В чешуе форели

      Он продержался сколько мог, но под конец ужина все же потерял нить разговора. Конечно, все эти обсуждения налогов, прошений, запретов и так далее очень важны, но участвовать на равных он пока не мог, а без этого быстро пришла скука. Оливер только и успел отметить момент, когда аргументы лорда Баклера закончились и тот попытался переубедить мать уже другими словами, но с тем же смыслом. Это, разумеется, было бесполезно, если леди Баратеон отказывает, решение окончательное.       — Лорд Баклер оказался довольно жадным человеком и вместе с доходами возрос и его аппетит, — когда на следующий день они выехали из Бронзовых врат, он уточнил неясные моменты. Кассана полночи дулась на запрет прогуляться по замку тайком и утром была настолько сонной, что задремала в карете, Селия доставала Лили с какой-то сказкой или историей и им обеим было не до них, поэтому они с матерью могли поговорить. Надин, Бриенна под негласным присмотром Вирры ехали в другой карете, при них он бы вовсе не поднял неловкий вопрос. — К сожалению, лорд Ральф из тех людей, кто не умеет довольствоваться тем, что есть, ему все время мало.       — То есть он никогда не будет доволен?       — Хорошо подметил, Олли, — мать мягко улыбнулась и пригладила ему волосы. А потом снова вспомнила лорда Ральфа и помрачнела. — Раньше это было незаметно и с лордом Баклером было приятнее общаться, он был отличным собеседником.       — Может он хочет сравняться в богатстве с Ланнистерами?       — Не знаю, — она устало покачала головой. — Как ни старайся, сколько ни изучай людей, всегда есть вероятность неприятно удивиться.       Когда-то казалось, что мать знает все, она даже могла переспорить мейстера Крессена, а ведь тот был очень мудрым и старым. Леди Баратеон не позволила наследнику оставаться таким наивным. Никто не знает всего, но стремиться к этому надо, иначе пострадаешь ты и твои близкие. Чтобы переспорить человека необходимо нацелиться на победу в споре, а не на достижение истины. В правильно заданном вопросе половина ответа, но и задать правильный вопрос, и понять, какая половина тебе нужна, сложно. Если попробуешь — может не получиться, но если не пробуешь — не получится никогда. Все ошибаются.       — Как думаешь, отец будет рад, что мы раньше приедем? — он постарался отвлечь родительницу от неприятных мыслей.       — Конечно, будет. Только он этого не покажет, но ты ведь привык, — улыбнулась мать, заметно расслабляясь. — Кстати, о чем с вами беседовала леди Инис?       Леди Инис Баклер, дорнийка по происхождению, не слишком активно участвовала в разговоре матери и лорда Баклера, уделив больше внимания Надин, Бриенне и им с Кассаной по остаточному принципу. Он не мог вспомнить ничего выдающегося в их беседе с леди Инис: та не говорила ни о чем особенном, поинтересовалась их обычным времяпрепровождением, разве что вроде проявила интерес к тренировкам Бриенны, сравнивала с порядками Дорна, да и только.       — Прости, я не могу вспомнить ничего необычного, — Оливер склонил голову, признавая вину. Он осознанно сконцентрировался только на разговоре с лордом Баклером, упустив из виду действия его леди-жены, которые могли оказаться чем-то важным.       — Да, ты больше уделял внимания нашей беседе с лордом Ральфом, — мать с улыбкой взъерошила ему волосы. — Я рада, что ты стараешься вникать в подобные разговоры, как и следует наследнику, это важная часть твоего обучения и взросления. Но так можно упустить если не важные, то любопытные детали. Есть идеи, как исправить ситуацию с нашим незнанием?       — Спросить остальных, — это был легкий вопрос, стало быть…       — Начнешь с сестры, — ну, конечно. Материнская усмешка отражала его мысли.       Вытащить из Кассаны то, о чем они разговаривали с леди Инис, было сложной задачей вчера вечером. Сегодня днем это было ближе к невыполнимому и невозможному, Кассана легко переключалась, отвлекалась и запоминала в основном какие-нибудь яркие моменты, те, что вызвали отклик в ней самой. Поэтому все, что он смог получить от сестры — подтвердить, что леди Инис интересовалась тренировками Бриенны и ее распорядком дня. Может леди Инис тоже хочет обучиться владению мечом? Кассана, например, с нетерпением ждала, когда ей позволят начать тренироваться и обожала смотреть на поединки леди Тарт. Грозная воспитанница их матери в одиночку могла уложить двоих-троих стражников. Сир Ролланд Шторм, их новый мастер над оружием — сир Уэнт отправился домой принимать лордство и замок после гибели старшего брата — сначала гневался, а после сам скрестил с Тарт мечи и проникся уважением как к воину, регулярно тренируя наравне с другими бойцами.       — Леди Инис проявляла интерес ко всем равномерно, стараясь меньше говорить и больше слушать, особенно когда Кассана говорила про ваших родителей. Тренировки Бриенны были ей интересны, но мне кажется, в меньшей степени, чем взаимоотношение лорда Баратеона и миледи, — Надин подчеркнула, что из его сестры легко вытащить нужную информацию, как бы мать не старалась научить ту держать язык за зубами. — Конечно, это может быть всего лишь женское любопытство, но это не выглядит убедительным.       Женское любопытство — страшная сила, но Оливер не был уверен, что леди Инис Баклер двигало только оно. Он позволил себе подумать об этом в дороге, зная, что когда попадет в руки отца, у него не останется возможности думать о чем-то неважном. Кассана и Селия извелись от ожидания, одна еще маленькая, вторая же по природе не отличалась терпением. Отец встречал их как обычно, рядом с ним неожиданно был и дядя Роберт — король Роберт Баратеон, если быть точным, но за закрытыми дверьми он был только дядей, как и сир Эдмар Талли, и сир Ренли Баратеон, ныне школяр Цитадели. Весьма успешный школяр, по словам студентов, и Оливер с нетерпением ждал, когда тот выкует достаточно звеньев, чтобы вернуться — дядя обещал показать, каким заклинаниям научился.       Встреча прошла бурно, как всегда, когда пересекались дядя и старшая племянница, они шумно здоровались, чтоб весь замок сразу узнал, что прибыла леди Кассана Баратеон. Зато его милость пояснил, что вообще забыл на улице: они с отцом только что вернулись после тренировки Шторма и Жемчуга. Отец сдержанно их приветствовал, мученически принимая мамины объятия — мейстер Крессен уверял, что милорд совсем не так недоволен, как показывает, но Оливер все еще сомневался. Никто не знает всего, так что может быть отец действительно недоволен публичным проявлениям привязанности, пусть, по словам сира Давоса это работает на его репутацию среди горожан.       — А Мирцелла уже закончила с учебой на сегодня? — и откуда у сестры силы взялись, только что в карете сидело самое несчастное и уставшее существо в мире. Однако стоило им добраться до пункта назначения, как она уже готова бежать на встречу к кузине и лучшей подруге одновременно, а вот Селия правда устала и Лили унесла ее на дневной сон.       — Сначала пообедаем и приведем себя в порядок, к тому времени уроки принцессы закончатся. Вы сможете встретиться и провести вместе время до ужина, — пояснила мать, не позволяя Кассане умчаться куда-то вглубь Твердыни Мейгора.       — Вы раньше, чем я ожидал, — заметил отец: его милость освободил того от работы до следующего дня, поэтому они соберутся почти всей семьей, Бриенна и Надин отказались от компании под предлогом отдыха.       — Собрались быстро, вот и приехали.       Оливер подозревал, что они приехали почти за месяц до официального празднования из-за него: после турнира он станет сквайром дяди Эдмара и родных увидит нескоро. Наследник Талли с головой погрузился в заботы верховного лорда Речных Земель и редко покидал Риверран: дед Бринден полностью переложил управление землями на плечи «следующего поколения». По словам матери, лорд Хостер был доволен, а сир Эдмар ворчал, изредка жаловался, но чаще отписывался: «еще не помер». Теперь на дядю еще и его сбросят.       — Наивный ребенок, — засмеялась мать, когда он осторожно намекнул, что не хотел бы быть еще одной ношей. — Ты отправляешься учиться, в том числе и тому, как быть верховным лордом, поэтому не рассчитывай, что с тобой кто-то возиться будет, будешь жить в режиме Эдмара, когда отдыхом были уроки у мейстера, а передышкой — кайвасса. Главное, чтобы Эд не взял второго оруженосца, а то придется вытягивать на нужный уровень какого-нибудь оболтуса.       — Я не думаю, что он рискнет вызвать твое неудовольствие, — отец жестом отпустил готовую взорваться от нетерпения Кассану и та мгновенно умчалась на поиски Мирцеллы. Ему тоже стоит поприветствовать царственных кузенов, но позже. — Один в один Ренли и Роберт, те что сейчас, что в детстве вечно куда-то бежали, что-то делали, с кем-то дрались. А ведь она леди!       — Она Баратеон, — мать только пожала плечами, будто это все поясняет. — Дядя думает взять в оруженосцы кого-нибудь из отпрысков вассалов. Интересно, удастся ли уговорить его на межрегиональные связи?       — А конкретнее? — отец вообще не удивился, что у матери снова какие-то идеи, планы, уговоры, переговоры, договоры и так далее.       — Я думала укрепить связи с Долиной, — родители нахмурились почти одновременно, Оливера это сходство позабавило. — Если я правильно помню, у Графтона младший сын готов служить оруженосцем, да и у Сандерленда семь сыновей, возраст, правда, не вспомню, надо уточнить. Сначала думала присмотреться к Дорну, но они сами крепятся: тот же лорд Дондаррион обручен с девицей из Дейнов, леди Инис давно освоилась в Бронзовых Вратах, а брак принцессы Арианны уже вошел в местный фольклор.       — Вас не тревожит спокойное поведение леди Арианны? Я заподозрил худшее еще, когда она приехала, но до сих пор ничего не дождался.       — Возможно, она все еще выжидает, а может быть, она уже сделала что-то, о чем мы не знаем.       — Вы и не знаете, — хмыкнул отец, но не стал развивать тему. — Помимо Дорна есть еще и Железные острова. После неудачного налета на Эссос железнорожденные стали спокойнее, но все еще держатся особняком.        — Лорд Харлоу твердо держит курс на «новый закон», и Теона Грейджоя воспитывал так же. Помните, как он пару лет назад приплывал дать присягу лично? Не иначе как Харлоу надоумил, что ему нужно восстанавливать репутацию дома и вести себя соответственно новому укладу. Разумеется, из мальчика вышел хороший мореход, но он пока не выказал ни единого желания отправиться в набег. Разве что явно мечтал сбежать на корабле, когда лорд Гудбразер предложил ему руку любой из двенадцати дочерей.       — Богатый выбор, — брякнул Оливер и тут же закрыл себе рот рукой под их взглядами. Не хватало еще нарваться на воспитательную отповедь в первый же день!       Но отец был благодушен, да и мать переключила его внимание жалобой на проклюнувшуюся жадность Баклера, он добавил услышанное от Надин и оставил родителей сплетничать дальше. По дороге он захватил Селию, решив, что служанкам нужен отдых от капризов его младшей сестры: та еще не смирилась, что не все ее желания выполняются. Позднее он оставил ее под присмотром Мирцеллы, мягкосердечная принцесса спокойно терпела взбрыки характера обеих сестер и обожала возиться с маленькой кузиной. Логично, она же не должна иметь с ними дело на постоянной основе, а тут милая живая куколка, строит глазки, улыбается и просит у «сестренки» сладости. Вырастет, будет всем двором крутить, как ей вздумается, маленькая лиса.       Сам же Оливер сидел с Арланом, кузен взбудоражено рассказывает, как его недавно взяли посмотреть тренировку драконов. Его самого пустили только год назад, отец не был уверен, что дракон не причинит ему вреда, но так даже лучше, чем старше, тем лучше запоминаются детали. Но и Арлану хватило: юный принц с удвоенным нетерпением ждет, когда ему позволят пробудить подаренное лордом Тайвином яйцо, расстроен, потому что Мирцелле, скорее всего, разрешат раньше, потому что она старше, а он вообще-то кронпринц! Но дядя Станнис — отец, помнится, первое время делал очень забавное выражение лица, когда его называли дядей — сказал, что раньше шестнадцати это опасно, потому что он не справится с драконом. И отец-король тоже думает, что раньше нельзя, потому что отец — великий воин, Демон Трезубца, но ему тоже непросто с «крылатой огнедышащей ящерицей».       Словесный поток на драконью тематику нескоро перешел в менее подробный, но такой же эмоциональный рассказ о визите к родственникам по матери. Оливер хорошо знал карликового льва, Тириона, он и его жена леди Дейси жили в Штормовом Пределе больше полугода, когда карлик помогал пробудить дракона отца. А еще тот не стеснялся своего роста, любил пошутить, рассказать о прочитанном или услышанном и всегда, всегда находил время для «серебряных оленят». Арлан тоже любил «маленького дядю», но куда больше времени проводил, разумеется, с Герольдом, в то время как дядя Тирион много времени уделял супруге, ожидавшей второго ребенка, как позже оказалось, мальчика, Томмена Ланнистера.       — А Мирцелле там не нравится, — тихо пробормотал Арлан, под конец совсем стушевавшись. — Почему? Это ведь дом нашей матери.       — Ну, ты же знаешь, что Мирцелла не любит толпы ровесников, даже в Красном замке с ней только пара приятельниц одновременно в качестве свиты, а на Утесе у вас множество кузенов и кузин.       А еще принцесса Мирцелла осознала, что смерть королевы освободила ее от недобрых замечаний, малозаметных оскорблений и долгих обид. Он и сам помнил ее милость, как красивую женщину со злыми глазами и ядовитым языком, но не позволял себе говорить о той дурно: родители учили, что такая злость — удел несчастливых людей, и королеву стоило пожалеть. Жалеть он не мог, подслушав, что говорила королева о его семье и собственных детях, поэтому предпочитал не помнить о ее существовании, пока не потребуется.       Теперь она мертва, отец беспокоится, что дядя Роберт выберет неправильную вторую супругу, а мать сначала не собиралась вмешиваться — хотела посмотреть, что произойдет. Потом что-то изменилось, и она сказала, что они поедут раньше, потому что надо поговорить с «Робертом» — и тон, которым мать произнесла имя короля, заставил тому посочувствовать. Леди Баратеон могла быть страшной.       — Не то слово какой, — вздохнул дед Хостер.       Они сидели в покоях лорда Талли, пили чай с пирожными, потому что дед хотел провести время с ними тремя. Кассана сумбурно вывалила на того впечатления от поездки, историю о самой долгой конной прогулке — Оливер был рассеян от усталости, поэтому непозволительно затянул игру — и дед казался снесенным ее речевым потоком. Сестре в этом году исполнится восемь, мать обещала взяться за нее всерьез, но до того момента Кассане позволялся более свободный образ жизни. Не сказать, что та действительно понимала, что ее ждет, знала, конечно, но не задумывалась о будущем, и Оливер скрытно радовался, что в момент осознания он будет далеко.       Селия капризничала, прося второе пирожное, но ей как обычно отказали. Оливер отметил, что та уже не просит всерьез, а скорее проверяет границы дозволенного, вдруг найдется человек, для которого эти границы будут дальше. Дед, однако, реагировал на капризы с таким недоумением, что он заподозрил, что мама и ее сестра не были такими в детстве. Он не знал леди Кейтилин, но мать иногда читала ее письма вслух, особенно места, где она передавала им добрые пожелания, так что какое-то представление о тете он имел. Дяде Эдмару же, как мужчине, вряд ли разрешали такие проявления характера, поэтому лорд Хостер был слегка оглушен игравшей в сестрах кровью Баратеонов. Но приходилось признавать, что Селия в свои три хитрит лучше, чем семилетняя Кассана, так что в ней явно больше от ловкачей форелей, чем от прямолинейных оленей.       — А из-за чего мать злится на его милость? — Оливер решил уточнить интересующий вопрос у отца, после обычной проверки его знаний.       Мастер над законами знал законы как никто другой и требовал от Оливера не меньшего результата к его совершеннолетию, поэтому регулярно устраивал устные проверки, предлагал конкретные примеры из своего опыта и спрашивал, как бы он решил тот или иной вопрос. Ему ни разу не удалось ответить идеально, но мать утешала, что идеал — понятие недостижимое, к которому надо стремиться, но не делать самоцелью. Другое дело, что отец не всегда был доволен ответами: иногда Оливер принимал относительно мягкие решения и лорд Баратеон опасался, что сын не будет достаточно жестким с вассалами в будущем. Иногда их споры затягивались, но отец хотя бы перестал требовать молчаливого повиновения после того, как за него вступилась мать, указав, что научив его молча подчиняться, тот рискует вырастить человека, неспособного оспорить решение авторитетной фигуры. То есть своими руками создаст уязвимость следующего верховного лорда Штормовых Земель — и на это Станнис Баратеон пойти не мог.       — В первую очередь она злится на меня и твоего деда, — после долгого молчания под тяжелым изучающим взглядом Оливер не поверил, что отец все же ответил. — Как ты знаешь, его милость намерен вступить во второй брак, а потому за статус королевы развернется борьба среди высших домов Вестероса. Чтобы уменьшить напряжение, Малый Совет подобрал несколько кандидатур, брак с которыми не создаст угрозы твоим кузенам и власти его милости и лордов Совета. Среди них — леди Бриенна Тарт.       Оливер охнул. Леди Бриенна была хорошим человеком, примером для Кассаны и, конечно, они были бы рады, если бы она стала их тетей и второй матерью Мирцелле и Арлану — она их точно не обидит и никому не позволит. Но матери это вряд ли понравится, учитывая, насколько несчастной сделал дядя Роберт прежнюю королеву.       — Тебе не о чем волноваться, — прервал его мельтешащие мысли отец. — Миледи уже поговорила с его милостью, а потому король Роберт не выберет леди Бриенну. Ради своего же спокойствия.       — Ох, прошу прощения, — он слегка засмущался, что его паника так явно отразилась на лице, это было неприемлемо, но отец не стал делать замечание. — А можно узнать, кто еще в этом списке?       — Девиц много, все они благородного происхождения и получили соответствующее воспитание. И все они будут на грядущем праздновании, — отец слегка поднял уголок губ, что обозначало улыбку. — По его окончании я хочу услышать твои варианты, даже если его милость сделает окончательный выбор.       — Да, отец, — почему у него всегда получается вот так случайно нарваться на побочные задания?       С другой стороны отец не говорил, что он не может просить помощи, поэтому первым к кому он подошел с косвенными вопросами был лорд Элдон Эстермонт, тоже член Малого Совета. Однако лорды делали удивленные глаза и деланно не понимали, о чем он их спрашивает. Список оказался секретным делом — отец мог бы и предупредить! — но мать помогла ему наводящими вопросами. Девица должна быть определенного возраста, верность ее дома не должна вызывать сомнений, кроме того неплохо, если она напоминает о Лианне Старк, узнать о которой легко можно у дяди Роберта. Неожиданно дополнительное занятие увлекло, почти настоящее расследование, а уж какие теории настроили Кассана и Мирцелла, когда узнали, что он пытается разнюхать!       — Леди Сивилла точно есть в списке! — возбужденно сверкала глазами Кассана, леди Сивилла была на третьем месте в ее личном рейтинге леди Королевства, потому что лук это, конечно, здорово, но меч лучше, как и палица леди Дейси.       — Она немного пугает, — робко добавила Мирцелла, которую как раз воинственные леди напрягали несоответствием навязанным ее матерью идеалам. — Но она, наверное, похожа на леди Лианну.       — Если смотреть с этой точки зрения, то в списке должно быть немало северянок, — рассуждал Оливер. — А еще не должно быть дорниек и леди с Железных островов.       Девочки мрачно насупились при упоминании пираток. К леди Аше они обе относились не очень хорошо, хоть та и умела сражаться, одна из немногих леди в центральных землях Вестероса. Мать намекала, что его сестре и кузине просто очень понравился сир Уиллас, вот и не могут они хорошо относиться к леди Аше Тирелл. Этого он отрицать не мог, а потому сам старался быть как можно более непредвзятым. Но покушение пиратов на него самого и Кассану показывало тех подлыми и непредсказуемыми, поэтому железнорожденная точно не сможет стать королевой. За всеми размышлениями и раскладами он не забывал об обычных занятиях, его тренировками занялись отец и как ни странно дядя Роберт со своими сквайрами, поэтому время летело со скоростью дракона, он и опомниться не успел, как пришло время турнира.       — Дорогой друг, как я рад тебя видеть! — высокий статный летниец, одетый по вестеросской моде, но с украшенным яркими перьями плащом, сердечно пожал отцу руку.       — Джалабхар, мы видимся хотя бы раз в неделю, — проворчал отец, но на рукопожатие ответил крепко: изгнанный принц Ксо был одним из немногих настоящих друзей отца. — Я вижу, ты привел не только подопечную?       — О да, позвольте представить мою старшую сестру Чалану, ее мужа Ксора и их дочь Джалайю!       Обед двух семей был инициативой матери, как только она узнала, что принца приплыли навестить родичи. В отличие от Вестероса на Летних островах изгоняли только побежденных правителей, позволяя их семьям жить пусть скромнее, но на родине, поэтому с семьей принц Ксо виделся нечасто. Возможно, поэтому, когда он обустроился в Вестеросе, то взял под опеку единственную на весь приют летнийку Алаяйю. Вообще иностранцам не доверяли вестеросских сирот, мать беспокоилась, что под видом добрых людей могут скрываться пираты и работорговцы, а говоруны не могут уследить за всеми.       Обычно иностранные благодетели, как и лорды и леди Вестероса, только отсыпали денег приюту, если хотели показать себя благородными и щедрыми — тот же Кровавый лев, дед Мирцеллы и Арлана, регулярно вносил пожертвования — но принц Ксо стал исключением. Из-за него в правила для усыновителей и опекунов ввели допущение для иностранцев — но только при наличии рекомендации лорда Вестероса и личном согласии леди Пайпер. Вдова же в свою очередь полагалась на суждения матери, поэтому Алаяйя стала подопечной Джалабхара Ксо, хотя ее мать была жива и жила в столице, но Оливеру о ней не рассказывали ровным счетом ничего. Как будто он сам не догадался, что дети в приюты попадают не только из-за смерти родителей и отсутствия согласных на опеку родственников.       Согласно закону, созданному отцом, дети, родившиеся в борделях, тоже должны воспитываться в приюте, чтобы потом у них был хоть какой-то выбор, как им жить и зарабатывать на жизнь. Позднее, когда он выложил свои размышления матери, та рассказала, что Алаяйя видится с матерью с разрешения принца Джалабхара, потому что для летнийцев в профессии женщины нет ничего позорного. Уважение к чужой культуре со стороны матери, отца и леди Пайпер — и уважение летнийцев к их законам создавали сложный баланс справедливого и правильного, которому родители пытались научить его с самого детства.       — Получается, вы все будете участвовать в турнире лучников? — мать легко вела беседу, позволяя собеседникам самим выбирать интересные им темы. — Нас ждет великолепное зрелище, мастерство летнийских лучников известно по всему миру.       — Да-да, стрелять умеем, наши луки хороши. Но очень интересно — гонки на лошадях, — с акцентом сказала Чалана.       Оказалось, что о новой забаве Вестероса уже слышали за морем и ко двору короля Роберта стали собираться лорды других стран, путешественники и просто любопытные. Тем более как раз грянул нынешний турнир, по размаху — копия праздника пятилетней давности, когда свыше месяца отмечали два дня рождения, короля и его наследника. Их новые знакомые тоже жаждали увидеть скачки на лошадях и гонки на колесницах, но участвовать не спешили.       Женщины мгновенно переключились на новую тему, пока Кассана продолжала расспрашивать девиц о луках из златосерда, а отец обсуждал с мужчинами разницу культур и законов. Сам Оливер был слишком усталым, чтобы поддерживать любой из этих разговоров, поэтому старался слушать всех и запоминать как можно больше. Культура Летних островов и их законы, преимущества луков из златосерда, ездовые животных разных стран и их типичная скорость — после ему потребуется все записать, чтобы хоть как-то упорядочить новые знания.       — Ты написал завещание?       Первым же вопросом очень серьезный дядя Эдмар поставил его в тупик. И напугал, не без этого, но после выяснилось, что рыцарь морально готовил его к тому, что им будут заниматься оба Талли, а Черная рыба никогда не был милосердным к сквайрам. Сам Эдмар был его оруженосцем и вспоминал то время с содроганием, как самое трудное и страшное время его жизни, поэтому вопрос о завещании перестал казаться семейной шуткой, а скорее дружеским предупреждением. Дядя Эд присоединился к общим тренировкам с первого утра после приезда: с удовольствием выяснил на себе, чему успели научить Оливера, с напряжением выдержал бой против лорда Баратеона и откровенно вымотался в тренировочном поединке с королем.       Под конец тренировки леди Бриенне, сиру Уилласу Тиреллу и кузену Эндрю Эстермонту досталось нечто неподвижное, но подающее признаки жизни. Они тоже не отказались бы скрестить мечи со старым другом, но видя его состояние, предпочли замять тему, а леди Бриенна составила достойную конкуренцию обоим рыцарям и даже сир Борис Дондаррион, мастер над оружием Красного замка, признал ее силу и выучку. Ланнистеры прибыли ко двору позже многих, как он узнал от матери, все решали, поедет ли наследник львов, сир Джейме, но его состояние было признано неудовлетворительным. Зато среди прибывших был сам лорд Тайвин с внуком Герольдом, Тирион с леди Дейси и их трехлетняя дочь Джоанна. Вот и приятельница Селии.       — Возможно, если рядом будет девочка ее возраста, она перестанет тиранить Лили, — он надеялся, что этот довод окажется достаточно весомым, чтобы к младшей сестре допустили не только родственников. — Тем более что и Тириона, и леди Дейси мы хорошо знаем.       В итоге родители согласились, и у Селии появилась первая подружка. Не сказать, что та знала, что с ней делать, поэтому наблюдать за девочками оказалось забавно, это даже отвлекло Кассану от его расследования, но вот принцесса оказалась упорной и внимательно присматривалась ко всем леди, прибывшим на праздник. С другой стороны, это же будет ее мачеха, кузина старается оценить все варианты.       — Пекло, Ренли бы его ссадил! Где его Иные носят?! Он должен быть тут, побеждать за нас!       Его милость был доволен обилием разных противников на тренировочной площадке, но из-за этого ему пришлось поддаться на уговоры лорда-десницы и отказаться от личного участия в турнире. В итоге никого из Баратеонов по крови среди участников не было, и короля это безмерно огорчало, до такой степени, что он почти написал в Цитадель, чтобы те выставили дядю Ренли из Староместа. Отец ругался с ним весь вечер, но в результате школяра не стали отвлекать от обучения, и король сидел на турнирной ложе, обиженный на весь мир, похожий на большого надутого суслика. Не то чтобы Оливер когда-нибудь рискнет сказать это вслух.       — Кажется, его милость больше увлечен турниром, чем леди, — заметила мать тем вечером.       — Не переживайте, миледи, на них мой брат всегда найдет время.       — Мирцелле понравились сестры леди Дейси, — заявила Кассана, напомнив родителям об их присутствии, и разговор перетек на нейтральные темы.       Оливер и сам подумал, что дядя Роберт вовсе не горит желанием вступить в брак, куда больше внимания уделяя турнирным бойцам и родственникам принца Ксо, особенно после состязаний лучников. Леди Сивилла из-за появления новых участниц отлетела на третье место, но вместо того чтобы расстроиться, договорилась о совместных тренировках, пока те гостят в Вестеросе, и пригласила посетить Сигард. Кассана же сочла летнийские луки нечестным преимуществом и пару дней ходила насупившись, пока приятельницы пытались ее успокоить. Несмотря на нетипичное поведение, сестра всегда собирала вокруг себя стайку девиц-ровесниц, иерархия среди которых отсутствовала, как явление, разве что Мирцелла была явно ближе и выше остальных, как кузина и принцесса.       Он и сам много времени проводил с ровесниками. Тирек Ланнистер и Тайвин Фрей, львиные кузены-ровесники, регулярно оказывались поблизости, втягивая в разговоры и игры, вызывая тем подозрение, что это лорд Тайвин желает продолжить союз в следующих поколениях. Слишком часто, слишком стабильно при том, что мальчишки были скорее ведомыми, но не прибились к кому-нибудь, а сами старались притянуть его. Фреи, чья численность поубавилась после внутреннего конфликта, гасить который пришлось деду, тоже активно с ним общались, отвлекая от составления списка. Тиреллы, которых тоже было немало, не пытались навязать свое общество, но когда к нему подходили львята, розочки мгновенно вырастали поблизости и отказать им в компании было невежливо.       Оливера куда больше успокаивала компания Тима Мертинса, младшего сына леди Мэри Мертинс, маминой соратницы в управлении Штормовыми Землями. Леди Мертинс первой подхватывала инициативы леди Баратеон, помогала продвигать их среди знати, поэтому общались они часто и небесполезно. Так же хорошо он знал братьев Сивортов, сыновей Лукового рыцаря, одного из тех редких людей, кому отец верил и считал другом. Оливер особенно сдружился с Деваном и Мариком, но у второго ровно год назад поубавилось свободного времени — его взял в оруженосцы королевский гвардеец Бейлон Сванн.       Он как-то подслушал разговор родителей и узнал, что это отец порекомендовал младшего из сыновей лорда Сванна на место погибшего Ариса Окхарта, потому тот и взял сына бывшего контрабандиста в сквайры, услуга за услугу. Марик был счастлив, стать рыцарем было его давней мечтой, а уж королевский гвардеец обучит его как следует. Деван же долго сомневался, хочет он стать рыцарем или моряком. В итоге буквально сутки назад отец уговорил Эндрю Эстермонта взять Девана в сквайры и показать, что одно другому не мешает. Сир Эндрю был и рыцарем, и мореходом, а еще капитаном одного из кораблей Королевского флота, «Долг и честь». Идеальный вариант для колеблющегося Девана.       — Милорд, как поживаете?       — Милорд, чем мы можем вам угодить?       Два шута, вернее, два близнеца-бастарда из Штормовых земель, с которыми он неудачно сцепился сначала в словесной, а после рукопашной схватке, а теперь не может отделаться, Робин и Робар сочли себя его приятелями после того, как Оливер вступился за них перед их же отцом. Лорд Рогар Лонмаут, отец неугомонного дуэта, оказался младшим братом известного сторонника и друга Рейгара Таргариена, Ричарда Лонмаута, рыцаря черепов и поцелуев, о чем его милость не забыл, что отразилось на положении дома. Можно представить себе гнев лорда, когда он узнал, что его сыновья-бастарды подрались с племянником короля. Оливер, как и отец, предпочитал в повседневной одежде простоту и практичность, поэтому опознать в нем сына грозного Станниса Баратеона было непросто.       Подрались они тогда неплохо, король уж точно оценил его синяки и подбитый глаз, а вот отец уточнил, с какой стати он решает проблемы кулаками, а не головой. Мать лишь посмеялась, сказав, что в нем больше от Баратеонов, чем они изначально полагали, поэтому отец не сильно злился, только приказал написать эссе, указать свои ошибки и придумать верные решения. Близнецы как раз тогда нашли его поблагодарить, что он смягчил гнев лорда Рогара, но раскритиковали его эссе от и до, уверено заявив, что они в любом случае бы подрались. Примерно с того момента они и стали его неотступной свитой в Красном замке, говоря «милорд» настолько насмешливо, что брякни они такое отцу — сослал бы на Стену за измену. Его милость, однако, воспринял появление у него теней благосклонно, громко заявив, что только хорошая драка покажет, кто ты таков на деле, а не кем тебе повезло родиться. Вскоре Оливер узнал и то, почему лорд так заботится о незаконнорождённых сыновьях: мать братьев — служанка в замке Лонмаутов и разница в положении, кажется, единственное, что удержало их отца от женитьбы.       — Как романтично, — восхитилась Мирцелла. — Как принц Дункан и Дженни из Старых Камней!       — Не забывай, чем они закончили, — строго напомнил Оливер, которому историю преподносили как урок, что долг должен стоять выше чувств. Если бы не упрямство кронпринца Дункана, не погибло бы столько людей, Таргарины не получили бы сведшее их с ума пророчество и, может быть, по-прежнему бы правили Вестеросом.       — Они меня достали! — вопила Кассана, которой близнецы таскали цветы и обращались как с нежной и чувствительной леди. Мало что могло разозлить сестру до такой степени, и Оливер к своему стыду находил все настолько забавным, что так и не сказал мальчишкам прекратить, хотя был уверен, одного твердого слова будет достаточно, чтобы те отстали. — Пускай сами этими цветочками прихорашиваются!       Родители, к счастью для штормовых близнецов, тоже сочли ситуацию забавной, а не тревожной, а дядя Эдмар посоветовал действительно сдружиться с мальчишками: смех помогает преодолеть множество трудностей.       — Тебе очень понадобится чувство юмора, когда мы вернемся в Риверран, — ровным тоном сообщил наследник Талли, и Оливеру потребовалось вся его уверенность, чтобы сказать, что у него готов черновик завещания.       — Вот теперь я не сомневаюсь, что мы сработаемся, — дядя ухмыльнулся в ответ.       Празднование было близко к завершению, поэтому Оливер устал волноваться о том, что от него не зависит и решил принять все, что в него бросят Талли. В конце концов, на том свете они до него не доберутся, ему не придется волноваться о тех разговорах, что ведут с родителями о его будущем браке разные лорды. Кроме того, Кассана перестанет ныть, как ей надоели издевки близнецов, однажды она довела его так, что он рявкнул, что для якобы будущей воительницы сестра беспомощна как новорожденный котенок. Закончилось это гонками по всему Красному замку, потому что Кассана приняла его слова близко к сердцу, взяла подсвечник и набросилась на мальчишек с яростным кличем.       Мать смеялась до слез, причитая, что его сестра утопила их репутацию быстрее и надежнее, чем все ее эскапады, отец скрежетал зубами так, что, наверное, в другом конце замка было слышно, а дядя Роберт только и знал, что хвалил боевую племянницу и обещал подарить ей тренировочный и боевой молоты, когда она подрастет. Когда мать перестала всхлипывать, а отец успокоился достаточно, чтобы не закричать и не сломать что-нибудь, единственное, что их интересовало:       — Подействовало?       Еще как подействовало. Оливер готов был поклясться, что у близнецов вся жизнь перед глазами промелькнула, когда во время побега от Кассаны Баратеон они встретились с его милостью. Конечно, их чаяния и страхи король не оправдал, поступив, как обычно поступал дядя Роберт: начал хохотать и подбадривать любимую племянницу. Или просто любимицу — спокойная и мечтательная Мирцелла была мало похожа на родителей, и король казалось, не знал, как и о чем с ней разговаривать. С Арланом его милости было проще как с сыном и наследником, и все на что пока удалось сподвигнуть короля — действительно слушать рассказы кузины о том, как прошел ее день. Мать занималась этим уже давно, но не судила того строго, говоря, что для дяди Роберта и такое общение уже достижение.       — Но девочке нужна мать, коли ее отец чурбан, — еле слышно проворчал отец и Оливер не мог не согласиться.       Мирцелле нужен кто-то, кто будет о ней заботиться, к кому кузина сможет прийти с проблемой и не нарваться на отповедь или нравоучения. После смерти королевы лорд Тайвин пытался оставить при дворе септу Лавейн для воспитания принцессы, но вмешались родители и о Мирцелле заботились брауни, говоруны Королевской Гавани. Никто, правда, не ожидал, кого именно выберет его милость на роль мачехи для наследников.       — Вы действительно этого не планировали? — отец даже не был зол, он был слишком шокирован.       — Ни в коем случае, — и мать не лгала, не искажала правду, Оливер видел ее глаза, когда его милость объявил, что женится на леди Джалайе. Большего удивления он от нее никогда не видел. — Это слишком дерзкий ход, лорды очень недовольны решением короля.       — Еще бы, кто из них потерпит над собой мало того что иностранку, так еще и летнийку, — фыркнул отец. — Вот только не уверен, что удастся переубедить Роберта. Джон Аррен уже пытался и довел его до такого, что сейчас проще сдвинуть с места Штормовой предел, чем Роберта.       — Лорд-десница слишком резко высказался против, знаете же, что с королем такой тон недопустим, — устало пожала плечами мать. — У нас есть два варианта, смириться или пойти долгим путем переубеждения. И я, признаться, склоняюсь к первому.       — Почему?! Ой, — он захлопнул было рот, но оказалось поздно, родители его увидели.       — Оливер Баратеон, если вы собираетесь подслушивать, имейте разумение контролировать эмоциональные порывы, — чопорно сделала замечание мать. — Но так и быть, я могу привести доводы в пользу невмешательства.       То, что лорды будут недовольны выбором дяди Роберта, было само собой разумеющимся, но если бы тот выбрал иностранку, но хотя бы типичной для Вестероса внешности, они были бы спокойнее. Это же и делало Джалайю безопасной для кронпринца и принцессы: даже роди девица сына, за ним как за соперником наследника мало кто пойдет. Ей будет невыгодно настраивать детей против себя, поэтому она с большей вероятностью будет о них заботиться и выстраивать теплые отношения.       Во-вторых, семья леди Джалайи не обладает политическим весом ни в Вестеросе, ни на Летних островах, они семья изгнанника, то есть расклад сил в стране не меняется. И в-третьих, благодаря иной культуре воспитания, гораздо более свободной, чем в Семи Королевствах, у леди Джалайи куда больше шансов быть счастливой в браке с дядей Робертом и осчастливить его самого. С такой точки зрения леди с Летних островов выглядела хорошим выбором, но надо же было убедить в этом и лордов.       — Лорды полбеды, — усмехнулась мать, на его вопрос, как она собирается влиять на лордов. — Ими займется твой отец через Малый Совет, который вполне может внять разумным доводам.       — Чем тогда займетесь вы, миледи? — насмешливо спросил лорд Баратеон, кажется, смирившийся с выбором брата.       — Я займусь Верой, — веско уронила мать и замолчала, глубоко задумавшись.