Брат за брата

Никогда ещё Тойя не испытывал такой ненависти к своей причуде и своему телу. Оба подвели его в нужный момент. Он очнулся от дикой боли по всему телу. Шея, руки, грудь — всё дико жгло, будто пламя никуда не исчезло. Кругом стоял запах горелой плоти, и мальчишка чувствовал отвращение и подступающую тошноту. Попытка открыть глаза, дабы оценить последствия перепалки с отцом, не увенчалась успехом. Хотелось плакать, но слёзы будто высохли. Все эти обстоятельства, перемешиваясь с физической болью, убивали. Прошло несколько минут, и парень вновь попробовал открыть глаза. На этот раз получилось, но не так, как хотелось. Он лишь смог их чуть приоткрыть, оставляя узенькую щёлочку между век. Кожу под ними жгло чуть сильнее, чем на руках и шее. Исходя из этого, можно было предположить, что огонь добрался и дотуда. Когда взгляд стал чуть более сфокусирован, Тойя повертел головой из стороны в сторону, осматриваясь. В доме явно никого не было, иначе бы его уже нашли. Стены и потолок были опалены. Мелкие вещи, что находились в комнате, догорали, тихо потрескивая, словно дрова в камине. Когда в его поле зрения попала рука, мальчишка едва сдержал рвотные позывы. Кожа на руке была фиолетовой и сморщенной, где-то мелко пузырилась. Самое удивительное, что она обгорела, но не сгорела полностью, хотя начала неприятно отслаиваться в некоторых местах. Тойя мог лишь предполагать, как он сейчас выглядит. Он попробовал сесть. Кожа на груди, спине и плечах натянулась и начала гореть сильнее. Нет. Синего пламени уже не было. Оно исчезло в тот момент, когда он потерял сознание от болевого шока. Ощущения, что он испытал тогда, никуда не исчезли, но чуть ослабли. Парень ещё несколько раз порывался сесть, но падал обратно, шипя от боли. В какой-то момент сдали нервы, и он, стиснув зубы, резко поднялся. Голова закружилась, болезненные ощущения многократно возросли, и парень чуть не рухнул в обморок. Он постоял пару минут, приходя в себя, и двинулся к выходу. Отца он точно видеть не желает. А мама и ребята… Нет, они не должны видеть его в таком виде. Его едва не вырвало, когда он увидел лишь свою руку, а что будет, если мама и младшие увидят его целиком. Тодороки не готов увидеть их реакцию на то, что с ним произошло. Он уйдёт. Он просто уйдёт. Если ему повезёт выжить, то он обязательно вернётся. Ради мести. Ради своей семьи.

***

Тойя выбрался в небольшой лес, куда вёл один из потайных ходов, найденный им в детстве. Он шёл медленно, постоянно отвлекаясь на состояние своего тела. Противная обгоревшая кожа всё время норовила отвалиться при каждом его движении, и парня передёргивало от этого. Смотреть на мышцы и кости не было никакого желания. Спустя полтора километра показалась автомобильная дорога. Скрипя зубами, он забрался на небольшой склон и очутился на обочине. Машины редко ездили по этой дороге. Она считалась заброшенной. Выбрав нужное направление, Тойя пошёл дальше. Пройдя всего несколько шагов, он почувствовал, что сознание медленно от него ускользает, а где-то на грани слышимости послышался звук скольжения шин по неровному дорожному покрытию. Автомобиль резко затормозил. Тойя упал.

***

Тодороки очнулся от жжения в области спины и автомобильной тряски. За окном мелькали деревья и редкие особняки богачей. Парень сморгнул и повернулся к водителю. Мужчина лет тридцати, может чуть старше. Белоснежные волнистые волосы средней длины были собраны в низкий хвост. Чёлка была срезана по диагонали — справа она была короткой, но удлинялась к левой стороне. Цвет глаз Тойя рассмотреть не смог из-за очков в прямоугольной оправе, а также из-за того, что мужчина сидел боком. У него явно спортивное тело, которое подчёркивала чёрная обтягивающая водолазка с закатанными рукавами, заправленная в чёрные джинсы. На левом запястье красовались далеко не дешёвые часики. Мальчишка видел подобные на одном из приёмов, на которые водил его отец ещё в далёком детстве. Переведя взгляд на зеркало заднего вида, у парня чуть челюсть не отвисла. Почти буквально. Он впервые увидел себя со стороны. Фиолетовая кожа была под глазами, а также распространялась от нижней губы по всей шее, переходя на правую руку. Она отслаивалась в тех местах, где заканчивалась, но похоже, что доблестный спаситель не очень умело склеил её пластырем. Чем он думал, парень не хотел знать. К тому же, что-то подсказывало, что это ещё не всё, но в зеркале он смог увидеть только это. А про руку он помнил ещё с момента пробуждения. Машина плавно остановилась на стоянке около больницы. Это отвлекло Тойю от рассматривания себя в зеркале, и он аккуратно повернул голову к водителю. — Хорошо, что очнулся. Не знаю, что с тобой произошло, парень, но тебе срочно нужно в больницу. Подросток отрицательно замотал головой, шипя от боли в области шеи. Он не хочет в больницу, там его найдёт отец и остальные члены семьи. Он не готов встретиться с ними. Не сейчас. Водитель удивился. — Ты не хочешь в больницу или именно в эту? Тойя задумался, он не хочет в больницу, потому что об этом узнает его семья. Но, в то же время, ему требуется медицинская помощь. Что делать? Мужчина видимо догадался, что парень в тупике, и поспешил предложить свою помощь. — У меня есть друг, он работает в частной клинике. Мы можем поехать туда, если так тебе будет спокойнее. Тодороки, не задумываясь, кивнул в знак согласия. О своей платёжеспособности парень тогда не думал. Незнакомец завёл двигатель и начал выезжать со стоянки. — Моё имя Осаму Мори. Будем знакомы. Тойя тоже хотел представиться, но с этим возникли трудности в виде обгоревшей и склеенной пластырями кожи в области рта. Мужчина и ухом не повёл. Он и сам догадался, что мальчишка не может говорить. Они ехали в тишине. На улице уже был вечер. Фонари, сопровождающие их всю дорогу, ослепляли, и парню пришлось закрыть глаза. Они впервые начали слезиться.

***

На этот раз Тойя долго пробыл без сознания, если судить по солнцу, что пряталось за шторами и даже так слепило не хуже тех фонарей. В комнате, в которой находился парень, царил полумрак. Стены и пол были из тёмного дерева, что слегка нагнетало обстановку. Слева от окна стояла односпальная простенькая кровать, на которой лежал подросток, а справа — письменный стол и стул. Напротив окна находился выход наружу. Это была единственная дверь в этой комнате. В углу, рядом с выходом, стоял высоченный и широкий шкаф, такой же тёмный, как и всё вокруг. Тойя поёжился. Неприятное местечко. Слишком мрачно. За дверью послышался шум, а через несколько секунд в комнату вошёл вчерашний незнакомец. Ах, да. Уж не незнакомец. Осаму Мори. — Привет. Долго же ты провалялся в этот раз. Мальчишка вопросительно глянул на блондина, и тот пояснил: — Прошло пять дней с момента операции. Прости, но твоя внешность теперь останется такой. Сказав это, Осаму повернул зеркало, с которым пришёл, нужной стороной. Тойя заметно помрачнел. В принципе ничего не изменилось с последнего момента, разве что сменили пластыри на хирургические скобы, а также он заметил горелую кожу чуть выше живота. Хотелось забиться в угол и рыдать навзрыд, благо теперь слёзы есть. — Эй, ты чего? Мягкий и относительно успокаивающий тон мужчины почему-то вызвал обратную реакцию. Парень просто разревелся. Мори сел рядом и положил свою руку на ногу Тойи, что пряталась под одеялом. Ожоги по всей верхней части тела не позволяли ему обнять подростка, поэтому он довольствовался этим.

***

Тодороки проснулся вечером в тот же день. Незнакомый, но аппетитный запах заставил желудок парня заурчать. На самом деле Тойя и не помнит уже, когда он ел в последний раз. Возможно, это было в тот самый день. Сдвинув одеяло, он медленно поднялся с кровати и двинулся к выходу. Гостиная, а это была она, сильно отличалась от той комнаты, в которой он жил уже какое-то время. Огромное светлое пространство и минимум мебели. Пол и стены были в песочных тонах. Красный диван стоял в центре. Перед ним красовался небольшой кофейный столик, столешница которого была стеклянной и заключённой в рамку из тёмного дерева. Между двух арок, которые вели в неизвестность (пока), висел выключенный телевизор. Напротив единственной техники в этой комнате были два больших окна, обрамлённых бежевыми шторами. Рядом с дверью, где стоял Тойя, располагался неприлично высокий книжный шкаф, а чуть поодаль стояла стремянка. Юноша пошёл на запах, который почувствовал ещё в той мрачной комнате, и вышел на кухню (арка, что слева от телевизора). Это помещение было в тех же тонах, что и гостиная. В центре стоял стол цвета карамели на шесть персон. Обивка стульев была красной, как и диван в прошлой комнате. Кухонная мебель была на несколько тонов темнее. Осаму Мори обнаружился у плиты и, судя по запаху, который теперь перебивал запах горелой плоти, тушил овощи. Тойя тихонько прошёл внутрь и сел за стол. Не стоит отвлекать человека от готовки. Проблемка. Он уже отвлёкся. Запах тушёных овощей изменился, перемешиваясь с запахом Тойи, и привлёк внимание хозяина дома. — Уже проснулся? Подросток кивнул. — Хорошо. Обед скоро будет готов. Как ты себя чувствуешь? Тойя уставился на мужчину. Нет, это не из-за вопроса, что задал Осаму, а из-за его глаз. Теперь парень понял, почему не мог разобрать цвет, его просто не было. Белок и зрачок, ничего более. — Невежливо так пялиться. Тодороки вздрогнул и стыдливо опустил голову, как бы извиняясь. Мужчина улыбнулся. — Ладно, не переживай. Кстати, через несколько дней ты уже можешь начать говорить. Тойя тут же взглянул на Осаму. Эта новость, пожалуй, лучшая, что он слышал за последнее время. Жаль, не получилось улыбнуться. Мори отвернулся и выключил плиту. — О, я придумал, — воскликнул хозяин дома и шустро куда-то смылся. Подросток проводил его слегка ошарашенным взглядом. Вернулся мужчина через несколько минут с планшетом в руках. — Вот. Так как говорить тебе пока нельзя, а писать ты вряд ли сейчас сможешь, то будешь печатать. Он протянул технику мальчишке и уселся напротив. Тойя взглянул на экран. Там было открыто приложение «Заметки». Он положил его на стол и начал тыкать пальцем по виртуальной клавиатуре. Минут через десять Осаму прочитал: «Здравствуйте, я Тойя, рад познакомиться. Спасибо, что заботитесь обо мне». Мори улыбнулся и кивнул. Уже через минуту новый способ общения был благополучно забыт. Планшет лежал в стороне, а на экране светилось «Приятного аппетита». Молодые люди сели обедать. Мясо, которое уже было готово к приходу Тодороки, и овощи, которые ещё не успели остыть, были съедены довольно быстро, причём в двойном размере. Осаму только порадовался аппетиту мальчишки. Тойя видел, что мужчина взгрустнул буквально на секунду, а потом вновь состроил улыбающуюся мордочку. Возможно, он вспомнил что-то грустное. Когда посуда была вымыта, парни сели за стол и начали общаться. — Ты не расскажешь, что с тобой произошло? Отвечать не хотелось, слишком больная тема. Он просто написал «Причуда». — Тебе есть куда вернуться? От мужчины не укрылся тот страх, что отразился на лице юнца. К гадалке не ходи, что-то страшное произошло. Он явно не хочет возвращаться туда, откуда явился. — Тогда… может, останешься здесь? Мальчик удивлённо посмотрел на Мори. — Я не против, если ты захочешь жить здесь, со мной, — он как-то печально улыбнулся, отводя взгляд в сторону гостиной. Тойя обдумывал это предложение почти до ночи. Уже перед сном он зашёл на кухню, где сидел Осаму, и показал тому ответ на планшете.