Белый лотос на чёрном мотоцикле

Он полз на четвереньках к ненавистной двери, в надежде что за ней никого нет. Полз, путаясь в мешающейся под ногами цепи от ошейника, и радовался, что сломанная рука повреждена хотя бы только ниже локтя, и он может опереться на него, и на здоровую руку, и на коленях, с горем пополам, передвигаться по бетонному полу. А ещё он радовался, что его в таком состоянии никто не видит, его, Чёрного Дракона, мастера кунг-фу четвёртого дана, неоднократного чемпиона мотогонок, искалеченным и грязным, трясущимся от холода, ползающим словно цепной пёс, в гипсе по грязному полу этого свинюшника, который Вэнь Сюй напыщенно именовал своим кабинетом. Ванцзи давно понял, где он находится, и от этого сердце зашлось от боли. Родной мотодром, ангар с ровными рядами быстрых машин, привычные запахи бензина и машинного масла, отсек для ремонта, каптёрка механиков... Со всем этим у него всегда были связаны только добрые воспоминания, его сюда тянуло, словно магнитом, он был здесь как рыба в воде, и любил это место. Больше чем даже свою работу. А теперь... Теперь он и сам не знает, что чувствовать к месту, которое стало его тюрьмой. Он только других по роду работы оттуда вытаскивал, но вот кто бы вытащил его! Он очень редко бывал в кабинете хозяина мотодрома — они не находили много общих тем для разговора, и Ванцзи это редкое общение устраивало, он думал, что и Сюя тоже. И он не мог сейчас понять, чего тот хочет от него теперь. Когда Сюй привёл его в чувство, и позволил оглядеться и понять, куда он попал, то сразу же больно ударил его носком берца по рёбрам, и оскалившись, заявил, что такому пидору, как Ванцзи, здесь только и место, и что живым он отсюда не выйдет. А когда Ванцзи напомнил Сюю, что семья Лань не бедствует, и если лично ему нужны деньги... Тот в ответ только мерзко заржал, и съязвил на тему того, что пидорское бабло ему нужно только для того, чтобы засунуть его всем этим Ланьским пидорам по назначению, то есть, в задницу. Ванцзи спросил его прямо, чего же он тогда хочет, раз выкрал его из больницы и притащил сюда, если ему не нужен выкуп? В ответ тот опять визгливо рассмеялся, и заявил, что сейчас ничего, но когда он прийдёт в следующий раз, то чтобы Ванцзи подготовил дырку, а уж выебать-то он сумеет. Потом с чувством сплюнул, едва не попав Ванцзи на руку, и злобно сверкнув глазами, заявил, что не шутит, и реально ждёт, чтобы так вот в точности и было. И что раз он из такой пидорской семейки, которая гниёт с головы, то есть, с их дяди, из-за которого его отец изменяет матери, то для Ванцзи это не будет чем-то необычным. И по-звериному оскалившись, добавил, что не надел на него цепей на руки-ноги, потому что и так надевать не на что — кроме одной лапки никакой целой больше нет. А вот на шее такое украшение как ошейник с цепью — самое то, и невероятно заводит! И в его глазах, действительно, зажглась такая похоть, что Ванцзи стало и страшно и мерзко одновременно. Чего он точно не любил, так это БДСМ. Тем более, с этим жутким мужланом. А Сюй, словно подтверждая свой имидж Большого Быдла, срочно захотел, как он выразился, испробовать, насколько же он сладкий, и намотав на руку цепь, подтянул Ванцзи к себе, наклонившись к пленнику, но всё же заставляя того приподняться на сломаных ногах, и отпихивая здоровую, правую, руку, которой Ванцзи судорожно схватился за цепь, закусив губы от прошившей обе ноги адской боли, и от боли из-за врезавшегося в затылок ремня ошейника. Он сильно сожалел, что не может контролировать выступившие на глазах непроизвольные слёзы, и эта наглая Вэньская морда, ухмыляющаяся ему в лицо, и уже потянувшая свои губы, чтобы поцеловать Ванцзи... Вытерпеть или не вытерпеть? Глаза Вэнь Сюя оказались совсем близко, и Ванцзи с ужасом увидел, что это были глаза абсолютно неадекватного человека, наркоманские зенки с огромными, во всю радужку, зрачками. И вот поцелуй ЭТОГО он будет терпеть после ночи поцелуев (и не только) с Вэй Ином?! Весь передёрнувшись от внутреннего отвращения, Ванцзи почувствовал, что его хвалёная выдержка мастера кунг-фу, имеет границы, и пускай все эти... Лао-цзы катятся в... Медные врата со своими принципами! Он зажмурил глаза, и смачно плюнул прямо в приблизившуюся рожу. Пусть делает что хочет, но Ванцзи терпеть от этого подонка такое не будет. И тут же дёрнулся от обжёгшего болью хука по рёбрам. Затем его швырнули на пол, и всё так же, держа за цепь, видимо, чтобы Ванцзи ею не воспользовался как средством обороны, отдубасили кулаком куда придумали. Ванцзи пытался уворачиваться, и прикрывать то голову, то загипсованную руку, но разъярённый и неадекватный хозяин мотодрома никак не мог остановиться. Видимо, не давала дурь, бродившая в крови. Но даже и в этом состоянии он бил с рассчётом. В основном, старался по корпусу, и у Ванцзи проснулась надежда, что его всё же выкупят, ну или на крайний случай, выменяют на кого-то, или что-нибудь. За то время, что он крутился на мотодроме, Ванцзи и видел, и слышал многое, и смекал, как Вэни ведут свои делишки. Вся семейка, трезвыми они были, или нет, обладали взрывными характерами. Эти взрывы у них проявлялись как вспышки на Солнце — бессистемно, и энергия для каждой из них копилась долго, исподволь, проявляясь бурно, и совершенно неожиданно. Причём, все они могли вести себя довольно сносно, пока их не задевали за живое, а задетыми они себя считали в зависимости от того, насколько самим Вэням стремились не дать перейти границы чужого пространства. А поскольку границ эти Вэни у других вообще признавать не любили, постоянно вылезая за рамки приличий, даже самые безобидные из семейства, то такие взрывы бывали, в общем-то, ожидаемыми. Чего стоил один тот ночной приход юного медбрата с жарким поцелуем в его палате, будто напоказ выставленным на обозрение! Лань Ванцзи сразу не понял, что вообще это могло значить. Поразмыслил, позавидовал, да и уснул себе. Но когда наутро немолодая санитарка с ворчанием прошлась по «наглым соплякам, которые шприцами в палатах разбрасываются, и даже вынести в мусорник им их лень», у него в голове замигал какой-то тревожный огонёк. Но оформиться мысль не успела, не хватало материала для неё. И лишь когда пришла Вэнь Цин, ища брата, и отругала Вэй Ина, у него будто молния в голове сверкнула. Вот оно! Знаменитый Вэньский взрыв, только исподтишка! Ванцзи был совершенно уверен, что никакого шприца с вечера возле тумбочки не было, никто и никогда из медперсонала ничего в ВИП-палате на пол не ронял, и не оставлял, а это значило что тот шприц с непонятной жидкостью этот мальчишка Вэнь притащил с собой. Да и его ли это была смена? Он же здесь целый день перед этим был. Брат разрешает сутками дежурить? Сомнительно. Значит ли это, что пацан притащился посреди ночи специально? Тогда даже подумать страшно, что у него могло быть в шприце. Интересно, чем ему-то Ванцзи не угодил? Вэй Ин говорил, что он и его сестра вроде против основной ветки семьи. Или нет? И что там, в больнице, за шум тогда поднялся? Там случаем не сестрица его орала, вроде её голос был? Так может и это похищение тоже они все вместе подстроили? По-семейному, так сказать. Но сейчас его голову, к счастью, не слишком пострадавшую, занимало не только это. Вернее, вообще не это. Вэнь Сюй бросил ему напоследок пару банок энергетика, прорычав, что у него водицы для пидоров нету. И вымелся. А его так и оставил — на голом полу, в застёгнутом на замочек ошейнике, на цепи, приделанной к кольцу вмурованному в бетонный пол. И никакой еды. А нераспечатанную полуторалитровую бутылку воды он со смехом поставил на сейф у двери. Не то, чтобы высокий, нет, просто Ванцзи с ногами в гипсе туда точно не добраться. Да и цепь не достанет — слишком короткая. И никаких вспомогательных предметов рядом. Попервах он попробовал заниматься медитацией. Но ноги болели дико, и поэтому выходило хреново, и он это забросил. Ни единого окна в кабинете не было, и о проведённом здесь времени можно было узнавать только глядя на циферблат кварцевых часов на батарейках, висящих у Сюя на стене. Жуткого дизайна штуковина, рисунком на циферблате которой была оскаленная рожа Джокера. Где только и откопал такие? Хотя, что тут говорить, каждая вещь похожа на своего хозяина, а уж про эти-то часики точно так можно было сказать. И время, которое показывали эти бесяще тикавшие часы, если они шли верно, указывало на то, что Сюя нет в ангаре уже восемь часов. Хотелось есть, пить, и само собой, отлить. Но сделать всё это было — одно нечего, другое некуда, а третье... Третье, то есть, воду, было не достать. Энергетик он выпил на шестой час после ухода Вэнь Сюя, не было уже сил терпеть. Сходить пришлось, с горем пополам, в те же жестянки, да и то, не влезло. Да и пить после энергетика захотелось ещё больше. Ноги, рука, всё избитое тело болели немилосердно, особенно ноги. Брат, Вэй Ин, знают ли они, где его искать? Уже, небось, хватились. Интересно, сколько он уже тут? Сколько был без сознания? Надолго ли он здесь? И где Вэнь Сюй? Когда придёт? Или он его тут решил заморить голодом и жаждой? На эти вопросы он не мог найти ответы, только лампочка на голом проводе под потолком издевательски жужжала. Хоть бы не погасла. Или уже всё равно? Это же надо, после такой ночи, и сразу в дерьмо! Но как же пить хочется! Он попробовал расшатать кольцо в полу, и почувствовал вдруг, что оно зашевелилось. От него шёл штырь, которым оно и вставлялось в бетонную массу. Ванцзи с удвоенным упорством принялся шатать его, всё сильнее кроша окружавший штырь, на вид такой прочный бетон, и наконец, у него получилось. Ванцзи всё это проделал одной рукой, и это заняло у него ещё четыре часа. Он устал, словно Дьявол на войне с Небесными войсками, и вырвав цепное кольцо из пола, тяжело привалился к стене. Он страшно устал, и пот с него катился градом. Всё тело по-прежнему болело, ноги, особенно ту, где пластина, начало подёргивать. Не хотелось даже заглядывать под грязную запылившуюся повязку, её давно никто не менял. Да и он сам ощущал себя грязным, потным, пыльным и обессиленным. Но у него вышло хоть что-то. Кто знает, кого здесь привязывал до него Вэнь Сюй, но с ним он точно просчитался. Ванцзи облизал пересохшие губы. Бутылка на сейфе манила, как магнитом, издевательски поблёскивая боками и своим содержимым за ними. Вот он сейчас отдохнёт, а после подумает, как ему взобраться на сейф, если не найдётся достаточно длинной палки, чтобы сбить бутылку с верхотуры. И вот таким образом, на четвереньках, сбивая локти в кровь, он исползал весь кабинет, в надежде найти палку. Не нашёл. Значит надо лезть наверх, иначе он, мало того, что голоден, так ещё и от жажды с ума сойдёт. Или это у Сюя был такой план? Да плевал он на все эти планы! Рядом с сейфом стоит стол, но на него-то как забраться? Какие-то коробки, скамеечки, табуреты. В углу какой-то топчан, но до него ему и не надо. Пока не надо. Ведро. Пустое. Есть куда сходить, но уже не хочется. Нечем. Да ладно. Надо построить что-то вроде помоста, и... Легко сказать, построить. А переставить это всё как? И главное, чем? И как потом на всё на это забираться? Он же не акробат... Хотя... Самое время вспомнить уроки шифу Ли Чжана. Были у них и такие тренировки, на тему как влезть куда-то, если ты ранен. И на них он должен был представлять, что у него повреждены и руки и ноги. Все. А сейчас у него из рук здорова аж целая одна! Блин, вот же он нытик, или это у него от жажды мозги высохли? Короче, пробуй Лань Чжань, и не выделывайся. Закончилось это тем, что через час у него вышло и выстроить подобие ступеней из скамеечки и табурета, и вылезть по ним на стол. Следующий этап был сейф, то есть, вожделенная бутылка. Стояла она достаточно далеко, но отступать, когда ты так близко, да ещё так адски хочется пить, что из потрескавшихся обезвоженных губ течёт кровь, явно поздно. И он полез, собрав последние силы, превозмогая боль в ногах, залез на этот чёртов ящик, протянул руку к бутылке, и... Открыл её и выпил не меньше четверти. И уселся на верх сейфа, привалившись к стене. Кажется, он задремал, когда его вывели из полусна лёгкие щелчки на входной двери. Замок, догадался Ванцзи. Припёрся-таки! После выпитой воды, несмотря на ноющий желудок, и короткого тяжёлого, сна, больше похожего на забытьё, стало полегче, и Ванцзи почувствовал, как в груди, болевшей при каждом вдохе, поднимает голову злость. Он осторожно, чтобы не зазвенеть, взял в руку свою цепь, чтобы тяжёлое кольцо слегка свисало из кулака, и когда Вэнь Сюй вошёл, обрушил ему это кольцо на голову со всей силой и яростью, на которые в данный момент был ещё способен. Он отстранённо, словно не с ним это было, смотрел как острый штырь пробивает черепную кость, и кровь брызжет оттуда во все стороны, а враг, ещё минуту назад мнивший себя всемогущим, на подогнувшихся ногах оседает на пол. Потом у него перед глазами мутится, и он сам начинает заваливаться набок. И уже не знает, кажется ему, или и правда слышит отчаянный вопль Вэй Ина, зовущего его, и почему-то лицо водителя Вэнь Жоханя, подхватывающего его на руки. Хотя, ему-то откуда здесь взяться?