Asmodei

Klergy — World on Fire Within Temptation — The Purge Digital Daggers — Heaven Or Hell Tommee Profitt, Brooke — Here I Am Tommee Profitt, Sam Tinnesz — Glass Heart UNSECRET, Eauclaire — Depths Marilyn Manson — Fall Of The House Of Death Lim Young Woong — Hero Чонгук тихо прячется за поворотом в коридоре на первом этаже поместья, наблюдая за тем, как Асмодей стоит у старых часов. Его теория верна: как только они пробивают шесть утра, демон приходит проверить их. Несколько минут он задумчиво наблюдает за стрелками, а после открывает стекло и что-то на ощупь проверяет внутри, бросая осторожный взгляд по сторонам. Черт возьми, там действительно что-то есть. Внутри все ощутимо дрожит от нервного напряжения, и ладони начинают потеть. Выходит, клинок в самом деле там, и остается лишь забрать его у него из-под носа. Парень тихо вздыхает и покусывает губы. Ему нужно действовать крайне аккуратно, и нельзя все испортить собственными нервами. Они натягиваются словно струны, и страшно даже лишний вдох сделать. Он проверяет еще раз на месте ли камень и ключ, а затем снова внимательно следит за хозяином поместья. Асмодей стоит еще пару минут у часов, а затем уходит на второй этаж, убедившись, что все в порядке с его оружием. Вот сейчас наступает самый идеальный момент. Неизвестно, что будет происходить, как только остановится временная петля. Скорее всего, демон ощутит это на себе, ведь Суон сказал, что его тело начнет стремительно разрушаться. Он явно будет слабеть, но даже несмотря на это, это чудовище из ада в сотни раз сильнее, и это пугает больше всего. У него даже нет никакого плана абсолютно. Все, на что Чон надеется, это то, что успеет все сделать правильно. Он понятия не имеет, как будет противостоять настоящему злу, если придется столкнуться с ним лицом к лицу. А, скорее всего, придется. Просто так он не даст ему разрушить все. Вопрос лишь в том, какой ценой ему придется это совершить? Чонгук медленно идет по лестнице к часам, прислушиваясь к каждому шороху на втором этаже. Асмодей там, ходит по своей комнате и, скорее всего, думает, как забрать его душу. Его тяжелые шаги раздаются едва слышно, но уверенно. Боже, страшно просто невыносимо. Руки легко трясутся, а в голове просто множество вопросов и мыслей о том, как все это закончится. Звучит не так уж сложно: достать клинок, ранить сердце и использовать камень. Что же, самое время это сделать. На циферблате он замечает еще одну новую трещину. Похоже, постепенно дом действительно разрушается. Чон достает из кармана резной ключ и неуверенно вертит его в руке. Он снова бросает настороженный взгляд на второй этаж, сильно нахмурившись. Нельзя больше тянуть, ведь каждая минута теперь просто бесценна. Он глубоко вздыхает и затем вставляет его в маленький замок. Эта вещица легко поворачивается в сторону с тихим щелчком. Все получается. Сердцебиение ускоряется от внезапного облегчения и радости, наполняющих грудь, когда дверца так просто приоткрывается. Он был прав, ключ на самом деле открывает именно эту замочную скважину. Чонгук тянет на себя стеклянную створку часов и внимательно изучает быстрым взглядом их внутреннее устройство. На первый взгляд в них пусто, никаких посторонних предметов, но не может быть все так очень просто. Должен быть какой-то тайник. Он аккуратно ощупывает пальцами стенки по бокам, пытаясь найти выступ или наоборот впадину. Ему необходимо делать все крайне медленно и осторожно, чтобы не задеть случайно маятник. По бокам тоже оказывается пусто. Чон смотрит на круглый циферблат и замечает под ним небольшой выступ, а вот и он. Только чтобы открыть тайник, нужно будет остановить ход часов. Парень снова бросает боязливый взгляд на второй этаж, а потом тяжело вздыхает. Черт, если он сейчас это сделает, то начнется обратный отсчет жизни Суона, а он совершенно не знает, как вести себя дальше, и не уверен на все сто процентов, что здесь находится именно клинок. — Давай, Чонгук. Это твой единственный шанс, — шепчет он сам себе и все же решается остановить маятник вместе со стрелкой. Неспешное тиканье часов затихает, дом погружается в мертвую тишину, и парень на несколько секунд задерживает дыхание от страха. Ничего особенного не происходит. Лишь по непонятным причинам сразу же небо за окнами затягивается грозовыми тучами так сильно, что в доме мгновенно темнеет, но это частое явление для этого места. Не очень-то удивительно, погода здесь всегда меняется по щелчку пальцев. И на этом все? Никаких других сигналов и прочего? Это даже как-то странно. Он ожидал, что моментально что-то даст знать о том, что петля остановлена, но все вокруг просто тихо замирает. Чонгук не теряет драгоценное время, а легко поддевает крышку тайника, и она смещается в сторону. В его руки выпадает небольшой предмет, который по размеру не больше его ладони. Эта вещь напоминает ему рукоять какого-то оружия вроде кинжала. Она из блестящего серебра, усыпана драгоценными камнями, и ее края образуют своеобразные крылья, по всей видимости, символизирующие небесную силу. Так вот он какой, этот ангельский клинок. Чон замечает, что в центре рукоятки не хватает всего лишь одного камня, который находится у него. Он такой же по форме и цвету, как другие крупные здесь. С ума сойти, вот для чего он нужен. Все, оказывается, не так просто. Не освободив фрагменты души Суона, невозможно было бы двигаться дальше. Асмодея действительно нельзя изгнать без его помощи. Без кулона, который работает только с ним таким образом. Поразительно просто. Он с интересом вертит в руках эту удивительную вещь, осматривая со всех сторон, и замечает мелким аккуратным шрифтом размашистую надпись. — «Посланник небес, избавляющий мир живых от зла, да благословит тебя Создатель. Неси небесный свет, а мы станем за твоей спиной непоколебимою стеной. Зло будет вести брань с тобой, но если луч света прольется в темноте, то все изменится и свершится справедливый суд», — шепотом читает он. Похоже на какое-то довольно странное заклинание. Как только он произносит последние слова, вокруг клинка появляются мерцающие частицы, которые плавно выходят прямо из его ладоней. Какого черта? Что это еще такое? У него возникает ощущение, что эта вещь забирает часть какой-то энергии от него. Это не приносит ему дискомфорта или боли, но выглядит так невообразимо красиво и завораживающе. Боже мой, кажется, у него получается активировать его. Оружие действительно само реагирует на его энергию. Постепенно появляется небольшое, но очень острое лезвие, просто из ниоткуда. Как такое вообще возможно? Подобное он видел только в фантастических фильмах. Какая-то абсолютно удивительная магия. Эти частицы, напоминающие волшебную пыльцу, кружатся спиралью вокруг рукоятки и острия, а затем оседают на них, будто они впитывают в себя некую силу. Свечение медленно исчезает, а небольшой клинок остается в его руках. С ума сойти, это работает. Внезапно раздается негромкий треск стекол в холле первого этажа, отчего Чон вздрагивает. Сначала одно, другое, третье. Они все по очереди трескаются в окнах друг за другом, будто кто-то бросает в них камни снаружи. Хрусталики больших люстр устрашающе дрожат и звенят от непонятного движения в доме. Предметы мебели тоже начинают трястись. Такое чувство, что прямо сейчас начинается настоящее землетрясение. Парень отворачивается и рефлекторно закрывает уши, когда рядом с ним трещит стеклянная створка часов, а затем резко вылетает из рамки. Ее осколки чудом пролетают мимо его лица и лишь один из них легко задевает скулу. Парень проводит пальцами по коже и видит кровь. Черт, а вот это уже плохо, происходит какая-то чертовщина. Он прекрасно понимает, что это значит — дом начинает стремительно разрушаться. А значит, Асмодей сейчас все будет знать. Чонгук бежит вниз по лестнице и направляется к двери подвала. Ему нужно успеть освободить Суона до того, как он пронзит сердце, иначе все будет зря. Он вдруг резко замирает, выбегая из-за поворота, когда перед ним появляется знакомая фигура. Все обрывается внутри от ужаса, и он едва ли не падает на пол ему под ноги. Он рефлекторно начинает пятиться от него, незаметно пряча руку с оружием за спину, а демон спокойным шагом надвигается на него, неторопливо закатывая рукава рубашки. Твою мать, вот теперь все плохо. — Так-так, — протягивает он и кровожадно усмехается. — Куда-то собирался, Чонгук? — Я просто… — Не стоит так торопиться. Теперь ты мне расскажешь всю правду. — Ч-что? — спрашивает с трудом Чон. — Что расскажу? — Все, что ты знаешь обо мне, — говорит демон и улыбается как-то слишком пугающе. — Я не… — Хватит уже лгать! — кричит он, и парень сжимается в комок, зажмуриваясь. — Что ты знаешь? — спрашивает Асмодей, подходя к нему вплотную. — Ничего я не знаю, — шепчет Чонгук, отворачиваясь. — Когда же ты уже перестанешь мне лгать? Как мне надоели твои секреты, Чон Чонгук, — угрожающим шепотом произносит демон, грубо хватая его за челюсть и поворачивает ее к себе. — Так смело с твоей стороны продолжать это делать, но глупо. Ты же, вроде бы, умный мальчик, не так ли? Ты должен понимать, что я заставлю тебя сказать ее. Лучше расскажи сам, пока тебе не больно. — Что ты сделаешь? Убьешь меня? Ты же хочешь другого. — Разумеется. Я хочу вытрясти из тебя душу, смертный. Но не обольщайся, она не настолько важна для меня, чтобы я рисковал своими тайнами из-за этого. Если ты имеешь смелость вставать у меня на пути, тогда должен играть открыто. Собери свое достоинство и скажи мне в лицо, что ты знаешь обо мне. Отступать больше некуда. Парень один на один с демоном, который загоняет его в тупик. Он все знает о нем. Чон сжимает в руке клинок так сильно, что у него белеют костяшки и сводит пальцы, и пытается не показать, что дрожит от страха перед ним. Но это невозможно, черт возьми. Асмодей чувствует, как колотится его сердце от ужаса, и глубоко, не скрывая наслаждения, вдыхает аромат исходящий от него. Запах страха он не спутает ни с чем и никогда. Он вдруг поднимает край толстовки парня, нагло глядя ему в глаза, и хватает ключ от подвала, который висит на тонкой цепочке. И в этот момент Чонгук понимает, что попадается ему с поличным. Он бросает испуганный взгляд на дверь и осознает, что через нее ему больше не пройти к крыльям и к сердцу дома. — Я так и знал, что именно ты нашел его, — недовольно говорит демон, с силой срывая ключ с его шеи. Черные глаза сверлят его и прожигают насквозь, изучая и сканируя. Они гипнотизируют, но так это больше не работает на нем. Он хватает его за шею и поднимает над полом. Чон болтает ногами в воздухе и с трудом может сделать вдох. Крепкая ладонь так сильно сжимает его горло, что у него сразу же начинает темнеть в глазах. Эта хватка невероятна по своей силе. В голове у него почему-то сразу же проскальзывают все жуткие воспоминания о том, что творилось в этом доме с той самой ночи, как Вильгельм убил своих близких. Это должно уже закончиться. Он просто обязан сделать все возможное, чтобы освободить Суона. — Мое имя? — произносит угрожающий шепот. Тонкие пальцы сильнее сжимают его шею, а массивные кольца впиваются в кожу до боли. Парень лишь сдавленно хрипит и не может ничего произнести вслух из-за нехватки воздуха. Он ощущает, как его лицо начинает распухать от перекрытого дыхания, а создание напротив даже не напрягается. Он так расслабленно держит руку и лишь сверлит его гневным взглядом. Сколько же в нем силы, Господи? Чонгук зажмуривается, когда начинает терять сознание, и демон резко отбрасывает его в сторону с недовольным рыком. Он перекатывается несколько раз по полу и ударяется о стену. Тело пронзает внезапно сильная боль, и он с трудом сдерживает крик, стискивая зубы. — Мое имя?! Стекла резко начинают вылетать из окон, будто от какого-то мощного взрыва, а потолок дрожит. В дальнем конце холла люстра не выдерживает тряски и падает на пол, разбиваясь вдребезги. Чон с тяжелым стоном отрывает голову от пола и приподнимается на руках. Он бросает испуганный взгляд на клинок, который выпал из его руки, и тянется к нему ладонью. Демон преодолевает расстояние между ними за долю секунды и с силой наступает на его пальцы широким каблуком. Парень кричит от боли, а это исчадие ада устрашающе нависает над ним. Он хватает его за волосы на затылке и резко тянет с огромной силой назад. Кожу на голове начинает неимоверно жечь, и Чонгук обхватывает его руку, пытаясь ослабить эту дикую хватку. — Ты украл мою вещь и еще смеешь делать вид, что тебе ничего не известно?! Отвечай на мои вопросы, или я заставлю тебя все сказать! — Я знаю, что ты демон, — с трудом говорит Чон, понимая, что нет больше никакого смысла скрывать правду. — Мое имя? Скажи, ты же знаешь его. Хватит уже играть со мной в эти глупые игры, сражайся достойно. — Асмодей, — шепчет он. Демон злобно и отрывисто смеется, а затем отпускает его волосы. Чонгук падает на пол и пытается отдышаться от этой внезапной и агрессивной атаки. Все происходит так стремительно, что он и одуматься не успевает. Он медленно переворачивается на спину и несколько секунд просто лежит, пытаясь привыкнуть к жгучей боли, растекающейся по голове. Похоже, он неплохо ударился, когда влетел в стену. Он чувствует стекающую кровь по виску и шее, а после легкое головокружение. Ему нужно держаться до последнего, сдаваться сейчас уже просто недопустимо. — И давно ты знаешь? — спрашивает Асмодей с интересом. — Уже да. Стал догадываться, но убедился в этом с тех пор, как прочитал книги. — С той ночи в библиотеке, — заключает он. — Практически да. — Ты в самом деле умный человек и мог бы стать хорошим журналистом. Можно тебя поздравить, ты раскрыл большой секрет, который эти стены хранили так долго. Смело с твоей стороны противостоять мне, но ты хоть понимаешь, что тебя ждет? — Да, понимаю, — отвечает Чонгук. — Очень сомневаюсь в этом, — нагло усмехается демон, подходя к нему ближе, и смотрит с отвращением сверху вниз. — Выкладывай свои секреты. Парень едва заметно качает головой и нервно сглатывает. Асмодей ставит ногу на его шею и слегка надавливает. Чонгук пытается ее сдвинуть, хватая лакированный туфель двумя руками и жмурится от боли. — В твоем положении лучше все сказать добровольно, ты же не хочешь, чтобы я случайно сломал тебе кадык во время пытки? Даю пять секунд на раздумья, смертный, или же я заставлю тебя сказать это другим способом. Он продолжает ощутимо придавливать его горло и выжидающе смотреть. Его взгляд несет просто бешеную и пугающую энергию. Он не шутит и не бросает пустых угроз, это Чонгук уже хорошо знает. Но рассказать ему, что он та самая душа, которую тот отпустил? Это очень глупо, пока Суон не освобожден. Парень бросает испуганный взгляд на потолок и видит, как все медленно разрушается. Куски лепнины откалываются и падают, а трещины расходятся по всей поверхности. Люстры едва держатся на креплениях, а стены трещат по швам. Этот дом скоро развалится и канет в небытие вместе с пленником. Если он не успеет все сделать как нужно, то Асмодей быстро выскочит из его тела и после найдет другой сосуд. А живой человек в этом доме сейчас только лишь один. О нет. Только не это. Демон вдруг убирает ногу с его шеи и щелкает пальцами. Тело Чонгука само по себе выгибается дугой в спине, но руки и ноги словно неведомая сила приковывает к полу и не позволяет ему оторвать конечности от него. Вот сейчас становится по-настоящему жутко. Теперь он сталкивается с его убийственной адской мощью и абсолютно ничего не может сделать в ответ. Он словно жалкая марионетка в его руках. — Что происходит? Что ты делаешь со мной? — спрашивает Чон испуганно. Асмодей широко улыбается и начинает крутить двумя пальцами в воздухе, изображая спираль, а затем резко сжимает руку в кулак. В то же мгновение с ног до головы тело парня наполняет нестерпимая боль. Такое чувство, что под кожей у него начинает жечь какой-то неистовый огонь, испепеляя его кости до тла, и он громко кричит, откидывая голову назад. Демон медленно поворачивает кулак по кругу, наблюдая за ним, и Чонгук ощущает, как каждую мышцу невыносимо сворачивает сильнейшая судорога, но он не может ничего с этим сделать. Он начинает лишь дергаться из стороны в сторону, словно его ломает какая-то сила изнутри, а его истошный крик срывается практически на громкий визг. Это исчадие ада управляет его болью и, очевидно, упивается сейчас его страданиями, ведь он глубоко вздыхает и снова довольно улыбается. Как только он разжимает пальцы, то боль сразу же отпускает, словно ничего этого не было. Чон мысленно благодарит его за то, что тот дает ему секунду свободы. Он тяжело дышит и дрожит как от лихорадки, с ненавистью глядя на своего мучителя. — Кто ты такой? В чем особенность твоего происхождения? Отвечай. — Я не понимаю, о чем ты говоришь. Я обычный человек, — шепчет он, с трудом переводя дыхание. Асмодей разочарованно закатывает глаза и повторяет эту пытку снова. Пронзительный крик Чонгука раздается по всему дому, но голос вдруг срывается, когда его начинает неимоверно трясти от боли. По его вискам стекает пот, а лоб покрывается испариной. Это становится невыносимо терпеть. Все изнутри пылает под кожей и ее хочется содрать с себя. Он снова и снова выгибается, но не может оторвать рук и ног от пола, поэтому просто дергается от жуткой боли в теле. С его глаз срываются слезы, а из груди вылетает еще один беспомощный хриплый крик. — Отвечай! — Я душа из хранилища! — вырывается из него. — Ты отпустил меня! Вся боль резко уходит из него, когда Асмодей опускает руку, и он обессиленно обмякает. Он с большим трудом переворачивается на бок и лежит так несколько секунд, едва дыша и свернувшись в комок. Боже мой, как же это больно. Никогда в жизни он не испытывал ничего и близко похожего на это. Ему казалось, что больно было в детстве сломать руку, но то, что он испытывал сейчас — это равно тому, чтобы сломать все кости одновременно несколько десятков раз подряд. Так невыносимо, что было дышать нечем, и он готов был сделать все, только бы остановить эту пытку. Он слабак, наверное, раз сдался и сказал демону лишнее, но для него это все было слишком. Каждая клетка тела все еще ныла так, что было сделать лишний вдох просто невероятно трудной задачей. Ему казалось, что он уже полностью лишился сил, а он даже не боролся с ним. Черт, он не сможет противостоять такой силе сам. Глупо было даже пытаться это делать, нужно было прямо сейчас что-то придумать и как-то добраться до крыльев. Пока они не были освобождены, Делькур все еще являлся пленником. Его миссия на сегодня была не в уничтожении демона, а в том чтобы спасти Суона. Где-то в глубине дома на первом этаже раздается громкий треск и сильный грохот. Похоже, что времени все меньше и меньше с каждой секундой. Чон медленно поднимает свое измученное тело и старательно сдерживает стон боли, морщась. Пока Асмодей напряженно складывает всю картинку в один пазл в своей голове, потирая острый подбородок, он незаметно ползет к клинку, не сводя с него глаз. Демон недовольно хмурится, осознавая, что происходит вокруг него. — Ты действительно вернулся. Спустя столько времени. Вот же черт, — шепчет он себе под нос и резко оборачивается к нему. — Не стоило тебе этого делать. Нужно было держаться подальше от дома. Он разводит руки в стороны и раскрывает ладони, чтобы нанести мощный удар своей силой по нему. Вокруг него сразу же появляется знакомая черная дымка, а глаза мгновенно меняются на нечеловеческие. Чон вжимает голову в плечи от страха, рефлекторно зажмуривается и задерживает дыхание, понимая, что его не ждет ничего хорошего. В его голове в тот же миг мелькает мысль, что все для него кончено, но вдруг раздается хриплый, короткий вскрик демона, и Чонгук открывает глаза. Он удивленно моргает несколько раз, видя, что Суон пронзает его тело клинком в области живота, а затем резким движением выдергивает его и бросает на пол к нему. — Уходи! Времени нет! — кричит он. — Как ты… но он же… — Клинок не способен изгнать его из моего тела без камня, но может обезвредить на некоторое время. Беги! Не теряй ни минуты! Чон быстро кивает, хватает оружие и на дрожащих ногах поднимается. Ключа от подвала у него больше нет, демон его забрал, но он знает еще один путь туда. К счастью, Суон рассказал ему о нем. Парень срывается с места, когда Асмодей медленно опускается на колени и прижимает ладони к животу. Он хрипло дышит и ждет, когда его отпустит боль. Его глаза злобно сверлят его фигуру и тот понимает, что когда он придет в чувства — ему действительно конец. Это читается по его ужасному взгляду, полному ненависти и злобы. Разозлить демона? Просто потрясающе. Чонгук слышит, как обваливается часть потолка в другом крыле и догадывается, что дом не просто трещит по швам, а уже рушится. Со всех сторон разносится звук падающей мебели и бьющегося стекла. Это чертовски страшно, настолько, что его колени начинают дрожать. Стены покрываются все большими трещинами, а пол ощутимо трясется, словно сейчас рухнет. Чон бежит на второй этаж, оглядываясь назад, и видит, что в некоторых местах перекрытия с громким треском ломаются за ним. — Твою мать, — вздыхает он, глядя на дыру в полу возле лестницы. Найти тайную дверь оказывается проще, чем он думал. Она находится прямо за крайней книжной полкой у дальней стены, примерно там же, где в прошлый раз Асмодей поджидал его в темноте. Он расшатывает полку и толкает ее на пол. Она с грохотом падает, а его глазам открывается небольшая дверь в стене. Парень быстро ощупывает ее в поисках рычагов или чего-то подобного. Он нажимает на небольшой выступ, и та бесшумно открывается, отодвигаясь в сторону. Он оказывается в узком проходе между стен с каменной лестницей, ведущей вниз. Двигаться придется практически на ощупь, ведь здесь темно и жутко холодно, но он стремительно бежит вниз, не теряя ни одной секунды. Адреналин растекается по венам, заставляя его сердце колотиться просто с бешеной скоростью, и он перестает ощущать остатки боли, которая разрывала тело совсем недавно. Он тяжело дышит, но продолжает бежать по проходу и вскоре оказывается около двух дверей, ведущих в разные стороны. Одна из них обычная, а вот вторая выглядит очень ветхой, потрепанной годами и едва держится на ржавых петлях. Ее деревянная поверхность покрыта паутиной, и все это совсем не внушает доверия, но он помнит о словах Суона. Нужно выбрать страшную дверь, чтобы найти выход отсюда. Он снимает паутину с ручки, морщась от отвращения, и открывает ее. Где-то рядом раздаются трещащие звуки, и Чон тяжело вздыхает, замирая на несколько секунд. Нельзя позволять страху овладеть собой полностью. Остается последний шаг, нужно просто собраться с силами. Он бежит по каменному коридору и понимает, что это то же самое место, где он уже был. Он в подвале, только зашел в него с другой стороны. Боже, это поразительно, этот дом совершенно не перестает его удивлять своими секретами. В ушах стоит знакомый гул ветра, а это значит, что «лимб» находится где-то рядом. Чонгук открывает все двери по порядку, не понимая, в какой именно из них крылья, и наконец-то находит их. Он останавливается в проеме и несколько секунд смотрит на них, переводя дух. Вот и все, сейчас он освободит их, и Суон тоже будет свободен. Останется лишь пронзить сердце. Это именно то, к чему они оба шли с таким трудом и вот этот шанс на его спасение так близок. От осознания этого в груди все волнующе трепещет от предвкушения и какой-то радости, хоть и с горьким привкусом сожаления. Чонгук подходит к ним и уверенно разрезает клинком золотые нити, удерживающие их. Крылья сразу же начинают трепетать словно оживают. Каждое перышко будто действительно чувствует свое освобождение. Они начинают мягко светиться и так красиво озаряют этим светом всю комнату. Столько лет они находятся в плену и не имеют возможности быть подаренными тому, кому принадлежат по праву. Перья выравниваются в красивые ряды друг за другом, а после этот символ чистоты и невинности души Суона растворяется в воздухе, оставляя после себя лишь мерцающий силуэт. Комната наполняется темнотой и парень облегченно вздыхает. Неужели он это сделал? Ему удалось вместе с пленником добыть ключ, клинок и найти камень. И все это было не зря, хоть и очень трудно. Скорее всего, они прямо в эту секунду нашли своего владельца, и сейчас он отправится домой. Он обретет покой, который ждал почти два мучительных века. — Почему это не сработало? — растерянно шепчет Суон за его спиной. — Почему я не освободился? Чон резко оборачивается и видит его. Тот испуганно смотрит по сторонам, не понимая, почему все еще находится здесь, и по каким причинам крылья не появляются за его плечами. Черт, что-то идет не так. — Почему? Они же должны быть последним фрагментом, — шепчет он, медленно отступая к двери, и отрицательно качает головой. — Я не понимаю. — Ты не свободен? — удивляется Чонгук. — Нет. Я должен был покинуть мир живых сразу же, когда крылья вернутся ко мне, но они просто исчезли. Я упустил какую-то важную деталь. Он пятится в коридор и потом бежит в комнату с «лимбом», а Чон следует за ним. Сердце дома в этот раз пульсирует сильнее и ведет себя очень неспокойно, скорее всего, из-за того, что происходит. По всей комнате гуляет сильный ветер, стоит ужасный гул, а в воздухе кружатся крупицы пепла и черные перья. Суон испуганно смотрит на это все и пытается понять, что же не так. Они ведь сделали все, что должны. — Часть моей души я подарил тебе вместе с кулоном, признав тем самым свои чувства, — тихо говорит парень, размышляя. — Вторая часть была в дневнике. Он был хранилищем моих воспоминаний все эти годы. Единственным, что не позволяло мне исчезнуть навсегда и давало возможность показать тебе всю историю. Я жил на его страницах. И крылья. Все три части освобождены тобой, почему же я не свободен? — Может… — запинается Чонгук и нервно сглатывает, глядя на сверкающий клинок в своей руке, — я сделал что-то неправильно? — Нет, — отрицательно качает головой Суон. — Все сработало так, как должно было. Ты молодец, Чонгук. Ты проделал огромный путь, чтобы освободить этот мир от зла. — Но я не помог тебе, — шепчет он. Парень снова смотрит на клинок и тяжело вздыхает. Столько усилий ради его свободы, но он ее не получает. Если он не будет освобожден, то все души отправятся в ад вслед за демоном. Как же так? Получается все это зря? И что теперь делать? Если он сейчас пронзит сердце, то Делькур разрушится вместе с этим злом, а все остальные души навечно останутся в его руках в аду. Это несправедливо, не для этого он боролся. Что же не так? Очевидно, что не хватает какого-то важного фрагмента. Черт возьми. Чон наблюдает за тем, как плечи Суона обреченно опускаются, когда тот осознает, что упускает возможность обрести долгожданную свободу. У них не было достаточно времени, чтобы хорошо продумать план, и, очевидно, он только что дает сильную трещину. Сейчас нет уже времени что-то исправлять, ведь Асмодей уже наверняка приходит в себя. Делькур медленно моргает, с болью глядя на «лимб», и отходит от него. Гуляющий ветер раздувает его волосы, обдавая печальное лицо потоком горячего воздуха, и усиливается с каждой секундой. Сердце дома реагирует на его сильные чувства, и сейчас этот небесный ангел испытывает обречение и разочарование. — Ты сделал для меня все, что было в твоих силах. Демон уже близко, дом вот-вот рухнет, — тихо говорит он. — Не понимаю. Все было впустую. — Но как же так? — Отправить его обратно в ад и не спасти души они могли и сами. Я не понимаю, зачем они вернули тебя на землю тогда? Для чего? Какой же в этом смысл? Чонгук наблюдает за тем, как он запускает пальцы в волосы и ходит по комнате из стороны в сторону, заметно нервничая. Хотел бы он дать ответы на эти вопросы, но и сам теперь не понимает, в чем смысл его перерождения, если он не способен помочь невинным душам? Где же чертова справедливость? Неужели небеса просто использовали их обоих ради того, чтобы они за них изгнали зло в ад? Они ведь и сами могли это сделать. Не захотели вмешиваться? Если это так, то это жестоко. Слишком жестоко по отношению к самому главному пострадавшему в этой ситуации. Они подарили ему надежду на спасение, которая рушится сейчас прямо на его глазах. Суон пережил слишком много. Никому не пожелаешь такого, даже злейшему врагу. Его жизнь остановилась в ту проклятую ночь. Все эти годы он страдал из-за этого и был пленником в руках такого могущественного демона. Разве он не заслужил уже просто обычного покоя? Он видел, как погибла вся его семья и Тенши. Он смотрел в его безжизненные глаза, когда душа покидала тело парня. Такое никогда не вычеркнуть из памяти, это каждый день его разрушало и навсегда расщепляло на куски. А они наносили ему новый удар под дых. Чон сильно хмурится, думая от этом, и проводит рукой по лицу, Боже. Его жутко пугает мысль, которая сейчас приходит в голову, но что если это действительно так? Это кажется вполне логичным. — Он уже близко. Я слышу его, Чонгук. Действуй, — тихо говорит Делькур. — Остался еще фрагмент, — шепчет парень, поднимая на него красноречивый взгляд. — Что? — удивляется Суон, оборачиваясь. — Не может быть. Я бы знал в каком предмете еще есть часть моей души. — Это не предмет. — Не понимаю, — сводит в недоумении брови он. — Это я, — говорит Чонгук и согласно кивает своим догадкам. — Я — недостающий фрагмент. Ты видел мою смерть, и она застыла в тебе вместе с моим криком. Не ты оставил этот фрагмент, я забрал его сам. Мои глаза были открыты в момент смерти. Последнее, что я видел в своей прошлой жизни — ты. Меня послали сюда к тебе снова для того, чтобы именно я помог тебе. Они все знали. — Чонгук, это… нет… ты не должен этого делать. Нет, — шепчет растерянно Суон, все понимая дальше без объяснений. — Они привели меня к тебе, чтобы в нужный момент я умер, тем самым вернув тебе то, что забрал. Часть твоей души живет во мне. Может быть, именно поэтому я единственный медиум, который способен чувствовать твои прикосновения? Они вздрагивают слыша быстрые шаги по коридору, и паника мгновенно нарастает внутри. Асмодей идет сюда. Что, черт возьми, делать? Он должен убить себя? Но кто же тогда пронзит сердце, если он это сделает? Ничего не понятно. Что-то не сходится. Чонгук смотрит на него с таким сильным сожалением в глазах и опускает взгляд на клинок. Все выходит из-под контроля. Их план и без того слишком хрупкий, а теперь еще вылезают подводные камни. Если он прав в своих догадках, то получается, что ему необходимо умереть для его освобождения? Все началось и все должно закончиться его смертью. Господи, как же так? Тогда Суон пожертвовал собой, чтобы спасти его душу, а теперь он должен оплатить ему тем же. Это просто огромная цена, но разве для любящего человека, это трудно сделать? Настоящая любовь ведь способна на великие жертвы. В комнату вбегает Асмодей и за долю секунды оценивает ситуацию. Его черные глаза мечутся между ними и сверкают яростью. Он видит самое главное оружие против него в руках Чона и быстро подлетает к нему, хватая его за запястье. Он пронзает его тяжелым взглядом и медленно выворачивает ему руку. Парень сдерживает крик, сжимая зубы, и продолжает смело смотреть на него. — Вот значит, чем ты все это время занимался в моем доме, — ледяным шепотом произносит демон. — Строил против меня интриги со старым призраком. Так вы связаны. Старая любовь проснулась, да? Любовь — самое отвратительное человеческое чувство. Зря ты ему поддался. — Ты это говоришь, потому что сам на нее не способен? — спрашивает Чонгук со слезами на глазах. — Я не нуждаюсь в этом. Меня питают другие эмоции. — Ты пленил его и издевался над ним десятки лет, ублюдок, — шепчет с презрением Чон. — Ты самое худшее создание в этом мире. Мне жаль, что я не сразу это понял. — Когда ты был в моей постели, ты так не думал. — Ты использовал меня. — Да. И что с того? — усмехается Асмодей. — Ненавижу тебя за то, что ты сделал с нами. Тебе нужно гореть в аду, а не стоять здесь. — Ты глупец, Чон Чонгук. Твоя жизнь закончится так же нелепо снова, как и в прошлый раз, — тихо смеется он ему в лицо. — Поразительно. Его последнее желание воплотилось в жизнь. Эврином заманил в мой дом ту самую душу. Парень разжимает пальцы, не в силах больше выносить сумасшедшую боль, и клинок падает на каменный пол с тихим звоном. Демон грубо хватает его за челюсть и с силой сжимает пальцы на ней. — Вот почему я не мог в полной мере понять тебя. Вот по каким причинам ты казался мне знакомым. Я в самом деле уже касался твоей души, — шепчет он и злобно прищуривается. — Но это уже не имеет никакого значения. Я так хотел получить ее, когда ты являлся для меня большой тайной, но теперь мне это не интересно. Асмодей пристально смотрит в его глаза и не отрывает испепеляющего взгляда. Он будто пытается пробить какую-то стену внутри него. Бьется об нее, но продолжает это делать снова и снова. Он хочет разбить этот барьер, мешающий влиять на него. Такой властный, могущественный и до дрожи пугающий, но бессилен перед подобной мелочью. Чонгук не понимает, что именно происходит, но его тело почему-то начинает стремительно слабеть. Ноги подкашиваются и он медленно опускается на колени, повинуясь этой силе. Руки безвольно повисают по швам. С головы до кончиков пальцев пробегает холод, а каждую клетку наполняет ужасная тяжесть. Такое чувство, что он высасывает из него все жизненные силы. Все чувства в нем угасают, а демон ими питается. — Нет! — говорит Суон, делая шаг к ним, и выставляет руки перед собой. — Не делай этого. Асмодей резко выставляет ладонь в его сторону, продолжая держать человека в плену своего взгляда, и Делькур послушно замирает. Он прекрасно понимает, чего хочет это адское создание. Прямо сейчас он высасывает все живое наполнение из него, а после разрушит его душу. Это своеобразная казнь. Из ладони демона, лежащей на его челюсти, ползет черная дымка, и Чонгук слабеет прямо на глазах, а его воля безвозвратно разрушается. Теперь Асмодей знает его секрет и поэтому использует совершенно другой метод воздействия на него. Он проникает в глубины его души. Ему довелось уже коснуться ее однажды, а это ему лишь на руку. Его мощь раз за разом бьет по толстым стенам, сохраняющим сознание человека, и они в итоге дают трещину. Парень старательно борется за себя, но такой силе противостоять просто невозможно. Если эта оборона внутри него дрогнет, то демон заберет абсолютно все и сделает его пустым. — С тобой я разберусь позже, — говорит сквозь зубы Асмодей, обращаясь к призраку. Суон с ужасом наблюдает за тем, как тот в очередной раз играет против всяких правил, и он не знает, как помочь невинному человеку. На его глазах не просто убивают Чонгука, а хотят уничтожить его душу. Он видит глаза парня, наполняющиеся белой беспроглядной пеленой, и то, как небольшая прядь его волос у лица начинает медленно седеть от корней до кончиков. Боже мой. Он ведь действительно просто уничтожает его. Но в какой-то момент Асмодей отчего-то отшатывается на несколько шагов назад, чувствуя очередной приступ слабости, и отпускает его из своей хватки, держась за виски. Чон падает, упираясь руками в пол, и тяжело дышит. Его взгляд сразу яснеет, а разум очищается. Несколько секунд он с трудом понимает, что происходит вокруг, но затем видит на полу клинок и ослабшего демона перед собой. Он напитывается его эмоциями, а теперь чувствует уязвимость. К собственному несчастью, он так и не понял, что его эмоции делают его ничтожно слабым, а не сытым. Если он не убьет его сейчас, то Асмодей сделает это с ним, не раздумывая и секунды, как только придет в чувства. Точнее, он не просто убьет, а разрушит его душу навсегда. Возможно, если он сейчас вызовет помощь небес, то они смогут разобраться с адским созданием по-своему, потому что его сил явно недостаточно для этого. Он лишь человек с чистой душой, а это не та сила, что поможет уничтожить зло. Чон собирается с силами, быстро хватает клинок и достает камень из кармана. Он с большим трудом восстанавливает фокусировку взгляда и дрожащими руками вставляет сверкающий бриллиант в рукоять. Тот сразу же начинает светиться мягким светом, и после вся комната озаряется ярким лучом, вырывающимся из камня, а затем так же быстро гаснет. Суон удивленно смотрит на него и все происходящее, а Асмодей приходит в себя и разгневанно кричит, понимая, что тот сделал. Ему конец, высший суд явится по его душу, и пощады точно не будет. — Нет! Что ты наделал, жалкий человек! Стены от его крика сильно дрожат, и с потолка начинает сыпаться земля. Наверху слышен ужасный грохот, скорее всего, дом уже разрушился, и от него остались лишь руины. Он срывается с места и в два шага преодолевает комнату, пока черная дымка вокруг его тела разрастается все больше и больше от нарастающего гнева. Чонгук делает торопливые шаги назад и, практически не глядя, бросает клинок в «лимб», в тот самый момент, когда руки демона хватают его за горло. Тихий хруст разносится по комнате и не совсем ясно, это хрустят шейные позвонки парня или раскалывается сердце Суона, который снова видит своими глазами его чудовищную смерть. Он громко кричит, глядя на его обмякшее тело, а в ушах стоит противный звон, будто его оглушает от этой ужасной боли. Асмодей сворачивает ему шею хладнокровно и легко, совершенно забыв о том, что намеревался уничтожить его душу. Сейчас его волнует лишь то, что все идет крахом. Он разъяренно кричит и отбрасывает парня в сторону. Суон не видит ничего вокруг кроме лежащего на полу безжизненного тела Чонгука. Так же, как и много лет назад, его просто парализует от всего увиденного. Шок, боль и обречение смешиваются в одно жуткое чувство под названием скорбь. Снова ему приходится видеть, как угасает его жизнь. Это невыносимо вновь пройти. Это слишком тяжело и болезненно. Он опускается на колени, не сводя с него глаз, и запускает пальцы в волосы. Чонгук погиб, спасая жизни других людей и невинные души, запертые в хранилище. Его миссия выполнена на этом свете. Он не знал, на что идет с самого начала, этот чистый и добрый человек хотел лишь помочь. Но в его глазах было ясное осознание того, что демон не позволит ему жить еще хоть одну секунду после того, как он вызовет небесную помощь, и он все равно сделал это. Это добровольная жертва во благо. Он это понимал в последний миг своей жизни. Суон вдруг чувствует резкую боль в груди и жмурится, прикладывая ладонь к солнечному сплетению. Что это еще такое? Он поднимает удивленный взгляд на «лимб» и видит, что тот весь покрывается льдом, а недалеко от его центра торчит рукоять ангельского клинка. Сердце уничтожено. Боже милостивый, у него получилось. Асмодей подбегает к хранилищу и с силой выдергивает оружие. — Нет! Нет! Нет! — кричит он и хаотично ощупывает его ладонями. — Нет! Что ты наделал?! Приятное чувство, напоминающее живое тепло, быстро пробегает по коже Суона, и он приподнимает брови в удивлении. Так странно. Много лет он совсем ничего не ощущал, а тепло тем более. Он смотрит на свои ладони и видит слабое свечение, исходящее от них. Его наполняет какая-то странная сила, но ему это так нравится. Это почему-то совсем не пугает, а лишь позволяет ему ощутить себя свободным. Долгожданное чувство разрывает его грудь и он глубоко вздыхает, а затем ощущает знакомую боль в области лопаток, которая тут же сменяется облегчением. Он мягко двигает плечами и чувствует за своей спиной шевеление. Белые и сияющие крылья спокойно взмахивают, обдавая все вокруг потоком теплого воздуха. Он свободен. Господи, он наконец свободен. — Ты справился, — шепчет Суон, глядя на лежащего в углу Чонгука. — Ты подарил мне свободу. А это значит, что он был прав. Последний фрагмент его души был заключен в нем самом все это время. Когда он погиб много лет назад, то забрал ее с собой, и сам Суон этого даже не знал. Получается, убив его обычным образом, а не своим воздействием, Асмодей освободил этот фрагмент своими же руками. С его смерти действительно все началось и на ней все закончилось, вот это да. Он все сделал правильно от начала и до конца. Нашел клинок, использовал камень и пронзил сердце. Он понимал, что не выживет, и добровольно пошел на это. Его смерть наступила за несколько мгновений до того, как разрушился лимб, и это освободило пленника. Маленький ангел Чон Чонгук спас его. Всю комнату вдруг озаряет ослепительный белый свет, и Суон прикрывает глаза ладонью, зажмуриваясь. Просто из ниоткуда появляются несколько людей в белых одеяниях в пол, напоминающих мантии. Три мужчины и женщина. Один из них стоит немного позади всех и, очевидно, является самым главным. Его длинные, белые волосы слегка отдают серебром, и лежат россыпью на плечах и груди, а на голове у него что-то вроде золотой диадемы. И он единственный, кто почему-то без крыльев. Двое сразу же хватают демона, который активно пытается сопротивляться, и держат его руки за спиной, вынуждая опуститься на колени. Он дергается из стороны в сторону с яростными криками, но когда к его горлу приставляют какой-то странный меч светящийся голубым светом, он сразу же послушно замирает. Светловолосая женщина подходит к Делькуру и протягивает ему маленькую ладонь, мило улыбаясь. — Спасибо, — шепчет неуверенно парень и поднимается на ноги с ее помощью. — Приветствую тебя, дитя небес, — говорит тот самый мужчина без крыльев. — Я Калиэль. Защитник абсолютной истины и верховный советник Цитадели правосудия. — Цитадели правосудия? — Это место, автономно существующее от небес и ада. Нейтральная сторона и высший суд. — Что происходит? — Ты обрел свободу. Символ твоей чистоты занял заслуженное место за твоей спиной. Мы пришли за тобой и другими душами. Небесный посланник призвал нас на помощь. Суон бросает взгляд на тело Чонгука и едва сдерживает слезы. Такой хрупкий, бледный и сломленный в неравной борьбе со злом. Он сражался так достойно, но его сил не хватило, чтобы выжить. А они говорят о нем так, будто его смерть совершенно ничего не значила. Словно он выполнил свою работу и перестал быть важным для них. Это так ранило его сейчас. — Вы просто использовали его. Это жестоко, — шепчет Делькур с болью в голосе. — Вы не предоставили ему выбора. Даже не упомянули о том, что в конце ему придется умереть. — Ты прав, мы утаили это от него. Но если бы он знал истину, то демон мог бы прочесть это в нем, если бы ему удалось пробить защиту. Мы не могли так рисковать. Это было тайным оружием. Не зная своей участи, он тем самым сохранял свою тайну от него. — Даже если у вас были благие намерения — это жестоко. Как же вы могли? — удивляется парень, качая головой. — Годами оберегали его, а ради чего? Чтобы позволить умереть? Чтобы именно демон убил его? Вы же все знали. Он невинный человек и вы позволили ему вот так просто погибнуть? — Не беспокойся об этом. Для него приготовлена благодарность за его смелость и помощь. Просто прими то, что иногда нужно чем-то пожертвовать, чтобы достигнуть большой цели, — говорит Калиэль и глубоко вздыхает. — Одна душа не может стоить сотни других. — Смотря какая она, эта душа, — шепчет Суон, вспоминая большие и глубокие карие глаза мальчишки. — Он стоит многих из тех, кого вы теперь освободите. — Ты действительно так считаешь? — удивляется советник, складывая кисти рук в замок перед собой. — Да, я так считаю, — отвечает он, переводя взгляд на него. — Он заслуживал крыльев даже в прошлой жизни, но не получил их. Он просто хотел жить, но все решили за него. Вы послали его с определенной целью, зная, что его жизнь в конечном итоге оборвется. — Он был ключом к твоему спасению. — Мне не нужна свобода такой ценой. Он не должен был снова умереть из-за меня. — Что же, если небесный ангел так считает, то мне следует это обдумать, как защитнику истины, — отвечает советник и легко улыбается уголками губ. — Что будет теперь? — спрашивает парень, хмурясь. — Ты обретешь свой покой, который заслужил, и будешь ждать благословения. Возможно, Создатель позволит тебе однажды стать ангелом-хранителем. — Я получу перерождение? — Маловероятно. В таком случае, тебе придется лишиться крыльев, а ты их только обрел. Такие решения принимает только сам Создатель, — отвечает Калиэль и подходит к «лимбу». Он проводит ладонью рядом с ним и что-то тихо шепчет. По всей его поверхности разрастаются тонкие трещины, и потом за толстым слоем льда появляется белое свечение, и он тает, приобретая другую форму. Появляется сгусток света, а не тьмы. Так легко, а Чонгуку разрушить его стоило жизни. Такая ужасная жестокость. Девушка-ангел поднимает клинок с пола и протягивает его советнику, слегка кланяясь. Он удовлетворенно улыбается и проводит длинными пальцами по острому лезвию. — Асмодей. Великий демон, наделенный такой огромной силой, — говорит он, медленно поворачиваясь к нему. — Ты вел себя крайне плохо… — Пошел ты! Как ты смеешь меня судить?! Ты служишь небесам! — выплевывает тот с раздражением и дергает плечами, за которые его держат. — Не перебивай меня, дитя ада. Я не закончил, — спокойно говорит Калиэль. — Ты вел себя крайне плохо, нарушая множество ограничений и законов. Убийства людей, терзания душ, сделки, сколько же ты пролил человеческой крови? Немыслимо. Тебе столько всего прощалось все это время только лишь по одной причине — пленник. Первая сделка на земле должна была быть разорвана прежде чем все закончится, чтобы освободить остальных. Было достаточно умным ходом с точки зрения хорошей тактики наложить на него клеймо падшего ангела и спрятать крылья, но ты же знаешь, справедливость все равно восторжествует рано или поздно. — Не тебе меня судить! Ваш суд несправедлив, ты же служишь Создателю! Ты сам чертов ангел! Вы всегда на их стороне! — Нет, Асмодей. Я на стороне справедливости. Мой дом — Цитадель, а не Эдем. Для меня нет различия в том, над кем я вершу суд. — Чушь собачья! Ты пришел сюда для чего?! Забрать ангела?! — Я пришел наказать тебя. За ним пришла она, — отвечает советник, указывая ладонью на девушку с крыльями. — Ты, разумеется, уважаемый демон в аду. Твой отец правит им, и твои некоторые шалости спускались тебе с рук с его стороны, так ведь? Нам известно, что он знал о твоих делах, но, как оказалось, не обо всех. Ты совершил то, что ни небеса, ни ад не могут обойти стороной. Ты овладел ангелом, тем самым нарушив закон неприкосновения. Асмодей сразу бросает недоуменный взгляд на Чонгука и разочарованно вздыхает. В его голове все складывается. Так облажаться из-за одержимости обладать его душой, черт возьми. Алчность погубила его идеальный мир, а неправильная тактика стоила ему всего. Теперь ему ясно, почему сначала парень тянулся к нему, а после внезапно стал избегать. Ему нравилась внешняя оболочка, но он догадался о его внутреннем наполнении благодаря призраку и книгам. Вот почему он знал о влиянии, ведь он необычный человек, обладающий высшей защитой. Демон громко смеется над своей ошибкой и запрокидывает голову. — Будь он проклят. Земной ангел? — спрашивает Асмодей и качает головой. — Верно. Мы отправили его, чтобы совершить миссию в мире живых. Выбор пал на него, так как он являлся важной деталью, связанной с душой, которую ты держал в плену все это время. Он его первая и последняя любовь. Суон спас его душу ценой своей собственной, но мальчик забрал его частичку с собой. И никто не знал об этом кроме нас. Мы оберегали его вместе с пленником. Мы ждали момента перехода и перерождения. Не просто было очистить его душу от твоего следа, чтобы дать ему новую жизнь. Ты мог ощутить от него свою энергию, поэтому пришлось ждать. — Что же вы его раньше не послали ко мне? Я бы не погубил тогда стольких людей, — усмехается демон, проводя языком по окровавленным губам. — Если бы мы послали его раньше, ты бы непременно понял кто он. Тебе ли не знать это? Мы готовились к тихой войне с тобой и в таких случаях торопиться — большая ошибка. Теперь ты это понимаешь, ведь и сам поторопился. — Войну, которую вы провели его руками? Трусы, — злобно смеется Асмодей. — Я же мог его просто убить. — Нет, твоя одержимость забрать его душу не позволила бы тебе этого сделать. Ты хотел ее именно потому, что она отличалась от остальных. К сожалению для тебя, ты все же убил его, но в самый нужный момент для нас. Мы знали, что все закончится именно таким образом. — Вы подстроили все это, вырастив его пушечным мясом. И это я должен гореть в аду? Лицемеры. И что дальше? Накажешь меня? — Да. Тебя ждет наказание. — Что, отправишь в ад меня, святоша? Валяй, я даже соскучился по дому. — Разумеется, ты отправишься домой. Но кроме этого, я навсегда закрою для тебя все выходы в мир людей. Ты больше не получишь их эмоций никогда. Голодать тебе до конца времен, дитя ада. А за нарушение одного из главных законов, ты будешь лишен титула Короля всех демонов и своих крыльев. — Что?! Да как ты смеешь лишать меня моего положения?! Это под силу только моему отцу! — кричит разгневанно Асмодей и пытается вырваться. — Абалим, — тихо говорит советник, и ангел с мечом сильнее прижимает оружие к горлу демона, и тот затихает, но сверлит советника злым взглядом. — Не в твоем положении сейчас вести себя таким образом. Это давно принятое решение Цитадели и ты ему повинуешься, хочешь того или нет, Асмодей. Ты достаточно правил в мире людей, хотя должен был делать это в аду. Ты сам лишил себя своих полномочий. — Тебе конец, когда Сатана узнает об этом! — Правитель ада прислушивается к Цитадели. Мое решение для него является истиной. Если я говорю, что ты виновен — значит, так и есть. Он тобой недоволен. Ты лишился его расположения, когда посмел коснуться света. Никто себе не позволял такого. — Вы же подстроили это! Откуда мне было знать, что он ангел?! — Даже зная это, ты бы поступил ровным счетом так же. Твоя проблема в том, что ты перестал уважать законы. За это ты и будешь казнен. Абалим за спиной Асмодея снимает перстень с его руки и передает советнику. — Возможно, отец смилуется над тобой и не станет отрывать твои крылья, но если нет, то отрастишь новые. Времени у тебя будет предостаточно теперь. — Молись, чтобы я не вырвался на свободу снова когда-нибудь, — говорит сквозь зубы он. — Люди глупые и жалкие создания, найдется тот, кто захочет меня освободить. Вот тогда я покажу вам ад на земле. — Я позабочусь о том, чтобы это не произошло. Хочешь что-то сказать напоследок? — спрашивает Калиэль. — Пошел к черту, — говорит Асмодей, и его полные поражения глаза сверкают ненавистью. — Тогда закончим этот разговор, он и так уже затянулся. Это тело должно обрести покой, а ты отправиться домой. Советник распахивает мантию и достает свой меч с зазубренным лезвием. Серебряное и сияющее оружие поражает своей красотой и могуществом. Очевидно, оно имеет какую-то особенную силу и мощь. Калиэль несколько раз легко вертит им в воздухе, изображая какой-то символ, а затем пронзает сосуд мощным ударом в грудь. Человеческий облик мгновенно растворяется и появляется истинное лицо демона. Он несколько секунд тяжело дышит, а после громко кричит, подняв голову. Его устрашающий крик, напоминающий рев дикого зверя, разрушает стены и потолок комнаты. Все закручивается вокруг черной воронкой, и Суон вздрагивает, глядя по сторонам. Они стоят в центре какого-то полнейшего хаоса, как будто внутри торнадо. Воронка разрушает все вокруг и сейчас он понимает, насколько же огромная мощь сидела в его теле. Черт возьми, огромное поместье, которое стояло здесь почти два века, теперь разрушено полностью и от него осталась лишь огромная и глубокая яма. Они все это время находились в глубине подвала под землей, а поместье рушилось все больше и больше, пока слабел демон. Сердце погибло в момент, когда его пронзил клинок, а сейчас Асмодей уничтожил все, что еще оставалось. Суон подбегает к телу Чонгука и закрывает его от летающих вокруг осколков и щепок своими крыльями. Он медленно поднимает голову и смотрит на темное небо, затянутое грозовыми тучами, тяжело вздыхая. Жаль, что это прекрасный человек не увидит то, что осталось от этого проклятого дома, ведь именно он помог ему пасть. Больше никто здесь не погибнет и никого не будут истязать силы тьмы благодаря ему. Он медленно переводит взгляд на Асмодея и видит, как тот исчезает с наглой ухмылкой на губах, вспыхнул словно спичка, а оставшаяся дымка с пеплом рассеивается в воздухе. Боже, это выглядит так, будто он одним взглядом обещает вернуться вновь и от этого становится невероятно жутко. Калиэль поднимает свой сияющий меч в воздух и из него вырывается луч света, который буквально заставляет разойтись темные облака в стороны. В небе образуется просвет, и после он убирает свое оружие. — Пора уходить, — говорит советник, глядя на Делькура. — Все кончено? — с надеждой спрашивает парень. — Да, все кончено, дитя. — Он ведь не вернется? — Нет. За этим будут следить, — отвечает он. — А что будет с ним? — спрашивает Суон, бережно держа в руках тело Чона, и убирает с его волос кусочки стекла. — Ты не можешь оставить его просто так? Ведь он получит покой. Вы сможете увидеться в Эдеме, — говорит Калиэль, удивленно выгибая брови. — Я не этого хочу, — шепчет Суон. — А чего же? — Дважды из-за меня он лишился жизни. Разве он не заслуживает прожить хотя бы одну из них? Ведь возможно что-то сделать? Он же проделал такой путь для того, чтобы все закончилось с успехом. — Да, кое-что возможно сделать, — кивает советник и опускается рядом с ним. — Вы — самый справедливый суд. Истина. Решать только вам, достоин ли он этого, но этот хрупкий и одновременно сильный человек помог небесам отправить могущественного демона домой. Разве это не достойная плата за еще один шанс, чтобы жить? — Ты говоришь это, как тот, кто влюблен в него? — спрашивает Калиэль и мягко проводит пальцами по оставшейся светлой пряди среди темной копны волос Чонгука. — Нет, как тот, кого он спас. Советник тепло улыбается, хлопает по плечу Суона, а затем выпрямляется и поправляет свою диадему. — Люди его найдут и позаботятся о нем. Ему окажут необходимую помощь, и вскоре он будет в порядке, — отвечает он. — То есть… — удивляется Делькур и хмурится, гладя парня по лицу. — Как? Прямо сейчас? Вы поможете ему? — Исрафил, — зовет мужчина одного из ангелов рукой, продолжая улыбаться. — Исправь это, пожалуйста. Я ведь говорил, что он достоин благодарности. Мальчик заслуживает прожить долгую жизнь, и если небесный ангел говорит это, то я прислушиваюсь к его словам. Он в самом деле многое сделал для небес, пусть это будет для него подарком. В конце концов, он же заслужил прикосновение Создателя однажды. Исрафил подходит к Чонгуку и кладет ладони на его грудь. Он закрывает глаза, и Суон наблюдает за тем, как из его рук выходит белый свет и растекается по чужому телу. Он вдыхает в него жизнь вновь, и это самый главный подарок. Когда тот делает первый тихий вдох, ангел отходит в сторону, и Делькур берет обмякшую руку парня. — Она теплая, — шепчет он и улыбается сквозь слезы. — Теплая снова. — Он жив, но ему нужно немного времени, чтобы адаптироваться, — говорит советник. — Он будет помнить меня? — Хочешь, чтобы забыл? Я могу сделать и это. — Я хочу, чтобы он был счастлив. Но не уверен, как ему будет лучше, с воспоминаниями обо мне или без, — тихо говорит Суон, рассматривая его розовеющие от тепла тела щеки. — Когда он откроет глаза, у него будет два пути: пережить и отпустить все это, либо жить, бережно храня это в себе до конца жизни. Какой выбор он сделает, зависит лишь от него. Но он сильный мальчик, возможно, он сам справится с этим. Если же нет, то мы в любой момент можем стереть эти травмирующие его душу воспоминания. — Спасибо. Спасибо за то, что он жив. Он правда заслуживает это, — говорит Делькур, облегченно вздыхая. — Не будь он таким чистым человеком, то этот подарок бы не получил. Так что, спасибо ему за то, что он такой, — отвечает Калиэль и уходит к хранилищу душ. — Подними его наверх, за ним скоро прибудет помощь, а тебе пора домой. Суон целует ладонь парня и наслаждается ее теплом в последний раз. Все заканчивается как нельзя лучше. Демон отправлен в ад навсегда и будет наказан там. Он сам обретает свободу и уйдет в тот мир, который должен был уйти давным-давно. А Чонгук жив и продолжит свой долгий путь на земле. Возможно, когда он умрет в глубокой старости и вернется на небеса, то они вновь увидятся. Но, а пока, он будет ждать этого дня с трепетом и волнением, наблюдая за его счастливой улыбкой и сияющими глазами со стороны. Он берет его тело на руки и сильно взмахивает крыльями. Он парит над местом, которое было его страшной клеткой так долго, и его наполняет невероятный по своей силе покой. Чем выше он взлетает, тем легче ему становится дышать. Это такое невероятное чувство и абсолютно неповторимое. Впервые после смерти его губы расплываются в широкой и самой счастливой улыбке, пока он свободно летает. Он смотрит на руины поместья под ногами и испытывает безумное удовлетворение. Больше никаких смертей. Это место разрушено до самого последнего сантиметра. Мертвые души из хранилища освобождены Калиэлем и они длинной цепочкой маленьких светящихся огоньков поднимаются в просвет на небе. Суон опускается к земле и бережно кладет Чонгука на рыхлую после дождя землю. Он нежно гладит его по щеке и улыбается. Самый прекрасный звук на этом свете — его сердцебиение, оно мягко стучит сейчас в его голове и это самое важное, после всего случившегося. Он наклоняется к нему и ласково целует в лоб. — Я всегда буду защищать тебя, — шепчет Делькур и целует его нос. — Всегда буду рядом, хоть ты меня и не увидишь, — он легко касается его губ и улыбается. — Спасибо тебе за все, любовь моя. Он рад, что сейчас парень без сознания. Попрощаться с ним, глядя ему в глаза, было бы невероятной пыткой, а еще одну он не способен вынести. Еще одно прощание с этим прекрасным человеком просто выше его сил. Пусть в его памяти он останется приятным воспоминанием без слез и сожалений. Суон оставляет его и, не сводя глаз с его лица, поднимается в небо, резко взмахивая большими крыльями. Он летит вслед за остальными, и все больше и больше становится расстояние между ними, но улыбка по-прежнему не сходит с его губ. Он счастлив. Впервые за долгое время по-настоящему счастлив, даже несмотря на то, что это их прощание. Чонгук медленно открывает глаза с большим трудом и видит над собой проясняющееся небо от грозовых туч. Его удивительно красиво разбивает на две практически равные части один яркий луч света. Он приподнимается и садится, пересиливая боль во всем теле, и чувствует в своей ладони что-то, а открыв ее, видит перо. Небольшое и белоснежное. Боже мой, оно из его крыльев. — Суон, — шепчет парень с надеждой в голосе. Он смотрит на огромный кратер, оставшийся от поместья, и не совсем понимает, что произошло, но, похоже, оно навсегда разрушено. А это значит, что все получилось. Чон с интересом рассматривает белое перо в ладони и улыбается уголком губ. Если оно здесь, значит, символ чистоты Суона нашел своего владельца, и они смогли взмахнуть за его спиной. Парень поднимает глаза к нему и видит вдалеке удаляющийся силуэт крыльев, который стремится к свету. Боже мой, он правда свободен. Все действительно получилось. А если Суон освобожден, значит, все остальные души тоже найдут свой покой, и это самое главное. Абсолютно неважно, почему он сам жив, если его убил демон. Неважно, как он выбрался из всего этого дерьма. Важно лишь одно — все кончено. Он глубоко вздыхает, обессиленно ложится на землю и смотрит на небо, которое постепенно окрашивается в светло-голубой цвет все больше и больше. Появляются мягкие лучи солнца и все вокруг будто оживает. Щебечут птицы и даже воздух становится теплее, несмотря на глубокую осень. В Кроувиле больше не существует страшного поместья с демоном внутри, а все потому что его пленник получает долгожданную свободу. Тьма отступает навсегда и больше нечего бояться. Эта страшная сказка теперь на самом деле просто старая легенда о поместье «Делькур». — Прощай, мой ангел, — говорит Чонгук со слезами на глазах и улыбается от счастья.