POV Тойя Тодороки
Стало так тихо. Ни шума автомобилей, ни криков птиц, ничего. Только звенящая тишина. Прошло секунд тридцать, прежде чем лёгкие начали побаливать от недостатка кислорода, и до меня, наконец, дошло, что я всё это время не дышал. Однако стоило мне сделать первый вдох, как шум текущей по моим венам кровавой реки ударил по ушам. Всё мнимое спокойствие и умиротворение тут же исчезло в один миг, сменяясь осознанием произошедшего и последующей паникой. Я сидел на коленях на мокром от снега асфальте, держа в своих объятиях дрожащее — то ли от боли, то ли от холода — тело девушки. То, что это была Мика, я понял чуть позже. Высвобожденные из плена тоненькой чёрной шапки рыжие волосы, казавшиеся в таком полумраке скорее тёмно-каштановыми, если не чёрными, разметались по моим ногам и вдоль тела хозяйки, а светлая куртка постепенно окрашивалась кровью в области груди. Нужно было что-то делать. Благо тело поняло это раньше. Похлопав ладонями по карманам своего плаща и не обнаружив при себе телефона, я недовольно цыкнул и закусил внутреннюю сторону нижней губы. Похоже, я оставил его дома. Как не вовремя. Сделав глубокий вдох-выдох, дабы хоть немного успокоиться, я чуть наклонился и стал обшаривать чужие карманы в поисках смартфона в полосатом чёрно-розовом чехле. Тот нашёлся быстро. Сняв блокировку простым движением пальца, я набрал номер скорой и, как только по ту сторону подняли трубку, не представляясь, назвал им адрес и причину, тут же сбрасывая. Осталось лишь ждать. И это было невыносимо. Не выдержав собственного бездействия, я начал расстёгивать куртку Мики, чтобы осмотреть рану и попытаться остановить кровотечение, иначе до приезда нужной машины она просто не доживёт. Но как только я коснулся её кофты, то почувствовал на своём запястье слабую хватку тонких холодных пальцев, после сталкиваясь с слегка затуманенным взглядом чёрных глаз. — В левом… кар… кармане, возьми… — этот тихий шёпот сначала показался мне слуховой галлюцинацией, но как только я увидел чужую попытку добраться до названного места, то все сомнения развеялись, и я тут же потянул руку, опережая вторую на пару секунд. Там было сложенное дважды пополам письмо, в углу которого красовалась обведённая несколько раз надпись: «Даби». Немного помешкав, я сунул его в свой карман и уже было хотел вернуться к начатому, как со стороны выхода из парка послышалась сирена скорой помощи, которая, очевидно, была на подходе. — Уходи, — вновь послышался голос Мики. На этот раз спутать его с галлюцинацией было невозможно. — Но… — Просто уходи… скорее… Сложно было сказать, что двигало мной в тот момент, но я действительно ушёл, едва заслышав хлопок двери. О том, что эта могла быть её последняя просьба, я старался не думать. Скорая прибыла, от меня сейчас ничего не зависит, осталось лишь уповать на чужой профессионализм и на чудо. «Только выживи».***
Добравшись домой на автопилоте, я рухнул прямо в коридоре, даже не разуваясь. Свет везде был выключен, скорее всего, Осаму и Шото уже спали. Оно и к лучшему. Не стоит им видеть меня в таком виде: сбившееся от непродолжительного бега дыхание, наверняка чуть покрасневшие от невыплаканных слёз глаза и, наконец, руки, покрытые чужой кровью, от холода которой немели пальцы. Мысль о том, чтобы привести себя в порядок даже не приходила в мою — пустую сейчас — голову. Я просто сидел и смотрел в одну точку, пока из глубины квартиры не послышались тихие шаги. Вздрогнув, я первым делом спрятал руки за спину и затаил дыхание в надежде, что меня не обнаружат. Но… — Тойя, — тихий, но не сонный голос Шото застал меня врасплох, несмотря на то, что я слышал его приближение. — Ты уже вернулся? — Вроде того, — ответил я, пытаясь придать своему голосу обыденный тон. — Не включай! Младший послушно отошёл от выключателя и подошёл ко мне, присаживаясь напротив на корточки. Его невысокий, немного тощий силуэт был виден довольно отчётливо на фоне освещаемых фонарями с улицы стен гостиной, которые были видны через арку, и я едва не потянулся к нему рукой, чтобы потрепать по волосам, как воспоминания о произошедшем ударили мне в голову. — Почему не спишь? — с трудом переключившись на реальность, спросил я, чтобы хоть как-то отвлечь брата от разглядывания меня и отвлечься самому. — Тебя ждал. Вот так просто. Всего два слова и я уже сижу и улыбаюсь, словно какой-то дурачок. Но, чёрт возьми, это определённо приятно. И лишь усилием воли я заставил свои руки остаться в прежнем положении — за спиной. — Иди к себе, я зайду чуть позже. Хорошо? Шото кивнул и, выпрямившись, отправился к себе. Я же, облегчённо выдохнув, упёрся лбом в колено. Шевелиться не хотелось. Однако переборов себя, я поднялся на ноги и, сбросив обувь, зашёл в ванную. Для начала нужно смыть кровь. Спустя минут пятнадцать я уже стоял перед дверью в чужую комнату, раздумывая: зайти или нет. Вдруг братишка уже уснул за это время. Но опять же — я ведь обещал. Недолго думая, я открыл дверь. Мелкий действительно уже спал, свернувшись клубком, носом к стенке. Искусственное освещение проникало внутрь через не задёрнутое шторами окно, усиливая контраст между белоснежным постельным бельём и тёмной половиной макушки брата, тихое и размеренное сопение которого разносилось по всей комнате. Это, казалось, действовало на меня словно успокоительное. И чем ближе я подходил, тем легче и спокойнее мне становилось. — Ты же не против, если я сегодня посплю с тобой? — тихо спросил я, зная, что ответа всё равно не последует, и аккуратно, чтобы не разбудить брата, прилёг рядом. Не прошло и минуты, как мальчишка перевернулся на другой бок и доверчиво прижался ко мне, обхватывая руку, словно мягкую игрушку. Было немного не по себе оттого, что ещё некоторое время назад эти самые руки были в чужой крови, но сил, чтобы выбраться из детской хватки у меня уже не осталось. Я медленно начал погружаться в сон.***
Утром я проснулся уже один. Моя потеряшка в лице младшего брата обнаружилась на кухне — куда я зашёл, чтобы попить — в компании Осаму, который с мерной лентой в руках ощупывал лицо мелкого со всех сторон, записывая что-то в тетрадь. Со стороны это выглядело немного странно и, честно говоря, у меня даже предположений никаких не было. — Что вы делаете? — спросил я, опустошив стакан с водой и поставив его в мойку. — А? — блондин, казалось, не замечал моего прихода до тех пор, пока я не подал голос. — Ну… Ты ведь сам хотел, чтобы Шото жил нормальной жизнью, когда история с… ну, ты понял… уляжется. И, если со сменой цвета глаз и волос проблем нет, то с такой примечательной деталью, как шрам, придётся повозиться. Вот я и подумал, что здесь очень кстати придётся одно из моих изобретений, которое я начал разрабатывать ещё, будучи студентом, но, увы, так и не закончил. Теперь хоть стимул будет. — Что за изобретение? — Всё-то тебе скажи, — усмехнулся Мори. — Придёт время — узнаешь. Я лишь пожал плечами. Любопытство, конечно, грызло, но сейчас у меня есть более важные дела. — Как хочешь. Я сейчас ухожу, думаю, буду ближе к обеду. Я уже был в гостиной, когда меня догнало синхронное «Привет Мике!». Жутко хотелось закатить глаза или огрызнуться, но беспокойство о подруге, которую я собирался тайком навестить, вновь накатило на меня. Сейчас моя цель — разведать обстановку в больнице, чтобы вечером всё прошло, как надо.***
Ничто не пройдёт, как надо. Это я понял, едва увидев высокое серое здание в, кажется, двенадцать этажей. О том, сколько там кабинетов, я боялся даже подумать. Что уж говорить о Мике, о местоположении которой я и понятия не имел, отчего всё больше склонялся к варианту — зайти, как нормальный посетитель. Вот только и здесь была загвоздка — я мёртв. Да и документов у меня нет. Посильнее натянув капюшон, я сел у чёрного входа, размышляя, как бы мне узнать о состоянии подруги. Можно, конечно, попросить Осаму это сделать, но тогда он рискует попасть под подозрение полиции, ведь Мика поступила с огнестрелом, причём недалеко от его дома. Варианты: позвонить или написать сообщение — отпадали по той же причине. Тупик. Время шло. Полностью погружённый в свои мысли я не сразу заметил, как неподалёку от меня появилась группа молоденьких медсестёр, вышедших на перекур. Стоя в полукруге, спиной ко мне, они курили сладкие по запаху сигареты и обсуждали последние события, произошедшие в больнице. И, если поначалу я не обращал никакого внимания на их сплетни, то при слове «рыжая» меня как магнитом притянуло. — … говорят, в парке подстрелили. Кто-то скорую вызвал, а когда бригада прибыла, на месте только её и нашли. — Да ты что, — заохала одна из девиц, театрально прикрывая рот ладонью. — И что, она прямо там? — Нет. Её до реанимации довезли, а как только всё приготовили — она уже всё, того. И родственников, говорят, нет. — Бедненькая… — И не говори. Молодая, красивая… Ещё жить да жить… Ну, может она дорогу кому перешла? — Ага, какому-нибудь «папику» отказала, — рассмеялась ещё одна, постепенно меняя направление беседы. Я же сидел в ступоре, мысленно повторяя «Мика мертва». Эта, казалось бы, простая фраза никак не укладывалась в моей голове, звуча как то уж слишком сюрреалистично, даже притом, что я был свидетелем произошедшего вчера. Огнестрел в область грудной клетки — шансов выжить изначально было немного, но… «Чёрт!» Вцепившись зубами в обгоревшую губу, я вскочил на ноги и сорвался с места. Неважно куда, лишь бы подальше отсюда. Подальше от реальности.***
Солнце уже опускалось к линии горизонта, когда я, наконец, соизволил вырваться из затянувшего меня с головой потока воспоминаний. Не думал, что их будет так много и в то же время недостаточно. Например, этот заброшенный завод, на который я сунулся даже несмотря на то, что история со «смертью» Шото ещё не улеглась, и полиция или про-герои, включая Старателя, могут появиться здесь в любой момент. Это одно из наших любимых мест. Неудивительно, что я пришёл именно сюда, хоть и не разбирал дороги. С трудом приняв сидячее положение — от долгого лежания на холодной бетонной плите моя спина затекла и теперь нещадно ныла, — я засунул руки в карманы и поёжился от очередного порыва ветра, забравшегося внутрь помещения через выбитое окно. В кожу промёрзших до костей пальцев больно впился бумажный уголок. Вздрогнув от неожиданности, я вытянул находку и зажмурился, когда признал в ней то самое письмо, полученное вчера от ныне мёртвой подруги. Я долго не решался его открывать. «Привет, мой дорогой Ёжик! Да, я помню, что ты просил меня так тебя не называть, но сейчас мне жутко захотелось это сделать. Прости. Я надеюсь, что ты прочитаешь это письмо до конца и не будешь меня винить за то, что не рассказала тебе этого раньше и лично. На то были свои причины, о которых ты чуть позже узнаешь. Семь лет назад, когда убили моих родителей, меня взял под опеку человек по имени Джиро. Он дал мне еду и крышу над головой, обучил некоторым приёмчикам, которые впоследствии тебя так бесили, и, можно сказать, стал моей новой семьёй. Примерно тогда же я узнала о его принадлежности к некой группировке под названием «Лига злодеев». Лично я с этими ребятами не встречалась, но, по словам Джиро, они знали обо мне. Но тогда меня это несильно беспокоило, поэтому что-либо разузнать о них я и не пыталась. Куда интереснее мне было узнать о моём спасителе. Джиро — ненастоящее имя, но другого мне узнать не удалось. Некоторое время назад он был знаком с человеком по имени Осаму Мори, который сломал ему жизнь. Доподлинно мне неизвестно, но, кажется, из-за него погибла его семья. За пару месяцев до нашего с тобой знакомства он попросил меня следить за ним и докладывать обо всём, что увижу. Что я и делала. А потом появился ты. Поначалу это никак не мешало мне совмещать поручения Джиро и общение с тобой, но, когда ты впервые упомянул имя объекта моих наблюдений, мне стало не по себе. Я была словно меж двух огней. Чтобы я не сделала — это было бы предательством одного из вас, чего нельзя было допустить. И я молчала. Однако в последнее время он стал сам не свой, что очень беспокоит меня и невольно наводит на мысль, что грядёт что-то неприятное. Я опасаюсь того, что он может попробовать убить Мори. Несмотря на то, что его причуда — это блокировка других, он всё равно довольно опасен. Поэтому я написала это письмо, чтобы в случае чего, ты был готов к предстоящим событиям. Прости, что не рассказала раньше. И ещё… Знаю, глупо с моей стороны просить о таком, но… если сможешь — спаси Джиро… P.S. Он не знает о тебе и Шото. Мика». Я не знаю, сколько ещё я просидел на этой чёртовой заброшке, но домой я возвращался уже затемно. В голове было одновременно и пусто, и слишком много мыслей, что невероятно сводило ума. Я не представлял, что мне делать дальше. Как-то слишком быстро и незаметно все мои планы по возвращению родной семьи и мести отцу отошли на второй план. Меня медленно, но верно начало затягивать в чужую игру, о которой мне не было известно ничего. И первым доказательством этого была найденная в почтовом ящике цветная фотография с изображением маленького беловолосого мальчика, похожего на Осаму, который сидел у зеркала, прикасаясь к своему отражению. На оборотной стороне снимка была указана дата, а в нижнем правом углу красовалась чуть кривоватая, явно свежая надпись: «Кто есть кто?».Конец POV Тойя Тодороки