В чешуе форели

      — Сир Виллем Дарри мертв, — прошли считанные месяцы с восстания кракена, когда мастер над шептунами в числе прочих новостей сбросил на Малый Совет известие о гибели опекуна Визериса.       Самого принца слуги Дарри буквально выбросили на улицу, тот едва успел собрать какие-никакие пожитки и сбежать, пока его не побили. Шептуны продолжали отстраненное наблюдение за Таргариеном, ожидая дальнейших указаний, а Роберт просто махнул рукой, сказав, чтобы побеспокоили, если Визерис станет хоть немного опасным. Но вечером лорд Талли присоединился к вечерним посиделкам братьев Баратеон, на которые в итоге позвали и его, потому как новости мастер над шептунами принес интересные.       Хостер Талли заполучил бумаги покойного рыцаря, среди которых нашел брачный договор между Таргариенами и Мартеллами. Конечно, никто не поверил, что принц Доран просто оставит смерть сестры в прошлом, хотя Джон надеялся, что головы Григора Клигана и Амори Лорха остудят Мартеллов достаточно, чтобы не наделать глупостей. Очевидно, он ошибался, и Дорн в любой момент готовы восстать как те же Грейджои, только уже за реставрацию Таргариенов. И они не будут одни: лорд Аррен не мог быть уверен даже в собственных вассалах: лорд Графтон вполне может захотеть отмстить Роберту за гибель отца. Что уж говорить о домах Королевских земель или просторцах, перебежавших на их сторону под самый конец.       — Это измена, — реакция мастера над законами была ожидаемой, Станнис никогда не отличался гибкостью, да и компромисс не был его способом решения конфликта. Последние годы он стал чуть мягче, но, к сожалению, редко использовал новоприобретенную мудрость.       — Значит, война! — мгновенно воодушевился Роберт, и Джону остро захотелось каким-нибудь способом вернуться в прошлое и накричать на самого себя за недостаточное усердие в воспитании Роберта. Не слишком дальновидный и продуманный лорд Штормового Предела это проблемы Штормовых Земель, но та же фигура на троне — беда всей стране.       — Одной бумаги для активных действий мало, — покачал головой лорд Талли.       — С чего это?! — взревел Роберт. — Я король и обязан защищать трон!       — Вот именно что защищать! — резко осадил брата Станнис. — Пока Мартеллы не поднимут восстание открыто, нападать на них глупость.       — Проблема с принцем Дораном в том, что он осторожен и дальновиден, — продолжил лорд Талли, не обращая внимания на вспышки гнева у Братеонов. — Он не сделает ничего, чтобы поставить под удар весь дом.       — А это тогда что такое?! — гаркнул Роберт, ткнув пальцем в злополучный договор. — Это измена, ты сам сказал, Станнис!       — Принц Доран может заявить, что в глаза не видел подобной бумажки, что сир Виллем Дарри пытался подставить Мартеллов или что король сфальсифицировал договор, чтобы получить повод напасть на Дорн, — отрезал мастер над законами. — Конечно, его не станут слушать или сделают вид, что не слушают, но для законного обвинения у нас недостаточно доказательств. Война с Дорном нам не нужна, потому что мы потратим на нее слишком много ресурсов и времени, но и Дорну не нужны осложнения отношений с королевской властью.       — И что вы предлагаете?       — Я думаю, что стоит оповестить принца Дорана, что нам известно об этом договоре и потребовать доказательства лояльности, например заложника.       — Его младшему сыну только три, — напомнил лорд Талли. Верно, взять мальчика на воспитание сейчас не получится, но ведь есть и принцесса Арианна.       — Ее можно выдать замуж за кого-то, чья верность не вызывает сомнений, — Джон припомнил давнее предложение выдать принцессу Арианну за Ренли. И заложник, и удачная партия для младшего Баратеона, скрепляющая союз с Дорном и укрепляющая власть его воспитанника над страной.       — Например, за вас, лорд Аррен, — Джон поперхнулся вином и спешно отставил бокал в сторону, пока Роберт заливался смехом и даже лорд Баратеон изобразил некое подергивание губ. — Вы ведь вдовец, ваша верность трону не вызывает сомнений, а жизненный опыт позволит справиться с дикой натурой дорнийской принцессы.       — А что, отличная мысль! — грохнул Роберт. — И она родит тебе наследника!       — Я ни в коем случае не имел в виду себя, — он поспешно отринул инсинуации речного лорда. — И у меня есть наследник, Роберт, Гарольд Хардинг, внук моей сестры Алис! Я говорил о Ренли, вашем младшем брате.       — Мой брат сам решит, какую из девиц тащить в септу! — гаркнул Роберт, и Джон удивился, что даже годы спустя решимость дать брату свободу выбора ничуть не ослабла. Он с надеждой взглянул на лорда Баратеона, возможно, тот повлияет на брата. Брак был наиболее разумным выходом из щекотливой ситуации, но Станнис, дальновидный, благоразумный и верный долгу, промолчал.       — Давайте пока не будем спешить, — мирно предложил лорд Талли. — Договор подписали не вчера, Пока Дорн не приступил к активным действиям, вроде контакта с Визерисом, можно и подождать, обдумать все как следует.       Подождать, как же. Обдумали, да. Талли решили вопрос самостоятельно: каким-то образом сместили интерес асшайской колдуньи с лорда Баратеона на принца Визериса, а почти год спустя мастер над шептунами доложил, что последнего Таргариена забрали в храм Рглора в Волантисе.       Оказывается, «некая добрая душа» посоветовала юному изгнаннику отправиться на поиски Золотых Мечей, наемный отряд таких же, как Таргариен, изгнанников Вестероса. Насколько было известно Малому Совету, такие беглецы как Джон Коннингтон, присоединились к отряду после падения драконьего трона, а потому были бы более чем рады законному наследнику короля Эйриса. Визерис легко в это поверил, но не учел, что чтобы добраться до сражающихся в Вольных городах наемников нужно уметь выживать, а не показывать дурной характер и воспитание при любом удобном случае.       Шептунам пришлось подкупить капитана, чтобы Таргариена пустили на корабль в Волантис, несмотря на его поведение человека, уверенного, что весь мир ему должен. Это свойственно молодым, но в случае изгнанника уверенность была несоразмерна возможностям, а потому больше им ничего делать не надо было. Буквально: Визерис сам нашел неприятности, вляпавшись с головой, и шпионы с расстояния проследили, как последнего дракона продают с лотка словно вещь.       Рабовладелец посадил парнишку в клетку и показывал, как экзотического зверя, и даже Роберт согласился, когда Талли предложил выкупить Визериса и спровадить к жрецам Рглора как послушника — Мартеллы не рискнут поддерживать язычника. Но шептуны получили резкий отказ, а вот самим жрецам огненного бога отказать не рискнули, лишь завысили цену настолько, что даже Джон признал, что рглориане поверили, что это Азор Ахай. Как мастеру над шептунами удалось это провернуть, лорд Аррен не знал, но запомнил. Итак, половина договора стала недействительной, вряд ли кто-то в своем уме пойдет за огнепоклонником, отвергнув веру в Семерых — против Визериса теперь поднимутся все, даже дорнийцы его не примут.       — И все же брак был бы лучшей затеей, — надежнее.       — И в чем же проблема? — деланно удивился лорд Хостер, не дав Роберту возмутиться. — Давайте пригласим принцессу Арианну погостить, может она понравится юному Ренли, и проблема будет исчерпана.       — Ха! А что, тоже может быть, у дорниек горячая кровь! — мгновенно расслабился Роберт. Джон недовольно поджал губы, получая подтверждение своим опасениям: влияние Талли на короля стало больше его собственного. Скверно. — Давай, Джон, устрой это как-нибудь!       Как-нибудь устроить знакомство наследницы Дорна и младшего брата короля так, чтобы это привело к удовлетворительному результату и не выглядело давлением со стороны. Его милость определенно был бы недоволен, если бы Джон подошел к Ренли напомнить о долге перед короной и необходимых жертвах во имя мира. В конце концов, может ему и правда следовало самому посвататься к принцессе, чтобы избежать лишних забот, связанных с беспечной молодежью?       — Вы слишком предвзяты, лорд Аррен, — лорд Хостер глотнул вина. — Ренли сам прекрасно понимает перспективы подобного союза, но подталкивать юнца к нему, зная натуру принцессы Арианны, несколько самонадеянно.       — Что вы имеете ввиду? — уточнил Джон, сохраняя маску спокойствия на лице, добавив каплю заинтересованности. Мастер над шептунами был не тем человеком, рядом с которым можно расслабиться, слишком уж большое влияние на братьев Баратеон он имел.       — Принцесса Арианна довольно своевольная леди, все же в Дорне куда менее строгое воспитание, нежели в остальных землях Вестероса, — ответил лорд Талли, пожав плечами. — Если мы напишем принцу Дорану и потребуем в качестве доказательства верности брак Ренли и его дочери, он может и уступит, но принцесса создаст проблемы: будет вырываться как дикая кобылица. Потому лучше оставить ей возможность выбора из нескольких кандидатов, если избежать приказного тона, то девица не доставит проблем.       — Хм. Никогда не думал, что из всех людей именно вы порекомендуете подольститься к юной девушке, — Джон действительно был удивлен. Лорд Талли держал своих детей на привязи, управляя ими умелой рукой, как фигурками на доске кайвассы, чтобы те свято берегли интересы дома Талли. — У меня сложилось впечатление, что вы куда строже с родными детьми.       Лорд Хостер поперхнулся вином и закашлялся. А восстановив дыхание, взглянул на Джона так, словно у него рога выросли. Лорд Аррен почувствовал себя неловко, и это чувство лишь усилилось, когда речной лорд расхохотался так, что мог бы и Роберта заглушить.       — Прошу прощения, лорд Аррен, — утирая слезы смеха, лорд Хостер наконец заговорил. — Никогда не думал, как моя семья выглядит со стороны, — собеседник глубоко вздохнул, игнорируя раздраженное непонимание Джона. — Буду откровенным, лорд Аррен — Кэт единственная из моих детей, в чьей покорности и повиновении я уверен, но и то — до брака. Сейчас для нее на первом месте семья и Север, и если мои указания как отца будут против интересов Старков и Севера, Кэт меня проигнорирует.       — Вот как? — Джон был несколько изумлен. Дочери лорда Хостера производили впечатление правильно воспитанных благородных леди, пусть леди Баратеон и имела странные интересы, она никогда не позорила отца и лишь улучшала репутацию родительского дома и дома мужа. Королевского дома.       — О да, — невесело улыбнулся лорд Хостер. И задумчиво продолжил. — Самая суть человека закладывается в детстве, глубоком, том, которое мы плохо помним, но помнят наши семьи. И меня не было рядом с ними в это время, я был уверен, что воспитывать детей надо в более позднем возрасте, лет так с восьми.       Это Джон мог понять, он сам взял на воспитание Роберта и Эддарда как раз в восемь лет и по его мнению, справился весьма неплохо, пусть и не имел родных детей. Он слегка улыбнулся воспоминанию о двух таких разных, но таких дружных в итоге детях: веселый бесшабашный Роберт и тихий серьезный Нед. Ох и намучился он с ними, когда мальчишки почувствовали себя в Орлином Гнезде как дома!       — Я опоздал, — прервало его размышления тихое признание лорда Хостера. — Сначала потеря Минисы отстранила меня от детей, а когда я вспомнил о них, Лиза уже была неуправляема, и утащила за собой Эдмара.       Джон не слишком понимал, о чем говорит лорд Талли, но подозревал, что тому надо было выговориться. Повезло, что Джон оказался рядом.       — Кейтилин, Кэт, была идеальной дочерью, но Лиза… Лиза другая. И понял я это не просто не сразу, а сильно опоздав что-либо изменить. Я, конечно, мог приказывать ей, как отец, и она даже послушалась бы беспрекословно, она не принцесса Арианна, но последствия были бы совершенно непредсказуемые. И совершенно точно не те, на которые бы я рассчитывал.       — Но леди Баратеон не вызывает нареканий, — не смог сдержаться лорд Аррен. — Ее любит народ, уважает супруг, а слуги даже в Красном Замке ставят ее приказы выше приказов королевы! Она делает честь вашему дому и вам как отцу.       — Да, честь, — хрипло рассмеялся лорд Талли, неожиданно показавшись значительно старше своих лет, а ведь речной лорд лет на десять младше Джона. Неужели и он стал так стар и даже не заметил этого? — Лиза прекрасная леди, не спорю, но даже вы, лорд Аррен, со всем своим опытом не заметили, как легко и красиво она управляет всеми нами. Вы думаете, это я заложил в голову его милости мысль дать младшему брату право выбирать? Я, так сказать, закрепил результат, и только. И не я сумел потушить пламя ненависти к Таргариенам настолько, что его милость был готов проявить к Визерису милосердие и выкупить его из рабства. Не я смягчил лорда Баратеона настолько, что его репутация безжалостного и непримиримого судьи разбилась вдребезги, меняясь на образ справедливого человека, не чуждого милосердию. Лечебница, приют, подаяния, восстановление и очищение столицы — всем этим занимался не я.       Горькая исповедь лорда Талли завершилась, но Джон продолжал молчать. Часть его была убеждена, что лорд Хостер старается показать себя менее опасным игроком и соперником за влияние на Роберта, но возможно тот не лгал, и леди Лиза действительно была более самостоятельной фигурой, чем он считал ранее. Возможно, именно семейный опыт подсказал лорду Хостеру предоставить принцессе Арианне выбор, чтобы та не слишком беспокоила их вздорным поведением.       — А если в итоге принцесса будет против любого союза? — с любопытством спросил лорд Аррен.       — Значит, она трагически скончается где-нибудь в Дорне.       Старший сын принца Дорана, Квентин, стал воспитанником в доме Айронвудов, а леди Лиза неожиданно нашла общий язык со старшей дочерью лорда Андерса, леди Инис. Учитывая, что ему успели рассказать о темпераменте наследницы, будет к лучшему, если ее сменит более спокойный младший брат, но для этого надо либо избавиться от принцессы, либо выдать ее за лорда или наследника. На двух стульях не усидишь, и Ренли в таком случае будет не лучшим вариантом, скорее напротив: Баратеон-консорт в Дорне будет заложником у Мартеллов. Если бы только Роберт отдал младшему брату Драконий Камень… Но чего нет, того нет.       — Итак, мы отправляем принцу Дорану копию его договора с Виллемом Дарри и списком желательных женихов для принцессы, чтобы они сами выбрали? — спокойно уточнил лорд Баратеон, когда они с лордом Хостером озвучили свое предложение на Малом совете.       — Визерис Таргариен стал послушником в храме Рглора, поэтому более не представляет угрозы и маловероятно, что принц Доран продолжит действовать в этом направлении, поэтому я считаю, что жесткие меры против Дорна излишни, — подчеркнул иноверие последнего дракона мастер над шептунами.       — И в этом списке есть и Ренли? — громыхнул Роберт, внимательно читая бумаги, и Джон ностальгически вздохнул: в свое время ему стоило больших трудов заставить воспитанника читать хоть что-то, сейчас же он сам тянется к текстам, пусть лишь из-за нетерпящего возражения взгляда младшего брата.       — Вообще-то мы бы предпочли, чтобы принцесса не выбрала вашего брата, — осторожно продолжил лорд Талли. На возмущенный взгляд его милости речник успокаивающе поднял руки. — Наша цель — сделать так, чтобы следующим лордом Дорна стал принц Квентин, достаточно спокойный и уравновешенный ребенок, а еще воспитанный Айронвудами, с которыми налаживается осторожный контакт благодаря продлению Костяного пути. Принцесса Арианна же — принц Оберин в платье, такая же своевольная и проблемная натура, с ней будет не скучно, но сложно. Будет лучше, если она выйдет замуж за наследника верного трону дома и осядет здесь.       — В случае если союз будет заключен с Ренли, мы можем подыскать ему замок и сделать лордом, — заявил лорд Баратеон. Да, тогда у дома Баратеон будет сразу три ветви, одна на троне, другая правит Штормовыми землями и та, которую создаст младший из оленей. Это усилит их сейчас, но что будет через несколько поколений? Не станут ли разные Баратеоны спорить между собой за престол, как это в итоге случилось с Таргариенами? — Мне нравится идея, она выглядит разумно, взвешенно и принц Доран не будет возражать, учитывая альтернативу.       Война. Да, войны не хотел никто — ну кроме Роберта, мальчик всегда любил сражения и чем они сложнее, тем интереснее — поэтому в список были включены наиболее доверенные лорды и наследники. Лорд Эстермонт предложил своего внука Алина, лорд Талли не был счастлив, но его сын тоже оказался в списке, у самого Джона не было наследников, но себя в список он не добавил, решив, что Мортона Уэйнвуда, Андара Ройса и Джаспера Редфорта от Долины более чем достаточно.       Они долго выбирали юнцов, принцесса Арианна — дочь верховного лорда, стало быть кандидаты должны быть достаточно знатными и богатыми, чтобы не оскорблять принца Дорана. С точки зрения же Малого Совета верность должна быть подтвержденной, только те, в ком они уверены, чтобы не создать сильный союз в противовес трону. Жаль, что лорд Тирелл так поторопился с помолвкой наследника, Уиллас был оруженосцем его милости и в его верности новой династии Джон не сомневался, очень уж крепкие узы связали наследника Хайгардена с Эдмаром Талли, Ренли Баратеоном, Тирионом Ланнистером и Эндрю Эстермонтом. В списке был только один просторец Алекин Флорент — лисы поддержали Роберта при восстании, пользовались его милостью, а потому наследник этого дома тоже был неплохим вариантом для принцессы Дорна.       Лорд Баратеон помимо брата и двоюродного племянника добавил в список юных лордов штормовых земель: Лестера Морригена, Брайса Карона и Каспера Уайлда. Они не были самыми могущественными из знаменосцев Станниса, но их верность лорду Штормового Предела была буквально взращена вместе с ними усилиями леди Баратеон. И лорды определенно имели преимущество перед наследниками. Насчет Севера были сомнения потому, что резкая разница в климате могла губительно сказаться на юной принцессе, что неоднократно подчеркнул Великий мейстер, и, говоря откровенно, при всей знатности, Север был беднейшим из регионов Вестероса, сомнительно что принц Доран согласится на такую партию.       — Жаль, что ваш старший сын уже женат, лорд Мандерли, — искренне посетовал лорд Талли.       — Я не вижу смысла в этом списке, — пожал плечами мастер над монетой. — Я убежден, что принц Доран выберет вашего сына. Эдмар молод, хорош собой и наследник верховного лорда, то есть по положению равен принцессе Арианне.       — В чем-то вы, безусловно правы, но вот боюсь, характер у моего сына… сложный, — покачал головой лорд Хостер, но пояснять не стал. Джон же вспомнил, как речной лорд ворчал, что его наследника воспитывала сначала младшая своевольная дочь, а после еще более дерзкий младший брат. Да, характер Черной рыбы был хорошо известен в их кругах, и если Эдмар Талли перенял у наставника хотя бы часть нрава, то принцессе Арианне придется непросто. Но подчинить его своей воле она не сможет, что только в плюс королевской коалиции.       — Итак, кандидатов мы подобрали, — подвел итог лорд Баратеон. — Что дальше, лорд Талли?       — А дальше мы отправим свое предложение принцу Дорану и подождем его реакции.       Властитель Дорна тянул, как мог, но спустя месяцы интенсивной переписки, пришел четкий ответ, что принц Доран согласен на брак его дочери с одним из вышепредставленных молодых людей, но окончательное решение примет после личного знакомства. Роберт был в отъезде, поэтому никто не устроил скандал из-за высокомерного поведения дорнийского принца, и Малый Совет засел за планировку большого турнира. Королева ожидала ребенка и даже если родится девочка, ее рождение стоило отметить, а когда мейстер Горман указал, что ребенок появится на свет буквально за месяц-другой до тридцатилетия Роберта, идея долгого празднования, за время которого принц Оберин оценит юнцов и примет решение, родилась сама собой.       В выигрыше оказались все стороны: два турнира подряд дались бы казне труднее, у принца Оберина была уйма времени оценить женихов племянницы, а Роберт доволен тренировочными поединками с множеством приехавших лордов и рыцарей и не мешает Малому Совету выполнять свою работу. Поистине гениальным решением была инициатива мастера над законами нанять сира Бонифера Хасти и его Святую Сотню в помощь Золотым плащам. В отряде царила железная дисциплина, даже выдрессированные Станнисом стражники столицы не дотягивали до этого уровня. Так же к Золотым плащам привычно пришли на помощь рыцари из свиты Талли и Баратеонов, ланнистеровских же воинов народ избегал как чумы. Джон подозревал, что это не у простолюдинов была такая крепкая память, а кто-то искусно поддерживает в них недоверие ко львам. Талли, скорее всего, хотят, чтобы и следующий правитель — наполовину Ланнистер — нуждался в их поддержке.       — Почему Арлан?       Наконец-то на свет появился сын Роберта, наследник престола, принц Арлан Баратеон. Споров вокруг имени будущего второго правителя из династии Баратеон было намного больше, чем в свое время вокруг имени принцессы Мирцеллы. Девочку назвала королева, потому что Роберт был слишком рад снова стать отцом, на сей раз законно, но когда Серсея решила назвать сына Джоффри, король возмутился, что она уже дала имя Мирцелле, а сына он назовет сам. Джон не удивился, узнав, что Роберт хочет назвать наследника Лионелем в честь Смеющегося Вихря, одного из самых запоминающихся предков Баратеонов. Станнису удалось, однако, отговорить его милость, напоминая, что даже если лорд Лионель поднял восстание против Таргариенов после нанесенного оскорбления, то в итоге он с ними примирился, снял корону Штормового короля и снова стал преданным знаменосцем. Лорд Баратеон предлагал назвать ребенка в честь их отца Стеффона, и Джон поддерживал этот вариант в память о друге, но в итоге было выбрано имя, предложенное младшим из оленей — Арлан.       — В честь Штормовых Королей, конечно, — чопорно отвечал Ренли. — Арлан Первый и Арлан Третий были великими королями, расширявшими границы своего королевства победоносными войнами. Кроме того, первый из Баратеонов был бастардом Таргариенов, и я бы хотел отстраниться от этой части наследия и почтить память Дюррандонов, но при том не затеряться среди десятков Дюрранов.       Напоминать Роберту об Орисе было рискованным ходом, но в итоге выигрышным, и принца назвали Арланом. Все ожидали пышные празднования в честь рождения наследника, потому было легко собрать всех желаемых людей в Красном Замке. Конечно, принц Оберин не мог не выделиться: дорниец сначала заселился в борделе вместе с постоянной любовницей, и если Джон счел это оскорбительным — Роберт лишь заявил, что Мартелл знает толк в жизни. И сам пошел к ним с бочкой вина из королевских запасов и Барристаном Селми и Мендоном Муром как охранниками, потому что никому иному лорд-командующий бы не доверил охрану монарха в борделе.       — Надеюсь, принцесса Арианна проявит благоразумие и согласится с выбором дяди, — осторожно напомнил Джон лорду Талли о его опасениях.       — Я думаю, что они еще неоднократно обсудят варианты и сойдутся на ком-то вместе, — тот пожал плечами. — Служанка леди Элларии, Риа, и есть принцесса. Замаскированная.       Лорд Аррен только и мог, что смотреть на мастера над шептунами. Принцесса Арианна прибыла в Красный замок замаскированной. Поэтому Роберт не возмущался, что у Ренли нет возможности познакомиться с возможной невестой?       — Король знает?       — Разумеется — удивленно кивнул лорд Талли. — Я бы не стал рисковать гипотетической возможностью, что Роберт заинтересуется симпатичной служанкой слишком сильно.       О да. Бесчестие принцессы Дорна было бы очень… неудачным стечением обстоятельств. Разумеется, столь продуманный человек вроде властителя Трезубца предусмотрел бы этот вариант и сообщил братьям Баратеонам о важности обычной служанки. Интересно, кому еще известно о настоящей ипостаси девицы «Риа»?       — Лизе, разумеется. Она первая заподозрила, что у служанки не бывает таких нежных рук и свободного времени и приказала проверить девицу пристальнее — мы рассматривали вариант, что дорнийцы подложат кого-нибудь в кровать Роберта, чтобы убить его или просто насолить королеве. Лорду Старку, я так полагаю, все рассказал король, лорд Баратеон мог предупредить сира Гавена Масси и сира Алана Херси, потому что сенешаль и кастелян должны обладать подобной информацией просто на всякий случай. Эдмар знает, а Тирион Ланнистер мог бы догадаться, он довольно наблюдательный юнец, но он слишком отвлечен.       Лорд Талли добродушно хохотнул при упоминании о воспитаннике сира Бриндена и лорд Аррен не удержался от улыбки. Карлик был действительно умным человеком, весь в отца, но даже грозный Тайвин Ланнистер был бессилен перед чарами его покойной супруги. Кажется, сын пошел в отца и в этом: никто не мог отрицать, что карликовый лев совершенно очарован своей северной невестой. Лорд Ланнистер по слухам был шокирован, что сын умудрился найти себе невесту после его собственных многочисленных и безуспешных попыток, а вот наследник львов подшучивал над братом при каждом удобном случае и бросался на каждого, кто смел косо взглянуть на пару.       Помолвка действительно была неравной, лорд Медвежьего острова был беден даже если сравнивать только с северными лордами, но Джон достаточно знал сира Джораха, чтобы понимать, что без согласия самой леди Дейси Тириона ждал бы такой же резкий отказ, как и в прошлых случаях. Брак обещал быть если не счастливым, то достаточно крепким, чтобы воспринимать заказ на древесину для восстановления флота в Ланниспорте, как приятное дополнение, а не основное соглашение. Лорд Тайвин был по-своему добр по отношению к новой родне, да и к Тириону относился немного лучше после восстания Бейлона, когда карлик принес дому Багряный дождь. Забавно, что лорд Тайвин до сих пор не обратил внимание, что его младший сын решает задачи, с которыми сам Старый Лев так и не сумел справиться.       — Хорошо, что мы вернули сира Джейме отцу, — он гораздо менее опасен и умен, что типично для львов: у сильного лорда слабый наследник, у слабого лорда — сильный. Интересная стабильность.       — Очень, — многозначительно подтвердил лорд Хостер.       Сам турнир был намного более грандиозным, чем обычно, число участников раза в два больше обычного, да и турнир сквайров оказался неожиданно жестоким соперничеством. Статус рыцаря получили действительно достойные молодые люди, а Роберт громко поздравлял себя с удачным воспитанием первого оруженосца. Сколько в том было усилий Роберта, а сколько — лорда Станниса и лорда Эстермонта было сложно сказать, да и сам Джон иногда проводил свободное время, беседуя с юными душами и передавая им жизненный опыт, с ностальгией вспоминая время в Орлином гнезде с Робертом и Эддардом. Присутствие обоих воспитанников рядом только усиливало это ощущение и про себя Джон признавал, что со старостью пришла и доля сентиментальности.       — Получается, теперь его милость вполне может взять еще одного оруженосца? — после турнира оруженосцев его неожиданно поймал Эдмар Талли. Маленькая форель выросла как-то внезапно, снова напомнив о течение времени, и на взгляд лорда Аррена был достойным наследником своего дома.       — Как вы знаете, сир Эдмар, рыцарь может взять какое угодно число сквайров, лишь бы он мог их всех обучить рыцарскому искусству, — вежливо отвечал он юноше, пытаясь понять, пришел ли тот к нему сам или его послал кто-то из старших родственников.       — А вы не думали, чтобы предложить его милости взять в оруженосцы Гарольда Хардинга? — огорошил его вопросом сир Эдмар.       — Прошу прощения?       — Это хороший ход, — пожал плечами наследник Талли. — Он ваш наследник, следующий лорд Долины, логично присоединить его к королевскому союзу, чтобы и в будущем он мог участвовать в судьбе страны. Кроме того, в Красном Замке вам легче уделить время его воспитанию, а кто может лучше обучить следующего лорда Орлиного Гнезда, чем вы? И королю эта идея придется по душе.       — Откуда такая уверенность? — рассеяно спросил Джон, а сам всерьез задумался, почему он сам не додумался до такого хода. Он не вечен, а допустить, чтобы с его смертью влияние дома Арренов на политику Вестероса пропало, было немыслимо. Да и мальчик будет под его присмотром и влияние Уэйнвудов на будущего верховного лорда Долины пойдет на спад.       — Ну как, вы же его милости как отец, он будет счастлив воспитать вашего наследника в качестве ответной услуги, — удивленно ответил сир Эдмар.       — Да, Роберт не откажет мне, — задумчиво кивнул в ответ лорд Аррен. Кивнул и уставился на молодого мужчину в упор. — И почему вы мне это рассказываете, сир Эдмар?       — В первую очередь мне было интересно, такой ли это хороший ход, каким видится мне. Ваша реакция это подтверждает, — ничуть не удивился и даже не обиделся на его вопрос наследник верховного лорда Речных Земель. — Во-вторых я очень надеюсь, что вы поможете мне избежать женитьбы на принцессе Арианне. Она прекрасная леди, сильная и гордая, но я бы предпочел более спокойную супругу, преданную в первую очередь мне и моей семье. С принцессой мне бы пришлось бороться за верховенство в семье до последнего вздоха.       Джон моргнул. Дважды. Потому что такой откровенности после красивых уклонений лорда Талли он не ожидал, как и настолько несерьезных причин сира Эдмара. Но он мог его понять, если характер принцессы действительно настолько сложный, как говорят шептуны. И, пожалуй, не допустить подобное усиление речного дома в его интересах, как и усиление кого-то из его собственных знаменосцев. Кажется, наследник Талли не так опасен, как его отец, и далеко не так дальновиден, ставя личные желания выше блага дома.       — И как вам турнир, принц Оберин? — он легко держал приветливое выражение лица, не обращая внимания на нахальное поведение дорнийца и его наложницы, от откровенного платья которой королеву чуть удар не хватил.       — Неплохо пока что, хотя, конечно, многие пришли сюда зазря, — с хвастливой интонацией ответил принц, чей взгляд оставался внимательным и серьезным. Он может нахальничать, шокировать и откровенно нарываться, например, действуя на нервы лорду Баратеону, но он четко знал границу, переступив которую может создать проблемы старшему брату. — Что в столице точно мне понравилось, так это цветы!       — Что, простите? — на секунду растерялся лорд Аррен, но тут же взял себя в руки, сообразив, что принц говорил о девицах в борделях. — Ах, вот что. Что ж, надеюсь, что несмотря на занятость в оранжереях, вы найдете время присмотреться к молодым людям, о которых мы переписывались с принцем Дораном.       — О, я к ним присмотрюсь, не беспокойтесь, — зло усмехнулся собеседник, пока его любовница откровенно его ласкала. До чего примитивная попытка раздраконить его! Лорд Баратеон еще мог отреагировать скрипом зубов, но Джон был намного сдержаннее и подобные провокации его не задевали уже многие годы. — Возможно, среди них тоже есть расцветшие.       — Я лишь напоминаю, что они не в курсе нашего соглашения, и я бы хотел избежать огласки, –намеки Оберина все же его раздражали. Но десница должен быть выше любых инсинуаций. — В ином случае, возможно, нам придется предложить принцу Дорану иные кандидатуры.       — Например? — изогнул бровь принц Оберин в насмешливом интересе.       — Я вдовец, принц Оберин, — напомнил он собеседнику и кажется, его укол был хорош: улыбка слетела с лица дорнийца. — Лорд Эстермонт недавно потерял супругу. Думаю, продолжать не стоит?       — Вы были предельно доходчивы, — процедил принц и слегка встряхнувшись, взял себя в руки. — Может быть, вы посоветуете на кого мне стоит обратить особое внимание?       — Отчего бы нет, — легко согласился Джон. Своей цели он достиг, принц будет категорически против любой из предложенных им кандидатур и племянницу настроит против Эдмара Талли и Ренли Баратеона, которых он настоятельно рекомендовал, напоминая о влиянии их семей.       Себе Джон мог признаться: спокойнее всего ему было бы, если бы Талли пришлось от юной принцессы избавиться. Дарить кому-то из домов Долины такой козырь он не хотел, даже самым надежным из них. Тем более ему не нужно было увеличение влияния Талли и новая ветвь Баратеонов. Сближения Дорна с Железными Островами он тоже не мог допустить, поэтому Теон Грейджой в списке возможных женихов отсутствовал, как и прочие наследники пиратских домов. Вряд ли Доран позволит дочери выбрать кого-то из Западных земель — только не с их ненавистью к Ланнистерам. Хотя если они задумают приблизиться ко львам ради мести…       — Марбранд значит, — тяжело подвел итог их мероприятия лорд Баратеон, пока Роберт ржал, иного слова не придумаешь, сидя во главе стола.       — Значит, Марбранд, — спокойно подтвердил лорд Талли. — Я предупредил лорда Тайвина, что принцесса могла выбрать Аддама, чтобы подобраться поближе к его сыну и отмстить.       — Его не было в списке — напомнил лорд Эстермонт.       — Не было. Но и принц Оберин может заявить, что принцесса провернула все за его спиной — он очень убедительно ругался с сиром Аддамом. И вроде как нам нечего ему в вину ставить, тайная свадьба, дело молодое, принц Оберин и принц Доран просят простить их легкомысленную принцессу.       — Она все равно перестала быть наследницей Дорна, — напомнил лорд Талли. — Мы добились главного.       — Как на это отреагировал Дамон Марбранд?       — Никто не знает, что он сказал сыну наедине, но никаких действий он не предпринимает, не то у него положение, да и у невесты статус был выше.       Послышались смешки. Джон лишь покачал головой: безумие молодости! Роберта горячая кровь довела до трона, а Аддама Марбранда — до женитьбы. Причем, по словам мастера над шептунами, принцесса до последнего скрывала от жениха свой настоящий статус, сбежав из-под опеки собственного дяди. Джон готов был поспорить, что принц Оберин участвовал в «тайной свадьбе» с самого начала и лишь прикидывался возмущенным, но в итоге бледному как смерть сиру Аддаму потребовалась помощь мейстера Гормона. Тот, выполняя прямые обязанности, поговорил с молодым человеком и выяснил, что тот был в ужасе, когда узнал, что симпатичная служанка, подававшая ему недвусмысленные знаки, оказалась принцессой Дорна. Учитывая, что узнал он это от леди Элларии в постели с той самой принцессой, лорд Талли вслух удивился, что молодой человек не умер от остановки сердца.       — В общем, развели как последнего идиота, — смеялся вечером Роберт. — Эх, но хороша чертовка, а, Станнис?       Лорд Станнис, известный твердостью слова и верностью обетам, на мгновение замер, будто не поверив, что брат посмел задать подобный вопрос в присутствии его жены, но леди Лиза сориентировалась быстро.       — Ваша милость, я с вашей точки зрения недостаточно хороша?! — даже король выглядел чуть смущенным, хотя обычно не жалел о словах, о которых не думал.       — Ну что ты, — начал было Роберт, но его тут же прервали смехом. Леди Баратеон смеялась громко как сам Роберт, лорд Талли отстранился на спинку кресла, пристально глядя на дочь, да и лорд Баратеон очень подозрительно взглянул на супругу. Видимо, догадавшись о чем-то, Станнис закрыл лицо ладонью и покачал головой.       — Я пошутила, ваша милость, — улыбнулась леди. — Я была бы обеспокоена, если бы вас привлекла четырнадцатилетняя девочка, но вы ведь говорили о ее хитрости?       — Конечно! — тут же вернулся к хорошему настроению Роберт, радуясь возможности избежать скандала, коими его щедро потчевала королева. — Кстати, ты ведь о чем-то хотела поговорить, да, Лиза? Какая-то просьба… в общем, давай я сразу соглашусь, без лишних слов?       — Боюсь, так не получится, — нахмурилась леди, а ее семья дружно напряглась. — Просьба связана вот с этим.       — ЧТО?! — взревел Роберт минуту оглушительной тишины спустя.       Джон и сам был бы рад спросить, чем думала леди Лиза, привозя в столицу драконьи яйца. Тем более показывая их Роберту. Два яйца, удивительно скромных размеров, но тяжелых, видно по тому, как они продавливают подстилку, были покрыты чешуйками, сразу отвергая любые сомнения в истинности. Одно, бело-золотое, другое золотое с серебром, они притягивали внимание даже против воли. Вот и Роберт после первого всплеска возмущения, сел, молча глядя на наследие Таргариенов. Откуда оно?       — Развалины Летнего замка, — ответила на невысказанный вопрос леди Баратеон. — Было еще одно, но оно покрыто трещинами, блеклое и какое-то… если бы не чешуйки, я бы спутала его с камнем.       — Зачем ты привезла его сюда? — хриплый от злости голос Роберта бил клинком, но леди Баратеон даже не вздрогнула.       — А что нам с ними сделать? — ответил лорд Баратеон. Джон вздрогнул, понимая, что леди не смогла бы пронести драконьи яйца без ведома супруга, да и вряд ли стала бы. — Ты король, тебе и решать. Продать? Положить в казну и держать там? Похоронить в подвалах Красного Замка?       — Похоронить! Чтоб я их не видел! — взревел Роберт. Супруги Баратеон переглянулись, Станнис покачал головой, леди Лиза упрямо поджала губы, пристально глядя на мужа. Немая сцена привлекла внимание его милости. — Что там еще?       — Но может же получиться, — ответила не ему, а мужу леди, словно они вели какой-то мысленный разговор и просто перевели его в голосовой.       — Таргариены не смогли вывести треклятых драконов, с чего ты взяла, что у тебя получится? — скептически продолжил лорд Баратеон, пока возмущенный Роберт кричал, что не позволит появиться никаким драконам.       — Вот именно! Мы можем утереть им нос! — эти слова Роберт определенно услышал, так как замолчал и перестал размахивать руками.       — Ты же не жалуешь дикий огонь, — напомнил лорд Талли, так же как и супруги игнорируя Роберта. Королю такое не понравилось, поэтому он схватил одно из яиц, явно с целью расколотить его об пол — без толку, но внимание бы привлекло точно — но замер, впившись взглядом в яйцо.       — С чего вы взяли, что это зеленое извращение над пламенем вообще может помочь?       — А что тогда? — очнулся от ступора лорд Эстермонт.       — Еще не придумала, — легкомысленно ответила леди Лиза, вернув наконец внимание к королю. На этот раз был черед Роберта игнорировать их. Он задумчиво взвесил в руке схваченное яйцо, перекинул из одной руки в другую и Джон замер, понимая, что в воспитаннике заговорила кровь Таргариенов. — Так что, ваша милость, попробуем?       — Зачем? — обернулся к ней Роберт. — Я поклялся извести наследие Таргариенов. Если бы не Джон, я бы и эти чертовы кости выбросил в залив.       — Валирийская сталь куется на драконьем огне.       О. Вот теперь Джон был уверен: леди Лиза обезумела. Секрет валирийской стали был утерян с падением самой Валирии, его не сохранили даже сбежавшие Таргариены, смешно думать, будто они смогут его воссоздать. Вот и Роберт расхохотался на нелепые мечты, его настроение снова скакнуло вверх. Но когда никто больше не поддержал его, король нахмурился, понимая, что леди Баратеон говорила всерьез. Что жена его брата сошла с ума.       — Ты понимаешь, о чем вообще говоришь? Станнис!       — Я думаю, что можно попробовать, — неожиданно спокойно ответил мастер над законами. И обратился уже к жене. — Как минимум это займет вас на несколько лет, обеспечивая мне спокойное время без новых сумасбродных эпопей.       — Это каких-таких эпопей? — заинтересовался Роберт, неосознанно поглаживая драконье яйцо. Никто не стал обращать внимание монарха на его действия, ни Джон, ни дядя короля лорд Элдон, ни тем более лорд Талли и лорд Баратеон.       — Обещаю, вам понравится, ваша милость, — лучезарно улыбнулась леди Баратеон. — Так что, можно попробовать?       Все замерли, выжидающе глядя на короля, в то время как Джон уже знал ответ и потому не удивился, когда Роберт махнул рукой, показывая, что у него больше нет возражений. Хотя лорд Аррен не был уверен, что привлекло Роберта больше, возможность утереть нос Таргариенам или же крошечная вероятность получить на выходе валирийскую сталь, он не мог отрицать, что его воспитанник проявил странную привязанность к яйцу, которое так и не выпустил из рук.