Брат за брата

— Шото… Мори… — попробовав новое имя на вкус, Тодороки вопросительно уставился на брата, ожидая дальнейших объяснений. — Неплохо звучит, — хмыкнул брюнет и прошёл вглубь комнаты, обходя влажную от тающей корки льда дорожку, после чего приземлился напротив гетерохрома, заглядывая тому в глаза. — Знаешь, пять лет назад, когда я сбежал из дома, я даже не надеялся, что выживу. Похожий на полуобгоревший кусок мяса и с множеством кровоточащих ран, я едва переставлял ноги, пытаясь добраться даже сам не зная куда. А потом… я очутился на заброшенной дороге, той, что за лесом, где меня и нашёл Осаму. — Ты так часто упоминаешь это имя. Кто это? — полюбопытствовал Шото, придвинувшись чуть ближе. Каждый раз, когда брат упоминал в их разговоре этого человека, взгляд бирюзовых глаз становился по-семейному тёплым с проскальзывающими в нём нотками благодарности. Раньше Тойя смотрел так только на мать после каждого её спора с отцом по поводу его тренировок или, в крайнем случае, на него самого, когда он подходил во время перерыва, чтобы поддержать старшего или выразить своё желание потренироваться с ним. Однако теперь, когда этот же самый взгляд был обращён на кого-то третьего, пока невидимого для его разноцветных глаз, Тодороки чувствовал, как наравне с лёгкой ревностью внутри него разрастается интерес. — А что ревнуешь? — Даби усмехнулся с реакции младшего, надутые щёки которого сейчас сливались с его шрамом, а затем поспешил успокоить его, — не переживай, чуть позже я вас познакомлю. Осаму тебе понравится. — Он потрепал брата по волосам, как делал когда-то давно, в детстве. — Знаешь, он мог бы быть твоим опекуном. — Что? — Шото недоверчиво и немного удивлённо покосился на Тойю, не понимая, шутит он или серьёзен. — Я серьёзно, — решил уточнить брюнет, читая мальчишку, как открытую книгу. — Мы могли бы жить здесь втроём. А ты мог бы пойти в школу, завести друзей, подружку или чем там ещё занимаются все среднестатистические подростки. Мне ввиду моего возраста и внешности уже поздно об этом думать, но у тебя ещё есть шанс. — Н-но… а как же Фуюми и Нацу? — Слушай, максимум, что им грозит со стороны отца, так это полное безразличие. Да, не спорю, это будет жестоко по отношению к ним лишить их ещё одного брата, но… Я ведь не просто так ушёл из дома, Шото. Все эти пять лет я наблюдал за вами, готовил план на тот случай, если ты всё же согласишься. Я… я хочу вновь воссоединить нашу семью, но для этого нужно сначала разобраться с отцом. Тебе решать: вернёшься ли ты домой, чтобы продолжить ломать свою жизнь, или останешься с нами, чтобы помочь мне достичь нашей общей цели. Ты ведь скучал по мне и маме, верно? Даби вновь мягко улыбнулся и приобнял брата, похлопав его по спине. — Но учти, если ты решишь вернуться домой, Осаму сотрёт твои воспоминания за это время. — Погоди! Что? Зачем? — двуликий отстранился, широко распахнув глаза. — Не глупи. Никто не должен знать, что я жив, иначе весь мой план полетит к чертям. — Старший поднялся на ноги, поправив чёрную водолазку. — У тебя есть четыре дня, чтобы дать мне ответ, после этого причуда Осаму будет иметь неприятные последствия. А пока идём завтракать и знакомиться. — Четыре дня… — тихо прошептал Шото, не зная, что ему теперь делать.

***

Яркая уютная кухня просто пестрила разнообразием запахов, отчего желудок ребёнка тут же подал голос, оповещая хозяина дома о его приходе. Мори, стянув с себя фартук и повесив его на дверцу шкафчика, обернулся и… замер. Ненадолго. Буквально на две-три секунды. Но мужчина искренне надеялся, что никто этого не заметил, что, собственно, и произошло. — Здравствуйте, — подал голос младший, осторожно ступая за спину, сидящего за столом, Тойи. — Привет, ты Шото, верно? — уточнил блондин, подходя чуть ближе и протягивая руку. — Я — Осаму Мори. Будем знакомы. «Так вот откуда это «Мори» взялось», — хмыкнул про себя Тодороки, а затем мельком глянул на брата, который тихо посмеивался над ним, и немного неуверенно пожал чужую руку, после чего умостился рядом. Весь завтрак Даби рассказывал кучу смущающих вещей из детства, отчего гетерохром сидел красный, как томат, изредка проклиная старшего за его хорошую память и чрезмерную болтливость. Но стоит отдать должное Осаму, тот от него не отставал. Так, например, Шото узнал, что мини-дог в аквариуме, которого он помог выбрать «красноволосому» мужчине для его «сына», этого самого «сына» не взлюбил и обкусал ему все пальцы от ногтей до самых костяшек. Теперь миниатюрный пёсик, высота которого не превышает пять дюймов, живёт в кабинете Мори. Спустя час обсуждения весёлых моментов из жизни всех собравшихся за столом хозяин дома покинул их, отлучившись по делам, а брюнет потащил мальчишку в библиотеку, дабы показать своё любимое место, а также уделить немного времени совместному чтению. Не то чтобы Шото не любил литературу, но наблюдать за по-детски счастливым братом было куда интереснее. Он впервые видел его таким. — Тебе не интересно? — спустя какое-то время спросил брюнет, понимая, что младший его уже давно не слушает, а летает где-то в облаках. Тот вздрогнул от громкого звука чужого голоса. — Что? Нет. То есть да… То есть… — Я понял, — усмехнулся Даби, закрывая книгу и кладя её на стол. Пожалуй, подобная литература, и правда, не для детей. — Чем ты хочешь заняться? Мы можем посмотреть какой-нибудь фильм или поиграть с мелким дьяволом, которого Осаму притащил по твоему совету. Шото снова покраснел. Откуда ему было знать, что мелкая сине-зелёная зверюшка — оживлённый чужой причудой рисунок — должна была достаться его старшему «покойному» брату. — К-кино, — тихо пробормотал он, слишком отвыкший от общения с Тойей, который каждым своим словом умудрялся вгонять его в краску. Раньше такого не было. Или, по крайней мере, не так часто. — Кино, так кино. Тогда пошли в гостиную. Даби вскочил с любимого кресла, стянув оттуда плед, и поплёлся в соседнюю комнату. Шото последовал за ним. Переключив пару десятков каналов и найдя какой-то зарубежный боевик про супергероев, брюнет замотал мелкого в плед и ушёл на кухню в поисках попкорна, который остался у них ещё с выходных. Забросив упаковку в микроволновку и нажав кнопку «Старт», он встал в проходе между кухней и гостиной, наблюдая, как разномастные глаза заворожённо следят за происходящим на экране. Сам парень уже смотрел этот фильм, но для гетерохрома сейчас даже прогноз погоды будет чем-то впечатляющим. Отец никогда не разрешал им смотреть телевизор, чтобы они не задавали лишних вопросов по поводу своего воспитания, а также не впитывали всякую ненужную, по его мнению, информацию. Подобное было позволено лишь их матери и Фуюми с Нацу. После соответствующего сигнала старший забрал пакет с уже готовым попкорном и вернулся к брату. Тот даже не отреагировал на его появление, изучающе глядя на сражение героя и злодея. Наверно сравнивал с тем, чему учил его Старатель. Даби хмыкнул, отложил принесённый пакет и ушёл в свою комнату за вторым, точно таким же красным пледом. Без него смотреть телевизор было неуютно. Когда он приземлился на диван, кино уже сменилось рекламой, а Шото озадаченно смотрел на пакет, от которого исходил специфичный для него запах. — Не переживай, съедобно, — усмехнулся брюнет и стянул пару штучек, забросив их себе в рот. Тодороки-младший долго не решался пробовать новое «блюдо», но врождённое детское любопытство взяло своё, и он уже через пару минут едва не дрался с Тойей за это несчастное лакомство. Правда, спустя двадцать минут, когда фильм закончился, они всё же подрались. Подушками. Красные и запыхавшиеся они носились по всей квартире до тех пор, пока Шото не наступил на мокрый от его же льда участок ковра в комнате старшего. — Высушишь? — спросил брюнет, стоя в дверях и скрестив руки на груди. Сидя на полу, гетерохром долго молчал, а затем отрицательно покачал головой. — Я… не хочу… использовать его, — тихо произнёс он, по какой-то причине чувствуя себя пристыжённым, но далеко не из-за мокрого ковра, — огонь отца. Даби вздохнул и опустился на корточки перед братом, кладя одну руку ему на плечо, а вторую согнув в локте и поставив перед ним ладонью вверх. Яркое голубое пламя вспыхнуло в ту же секунду. — Красивое, правда? — Шото кивнул. — Этот огонь, как и тебе, достался мне от отца. И ты даже не представляешь, сколько боли он мне принёс… — Вот видишь… — Не перебивай, — упрекнул его старший, а затем продолжил, — конечно, ты можешь отказаться от него, ведь у тебя останется причуда матери. Но, если я откажусь от синего пламени, у меня не останется ничего. — Он на какое-то время замолчал, а затем вновь подал голос. — Да, ты прав, наш отец тот ещё мерзавец… но с причудой это не передаётся. И, если его огонь разрушает всё, к чему прикасается, то наш с тобой вполне может кому-нибудь помочь… в том числе воссоединиться нашей семье. Что скажешь? Тодороки некоторое время сидел в задумчивости, покусывая нижнюю губу, а затем приложил ладонь левой руки к мокрому пятну и активировал причуду. Даби улыбнулся и повторил его жест. За всеми этими действами, они даже не заметили пришествие хозяина дома, который наблюдал за ними с нежной улыбкой на губах.

***

— Тойя, я готов дать свой ответ. И пусть у него в запасе было ещё четыре дня, Шото увидел достаточно, чтобы принять единственно-верное решение. Он тоже хочет, чтобы их семья воссоединилась.