Кисельные дни, молочные ночи

От автора: спокуха, это еще не последняя глава. У меня не влезло. Deftones – Tempest Обогреватель работал всю ночь, поэтому, когда я проснулся, маленькая чердачная комната была окутана жаром. Открыв один глаз и убедившись, что мы все-таки не горим, я глубоко вздохнул. Правда, очень душно. Выбравшись из-под толщи пухового одеяла, я понял, что не помню этого. Повернувшись на другой бок, взглядом наткнулся на Акиру. На голую широкую спину с еле заметными царапинами на лопатках. На кусочек одеяла, который скрывал обнаженные ягодицы. Он, видимо, укрыл только меня, а я вообще не помню, как заснул. Полный провал в памяти. ― Почему ты отворачиваешься? Смотри на меня, ― голос Акиры такой тихий, но такой пронзительный и уверенный. Задыхаюсь от движений пальцев внутри, от его веса, возможно. Мне жарко и меня чуть-чуть разрывает, да? По-моему, мне приятно. ― Таканори, ― зовет, ― тебе нравятся мои пальцы? Тебе еще до сих пор стыдно, когда они внутри? Сузуки крепко спал. Когда я коснулся пальцами его спины, он даже не пошевелился. Кожа очень теплая. Поерзав на постели, я ощутил легкий дискомфорт в области задницы. У любого следствия есть причина, и моя причина сейчас что-то тихо прохрипела во сне, подоткнув под руку подушку. Пошарив вокруг, я нашел свою одежду. Быстренько нырнув в вещи, я постарался не разбудить его, пока спускался с чердака вниз. Как холодно, зараза. Резкий контраст смены температур заставил тело покрыться мурашками. Я скорее закрыл деревянную дверь, чтобы комната не потеряла тепло – меньше всего мне хотелось, чтобы Сузуки простудился из-за меня. И обогреватель я тоже оставил включенным. Спустившись, я застегнул замок толстовки до конца и скрестил руки на груди. Свежий утренний деревенский воздух – это прекрасно. Если бы не холод и желание отлить, я бы мог постоять подольше. Справив нужду и приняв душ, я добрался до дома перебежками между грядок: так короче, но если Акира узнает – убьет. Когда я оказался в комнате, было тихо, и занавески почти не пропускали света. Койю и Юу спали… раздельно, так как последний, видимо, уступил нормальную кровать Такашиме. Мысль о том, что я бы не уступил, заставила улыбнуться. Вообще показалось странным, что проснулся только я. Посмотрев на часы и несколько раз удостоверившись, что сейчас действительно шесть утра, я удивился еще больше. Никогда не вставал так рано… Я не хочу готовить завтрак, может, мне просто следует вернуться к Сузуки в постель? Если я разбужу его, он будет ворчать, но я не буду готовить завтрак на всех, я не рехнулся. Это так только Койю может. Я точно проснулся на нервной почве – уезжать не хочется. Можно пока собрать вещи – это сэкономит время потом, верно? Сделаю это не торопясь, и никто не будет меня подгонять. Может быть, даже получится ничего не забыть. Хотя, что мешает забыть что-нибудь специально? А потом Акира мне привезет. Наверное, будет злиться, но зато лишний раз заедет… Я тихонько оделся и сложил свои вещи в сумку. Вспомнив, что на моем участке остались полотенце и кое-какая одежда, решил сходить и тоже забрать. Сунув ключи в карман, я осторожно снял замок с ворот и, выйдя, прикрыл их обратно. Было очень пасмурно, а еще очень тихо – так бывает только ранним утром. Единственное ― крики петухов вдалеке слышно. Ублюдские птицы никогда не вызывали во мне чувства очарования. В детстве я всегда пугался, просыпаясь от них, и было стыдно, когда Сузуки и Койю смеялись над этим. Дойдя до своих ворот, я ненадолго замер перед тем, как сунуть ключ в замок. Мысль о том, что, возможно, я делаю это в последний раз, как-то угнетала. Когда приеду в следующий – это уже будет не мой дом. На этой чудесной ноте что-то дернуло меня посмотреть вниз, прямо на свои кеды. Неожиданно взгляд зацепился за телефон. Мобильный лежал в траве перед входом на мой участок. Это как-то странно. Кто-то потерял, когда проходил мимо? Я поднял его и… ― Ты нашел мой телефон? ― я вздрогнул от низкого мужского голоса за спиной. Резко обернувшись, я уставился на человека. Он был высоким… очень, выше, чем Койю. И плечистым. ― Это… твой? ― я протянул ему телефон, а внутри почему-то все сжалось. Хотелось поскорей уйти. ― Да, ― кивнул он и забрал, ― вот, спасибо тебе, ― он протянул руку для пожатия, я недоверчиво приблизил свою… Пожму и пойду обратно. Черт с ним, с полотенцем. Он крепко сжал мою ладонь в своей, мне даже стало немного больно. Я смотрел на него, а он на меня. Не знаю, сколько времени прошло, но руку точно уже пора отпустить. Попытавшись отстраниться, я окончательно убедился в своем плохом предчувствии, когда у меня не получилось этого сделать – он продолжал держать. ― Не ожидал никого здесь увидеть, правда, Таканори? ― я похолодел. ― Утром замечательно прогуливаться, не так ли? ― Откуда ты знаешь… ― я вгляделся в его лицо и понял, что видел его раньше. Я видел его в клубе. Черт возьми... ― Я очень спешу… ― Да не бойся ты так, ― он засмеялся и, дернув на себя, повел в совершенно противоположную сторону от дома, ― нужно кое-что показать. ― Покажешь… что? ― я знал, что что-то не так. Просто до последнего надежда, что я не влип, не умирала. ― Это ты мне кое-что покажешь. Покажешь, какой ты сладкий, ― я онемел, а потом хотел закричать, но тяжелая ладонь закрыла мне рот. Я умудрился укусить его, он обозвал меня сукой и встряхнул. ― Уверен, что у всех байкеров бы на тебя встал. Так почему ты выбрал только одного? Попытка ударить локтем тоже не увенчалась успехом. ― Перестань рыпаться, тебе же хуже. Я могу сделать так, что ты потеряешь сознание. Но тогда будет совсем неинтересно. Мне стало так страшно, как никогда еще не было. Я был в плену, он меня сейчас… он меня хочет… На глаза наворачивались слезы паники. ― Не переживай, другие байкеры тебя не тронут. Только ты и я. Если ты не будешь сильно трепыхаться, все пройдет быстрее. Ты нашел мне телефон, я тоже должен отблагодарить тебя, верно? ― я не знаю, сколько мы прошли, но, кажется, уже много. Я совершенно не запоминал дорогу. Я даже не знал, пригодится ли мне это? Чем дальше мы уходили, тем меньше была вероятность, что меня кто-то услышит. Тем становилось страшнее. Не может быть, что последний день закончится вот так. Я должен вырваться… Наконец-то получилось сдвинуть ладонь с лица. ― Акира! ― ладонь снова вернулась в исходное положение. Я начал мычать и изо всех сил пытаться повторить имя. ― О, ты зовешь своего парня? Он будет ревновать своего мальчика? Не волнуйся, мы ему ничего не скажем. ― Он убьет тебя, ― я злостно проговорил в ладонь, не оставляя попыток к бегству. ― Какие мы грозные… ― он ужасно усмехнулся. Тогда, в клубе… с ним разговаривала Таноми. Она его знает. Меня затрясло только от этой мысли. ― Таканори? Слышишь меня, Таканори? Ты очень красивый, ― он мерзко шептал, пока мы шли, ― и мне нравится твое имя, твой парень, наверное, тоже с удовольствием его произносит, когда вы… ― я пнул его ногой, за что получил жгучую пощечину. Он затащил меня в какой-то дом, с виду он казался заброшенным и похожим на тот, в который мы когда-то ходили с ребятами. Но, оказавшись внутри, я понял, что тут вполне обитают люди, возможно, он живет здесь. Или это место не для жилья… Одна комната со старыми обоями, немного прожженными. Стол, диван. На одной из стен висел набор ножей. Дверь захлопнулась, сработал щелчок. Я в ловушке. ― Отпусти меня, ― он выпустил меня из рук и улыбнулся. ― Отпустил. ― Открой дверь… ― я нахмурился. Глаза панически бегали. ― Ну… не так же быстро. ― Что тебе нужно? ― самый глупый вопрос, который можно было сейчас задать. Вместо ответа ухмылка. Оглядываюсь – стена, стена, окно, стена. ― Отпус… ― он прижал меня к стене и расстегнул толстовку, помогая соскользнуть ей с плеч и оставить меня в одной черной майке. Чужие руки заскользили по моему телу, вещь немного задралась. Сердце стучало, как бешеное. Стало очень противно, когда он меня поцеловал. Я зажимал губы, мычал, проклинал… Мне было так страшно. Я сойду с ума, если он… Мне казалось, я не смогу пережить. Я был в этом уверен. Я сброшусь с обрыва, если он… Я снова попытался ударить его ногой. ― Перестань строить из себя недотрогу. Я видел в лесу, какой ты развратный мальчик. ― Это ты… это был ты? ―я толкнул его в грудь так сильно, что он ударился об угол рядом стоящего стола, зашипев. Его глаза наполнились злостью, и он толкнул меня обратно к стене – я ударился лопатками и немного поранил плечо о металлическую рамку картины. ― Я же сказал, перестань. Видишь, до чего доводит непослушание? … Он расстегнул ширинку и чуть сдернул с меня штаны. Прижимая мое тело своим, он скользнул рукой под белье. Мне хотелось умереть от того, что я такой слабый. Я старался изо всех сил, но он был физически сильнее. ― Лучше убей меня, серьезно, ― я начал всхлипывать. ― Не говори глупостей, я в постели не хуже твоего парня. Тебе понравится, ― он был зациклен. Он ненормальный. Я охрип от криков. Я просил его не делать этого и обзывал одновременно, но ничего не действовало. Он трогал меня… он прикасался ко мне. В поле зрения был жуткий бежевый диван. ―Ты что делаешь, твою мать? ―дверь отворилась. Быстро среагировав на новый голос, я увидел вошедшего парня. Я тоже его где-то видел. Знакомое лицо, но картинка в глазах немного расплывалась. ― Не видишь, что ли? Не мешай. ― Это тот, что ли? ― он, нахмурившись, осмотрел меня. ― Отпустите, отпус… ― еще раз попробовал я, за что меня попросили заткнуться. ― Ты вообще свихнулся? Она просила его напугать, а не трахать, кретин. ― Тогда отвали и, желательно, выйди. Я умоляюще посмотрел на этого парня, и тот подошел и оттянул от меня своего приятеля. ― Ты охренел? ― Это у тебя не все дома… думаешь, я не знаю, кто того паренька изнасиловал? В маньяки решил заделаться? Черт… это он, черт… Я дрожащими руками застегнул джинсы. ― Я тебе сказал – уйди по-хорошему. Ты нам мешаешь, ― я съежился под его взглядом и вжался в стену. ― Пойдем покурим… я должен тебе передать кое-какие новости. А потом будешь дальше развлекаться, идиот. ― Задрал. Таканори, не скучай, ― сказал он перед тем, как выйти, ― запри его, я на задний двор. Он вышел, я умоляюще смотрел на этого парня, который остался со мной. Он подошел к двери и поманил меня. ― Беги нахрен отсюда. Далеко живешь? ― Близко… ― прохрипел я, кивая несколько раз. ― Тогда вали. ― Спасибо… Я выскочил и побежал, не оборачиваясь и не останавливаясь. Сколько было сил, столько я бежал. Бешено колотилось сердце, я начал задыхаться от нехватки воздуха. На улице было холодно, я оставил там толстовку. И только увидев до боли знакомые ворота, я остановился. Они по-прежнему были открыты. Я зашел и согнулся пополам, пытаясь отдышаться… ― Таканори! ― Акира выбежал из беседки, вслед за ним ― Койю и Юу. ― Я убью тебя, твою мать, клянусь. Где ты был, идиот? Я улыбнулся. А потом глаза наполнились слезами. В голове проносились картинки, когда меня касались чужие мерзкие руки, и меня лихорадило. До этого просто не было времени осмыслить… ― Что? Говори, что? У тебя кровь на плече… какого черта? ― Акира взял мою голову в свои руки и начал вертеть и осматривать. Он делал это грубо, но мне казалось, что нежнее некуда. Руки Акиры… только его руки могут меня трогать. Но сейчас мне не хотелось видеть никого. Было очень стыдно и плохо. Лицо Рейты становилось все более размытым. Но по его глазам было видно, что он догадывается, что произошло. Он читал меня. Он всегда читал меня как раскрытую книгу, видел насквозь. Когда он обвил пальцами мои запястья, я почувствовал, что он сам дрожит. От злости на меня или от того, что он догадался. ― Со мной… все нормально, ― я ответил на немой вопрос, и еще ничего не звучало фальшивей, чем это. Никто не должен увидеть. Черт возьми, ничего страшного. Мне бы только успокоиться. ― Отпусти, не трогай меня, ― я вырвал руки и побежал к беседке. Врезался боком об угол стола, а потом прошел еще несколько шагов и сел на бетон. Я бы никогда не сел на бетон в трезвом уме. Он холодный и грязный – я понимал это, но почему-то ноги не слушались, и вообще бетон ― такая мелочь по сравнению с тем, что произошло. Я никак не мог до конца осмыслить. Правда не получалось. Руки тряслись. Я вытянул их перед собой посмотреть, даже смешно стало – пальцы жили какой-то своей особой жизнью, я не контролировал ни ситуацию, ни свои части тела. Через секунду их поймала теплая рука. Я мгновенно понял, что это Акира. ― Вдохни. Выдохни. И скажи мне, ― только этот голос хочется слышать. Только этому голосу я хочу доверять. ― Я… он меня… он меня… ― я никак не мог договорить.― Я не хочу, чтобы ко мне кто-то прикасался кроме тебя, никогда-никогда… У меня началась истерика, я никак не мог взять себя в руки и никак не мог рассказать отчетливо, только обрывками и вспышками с меня выливались фразы со слезами вперемешку. Я смотрел перед собой и ничего не видел. ― Только ты… только тебе можно… я такой дурак… я даже не хотел жить… Я думал, что… Когда я смахнул слезы, увидел плотно сомкнутые челюсти Акиры. Напряженная шея и слезы в уголках глаз. Я в первый раз в жизни видел, чтобы он плакал. У него были расширены глаза, и дышал он тяжело. Руки уже были сжаты в кулаки. Койю присел на корточки сзади нас, мне было страшно на него посмотреть. Бледный как смерть. ― Нет… нет, Аки… ничего не было. Пришел его приятель, я сбежал… Но… это так мерзко… еще бы чуть-чуть и все. Я… прости меня… Я так люблю тебя… Я закрыл глаза и уткнулся Акире в шею. Я ненавидел себя в эту минуту, я слишком слаб для Сузуки. Я никогда не смогу соответствовать ему. ― Така, твою мать, ― прошептал он, прижимая к себе, ― точно? ― Да, ― он тяжело выдохнул мне в волосы. Будто облегченно. Он думал, что меня изнасиловали. Ему было больно. Я такой дурак, я сделал Акире больно. ― Я такой слабый, зачем тебе такой слабый? Я не девочка, тогда почему? Почему не получается быть таким, как ты, почему я… ― голос пропал. ― Замолкни, лучше просто плачь, ― но вместо этого я просто подрагивал и комкал кофту Акиры в пальцах, ― я с тобой не потому, что ты слабый или сильный, не потому, что ты растяпа, не потому, что иногда немного глуп… кстати, я не знаю, почему я с тобой, но точно не поэтому. ― Ты, правда, думаешь, что если втопчешь меня в еще большее дерьмо, меня это успокоит? ― я усмехнулся ему в шею. ― Вот видишь, ты смеешься. ― Акира… ― Где? Где это все было? ― Сузуки сказал это так четко и решительно, будто собирается идти туда. Вспомнив ножи в том домике, я похолодел. ― Ты не пойдешь туда! Ничего не было, я… клянусь тебе. Я же в порядке, не ходи, ― затараторил я. Акира посмотрел на мои порванную майку и раненное плечо и хмыкнул. ― Ты думаешь, этого недостаточно? ― Не ходи, пожалуйста, побудь со мной. Пообещай, что никуда не пойдешь. Обещаешь? ― я посмотрел с надеждой. Акира вздохнул: ― Обещаю, ― и дальше я просто утонул в Акире. Рейта крепко обнимал в ответ, гладил меня и молчал. Я чувствовал себя в безопасности, будто он огородил меня сейчас от всего. Весь мой мир сосредоточен здесь: между Койю и футболкой Акиры. ― Я оставил… твою толстовку… пр… прости. Мне холодно. ― Пойдем, пойдем в дом, трясешься весь… ― Акира попытался меня отлепить и повести, но у него не получилось. Сузуки вздохнул в мою макушку. ― Заболеешь, пойдем, ― попытался он еще раз, на этот раз я кивнул. В комнате Акира стянул с меня обувь, джинсы и завернул в одеяло. Он сидел передо мной на корточках. Койю капал успокоительное. И не только мне. ― До дна, ты все знаешь, ― он протянул мне прозрачный стакан, и я послушно выпил. Затем он выпил сам. ― Расскажешь мне все нормально? ― ладони Акиры легли на мои колени, и он заглянул мне в глаза. Я ответил взглядом и, вытянув руки перед собой, протянул Рейте, который их поймал. ― Иди сюда… ― попросил я и прокашлялся. Сузуки перебрался на кровать и забрал меня под свою руку. Он откинулся на подушки, а я ― на Акиру. И только когда его рука удобно легла поперек моей шеи, я начал рассказывать: ― Я вышел к себе, хотел вещи собрать… ― Тебя уже за это убить мало, ― Койю сердито посмотрел. ― Я знаю. Потом увидел телефон на траве, поднял, а потом он появился… пожал руку за находку и… Я звал тебя, Акира…. А он… он знает тебя и меня. Наши имена. А еще… он говорил про Таноми… это она, она подговорила, она все подстроила… и того мальчика, которого ты знаешь… это тоже все он. И в роще это был он! ― Что? Подожди, они называли ее имя? ― Нет… но я видел, как она разговаривала с ними в клубе! ― Брось, успокойся, ― Акира говорил в мое плечо, ― успокойся. ― Ты… не веришь? ― я обернулся к его лицу. ― Не веришь? Тот парень сказал, что «она просила его припугнуть». Кто еще может быть «она»? Кажется, твоя бывшая девушка меня слегка недолюбливает, ― нотки сарказма, переходящие в жгучую обиду, выбивались из меня. Акира замолчал. Он был шокирован, но он… ― Ясно. Не веришь, ― я попытался приподняться. ― Така, я привяжу тебя к кровати сейчас, ― Рейта притянул обратно, вздыхая, ― я верю. Я верю тебе, но у меня в голове не укладывается. ― Я, пожалуй, наберу кое-кому и закурю, ― Юу взял телефон и пачку сигарет со стола. ― Я с тобой, ― Койю надел кофту. ― Только прямо не говори этому кое-кому, ― Акира нахмурился. ― Ты за кого меня принимаешь? ― воскликнул Юу, он недоумевал. ― Меня всегда ставил в тупик этот вопрос. Особенно по отношению к тебе, ― Сузуки всегда находит время для шуток. Юу мягко на нас посмотрел, и они с Койю вышли. ― Спать хочется… что он мне дал? ― я покосился на стакан, который дал мне Такашима. ― Успокоительное. От него всегда хочется спать. Поспи, ― Акира чуть приподнял меня и сам полностью подтянулся на кровать. Мы переместились в горизонтальное положение. Рейта взбил подушки. ― А мама? ― Будешь не к обеду, а к вечеру. Ничего страшного. ― Полежишь со мной? ― Да, ― Сузуки накрыл меня шуршащим одеялом и обнял со спины, но я тут же перевернулся к нему лицом и, обняв за талию, прижался к приятной ткани его футболки на груди. Чувство безопасности и Акиры рядом, который никуда не уйдет, очень приятно погружало в сон. ― Ты согрелся? ― я что-то положительно промычал в его грудь и отключился. Deftones – No Ordinary Love Когда я проснулся, обнаружил, что в постели остался один. Я резко поднялся и огляделся – я вообще один в целой комнате. Резкий приступ боли вдруг ударил в голову. Я поморщился и подошел к зеркалу: жутко, конечно. Растрепанные волосы, синяки под глазами и на плече. Сунув ноги в шлепанцы, я вышел из комнаты, но замер, услышав знакомые голоса перед самым выходом из дома. ― Да… я просила, чтобы они напугали твоего мальчишку. Чтобы он уехал из деревни. Потому что… я больше так не могу, я не могу, Акира. Я поняла, как ты дорог мне, только после того, как мы расстались. А теперь ты постоянно с ним… но я не сумасшедшая, никакой речи об изнасиловании не было. Если бы я знала, что он такой, то ни за что не стала связываться… ― я прилип к холодной металлической двери и слушал то, что говорит женский голос. Таноми. Какого черта она тут делает? ― Акира, они его…? ― она будто боялась договорить. Она говорила искренне, но мне не было ее жаль нисколечко. Я с трепетом ждал, когда Акира что-то произнесет. ― Знаешь, когда он вцепился в меня своими ручками, он дрожал как листок. Я не знал, что мне делать, как помочь, я испугался по-настоящему, ― я буквально врос в дверь. ― Нет, до страшного не дошло. Но в тот момент я подумал, что если кто-нибудь еще раз тронет его, я убью, Таноми. ― Акира… ― она всхлипнула, ― пожалуйста, прости меня. Я не чудовище. Я… ― Ты просто очень ошиблась. Ты в курсе, что твои дружки изнасиловали мальчика Рю? Он ребенок. Ты понимаешь это или нет? ― … Я не знала, не знала. Акира, что мне делать? ― Уезжай отсюда. И оборви все контакты с ними, иначе тебя вплетут. Поняла? ― он заботится о ней даже сейчас. Почему она сама не может догадаться, что ей делать? Почему он вообще разговаривает с ней до сих пор? ― А мы? Что с нами будет? Что мне делать с чувствами к тебе, Акира, скажи мне… ― ее голос вот-вот, казалось, сорвется во всхлип. Я очень боялся сейчас открыть дверь и увидеть, как она повисла у него на шее. ― Тише, Така спит. Он не должен тебя видеть. В этот момент я открыл дверь и сошел с крыльца. Акира обернулся и закатил глаза: ― Спит, блять, он. Да, ― он досадно усмехнулся, ― ты чего выперся раздетый? Зайди обратно. Проигнорировав Акиру, я сделал несколько шагов и привычно прижался щекой к его сердцу. Исподлобья посмотрел на Таноми. ― Зачем ты с ней разговариваешь? ― спросил я тихо. ― Надо. Тебя вообще никто не звал, если что, ― я вздохнул в его расстегнутую куртку – Акира переоделся. Он был не очень рад мне, конечно, но и не отталкивал. Наоборот, обнял одной рукой и запустил пальцы под волосы. ― Я твой парень, если что, ― передразнил я. ― Вот и иди в постель. Таноми смотрела на нас слишком прожигающе, мне стало неуютно под ее взглядом. А потом она развернулась и ушла, притворив за собой ворота. ― Что, доволен собой? ― Акира впутал пальцы в мою челку. Я лишь слегка виновато на него посмотрел. ― Почему ты горячий? ― Сузуки несколько раз коснулся моего лба. ― Не смей заболеть, эй! Давай попозже, ― я засмеялся, так нелепо это звучало. ― Что ты ржешь, Мацумото? Давай я отвезу тебя маме, а потом уже ты заболеешь. ― Ты такой добрый… ― и тут у меня неловко заурчало в животе… ― С утра ничего не ел, да? Пойдем. Дома я тепло оделся, Акира, в свою очередь, возмущался, что я перетаскал все его шмотки. Койю сообразил покушать. И пока я уплетал очередные бутерброды с чаем, Такашима думал, что никто не видит, как он гладит Юу по ноге. Собранные сумки на полу навеивали тоску. На самом деле, я чувствовал себя отвратительно – скорее всего, перемерз. Поэтому домой решили поехать не на байке, а на автобусе. Мы с Акирой на автобусе. А Юу с Койю на байке – им ничего не мешало. Когда мы садились в автобус, как назло разыгралась погода. Ослепительный закат на фоне реки и моста. Только теперь он холодный. Два месяца назад я точно так же приехал сюда с мамой в жару и никогда не думал, что буду так сильно жалеть, уезжая. Надо было приехать еще чуть раньше, в конце весны. Чтобы на неделю побольше, чтобы на неделю пораньше… ― Чего там? ― спросил Сузуки, когда я прилип к окну. ― Лето закончилось, ― ответил я, ― помнишь, как мы купались там? Я так долго привыкал к воде… Я бы сейчас быстрее привык, правда. Акира усмехнулся. ― Ну, не умирай, ― Сузуки толкнул меня локтем. Мы сидели вместе. Хорошо, что сидения расположены попарно. На коленях ― мой большой черный рюкзак. Я вглядывался в каждое дерево, в камешки на мосту, в рощу, за которой было поле. Чертова остановка находилась на возвышенности и, будто издеваясь, открывала отличный обзор почти на все деревенские окрестности. Даже бар, в котором мы отмечали выпускной, виднелся маленькой точкой за деревьями. Возможно, я сейчас должен вглядываться в лицо Акиры, а не во все это… но это место тоже часть меня. Здесь мы впервые поцеловались, здесь впервые остались ночью вдвоем. Плавали, загорали, ругались, натыкались на маньяков и гопников, ели шашлыки, здесь новые друзья, новые дни. А что будет там, я не знаю. Я еще раз оглядел все пространство глазами, потому что в любую секунду автобус мог тронуться и поехать. Акира коснулся тыльной стороной ладони моей щеки, затем провел ею к виску и запустил пальцы в волосы. Он так часто делает, может ли это означать, что ему нравится? ― Ты себя хорошо чувствуешь? ― Я в порядке, а что? ― я не отрывался от окна. ― Горячий. ― Ну, может, есть температура, но все нормально, правда. Приедем, и мама напичкает меня лекарствами, ― я улыбнулся, взглянув на Акиру. ― Долго ехать, это тебе не байк, ― он посмотрел из-под ресниц. ― Вот и хорошо, ― я откинул голову на его плечо, а сам продолжал поглядывать, как садится солнце за стеклом. Какой-то мальчик побежал обнимать дедушку, а потом родители вернули его в автобус. А на пляже гуляли какие-то ребята. Мое сердце пропустило удар, когда я увидел недалеко от автобуса Его. Мне не кажется. Это он, тот приятель Таноми. Я вжался в сидение и похлопал ладонью по ноге Сузуки. ― Это он… он здесь, ― мои пальцы все сильнее сжимали ткань джинсов Акиры. ― Где? ― я показал глазами на объект. Он был какой-то отстраненный от людей и наблюдал за автобусами, а затем зашел в магазин. ― Что он здесь делает? ― Я не понял, на кого ты показываешь. ― Он зашел в магазин! ― воскликнул я шепотом, будто меня кто-то подслушивает. ― Да, это был он. Точно, ― я снова обратился к окну, ― я никогда не забуду его. ― Не бойся, ― я не заметил, как врос в Акиру. Сузуки взял мою руку и погладил пальцы, ― если еще раз увидишь, скажешь. ― Ладно… ― я испуганно стрельнул глазами на Акиру. Ему не было страшно ни капельки. Его глаза горели. Черные яркие глаза были настроены на что-то, что мне очень не нравилось. Или он просто подумал, что мне показалось и, на самом деле, никого здесь нет? ― О чем ты задумался? ― Перестань паниковать. ― Акира, посмотри на меня, ― Сузуки вздохнул, как всегда закатил глаза и выполнил просьбу. ― Така, думать – это совершенно нормально. Ну, для меня. Я знаю, что тебе это сложно понять… ― я ударил его локтем, Акира засмеялся, ― я сейчас завезу тебя и сам поеду домой, так что успокойся. Мы ехали около полутора часов, я даже снова заснул. Не знаю, куда в меня влезало столько спать. Когда я проснулся, уже почти стемнело, и нужно было выходить. Акира взял тяжелую сумку, и мы вышли из автобуса, направляясь к моему жилищу. ― Застегнись, ― я послушно застегнул замок. Молча остановились у моего дома. Я грустно вздохнул. Акира весело толкнул меня в бок, проходя вперед и оборачиваясь через плечо с улыбкой. ― Господи. Наконец-то. Почему так долго? Я хотела уже звонить! ― мама встречала на пороге с фартуком и вся в муке. Акира поставил сумку на пол и закрыл дверь. ― Заболел, ― вздохнул он, ― принимайте. ― Я так и знала, что добром это не кончится… ― Мама, все нормально, кого ты слушаешь, ― я толкнул Акиру, ― а ты руки иди мыть, что встал? Мама с Акирой переглянулись, и она кивнула, соглашаясь с последним. После ждал вкусный пирог. Мы сидели втроем за столом, словно семья – мне очень понравилось, но я оставлю эти мысли только с собой. Когда мама настояла на том, чтобы измерить мою температуру, она оказалась под тридцать восемь. Не оговаривалось, что перед сном мне придется выпить какую-то жаропонижающую дрянь. Я попрощался с Акирой, сидевшим за столом с мамой. Они начали курить, и я ушел в ванную. В ванной я долго рассуждал, что надо было подождать, пока он уйдет, а потом уже идти мыться. Я просто сказал сухое «пока». Но каково было мое удивление, когда я вышел из душа. В халате, чуть поникший, я зашел на кухню и… Акира все так же сидел с моей мамой. Они о чем-то тихо говорили и при виде меня замолчали. Наверное, мама выспрашивала, как я себя вел, что ел, когда ложился спать и все то, что нужно знать среднестатистической матери о своем ребенке. ― Ты… не ушел? ― я не смог спрятать радость в удивленной интонации. ― Может, останешься ночевать тогда? Поздно уже. ― Нет, мы просто засиделись, ― усмехнулся Рейта, ― я поеду скоро. У меня с утра дела. ― А ты выпей порошок и ложись спать. У тебя тоже, между прочим, много дел, выздоравливать надо, ― настояла мама. ― Хорошо, ― я кивнул. ― Покажешь мне… твою комнату? И я поеду, ― Сузуки улыбнулся. Мама хотела что-то сказать, но ее оборвал телефонный звонок. Она лишь мотнула нам рукой, чтобы мы освободили кухню. Акира вошел в мою комнату, и пока я пил разведенный порошок, оприходовал мой ноутбук. Но только после того, как он открыл его, я вспомнил, какое изображение красуется на рабочем столе… ― Закрой! ― я начал шлепать его по ладоням. ― Вау, ― Акира игнорировал, вглядываясь в экран. Там была его фотография в сене. Нет, ну надо же было так… ― Этот тип у тебя на заставке ничего так… ― Акира! ― Сузуки рассмеялся. ― Спать ложись. Мне ехать надо, ― он быстро переключился на серьезного. Оборачиваясь, я переоделся в пижаму и сел на кровати. ― Когда мы увидимся в следующий раз? ― Рей тоже присел на край кровати. ― Я позвоню тебе. ― А когда придешь домой, тоже позвонишь? ― я пронзительно посмотрел, закутываясь в белое мягкое одеяло. ― Ты спать уже будешь. ― Я и так весь день сплю. Я буду ждать, пока ты позвонишь. И если ты забудешь, я убью тебя. Акира усмехнулся: ― Хорошо, ― он приблизился и ненадолго прижался к моим губам. А затем посмотрел так близко-близко. У Акиры очень красивые глаза. Хотелось сказать ему это, но он встал, помахал рукой и вышел. Хотелось встать и проводить его хотя бы до порога, но это было бы глупо. Я сжал телефон в руке и откинулся на подушку. Чувство усталости охватило. Облизнув губы, мне показалось, что я почувствовал вкус Акиры. Так и заснул с телефоном в руке.