В чешуе форели

      — Я думаю, что он сошел с ума, — негромко сказал Ренли, когда они третий раз ступили на мост.       — Ты только сейчас пришел к этой мысли? — Уилл казалось и правда удивился. — Это было очевидно, еще когда он заявил, что собирается прогуляться.       — Серьезно, сколько еще мы будем шляться? — проворчал Тирион. — Эта прогулка прогнала все вино из моего тела!       Он почти уточнил, предпочел бы Тирион вернуться в свои покои и снова взяться за перо, но прикусил язык. Секреты хранить тяжело, особенно такие невинные, но важные для других. Хотя может он бы и сболтнул лишнего, бросил намек, будь здесь только их компания, может тогда не только ему придется знакомиться с потугами Ланннистера в поэзии? Даже в мыслях это странно звучало, особенно зная, кому посвящаются строки. Вообще-то косвенно он сам виноват в происходящем, подав идею о книге, ибо выражать чувства в письмах Тирион «не хотел». Смущался, боялся, стеснялся, робел — любое слово бы подходило, но дразнить друга, впервые сраженного влюбленностью, было слишком недальновидно.       — Никогда не смейся над чужими чувствами, ты не знаешь, насколько они глубоки и гнев какой силы можно зародить парой неосторожных слов, — Лиза втолковывала это ему достаточно часто, чтобы он научился следить за языком.       Однажды лев придет в себя, осознает, что творил и как на это реагировал Эдмар. Ему совсем не хотелось иметь дело с умным и язвительным другом в качестве словесного оппонента, поэтому он честно держался. Момент просветления пока не настал, карликовый лев увлекся сочинением стихов прекрасной даме — последние даже можно показать леди, а Талли стал его невольным читателем и советчиком. Не то чтобы было так плохо, просто, что он понимает во всей этой лирической чепухе? Он и книги-то читает лишь потому, что в них есть полезная информация! Но и отправить друга к кому-то другому с таким деликатным делом он не мог, да и к кому отправить? Друзья далеко, родного брата карлик стесняется в таких вопросах, дядя — даже не смешно, сир Бринден был создан из стали и игнорировал симпатии и влюбленности как таковые.       — Да ладно вам, смотрите лучше, сколько на небе звезд! — больше воодушевления в голос, а то решат, что он издевается. Он не издевался, не шутил, но в данном вопросе решил быть настолько бдительным, насколько это возможно. Чтобы там ни говорили сестры, он не думал, что лорд Переправы всерьез попробует подстроить брак кому-то из девиц дома, просто подложив в кровать — слишком прямолинейно и грубо для хитрого хорька. Но как часто повторяла Лиза, самих юных и не очень леди со счетов лучше не сбрасывать, мало ли что им придет в голову. Учитывая, что творила она сама — имело смысл прислушаться.       — Какие, к чертям, звезды?! — взвыл Эндрю. — Сколько ты выпил?!       Тирион молча, оценивающе посмотрел на него, явно мысленно прикидывая, насколько он пьян. Наверняка помнит, что вина Эд пил мало, а после такой интенсивной прогулки, когда его тянуло то в одну сторону посмотреть, то в другую потрогать, любой эффект опьянения уже прошел. Интересно, к какому выводу придет карликовый лев?       — Вот такие! И я почти трезв! — и широкий взмах рукой, слегка покачнуться, чтобы создать впечатление далеко не трезвого и отнюдь не здравомыслящего человека. Чего Эдмар не понимал, так это того, почему все за ним, таким сумасшедшим, идут как утята за мамой-уткой. Ворчат, жалуются, но идут же!       — Угу, — буркнул Уолдер-черт-его-знает-какой-по-счету-Фрей. — И чем эти звезды лучше пира? Или хотя бы теплой постели и хорошего сна?       Мания потомков Уолдера Фрея называть своих детей в честь патриарха находила мало понимания у людей, которым предстояло разобраться в их запутанных семейных связях. Как и страсть главного хорька к постоянному производству этих самых потомков — хотя Тирион как-то спьяну выдал, что на самом деле все прочие лорды просто завидуют. Благодаря многочисленному потомству старик был в родстве со знатными домами по всему Вестеросу, что было полезно как на войне, так и в мирное время. Уолдер Фрей мог быть сколь угодно раздражающим, наглым и неприятным стариком, но он точно не был идиотом: идиот не удержит всю эту толпу в узде.       Тиран и деспот, но лишь жизнь и воля патриарха удерживала хорьков от междоусобицы, и возможно однажды Талли придется использовать эту слабость вассала. Потому что их дом должен выжить, слишком много в Речных Землях знаменосцев, более могущественных и богатых, чем верховные лорды. Конечно, отец сделал многое, чтобы укрепить положение их дома, а он и его сестры всеми силами ему в том помогали, но некоторые лорды оставались угрозой из-за своих амбиций. Если бы предок, Эдмин Талли, не оказался скользким и быстрым, как полагается форели, и не прибыл на поклон к Эйгону Таргариену первым, они вполне могли упустить главенство.       — Да я вообще спать не хочу, — он пожал плечами. Теплая постель? Нет, спасибо.       А то мало ли кто в ней заведется, пока он спит. Если бы не запрет дяди, он бы взял с собой Эльмиру, но его упрямый родич и наставник и так косо смотрел на постоянную любовницу, что уж говорить о ее присутствии в поездке к сестре. Дядя Бринден полагал, что девушка возжелает стать леди Талли, думал, что наследник наплодит с ней бастардов, и одни боги ведают, чего еще ждал Черная Рыба… и по каким пунктам пролетал мимо. У девушки не могло быть детей, ни от него, ни от кого-либо в принципе, замуж за него она не стремилась — слишком хорошо понимала разницу между сыном верховного лорда и выкупленной рабыней из Юнкая.       Не говоря уже о том, что Эльмиру ему поставили говоруны по приказу Лизы, чтобы обезопасить от «искушений юности», и после его женитьбы девушка будет вольна жить, как пожелает, имея в кармане приличную сумму. Удобно, практично и безопаснее, чем визиты в бордель, практикуемые его друзьями — конечно, закон обязывает следить за здоровьем шлюх, но каждый год до десятка владельцев борделей штрафуют за его неисполнение, некоторых повторно. Хотя только один оказался настолько бестолковым, что решил нарушить его в третий раз и отправился на Стену.       — Ладно, ты спать не собираешься, а мы тут причем? — устало спросил Тирион.       — Так я никого за собой не тащил, — невинно улыбнулся Эдмар. Он действительно никого не тащил, в конце концов, если кто-то попадется девице Фрей на поздний ужин, это будут не его проблемы. Он за них жизнь прожить не подписывался.       Друзья это, конечно, замечательно, но ты должен четко знать, где пролегает их верность, говорила Лиза. Например, Сивилла Маллистер была в первую очередь ее подругой, а уже после девицей дома Маллистер, потому как целиком ее причуды принимала только Лиза. Принимала, поддерживала, как могла и нередко подсказывала, как получить поддержку от консервативной части семьи — и доверяла Сивилле обеспечивать прикрытие и помощь говорунам, когда та требовалась, а Талли не было рядом. Та же Шейра Уэнт, конечно, их кузина, но теперь она в первую очередь леди Вэнс — так ее воспитали, как отрезанный ломоть, и потому на первом месте для нее интересы новой семьи. Впрочем, пока что давить и ставить вассалов в неудобное и невыгодное положение Талли не собирались, а потому просто учитывали в планах новые сведения.       У самого же Эдмара ситуация складывалась чуть более печальная. Уиллас в первую очередь наследник Хайгардена, и лишь потом его друг, а Ренли в первую очередь будущий рыцарь дома Баратеон. С другой стороны Эд не безумец затевать что-то против нового дома Лизы — сестра ему такую жизнь устроит, что сам к Неведомому попросится — а потому Ренли пользуется чуть большим доверием. Эндрю тоже был верен новой династии и своей семье, но познакомились они позже, чем с остальными, поэтому Эстермонт был другом, но не слишком близким.       Границы Тириона были несколько сложнее: карлика не любил родной отец и не уважал, в то время как Талли увидели внутреннюю силу и приложили все усилия, чтобы ее заметили и остальные. Они дали ему покровительство и заботу и этого с лихвой хватило против Старого Льва, но сир Джейме Ланнистер был совершенно иным уровнем привязанности, потому что любил брата, несмотря на его внешность и откровенную ненависть сестры-близнеца. А карлик взамен закрывал глаза на все недостатки брата, эта любовь была самой крепкой из цепей дома Ланнистеров.       Но сир Джейме не доставит проблем, пока за ним и королевой ястребом следит и лорд Тайвин, и его правая рука сир Киван, и слуги, выдрессированные лордом Утеса. И хотя после рождения наследника трона Старый Лев может снизить бдительность, Талли терять осмотрительность не собирались. Лиза уже предлагала избавиться от львицы после появления законного наследника, чтобы навсегда избавиться от этой угрозы, но отец решил ждать и наблюдать.       — Я захватил с собой хлеба и ветчины с пира, можно перекусить, пока Эд на звезды любуется, — практично предложил хозяйственный Уиллас. Ловко, Эдмар даже не заметил, в какой момент просторец захватил с собой провизию.       — Лорд Фрей пошлет кого-нибудь по наши головы, — буркнул Тирион из чувства противоречия, но присоединился к остальным, а когда Уилл протянул тому мех с вином, и вовсе повеселел.       Как любит пошутить Тирион, любовь к вину росла вместо его тела, которое оказалось удивительно устойчиво к пороку. Эд таким похвастаться не мог, пьяным становился болтливым и неосторожным, поэтому предпочитал воздерживаться от излишков, не желая узнать, что с ним сделает семья за разглашение секретов.       — О чем задумался? — Уиллас слегка встряхнул Эдмара за плечо. — Только не говори, что о звездах, не поверим.       — А давайте после Винтерфелла на Стену махнем? — Тирион подавился вином, Ренли едой, а мальчишка из Фреев просто воздухом. Что это они? Ах да. — Не в дозорные, а просто на Стену посмотреть.       — Ты так больше не пугай, а то с тебя станется черное надеть без видимых причин, — сипло выкашлял Ланнистер. — А посмотреть я согласен, в книгах пишут, что это незабываемое зрелище.       — Можно подумать эти мейстеры когда-то видели Стену, — фыркнул Петир Фрей. Эд усмехнулся про себя, в свои одиннадцать мальчишка считал себя взрослым и умудренным жизнью, что весьма забавляло остальных, чем старше, тем веселее было. С другой стороны он уже год как женат на женщине в три раз его старше и, пожалуй, что-то уже понимал. — Куча льда.       — Видели, иначе не стали бы писать, — пожал плечами Тирион, хотя было заметно, что ему не понравилось замечание. Тем более что, по словам Кэт, Стену действительно стоило увидеть хотя бы раз в жизни: даже его старшая сестра, теплолюбивая южная леди, решилась съездить с мужем, чтобы взглянуть на мир с такой высоты.       — Кэт уверяла, что оно того стоит, — подбодрил Эдмар друга.       Кейтилин. Интересно, она сильно изменилась внешне? Та же Лиза набрала вес из-за детей, но быстро потеряла, пока занималась делами замка и земель, ее бойкий характер не сгладило даже материнство. Но у Кэт четверо детей, и она наверняка куда меньше лезет во внешние вопросы, предпочитая отдавать всю силу и любовь семье, она всегда была такой. «Как Миниса» говорил отец, и Эдмару ничего не оставалось, кроме как верить, потому что ему было не дано узнать мать лично. Он давно перестал себя винить, но почувствовал укол в груди: возможно, посмотрев на Кэт сейчас, увидев ее взрослой состоявшейся женщиной, в окружении детей, он поймет, какой была мама. Встряхнув волосами, он прогнал пустопорожние мысли из головы и огляделся.       — Так, а что у вас там находится? — Эдмар подскочил, не позволяя себя остановить, в который раз подумав, что в чем-то сестра права, считая людей сумасшедшими. Он же никого за собой не звал, почему все с бранью встают и гонятся за ним?       — Талли!       Пробегав всю ночь, утром выяснилось, что не зря — его личный слуга, Стэн, неодобрительно хмурясь, сообщил, что в постель к свернутому одеялу прилегла леди Тита Фрей и утром была крайне возмущена заменой. Леди попыталась его отыскать и публично оклеветать, да только ее перехватил кто-то из родичей. Хоть какая-то польза от толпы преследователей: ползамка было в курсе, где, как и с кем наследник Талли провел ночь. А также выяснили глубину познания бранной лексики высокородными юнцами, их меткость при стрельбе сапогами по убегающей мишени и способность адекватно мыслить спьяну и ночью. Зачем его ловить? Он никому ничего не сделал, никого за собой не звал и вообще вел себя достаточно прилично. Хотя о каком разуме может идти речь, когда у парней текло вино вместо крови? Он после такого количества выпитого и дурнее бы выделывался.       — И все равно это нечестно, — пропыхтел Ренли под вечер следующего дня. Бессонная ночь бессмысленной погони оставила сквайров без сил и только Эдмар еще держался. Сир Бринден иногда устраивал тренировки без сна, проверяя предел выносливости. — Почему ты такой бодрый, хотя всю ночь бегал туда-сюда?       — Хорошо тренированный воин выдержит бессонную ночь без опасного снижения боеспособности, — пожал плечами Эд. — И я не заставлял вас бегать за мной.       Хотя благодаря этому он побывал в неприметных частях замка. И нет, тайные ходы и какие-нибудь подземелья тут не причем, вряд ли в Близнецах есть что-то более полезное, чем ходы для прислуги, благодаря которым те не попадаются лишний раз на глаза хозяевам. Комнаты слуг, небольшая столовая для них же, кухня и все те места, куда обычно не заглядывают владельцы замка, но куда пробрался он под предлогом бегства. В детстве в Риверране он исследовал каждый закуток и не сомневался, что мальчишками Фреи, хотя бы некоторые, делали то же самое.       Слуги были несколько обескуражены его компанией — он же не ребенок, чтобы повсюду мельтешить в свободное время — но были такими же людьми, как и дома. Любили, ненавидели, радовались и горевали, но все это в своем кругу, о котором лорды не пытаются узнать. Тем это неинтересно и не нужно, интриги плетутся на высших уровнях, а всех кто ниже по положению можно легко купить — и мало кто из лордов понимает, что купить-то можно, вот только не все покупаются деньгами. Стэну трижды предлагали серебряных оленей за слежку за ним, и он трижды соглашался, каждый раз за большую цену, чем в предыдущий.       — Я так рыцарей в богатстве перещеголяю, милорд, — озадаченно сообщил он Эдмару в последний раз. — Вы уверены, что мне надо соглашаться?       — Стэн, либо им будешь продавать сведения ты, либо они подкупят кого-то другого. Кого-то, кто не придет ко мне растерянным и напуганным со словами «милорд, я вас, кажется, предал».       — Милорд!       Стэн был его слугой долгие годы, но до сих пор иногда терялся в таких ситуациях. Не было в нем той пронырливой жилки и наглости, которые позволили бы оставить вопросы покупки-продажи сведений в его ведении, и Эдмар сам говорил, кому и какую информацию о его делах можно продавать, причем «кому» обычно даже важнее чем «какую». Той же Лизе достаточно узнать, что осталось в его тарелке после ужина, чтобы понять, как прошел его день, не собирается ли он влезть в историю и надо ли ей вмешиваться. Он старался изжить такие мелочи из поведения, но не слишком преуспел. Или просто некоторые люди всегда будут видеть его насквозь и с этим придется просто смириться.       Сестра всегда была такой, как и тетя Селия, которую отец и дядя вспоминали с уважением и толикой осмотрительности, как если бы рядом были люди, которым не понравятся недобрые слова в ее сторону. И если тетя получила такую верность, что даже Черной Рыбе приходилось быть чуть вежливее обычного, а Лиза была на нее похожа, то он точно не мог потягаться с таким талантом. Не ближайшие годы точно, пока не окрепнут уже «его говоруны». Сестре было интересно, чем живут и дышат люди, которые на них работают, неудивительно, что спустя годы среди них нашлись те, кому было важно все то, что было важно ей. Он старался перенять эту тактику, общаясь с прислугой дома, с крестьянами, когда они с дядей проезжали по Речным землям, и навещая сиротский дом, чьи первые подопечные, исключительно преданные дому Талли люди, вышли в мир пару лет назад.       Конечно, была проблема карликового льва, умного и внимательного, который наверняка знает о существовании их сети — лорд Тайвин уже «купил» и купил нескольких говорунов, последние либо встретились с Неведомым, либо потеряли свою ценность — а потому надо было действовать так, чтобы не привлекать внимание к своим походам. Что исключало визиты только в то время, когда Ланнистер отсутствовал или был слишком занят, потому что это вызывало подозрения. Но Тириона можно было отвлечь, не привлекая внимания: детям было интересно поговорить с маленьким человеком, почти взрослым, но не выше их самих.       Сначала было трудно, слишком много резких слов было брошено о росте и глазах карлика, Эдмару пришлось это прекратить, и он не был добр, но время штопало и не такие раны. Сироты запомнили урок о терпимости, Тирион укрепил броню на душе и получил знание, что ему помогут даже тогда, когда вред невидим глазу. А сам Эдмар приобрел уважение старших говорунов, что было весомым поводом для гордости: слишком уж эти люди были независимы в суждениях и умны. Лиза управлялась ими с деланной легкостью, ему такое пока и не снилось, хоть он и был старше, чем сестра, когда та впервые взялась за создание личной сети шептунов.       — Он издевается, — констатировал Тирион, завалившись вверх ногами. — После ужина тоже гулял?       — А ты меня искал? — Эдмар выразительно скосил глаза в сторону котомки, с которой Тирион не расставался, намекая на новые, нуждающиеся в его оценке строки.       — Нет, у меня не было на это сил, — отмахнулся карлик. И все же жаль, что тот не посвятил в свой секрет никого из друзей, тот же Уиллас был бы лучшим советником, чем Эд, у цветочка хотя бы есть невеста.       — Я ходил по окрестностям, хотя больше времени убил на осмотр дороги. Королевский тракт столько лет восстанавливали, надо же его оценить со всех сторон.       Король Роберт не пожелал задерживаться в Близнецах, спеша на Север, поэтому они снова вернулись на Тракт, который он и осматривал с умным видом. Старк делал на совесть и стоило посмотреть, как должна выглядеть хорошая дорога, прежде чем браться за свои: Эд собирался до конца поездки уговорить короля на ремонт Речной дороги под его контролем. Отец уже дал согласие, как и дядя, сказав, что если Эдмар сможет вытянуть из Роберта соответствующее распоряжение, то это будет его личным вызовом и первым взрослым опытом.       — Угу. Какого черта Роберт вообще поехал в Близнецы? — простонал в покрывало Ренли.       — Вино заканчивалось, решили купить и заодно подъесть запасы Фреев, — Уиллас присутствовал при разговоре Эда с королем, поэтому знал, от кого на самом деле исходила инициатива, но не стал рассказывать подробностей. — Учитывая жадность лорда Переправы, визит его милости со свитой испортил ему настроение на месяц.       Наследник Тиреллов наверняка догадался, что Эдмару надо было поближе познакомиться с самым проблемным домом-знаменосцем, сам искал пути и подходы к Флорентам. Просто нанести визит, конечно, было легче, чем выжидать короля, но и все внимание досталось бы ему, а так старику Фрею пришлось иметь дело с Робертом, а тот умел притягивать к себе взгляды. Самого Эда пасли ровесники, чаще других Эдвин и его брат Уолдер, сыновья старшего сына наследника лорда Близнецов. Если это будущее дома Фреев, то всем однажды станет весело: братья ненавидели друг друга так искренне и сильно, что даже не пытались этого скрыть.       Сбегал он с пира с неожиданной даже для себя радостью, эти двое так увлеклись обменом ядовитыми любезностями, что не сразу заметили его отсутствие. Из-за них он едва не упустил возможность поближе познакомиться с другими Фреями и поискать среди них тех, кто будет полезен ему в будущем, на кого говорунам стоило бы обратить внимание. Уже на обратном пути он получит требуемые сведения по мальчишкам, мужчинам и, как бы ни было скорбно это признавать, паре девиц. Если хорьковая леди окажется самым выгодным дому вариантом, он попросит сестру взять одну из них в фрейлины. Лиза всегда умела влиять на людей.       — Наконец-то! Винтерфелл!       Владения Старков соответствовали репутации владельцев, суровые, угрюмые и холодные земли, даже летом мог выпасть снег, а потому его спутники тихо проклинали местный климат последние несколько дней. Тихо потому что король Роберт был недоволен чужим нытьем и не далее как три дня назад послал обратно на юг несколько недовольных, причем не в Королевскую Гавань, а сразу по домам. Демону Трезубца слабаки, не способные потерпеть легкую прохладу, в окружении не нужны и его свита это усвоила.       — Нед! Наконец-то свиделись! — Эду показалось, что у лорда Старка хрустнули кости от медвежьих объятий его милости, Баратеонам такой зверь на гербе подошел бы больше оленя.       — Ваша милость, Винтерфелл к вашим услугам, — поклонился лорд Старк, мудро не напоминая монарху, что виделись они всего пару лет назад, когда кракены подняли восстание.       Пока король приветствовал Старков, спешились и все остальные, Эдмар первым делом обнял сестру, Кэт сжала его так крепко, что казалось, не уступала в силе королю.       — Ты так вырос, Эдмар, — вырос и перерос ее на полголовы, если быть точным. Семеро, сколько лет прошло…       — А ты все так же прекрасна, сестра.       Кейтилин стала как будто мягче внешне: чуть менее выраженные скулы, чуть мягче изгиб губ, чуть ярче светятся глаза — замужество и материнство пошли ей на пользу. Лорд Старк, что тогда, что сейчас, казался вырезанным из камня, хотя морщин у него прибавилось, вежливый и формальный до посинения. А вот его брат был более оживленным, что ли, пусть и сохранял серьезное лицо, пока король громогласно вещал, как хорошо, что Бенджен «наконец-то закончил ремонт этого чертова Тракта».       Племянник и племянница уродились в их породу, рыжие, как настоящие огоньки, старались вести себя чинно и прилично. Санса, наверное, такой и была, но вот глаза Робба выдавали его истинную натуру, парень был во многом похож на самого Эдмара: «черти в глазах пляшут». Интересно, что получится, если из такого ребенка растить Старка, а не Талли? Бастард Брандона, Джон, был очень похож на лорда Старка: то же худое лицо, те же серые глаза, та же собранность и серьезность. Мальчик стоял чуть в стороне, стараясь не привлекать к себе внимания.       Как позже рассказала Кэт, когда приезжали Карстарки, лорд Рикард спутал мальчиков, что привело к неловкой ситуации, которую дети долго переживали про себя. Племянника беспокоило, что тот не похож на отца, какое-то время он даже ревновал к кузену и злился на весь мир из-за внешности. Второму от этой истерики было не легче, как и от постоянного напоминания Робба, что Джон бастард и даже носит не «северную» фамилию Сноу, а «южную» Уотерс. Ситуация накалялась, пока лорд Эддард не вмешался и не поговорил с обоими парнями, втемяшив немного здравого смысла в их головы. Насколько успешно и насколько здравого покажет время, потому что Старк… своеобразный человек.       Во всяком случае, Лиза просила его оценить лорда Старка лично, потому что у остальных мнение разнилось от «неплохой лорд» до «бестолкового идиота». Дядя Бринден никогда не был мягким, но мало кто из «своих» лордов заслужил настолько грубой оценки. Отец считал, что Черная Рыба преувеличивает изъяны Старка, а Лиза — что дядя в некоторой степени прав, но будь Эддард совсем идиотом, не удержал бы вассалов в повиновении и повторил судьбу Беззубого Льва.       — В таком случае мы бы нашли возможность избавить Кэт от такой докуки, — соглашался дядя.       Кейтилин о таких мыслях, скорее всего, не знала, и вообще из семьи была наиболее невинной. Вторым в этом списке был он сам, с сожалением признавал Эдмар, пусть родные были откровенны, но чтобы получить ответ, нужно было задать правильный вопрос, а как спросить о том, о чем даже не подозреваешь? Иногда ему везло, и он натыкался на какие-то тайны, но чаще требовалось думать, наблюдать, сопоставлять не только то, что происходит рядом, но и события за Узким морем, как в последнем случае, когда отец подослал шептунов подтолкнуть пиратов ограбить Вольные города. Разумеется, жители и наемники были заблаговременно предупреждены.       Потери кракенов были феноменальными, неожиданными даже для мастера над шептунами, все же в Эссосе разгорелось пламя очередной войны, по идее те должны были огрызнуться, но не более. А в итоге железные люди потеряли каждый второй корабль полностью и треть экипажа с выжившего. Конечно, железнорожденные не первый раз нападали на земли за морем, но такой реакции раньше не было, Уиллас рассказывал, что Аша Грейджой от услышанных новостей впала в «молчаливую истерику», когда пару суток не выходила из своей комнаты, не ела, только смотрела в окно. Королеве Шипов пришлось заняться той лично, отринув советы мейстера, и использовать знаменитое на весь Вестерос колкое красноречие.       — Вы сражались с железнорожденными? — восхищенное детское оханье на степенный кивок Тириона было ожидаемым, как и буря расспросов, последовавшая за ним.       Король прочно занял внимание лорда Старка, но отпустил оруженосцев, поэтому отдохнув с дороги, они вместе приняли на себя удар детского любопытства. Мальчишек интересовали подробности сражений, Санса сначала слушала, потом в какой-то момент перетянула на себя внимание Уилласа, расспрашивая о Хайгардене. У Эдмара пересохло в горле, а голова гудела от потока вопросов и попыток ответить на них честно, но не довести детей до кошмаров, Кэт будет до отъезда читать ему лекцию на пару с септой. Семеро, не может быть, чтобы он был вот таким же в их годы?       — Ты еще хуже был, — категорично ответила сестра, когда они прогуливались по Винтерфеллу в семейной идиллии, мешать которой не рискнул и его милость. Оглядела его всего и добавила. — И стал совсем как Лиза, только мужчина.       — А что со мной не так? — невинно спросил Эдмар, еще раз ненароком оглядываясь. Двор был относительно пустым, гостей замка не было видно, слуги сновали по делам и к господам вроде как не прислушивались.       — Зачем тебе Мормонты?       Ему пришлось силой подавить вздох. До чего же Кэт прямолинейная! Нет, конечно, с семьей нужно быть открытыми, но не прямо в лоб же спрашивать. Посмотрев на сестру и столкнувшись с ее серьезным взглядом, он запоздало вспомнил, что Кэт неплохо общается с леди Мейдж, конечно, сестру будет волновать его внезапный интерес к леди дома Мормонт, учитывая, что он пока не определился. Поэтому Эдмар ответил, что леди с Медвежьего острова его если и интересуют, то только как интересные собеседницы, а ее подозрения должны быть направлены в сторону одного из его друзей, имя которого он оставит при себе.       — Лорд Мормонт собирался обсудить с Недом набеги одичалых, он приедет буквально на днях. Я попросила леди Мейдж позволить ее старшим дочкам составить компанию мне и нашим гостям из Королевской Гавани.       — Ты великолепна, Кэт!       Сам он придумать повод наведаться на Медвежий остров так и не смог, поэтому был благодарен сестре, хоть это и вызвало наверняка множество расспросов у леди Мейдж. Впрочем, переписка Тириона и леди Дейси не могла остаться незамеченной, пусть они и обсуждали не самые романтичные вещи вроде кинжалов, арбалетов и лошадей. Возможно, все сложится как-нибудь само собой.       — Расскажи богам о своих планах, пусть повеселятся, — пробормотал он любимую присказку Лизы, с обреченным вздохом присаживаясь возле Тириона.       Сначала Ланнистер обрадовался возможности увидеться с леди Дейси, но уже вечером пришлось успокаивать его беспокойство. Разумеется, скрыть это от остальных не удалось, и из карлика выудили историю от начала и до нынешнего момента. Все бы ничего, если бы не идиотский комментарий Ренли: «Ты же Ланнистер, кто тебе откажет?» Оленья Бестолочь слишком мало времени провел с Лизой и слишком много — с королем-идиотом, чей уровень понимания и сопереживания на уровне червяков.       А разгребать бардак будет он, потому что зудеть над ухом Ренли взялся Уиллас, пока Эндрю развлекал младшее поколение Старков и Эдмар ни за что на свете не хотел поменяться с ним местами. И это дети Кэт, что с ним будет, когда подрастет Оливер и Кассана, он даже не задумывался, не хотел пугать себя раньше времени. А ведь если поразмышлять, то беспокоиться стоит, с Лизы станется отправить Олли к нему оруженосцем.       — Ты побледнел, — негромко прервал его размышления Тирион. — Что случилось?       — Задумался о семье, — честно ответил Эдмар. — Когда Оливер Баратеон станет моим оруженосцем, я прокляну весь этот мир и утоплюсь в Красном Зубце. И тогда с ним будет мучиться дядя, а я из обители Неведомого ему сочувствовать.       Как бы глупо это ни звучало, Ланнистер отвлекся и слегка усмехнулся, видимо, представив, какие сочувственные рожи будет корчить Эдмар. Они еще немного помолчали, на сей раз Тирион заговорил первым.       — Я знаю, что Ренли прав, просто… Я не хочу этого слышать. Не надо меня как-то успокаивать, мне просто нужно время.       — Я не собираюсь тебя успокаивать, это во-первых, — друг вздрогнул всем телом, узнав тон, позаимствованный у любимого наставника. Черная Рыба этим же тоном буквально сек словами, когда они творили немыслимую, по мнению дяди, глупость. — Во-вторых, Ренли не прав и возможно Уилл сумеет втолковать ему, почему и насколько сильно он не прав. В-третьих, Баратеон олень, который, не подумав, оскорбил леди Дейси, ее мать и самого лорда Мормонта.       — Чем он их оскорбил? — прекрасно, он пропустил мимо ушей все, кроме последней фразы.       — Баратеон сказал, что дом Мормонт в таком плачевном положении, что непременно согласится, если твой отец предложит брак с тобой, — так, этот момент будет болезненным. — Ты забыл, Тирион? Ты сам рассказывал про всех лордов, отвергнувших предложение лорда Тайвина, и сказал, что даже все золото Утеса не заставит леди приличного дома выйти за тебя замуж, когда Джейме снял белый плащ и стал наследником.       — А теперь особенно, когда родился Герольд, — хмыкнул Тирион, снова отвлекаясь от основной темы. Задумался над услышанным и нахмурился. — Ренли идиот.       — Бывает иногда, — пожал плечами Эдмар. — Я не думаю, что если леди Дейси даст согласие, то это будет из-за твоего отца, не тот она человек. Да и кузен у нее нормальный, неволить не станет.       — Поэтому она с большей вероятностью откажет, — горько усмехнулся карликовый лев.       — Я не настолько не в себе, чтобы высчитывать вероятности, когда речь идет о девичьем сердце, две старшие сестры меня давно от этого отучили, — Эдмар подпустил возмущения в голос. — Моя сестра выбрала Баратеона, если ты не забыл. Того самого угрюмого, мрачного, помешанного на справедливости упрямца, от взгляда которого молоко киснет! Женщину нельзя предсказать, даже если ты с ней знаком всю свою жизнь, а не несколько месяцев.       Помолчав, он решил завершить бессмысленную попытку воодушевить друга. Нельзя заставить человека преодолеть страх, он либо сделает это сам, либо проиграет и струсит.       — Так что не сдавайся раньше времени.       Что именно Уиллас сказал Ренли, Тирелл не рассказывал, но Баратеон извинился и предложил свою помощь, потому как хоть и не любил книги, баллады и стихи были совсем иным делом. Мир был восстановлен, Тирион вроде успокоился — или набрался решительности принять любой результат, а Уиллас начал подбирать утешительные слова на будущее. Эдмар бы даже к нему присоединился, если бы не уверенность, что чтобы они не сказали — сделают только хуже, поэтому потом он будет молчаливой поддержкой.       Приезд короля для жителей Винтерфеллла означал множество забот по развлечению монарха, что породило давно не виданную здесь суету и мельтешения, пусть лорд Старк и принял на себя основной удар, выслушивая жалобы его милости из-за обязанностей и несчастливого брака. Учитывая, что его милость радостно сбежал, когда как королева ждала их второго ребенка, брак и не мог быть счастливым: два эгоиста не могут стать хорошей парой. Получится ли что-нибудь путное у карлика и медведицы, Эдмар даже думать не хотел.       — Доброго дня, леди Дейси, — а пришлось. Это все влияние Лизы, магическим образом догнавшее его аж на Севере «везение», которое позволяло сестре влезать во все дела королевства до того, как они станут действительно чем-то стоящим.       Какого черта его понесло в богорощу, Талли себе сказать не мог, не то что пояснить еще кому-то, но сидевшая там Дейси Мормонт о том не спрашивала. Сначала и вовсе ни о чем не спрашивала, только смотрела украдкой, пока он с задумчивым видом осматривал лики на деревьях, мысленно вопрошая, как ему сбежать, не вляпавшись во что-нибудь нехорошее.       — Вы ведь знаете о моем разговоре с Тирионом Ланнистером? — например, в честный разговор о его друге и головной боли.       — Имею представление, — скосив глаза и убедившись, что леди изучала творения Тириона, он обреченно кивнул. Боги, старые, новые, если вы слышите, пусть на том разговор и окончится.       — Мне никогда не посвящали стихи, — в Пекло богов. Лиза была права, им плевать на просьбы смертных. Леди Дейси смотрела прямо ему в лицо. — Он кого-то нанял для этого?       — Нет, — вот чего он не мог допустить, так это клеветы в адрес карлика, который при всем своем уме старался быть честным, куда честнее самого Эдмара. — Все сам, я лично видел его черновики. Поверьте, леди, что вы держите в руках лучшее из написанного, и никогда не спрашивайте о неудачных образцах.       — Вот как, — она снова уставилась на книжку, слегка погладив корешок.       Обложку из кожи с тисненным узором пришлось заказывать у мастера, причем заказывал Эд по рисункам Тириона, ибо секретность у дел сердечных повышенная. Эдмар готов был правую руку поставить, что в Риверране несведущих об интересе Ланнистера не осталось, но рассказывать о том не стал. Зачем того расстраивать?       — Мою участь будут решать кузен и мать, — тихо продолжила леди Дейси, когда Талли уже устал гадать, удалиться ли ему молча или он еще нужен. — Почему он пришел ко мне, а не к ним?       — Может быть, потому что ваше мнение его волнует больше, чем их? — фыркнул Эдмар в ответ. — Вы подумайте вот о чем, леди Дейси. Тирион карлик, это не то, что можно изменить человеческими силами, таким он родился, таким и умрет. Но все остальное, все те пороки, что так извращают людей, превращая их в чудовищ из страшных сказок — все это в нем отсутствует, хотя зачатки есть в каждом. Просто не каждому хватает характера их в себе изживать. Выбирая человека исходя из его внешних данных, стоит помнить, что все изменится со временем, а характер куется смолоду и на всю жизнь.       — Характер может портиться со временем, — улыбнулась Мормонт, по-детски радуясь, что сумела его подловить.       — Характер можно удержать от уродования, а внешность — увы, нет, — он слегка поклонился леди, показывая, что завершается. — Что ж, прошу меня простить, я обещал племяннику и его кузену послеобеденную тренировку.       Два дня спустя Тирион, сияя как начищенный клинок, готовил длинную и витиеватую речь для разговора с лордом Мормонтом и писал письмо лорду Тайвину Ланнистеру. На всякий случай Эдмар послал письмо уже своему отцу, чтобы Старый Лев не вздумал артачиться и показывать клыки — только не после всех его усилий!