Вирус нас рассудит

      С момента, как Вадим пришел к брату, он и на секунду не присел. Мужчина вспомнил молодость, как ухаживал за больным ребенком и как было жалко его в такие моменты. Мальчик был слаб, и всё время что-то хотел. На все просьбы всегда отзывался старший. Ну, а как иначе? Родной и близкий человек нуждался в нём, и ему это было не в тягость. Время прошло, а он снова носился по квартире, скрипя зубами и злясь на то, что после столького дерьма, что ему пришлось вынести, он еще должен ухаживать за этим человеком. Конечно, в глубине души у него еще теплились любовь и чувство долга, но всем своим видом музыкант показывал своё пренебрежение и недовольство.       Кое-как усадив Глеба на диван, Вадим запахнул на нём халат, скрывая наготу и заранее посмотрев, вытер ли тот кровь, что была на нём. С наигранной заботой мужчина укутал зябкого брата в тёплый плед и, снова дотрагиваясь ладонью до горячего лба, решил, что на первом этапе надо дать ему жаропонижающее. Взяв снова аптечку и положив ее на колени, при этом присаживаясь рядом, он опять начал изучать содержимое. Глеб сидел, как мумия, и наблюдал за всем, что происходило в квартире.       — У тебя есть банальный парацетамол? — голос Вадима привлек того внимание.       — Не знаю, наверное, был, — по всей видимости, приступ агрессии закончился, и состояние мужчины снова ухудшилось, потому что он был каким-то отрешенным. Старший бросил хмурый взгляд и, тяжело вздохнув, снова зашуршал коробочками. Этот звук немного раздражал Глеба, и он ёжился, морщась. Ему казалось, что любой звук издавался оглушающе.       — Ничерта нет, — обессиленно подытожил Самойлов старший и потер глаза. Глеб был рад, что неприятные звуки стихли, и криво улыбнулся.       — Они мне ни к чему. Поэтому их и нет.       — Конечно. Зато всякого хлама полно, — огрызнулся Вадим, извлекая на свет Божий пачку презервативов. Младший воодушевленно выпучил глаза и широко улыбнулся.       — Так вот где они. А я искал, — мужчина протянул руку и хотел забрать пачку, но брат цокнул языком и, теряя терпение, бросив ненужный хлам обратно в контейнер, закрыл крышку, вставая с дивана. Нужно было срочно снизить температуру, иначе у его брата начнутся глюки. Оглядевшись впервые за всё время, гость отметил, что стоит до сих пор в одежде и обутый. Причем, еще и наследил не слабо в коридоре. Снова хмурясь, он обернулся на Глеба, который пытался открыть контейнер и выглядел сейчас, как неопытный человек, который всю жизнь прожил в диком лесу.       — Так. Глеб, — Вадим присел на корточки перед младшим, привлекая своё внимание несколькими щелчками пальцев, — ты как?       — Я норм, — вяло кивнул мелкий и выглядел, словно пьяный, что очень встревожило музыканта, нужно было что-то предпринять и как можно скорее.       — Может, всё-таки врача? Давай я вызову. Дождемся вместе, — мужчина снова дотронулся до горячего лба, но тот быстро увернулся, цокая языком.       — Нет!!! — запротестовал Глеб и вцепился пальцами в плечо Вадима, — есть хочу! — прошептал он уже тише. Старший недоверчиво сощурился, ощущая хватку руки и аккуратно убирая ее с плеча, выпрямился.       — Хорошо. Сейчас посмотрю, что у тебя есть из продуктов и приготовлю. Подождешь? — Глеб поднял голову и довольно улыбнулся.       — Брат, ты такой заботливый! Я и забыл, когда ты в последний раз мне готовил, — в голосе прозвучала издевка, от чего Вадим закатил глаза и, сжимая пальцы в кулаки и ничего не отвечая, направился на кухню. За окном уже было темно, поэтому, включив свет, мужчина ожидал увидеть бардак. Но скромная обстановка и чистое помещение немного удивили. Самойлов, давя в себе желание убежать отсюда, все же открыл холодильник, отмечая, что в нём повесилась мышь. Все, что было там, и едой-то назвать нельзя. Пошарив глазами каждую полку и извлекая наружу странные контейнеры и пакетики, он понял, что всё либо давно сгнило, либо протухло. Оставалась надежда на морозилку. Там-то он и нашел кусок мяса, который незамедлительно бросил в тарелку размораживаться. В любом случае мелкий не протянет долго без лекарств, нужно было купить противовирусные и всё же вызвать врача.       Вадим вернулся в комнату, где младший уже спал. Мужчина лежал в том же пледе, будучи закутанным в него же, и сопел. Увидев его таким беспомощным, у музыканта сжалось сердце. Он так и замер, смотря на своего брата, который нуждался в нём. Кто еще позаботиться о том, если не он. Спящим Глеб выглядел более безобидно и умиротворенно, будто бы и не было этих лет, прожитых порознь. Они могли бы и дальше общаться, не полезь младшенький в залупу. Впрочем, что было, то было, нужно действовать и жить сейчас. А сейчас нужны антибиотики и жаропонижающее. Не став будить младшего, Вадим тихо вышел из квартиры, прихватив ключи хозяина, что лежали на полке, и пошел на улицу. Там он, вдохнув холодный воздух, смог спокойно отдышаться, обдумать всё происходящее и свои дальнейшие действия. Нацепив маску, мужчина побрел в ближайший магазин и аптеку, что оказалась как раз рядом.       Улица была пуста, но вдалеке около магазина была шумиха. Люди сновали туда-сюда и, казалось, что жизнь так и продолжила свой ход. Но, подходя ближе к магазину, Вадим заметил пожилую женщину, у которой отбирал пакет какой-то молодой человек. Вадим нахмурился и не сводил глаз с разворачивающейся картины. Все проходили мимо и, боясь связываться, обходили стороной спорящих. Женщина что-то доказывала неадекватному человеку, но тот крепко схватился за пакет и пытался выдернуть его. Самойлов уже забыл о брате, и что тому нужны были лекарства, решительным шагом направился к незнакомцам, чтобы помочь, ибо никому не было дела.       — Эй. Парень. Ты что-то забыл? — выкрикнул озлобленный Вадим, быстро подходя к женщине. Та взволнованно подняла глаза и запричитала.       — Ой, сынок. Помоги, пожалуйста.       — Что случилось, женщина? — Самойлов деловито посмотрел на растерянную женщину, а потом на незнакомца, который явно не ожидал, что кто-то придет на подмогу. Вадим ухватился за пакет и потянул на себя.       — Я шла из магазина. Потратила последние деньги. А этот выпрыгнул из-за угла и пытается отобрать мои покупки, — залепетала незнакомка и, отпустив пакет, отошла за спину музыканта. Парень сощурился и прошипел, начиная выдергивать злополучный пакет уже из рук Вадима. Тот заметил неадекватное поведение незнакомца и безумный взгляд, точно такой же, как у Глеба не так давно. Пакет отпускать он не хотел, поэтому старался изо всех сил вырвать из рук нападавшего. Такое перетягивание было чревато тем, что полиэтилен предательски разорвется. Что и произошло. Ручки треснули под натиском сопротивления, и всё содержимое вывалилось в грязь. Женщина охнула, а молодой парень взял, что ему было нужно. Он молниеносно схватил кусок мяса в подложке и, сидя на корточках, начал грызть его вместе с упаковкой. Вадим, тяжело дыша, смотрел на сие зрелище и не мог в это поверить.       — Эй. Это не твоё. Парень, так не делается, — возмущенный этой ситуацией Самойлов хотел подойти и встряхнуть этого наглого человека, но тот резко вскочил и угрожающе зарычал, от чего Вадим даже отклонился назад на случай обороны. Готовясь защищаться, он встал в позу, но парень, держа в зубах мясо, быстро дал дёру и побежал так быстро, что даже будь мужчина в форме, всё равно бы не догнал. Они оба потрясенные проводили взглядом нападающего, а женщина начала собирать всё то, что рассыпалось, но могло еще сгодиться для еды. Вадим был в шоке и не сразу вышел из транса, пытаясь уложить это в голове. Люди и правда сходили с ума, но то ли от вируса, то ли от нагнетающей обстановки и вечного зомбирования СМИ. Опомнившись, Самойлов помог женщине собрать остатки в рваный пакет и попросил ее подождать. Метнувшись в магазин, он купил новый пакет и все заботливо упаковал. Женщина была расстроена и раздосадована, поэтому музыкант дал ей денег в знак доброты и щедрости. Незнакомка не хотела брать и всё отказывалась, но Вадим понимал, как тяжело сейчас жить, да и по её виду можно было сказать, что жила она одна и помощи ни от кого не ждала. Поэтому, не долго уговаривая, он сунул ей деньги и, попрощавшись, пошел в магазин. Если вирус превращает людей в голодных зомби, то нужно было срочно возвращаться. Мужчина не знал, что покупать. Он не знал, что ест брат и не поменялся ли у того вкус за все это время. Долго метаясь между полок с бакалеей, он всё же накидал в корзинку чего попроще, и что можно было приготовить на скорую руку, а потом по пути зашёл в аптеку.       Оглушительный звонок заставил Глеба проснуться от крепкого сна. Было ощущение, что он снова проспал неделю. В квартире была тишина, и он снова оказался один. Вспоминая, что брат был здесь, музыкант нахмурился и подумал, что тот снова его бросил. Голод дал о себе знать, и все кишки внутри будто перевернулись. Морщась от боли, Самойлов медленно встал с дивана и направился к двери, в надежде, что брат вернулся и несёт ему поесть. К его удивлению, на пороге стоял Снейк, и на лице того отразились страх, паника, удивление и злость. Кого сейчас не хотел видеть Глеб, — так только его.       — Глеб. Ты какого хуя пропал с радаров? — звонкий трескучий голос рассек барабанную перепонку хозяина квартиры, и тот, морщась, хотел было уже закрыть дверь перед лицом гостя, но Снейк резко упёрся ладонью и нагло вошел внутрь, — ты что, хотел дверь закрыть передо мной? Спятил? — от такой дерзости Самойлова передернуло, и мужчина небрежно захлопнул за барабанщиком дверь, стоя неподвижно.       — Спятил ты, — монотонно произнес фронтмен и всем своим голосом дал понять, что тот пришел не вовремя. Возмущенный Хакимов обернулся и сощурился.       — Что? Глеб, да я, бля, тебя две недели искал. У нас концерт на носу. Ты опять бухал? — Глеб стоял отрешенный, и его лицо не выражало ни единой эмоции, что сильнее начинало раздражать Снейка.       — Дим, ты пришел не вовремя. Уйди пожалуйста, — бесформенным и спокойным голосом произнес музыкант, и Дмитрий усмехнулся.       — Чего? На звонки ты не отвечаешь. Двери не открываешь. Я еле-еле ищу площадки, которые согласны провести наши выступления. Нам надо обсудить детали.       — Какие детали? — медленно повернув голову, Самойлов впервые посмотрел на того стеклянными глазами, и Снейк даже заткнулся от ужаса.       — Глеб. С тобой всё хорошо?       — Почему вас всех волнует, хорошо ли всё со мной, — раздражённо спросив самого себя и тяжело вздохнув, Глеб повернулся лицом к гостю, и это не сулило тому ничего хорошего. На самом деле, всё тело музыканта горело от ненависти. Он ненавидел Хакимова за всё и давно мечтал скрутить тому голову, надев ее на черен лопаты, но гуманность не позволяла, да и сидеть не хотелось. А сейчас этот напыщенный петух сам напрашивался, плюс жажда голода обостряла все рецепторы, и мужчина уже не мог контролировать себя. Вспоминая вкус своей же крови, он решил, что пора бы утолить жажду чужой. Снейк попятился назад, выставляя вперед руки и оглядываясь по сторонам.       — Глеб. Тише. Я понял, ты не в духе. Давай поговорим в другой раз, — Дмитрий понимал, что с фронтменом что-то не то твориться, и сейчас мысленно молился, чтобы уйти отсюда живым. Глеб уже не слышал детского лепета своего коллеги и шел прямо на него. Выждав удачный момент, когда Хакимов хотел обойти его стороной, музыкант напал на него сбоку, тут же оказываясь сзади. Крепко обхватив одной рукой того за шею, он одним рывком повалил высокого парня на пол. Испуганный Снейк пытался сопротивляться, но, не удержавшись на ногах, упал назад, подмяв под себя музыканта. Глеб, словно не чувствуя боли, ведомый только одним желанием и не обращая внимания на то, что в его руках барахтается барабанщик, жадно впился зубами тому в шею, как бешеный бульдог. Крик Хакимова разнесся по всей комнате, и тот задергался сильнее. Музыкант сдавил его шею и, прокусив кожу, словно вампир, высасывал кровь. Дмитрий продолжал кричать и брыкаться, но челюсть не хотела разжиматься, а воздуха становилось всё меньше. Дмитрий наносил удары локтем в печень и в другие места, куда смог достать, но Глеб даже не чувствовал. От нехватки воздуха и пережитого страха Снейк потерял сознание и обмяк.       Самойлов не заметил, как придушил своего коллегу, и, размыкая зубы и тяжело дыша, посмотрел на бездыханное тело. Осознавая тот факт, что он сейчас совершил нечто ужасное, его охватила паника. Глеб быстро вылез из-под тела барабанщика и встал на ноги, пристально смотря на гостя. Вкус крови наполнял его организм, и мужчине стало намного лучше, но что теперь делать с трупом. Простонав от бессилия и метнувшись в ванну, он посмотрел на себя всего в крови и принялся обтираться. Нужно было как можно скорее стереть с себя следы преступления. Что скажет Вадик, когда вернется и увидит, что его брат теперь убийца. Самойлов судорожно вытирал подбородок от крови и стонал от страха. План действий никак не выстраивался в голове, и он ругал себя за своё злодеяние, но жажда всё же была не утолена.       Вадим шел обратно с пакетом продуктов, совершенно ни о чем не подозревая. Мужчина мониторил новости и адрес центра, куда забирают пострадавших от мутированного вируса, и колебался. Он всё же надеялся, что Глеб не подцепил этот вирус и что его симптомы — это всего лишь усталость и обычное ОРВИ. Где-то в душе он надеялся, что вызов врача, — это все же мера крайняя и вынужденная, и что сейчас пока нечего бояться, и брату станет лучше от лекарств, что он купил. Просмотрев новости и отметив, что в Екатеринбурге такой центр тоже появился, он выключил телефон, уже подходя к дому. Поднимаясь и входя в квартиру, первое, что бросилось ему в глаза, — это мужские ноги, торчащие из гостиной. Сердце Самойлова ёкнуло, и он, не дыша, медленно прошел по коридору. Во всей квартире стояла тишина, и мужчина успел передумать все варианты, кому могли принадлежать эти ноги. На полу окровавленный и без сознания лежал Снейк. Вадим от увиденного даже выронил пакет и отшатнулся, врезаясь спиной в стену. Из кухни на звук выглянул Глеб, который что-то жевал. Самойлов перевел испуганный взгляд на брата.       — Это что такое? — тихим и еще спокойным голосом спросил Вадим, и Глеб быстро посмотрел в сторону комнаты, пожав плечами.       — Снейк пришел. Ругаться стал.       — И? Что ты с ним сделал? — пытаясь держать себя в руках, произнес мужчина. Глеб погрузил какой-то кусок в рот и снова безразлично повел плечом.       — Ничего. Я хотел есть.       — Что ты хотел? — от услышанного у Вадима полезли брови вверх. Он не верил своим ушам и надеялся на более адекватное объяснение. Мужчина отстранился от стены и направился на кухню, — ты что, его жрал? — Глеб, замечая злость брата, попытался спрятаться, но тот застал его с куском мяса в руках, которое он поставил размораживаться. Это буквально обезоружило старшего, и Вадим замер, смотря на почти не жующего мелкого и на кусок, что был в его руках.       — Ты ушел, ничего не сказав. А я очень хочу есть, брат, — простонал музыкант.       — Оно же... — заикаясь, попытался сказать Самойлов, — сырое. Ты его что, прямо неразмороженным ешь? — увиденное никак не укладывалось в голове, и Вадим начал думать, что сходит с ума. Но из всех больных здоровым был как раз он. Глеб опустил глаза на мясо и снова поднес к губам, чтобы откусить. Самойлов скривился от омерзения и буквально выбил кусок из рук младшего.       — Ты что делаешь? — прошипел Глеб, и в глазах снова появился тот огонь злости, который Вадим уже знал.       — А ну хватит! Возьми себя в руки! — не показывая свой страх, твердо ответил брат, и младший тяжело задышал через ноздри.       — Я хочу есть! — воскликнул Глеб и хотел уже поднять свою добычу с пола, но старший предотвратил его попытки и буквально выволок прочь из кухни.       — Хватит, блять! — держа за шкирку неугомонного человека, выкрикнул Самойлов и встряхнул Глеба. Тот дернулся и замер, замечая злость и ненависть в лице старшего, — сейчас ты слушаешь меня и делаешь то, что я скажу.       — Да, конечно. Мечтал всю жизнь об этом, — съязвил брат, и Вадим, поджав губы, снова встряхнул младшего.       — Заткнись и слушай! — прошипел мужчина, теряя терпение, — сейчас идешь и одеваешься. А я осмотрю Снейка. Ты понял? — Глеб был зол, но пока мог контролировать свою агрессию. Поэтому он молча посмотрел на лежащего барабанщика и кивнул.       — Хорошо! Только мне нечего надеть, — простонал он.       — Одевайся, я сказал! — не выдержав, со злостью крикнул Вадим и отшвырнул брата от себя. Тот почти бегом, пошатываясь, перешагнул через тело гостя и скрылся в спальне. Крик всегда действовал убедительно. Самойлова всего трясло от страха и переживания. Он понимал, что в таком состоянии, младший мог в любую минуту сомкнуть свои пальцы на его шее, и тогда бы он составил компанию Хакимову. Но с Димой нужно было срочно что-то делать. Отдышавшись и немного успокоившись, он подошел к коллеге и, приседая над ним, пальцами нащупал пульс. Вздох облегчения сорвался с его губ, и мужчина понимал, что тому нужна срочная помощь, оценив масштабы раны, хоть она всё же была несмертельна. Все же придется пойти на крайние меры и отдать Глеба на лечение. Вадим понимал, что брат опасен для общества и для него самого, поэтому вызывать врачей было бы бессмысленно. Это бы вызвало лишнюю злость и агрессию. Он принял решение отвезти его самому в больницу и быть спокойным за то, что его изолируют и дадут надлежащее лечение. Но как отвезти его так, чтобы тот не узнал. Это было главной проблемой.       Из комнаты уже появился Глеб в каких-то старых штанах, которые еле сходились на нем, а свитер был ему явно огромен. Лишь вставая на ноги, Вадим узнал свой свитер, который давно хотел выкинуть и думал, что выбросил. Младший растерянно почесал затылок, понимая, что брат узнал свою вещь и чтобы уйти от лишних вопросов, прошел мимо него, чтобы надеть куртку. Старший еще стоял как вкопанный с открытым ртом, шокированный окончательно, и, лишь когда мелкий окрикнул его, обернулся.       — Брат, я готов!       — Хорошо! — быстро кивнув, ответил Самойлов.       — Что дальше будем делать?       — Надо вызвать врача Снейку. А мы поедем подальше отсюда, — устало ответил Вадим, не желая вдаваться в подробности и уже доставая телефон.       — Куда поедем? — пропустив, словно ему было безразлично, информацию про своего коллегу, переспросил Глеб.       — Я же сказал, подальше, — снова огрызнулся старший, уже прикладывая телефон к уху и стоя спиной к брату, вызывая скорую на адрес того.