Дорогая супруга

Тодороки ворвался в свое агентство, весь пылая огнем от ярости и гневно ругаясь себе под нос. Сопровождавшие его помощники быстро рассредоточились по холлу, смешавшись с посетителями и ожидающих своего времени патрулирования героев — попадать ему под горячую во всех смыслах руку не хотел никто. Разговоры затихли: ранее оживленно болтавшие сотрудники агентства с напряжением смотрели на разъяренного начальника, иногда обмениваясь понимающими взглядами — снова Всемогущий. И в другой бы раз Тодороки наорал на них, отправил бы лишний раз в тренировочный комплекс — но не сегодня, когда его, после тяжелейшей миссии по спасению людей с затапливаемого острова, прилюдно унизили, да еще поставили в пример этого вечно лыбящегося ублюдка… Черт побери! Да если бы не он, они бы еще три часа сидели ждали героя, что смог бы помочь этим неблагодарным сволочам! Он их всех из лап водной стихии вытащил — не без помощи своих людей, конечно… И когда все были уже выведены из опасной зоны, появился этот ублюдок, по ошибке называемый Символом Мира. И стоило ему только вытащить одного единственного пацана, сбежавшего из зоны эвакуации из-за «оставшегося дома рюкзачка со Всемогущим» — как весь народ тут же забыл про то, как их спасали, рискуя жизнями, сотрудники его агентства и он сам. Нашлись даже такие умники, что начали возмущаться их методами работы. А добил мэр этого захудалого городка своими словами о том, что он, Старатель, не сделал и доли процента для спасения города от того, что сделал этот клоун. После этих слов его помощники в двенадцать рук удерживали его от убийства этого напыщенного индюка, пока тот рассыпался в благодарностях ржущему Всемогущему. Даже сейчас, спустя два часа после всего произошедшего его продолжает трясти от злости, несмотря на все успокаивающие слова, что ему говорили не менее раздосадованные подчиненные. Он окинул взглядом людей, собравшихся в фойе, и наткнулся на Клинок, внимательно осматривающую его. Рядом с ней, сжавшись в комок, стояла какая-то темноволосая девушка, смотревшая на него широко раскрытыми серыми глазами. «Наверняка очередная жалобщица, — мелькнуло на краю сознания, — Наверняка ее кто-то обокрал, и она пришла к нам выяснять отношения, как мы такое допустили». Девушка, словно прочтя его мысли, решительно двинулась к нему, несмотря на попытки Клинок ее остановить. Ее лицо показалось Тодороки смутно знакомым, но он отбросил эту мысль — он потом разберется, где видел эту девчонку раньше. Сейчас главное, когда польется новый поток претензий, не сорваться и не снести этой пигалице голову. Надо держать себя в руках, а то так можно и со своего законного второго места слететь, а то и вовсе сесть в тюрьму за предумышленное убийство. Девушка подошла к нему практически вплотную — даже на каблуках она едва доставала ему до плеч, — и протянула руку, собираясь коснуться его лица. Он отпрянул, собираясь высказать обнаглевшей девчонке все, что он думает о таком ее беспардонном поведении, а его огонь вспыхнул еще сильнее, но его остановил знакомый, все еще слегка хрипловатый голос: — Энджи? Твое лицо… Оно выглядит плохо. Это больно? — ее рука все же коснулась его лица, и тут же от нее начала распространяться живительная прохлада. Энджи не заметил, как его бушующее пламя опало, а сам он, прикрыв глаза, сильнее прижался к маленькой холодной ладошке. — Химур-р-р-ра, — прорычал он, узнав обладательницу благословенной ледяной причуды. Но как, черт побери? Только сегодня утром он передал Клинок почти лысую девчонку с коротким пушком белых волос на голове и лицом, практически полностью обезображенным шрамами после неудачного покушения — а сейчас перед ним стоит темноволосая девушка без единого изъяна на лице. — Надо же, узнал, — весело хмыкнула приблизившаяся к ним Клинок, — Химура, отпусти его — он не любит, когда его лишний раз трогают. Девчонка с неохотой убрала свою руку, продолжая обеспокоенно вглядываться в лицо Тодороки: — Тебе точно хорошо? Может, стоит позвонить доктору?.. — О, не переживай, — Клинок ей озорно подмигнула, — До вашей свадьбы все это точно заживет — в худшем случае останутся едва заметные шрамы. Да и те, как ты, наверное, знаешь, мужчину только украшают. — Ко мне в кабинет. Живо! — грубо скомандовал Тодороки, отметив направленные на них заинтересованные взгляды — незачем давать поводов для новых сплетен. Еще, не дай бог, журналисты пронюхают, что он решил связать себя узами брака — такой ажиотаж вокруг него подымут! А если еще докопаются, что у его невесты проблемы с головой — скандалов не оберешься. А скандалы ему были нужны в последнюю очередь. Клинок явно поняла ход его мыслей, поскольку мягко приобняла его нахмурившуюся невесту за плечи и повела в сторону его кабинета. Сам Старатель обвел подчиненных тяжелым взглядом, обещая неприятности излишне любопытным, и последовал за девушками. — Что у вас было? — рыкнул Тодороки, стоило за его спиной закрыться двери. От его тона девчонка поежилась, затравленно оглядываясь по сторонам — ей было явно неуютно в тесном пространстве с массивной мебелью. Мысленно выругавшись, он указал на кресло для посетителей: — Присядь пока. Я хочу поговорить с Клинок, — и он вновь развернулся к подчиненной: — Что у вас было? — повторил он свой вопрос, — Почему у нее на голове внезапно за шесть часов образовалась такая шевелюра, да еще и черные?! И что стало с ее лицом? — А что с ним не так? — удивилась Клинок, бросив на свою подопечную быстрый взгляд, — И это не черный цвет — это горький шоколад. — Да плевал я, что это за цвет! Откуда у нее появились волосы, черт побери? И ее лицо… Ее шрамы… Почему я их не вижу? — Клинок цокнула языком и закатила глаза: — А вы что, предполагали, что вашей невесте, милой юной девушке, будет приятно ходить с изрезанным лицом, собирая брезгливые взгляды окружающих? — фыркнула она, — Или вы хотели, чтобы она прятала свое лицо, как это делают мусульманки? Разумеется, первым делом я отвела ее в хороший салон красоты, где ей тщательно замаскировали все дефекты кожи. И после этого она стала чувствовать себя намного комфортнее! А когда мы сходили в салон париков… — Так это парик? — Тодороки испытал некое облегчение, причину которого он сам не мог объяснить, — Что ж, ладно. Вы все купили, что было необходимо? Там, одежду, обувь, какие-то безделушки? С учетом приближающейся зимы? — Конечно, — кивнула девушка, — Мы купили и осенней одежды, и зимней, и домашней, и на выход… Честно, не ожидала, что она решит обойтись парой футболок, свитером и парой джинс… ну, не считая верхней одежды, хотя и тут я еле уговорила купить ее нормальное пальто вместо той куртки, что она себе приглядела. Ну где это видано, чтобы девушке выдали полный карт-бланш на покупку одежды, а она, вместо того, чтобы накупить себе всего самого дорогого, да побольше, остановилась на минимальном наборе самых необходимых и к тому же довольно бюджетных вещей? — Клинок развела руками, явно не понимая такой подход. Сам же Энджи довольно хмыкнул: тот факт, что девчонка не оказалась транжирой, как ее отец, не мог его не радовать. Он и сам придерживался принципа, что не стоит спускать деньги на что-то сверх необходимых вещей, но все же предпочитал хорошие и качественные вещи, но которые и стоили соответствующе — и совсем не бюджетно. — Ну и под конец Химура потащила меня в продуктовый, — продолжила Клинок, на что девчонка при упоминании своей фамилии встрепенулась, — Сказала, что у тебя в доме есть нечего и если так и дальше пойдет, то ты с голоду пухнуть начнешь, — в ее голосе проскользнули нотки смеха: конечно, она как никто другой знала, что Тодороки даже под страхом голодной смерти не будет себе ничего готовить, — И вот тут она меня потрясла… Честно говоря, не знаю, сможет ли твой холодильник вместить все, что она набрала — мы в наш общажный только мясо и молочку запихнули, как самые скоропортящиеся. Ох, завидую тебе, Тодороки! — девушка прищелкнула языком, не заметив, как перешла на неформальный тон общения, — Хоть сам ты в готовке нуб нубом, но хоть жену нашел себе, разбирающуюся в этом вопросе! — Клинок, не забывайся! Твой рабочий день еще не окончен, а я твой начальник! — одернул ее Тодороки, а то она как-то совсем забыла про субординацию. Клинок вновь возвела глаза к потолку: — Вредный же ты… вы человек, господин Старатель. Вот при всех достоинствах — вредный. Я ж к вам со всей душой, чисто по-человечески, а вы… Если вы также и к своей невесте собираетесь относиться, то она сбежит от вас, теряя туфли. — Ей некуда бежать, — отрезал Тодороки, — Учитывая, что родной отец ее чуть не убил только за подозрение, что из-за ее состояния я не захочу на ней жениться и, соответственно, не выплачу им оговоренную сумму денег — в родительский дом ей ход заказан. А все ее «друзья» со старшей школы за все это время даже не удосужились хоть раз ее навестить. Но даже если она попытается — ты знаешь, с моими возможностями я быстро отыщу ее. — Вы меня пугаете, Старатель, — хмыкнула Клинок, но быстро посерьезнела, — В любом случае, раз уж ты твердо решил на ней жениться, то позволь мне кое-что сказать, как твоему другу. Она явно не так проста, как ты рассказывал — да, она боится людей с явным проявлением причуд, не знает языка и не умеет есть палочками, но в целом она осознанный человек, умеющий себя вести в обществе и обладающий довольно обширным набором навыков. За все то время, что мы провели с ней вместе, у меня не создалось впечатление, что я присматриваю за умственно отсталым человеком. Скорее, это чем-то напоминало мне общение с той героиней из Испании, что была у нас по обмену — разве что у той разговорный английский был в тысячу раз лучше, чем у вашей невесты, ну и к различным проявлениям причуд она была привычна. — Я тебя понял, Клинок, — кивнул Тодороки, — Ее доктор сказал, что голова предмет темный и еще не до конца изученный, а потому любая черепно-мозговая травма может привести к абсолютно непредсказуемым последствиям. Но я на всякий случай все же попробую проверить ее на предмет подменыша. Конечно, вряд ли существует причуда, которая бы позволила так долго удерживать внешность другого человека, да еще и скопировав его генетическое строение — иначе ее бы еще в больнице разоблачили, но все же лучше перестраховаться. Я уже попросил одного своего знакомого с причудой детектора лжи проверить ее… — Нифига себе! — присвистнула Клинок, — Эт где ты такие знакомства приобрел? Такие причуды на вес золота, а их владельцы мигом оказываются под колпаком комиссии… — Через учителя Незу, — нехотя ответил Старатель, на что Клинок понимающе хмыкнула: — Всегда знала, что ты у него был любимчиком. Ну да ладно, раз уж ты закончил на сегодня с геройскими делами, то можешь сам присмотреть за своей второй половинкой. А я пойду отчет по вчерашнему задержанию дописывать, — она повернулась к Химуре, удобно устроившейся в мягком кресле и уже начавшей клевать носом, — Хей, Химура! — девчонка подняла голову, вопросительно глянув на нее в ответ, — Возвращаю тебе твоего жениха! Надеюсь, еще увидимся! — и, озорно ей подмигнув, покинула кабинет начальства, так что Химура даже не успела попрощаться. Тодороки обошел письменный стол и уселся в свое, уже ставшее за все время работы родным кресло и устало помассировал виски: день и так выдался напряженным, а тут еще и Клинок подтвердила его опасения насчет невесты. Вот и как ее теперь везти обратно домой?.. — Все в порядке? — тихий голос прорезал тишину кабинета, — О чем вы говорили? Старатель поднял голову и уставился на внимательно разглядывающую его девчонку: — Клинок рассказала, как вы провели сегодня день, — устало ответил он, — Сказала, ты набрала много продуктов… — Так у тебя же на кухне вообще ничего нет! — возмутилась Химура и закашлялась, — Даже хлеба! Как ты так живешь?.. — Прекрасно живу, — рявкнул Тодороки, заставив девчонку отпрянуть, но при этом на ее лице отобразилась какая-то странная эмоция… Беспокойство? Она что, за него беспокоится?! Да как она смеет!.. — И все же… Ты хорошо себя чувствуешь? Ты… не очень хорошо выглядишь, — эти слова выбили у него воздух из легких. Что? Он не очень хорошо выглядит? — Может, тебе стоит поехать домой? Тодороки сделал глубокий вдох и прикрыл глаза: как же она раздражает… — Да, поедем… — тихо выдохнул он, — Где вы с Клинок оставили все ваши покупки?..

***

— Давай сюда свои сумки, немощь. Надорвешься же, — Тодороки выхватил из рук своей невесты очередной пакет с продуктами, который она с трудом вытащила из багажника машины, чем вызвал у нее негодующий возглас, — Возьми лучше пакеты с одеждой — они полегче. — Ты и так забрал почти все! — возмутилась она, но все же рассталась со своей ношей, чтобы тут же взять новую, — Тебе тяжело! — Я сильнее, — безапелляционно ответил Энджи, - А ты лучше иди открой дверь, а то у меня руки заняты. Код — 38792. Девчонка понятливо кивнула и поспешила ко входу. Тодороки последовал за ней, щелкнув электронным замком от автомобиля, чувствуя себя груженым слоном. Хорошо хоть девчонка не тупит и уже открыла для него дверь в лифтовой холл. Консьерж окинул их внимательным взглядом, но, узнав Тодороки, уважительно кивнул: — Господин Тодороки… Вам помочь донести?.. — Сам справлюсь, — фыркнул Энджи, указав девчонке на проход к лифтам на их этаж, — Лифт 23, кнопка справа. Вызывай, — Химура беспрекословно выполнила все его требования — и им оставалось лишь ждать. Впрочем, не очень долго. — Голодный? — спросила девчонка, стоило только им переступить порог квартиры, — Будешь эту… как ее… мясо коровы? — Говядину? — переспросил Старатель, наконец-то скидывая с себя все это бесчисленное множество пакетов, на что Химура лишь пожала плечами — видимо, слово «говядина» ей было незнакомо, — А сможешь приготовить? Кажется, его слова сильно задели девчонку — она гневно фыркнула, тряхнув пышной накладной гривой: — Думаешь, не смогу? — яростно спросила она, стаскивая с ног новые туфли, и добавила еще несколько непонятных для Тодороки слов, но по тону было понятно, что ничего хорошего они не значили, — А кто вчера съел почти все, что я приготовила?! Или тогда не боялся моей еды, а сейчас вдруг резко забоялся? — Угомонись, — не выдержал Тодороки, а на его лице заплясало пламя, — Не раздражай меня. У тебя, позволь напомнить, была серьезная травма головы. И то, что ты ничего не напутала, пока жарила свои лепешки, не значит, что ты также легко справишься и с мясом, — и добавил, попытавшись сделать тон мягче, насколько это возможно, — Я беспокоюсь за тебя. Девчонка фыркнула, пробурчала себе под нос что-то неразборчивое и попыталась подхватить тяжеленные сумки — но сил на это у нее явно не хватило. — Иди переоденься, — раздраженно потребовал Тодороки, — Я донесу все до кухни. Девчонка кинула на него раздраженный взгляд, но спорить не стала и отправилась в спальню, напоследок громко хлопнув дверью. Женщины… Вечно устраивают истерики на пустом месте! — Если ты так осторожен обо мне, то помоги! — Энджи с недовольством уставился на свою невесту. Пока он разбирал продукты, пытаясь разложить их по местам, девчонка успела переодеться в домашнее легкое платье и снять свой дурацкий парик, и теперь стояла в дверях кухни, скрестив руки на груди и прожигая Тодороки гневным взглядом, — И увидишь, что я умею готовить! И мясо тоже! Энджи возвел взгляд к потолку и чуть не взвыл от навалившегося чувства безысходности: девчонка явно твердо решила поразить его своими кулинарными навыками. А чтоб у него не возникло никаких сомнений в ее способностях, еще и его решила подключить к готовке. Мол, если не доверяешь мне — можешь сам проследить. — Я готовить не умею, — сразу попытался откреститься он, но лишь вызвал у Химуры улыбку, не предвещающую ничего хорошего: — Это не нужно. Простейшие задачи выполнишь. Ему это определенно не нравится.