет в руках, паром в семь утра, Рио-де-Жанейро и новая жизнь! Он не хотел, чтобы что-то пошло не так, и рисковать вовсе не собирался. Однако, когда Луис убежал, доктору стало не по себе. Вдруг Кристин уже мертва? Или лежит без сознания? Этот наркоман мог попросту убить её! — Да что же со мной такое, — говорил вслух Йозеф, быстрым шагом направляясь к дому через дорогу. — Зачем я в это ввязался… — дверь была открыта, в коридоре горел свет. Кристин, сидящая на полу у стены, пыталась достать нож из плеча, но каждый раз вскрикивала от боли и не решалась это сделать. — Не пытайтесь! — ещё с порога предупредил её Менгеле, — заденете артерию — ещё хуже будет. Чёрный котёнок беспокойно кружил вокруг хозяйки, мяукал, словно спрашивая, что случилось. — Он вломился в дом… там Алан… он без сознания, — хрипло заговорила девушка, — лежит возле крыльца… — Знаю. Постарайтесь ничего не говорить, хорошо? Врач поднял Кристин на руки, удивляясь тому, какая она лёгкая. В гостиной этого дома был большой стол — его Йозеф видел мельком, когда был здесь в последний раз. Туда он и положил Кристин. — Не двигайтесь, я схожу за инструментами. Алан уже очнулся и пытался встать, но его качало из стороны в сторону. Удар доской помутил сознание гораздо сильнее, чем наркотики. Паренёк был не в адеквате, когда Менгеле взял его за плечи и встряхнул. — Стоять! Куда собрался? — Домой… — Говори, где твой друг?! Куда он сейчас отправился? — требовательно спросил доктор. — Ну? — А… — приятель Луиса пошатнулся, запрокидывая голову назад. — Да он наверняка у себя дома спрятался… — А где его дом? Алан молчал и улыбался. Его мозги явно пострадали от удара. — Где-то здесь… — Послушай, ты! — с ненавистью повторил Йозеф, — у меня нет времени разбираться. Тебя я не трону, обещаю. Мне нужен только Луис. Скажешь, где он живёт, — отпущу! — Ну… его д-дом на углу второй улицы. Серый т-такой с зелёным забором… там ещё трансформаторная будка рядом. Вы сразу п-поймёте… — уверенная речь слегка отрезвила неудавшегося наркомана, и он всё выдал, испуганно заикаясь. — Отлично. Всё; свободен. — Ой, — Алан вгляделся в удаляющуюся в темноте фигуру, — а з-зачем вам это? Что вы хотите сделать? — Просто поговорить. Не беспокойся, — к несчастью, паренёк не увидел, как многозначительно улыбается доктор, и поэтому ничего не заподозрил. — А, ну тогда ладно… я пошёл.***
Две минуты на то, чтобы взять инструменты; пять — на то, чтобы всё приготовить. Идеальных условий для операции, конечно, не нашлось, но медлить всё равно было нельзя. Со временем ситуация могла стать только хуже. Когда Менгеле работал в лагере, он никогда не использовал обезболивающее на людях, но инструменты дезинфицировал. Сейчас ситуация изменилась. Увидев шприц с острой иглой, Кристин задёргалась и попыталась оттолкнуть руки врача, лишь молча хлопая раскрытыми от ужаса глазами, во взгляде которых заключалась мольба. — Это обезболивающее, — пояснил Йозеф, — всего лишь обезболивающее. Думаете, будет лучше, если я зашью рану прямо по живому? — Нет… — Тогда не двигайтесь. Понимаю, что вам страшно, но дальше может быть ещё хуже. Окровавленный нож был аккуратно извлечён из плеча, а разрез зашит. Кристин молчала, но врач по взгляду понимал, что ей очень страшно. С таким прошлым невольно начнёшь бояться всего, что связано с ним. В одно мгновение зрачки жертвы расширились, а взгляд обрёл осознанность. Она впервые посмотрела на Менгеле очень странно, словно узнала его, но в ту же минуту решила, что этого просто не может быть. Операция прошла удачно, осталось только перевязать плечо. — Видите? Всё нормально. Больше нечего бояться, — как можно спокойнее постарался сказать доктор. Он перенёс Кристин на диван, так как сама она могла идти с трудом. — Постарайтесь не вставать и попробуйте уснуть. Завтра будете уже чувствовать себя лучше. — Вообще-то я уже хотела ложиться, но меня разбудил Алан, пришедший предупредить о нападении… правда, он немного опоздал, — сказала Кристин, устраиваясь на диване среди подушек. Видимо, ей не нравилось лежать на спине, но переворачиваться было больно, поэтому пришлось смириться. — Зато я слышал ваш крик и успел прийти на помощь, — ответил Менгеле, убирая инструменты, а главное — улику против Луиса — нож весь в крови. — Верно. Сейчас я бы уже была мертва. Спасибо вам… за всё. — Это же моя работа. Может, вы хотите пить? Принести воды? — Нет; я бы хотела одеяло. Без него мне холодно. Если не трудно — принесите, пожалуйста… Пришлось выполнить просьбу: сходить на второй этаж, взять с кровати пуховое одеяло. Возле подушки также обнаружился плюшевый медвежонок, отчего доктор мысленно посмеялся, ещё раз припоминая детей из лагеря, постоянно таскавших разные игрушки. Но то были дети, а Кристин — уже не ребёнок. Всё-таки Йозеф решил взять и его тоже. — Спасибо, — смущённо поблагодарила девушка врача, забирая медвежонка и одеяло. — Я вот думаю вызвать полицию к Луису домой, чтобы они разобрались с ним раз и навсегда. А то, чувствую, он ещё заявит о себе, и не раз. — Я позабочусь об этом. Не волнуйтесь. — Только Алана не нужно трогать; он хороший и ещё может исправиться. Просто ему нужна помощь, вот и всё. — Вообще-то вряд ли он исправится: статистика исцелений от наркомании ничтожно мала в сравнении со статистикой смертей от того же самого. Но всё же будем надеяться, что у него получится. А теперь отдыхайте и ничего не бойтесь. Уверяю, Луис до вас больше не доберётся. Йозеф проверил, закрыты ли в доме окна, вышел и закрыл дверь. Теперь ему предстояло нанести визит бывшему жениху Кристин. «Но это всё может затянуться надолго, а тебе надо бежать! Паром в семь часов, забыл?» — вещало подсознание, но доктор лишь махнул рукой: — Есть ещё паром в девять. Успею.