О том, чтобы быть Окклюменсом

- Гермиона, дорогая, я обработал рану на твоей голове каким - то зельем Виггенвельда, которое убрало саму рану, но от такого заклинания тебе определенно станет плохо, так что если что-то подобное начнет действовать на тебя-ты должна вернуться и увидеть меня! Тут мадам Помфри повернулась к Тонкс, понизив голос так, что он стал приглушенным для слегка затуманенной Гермионы. - Так вот, Нимфадора, - Тонкс съежилась при упоминании своего имени, - она получила настоящий удар, и я рекомендую оставить ее здесь на зимние каникулы, а в свете того, что произошло в Министерстве, я думаю, что стены Хогвартса будут держать ее в большей безопасности, чем стены Гриммо-Плейс. Голубые глаза мадам Помфри искренне успокоили Тонкс. -Что бы вы ни думали, это будет лучше всего, я знаю, что она, вероятно, попытается опередить занятия в следующем году - со всем этим свободным временем.- Тонкс пошутила. -Мы должны быть уверены, что она не будет давить на себя слишком сильно, после такого удара ей понадобится много отдыха. Я думаю, мы сделали для нее все, что могли, - продолжала она. - не будете ли вы так добры, Нимфадора, проводить Мисс Грейнджер в гриффиндорские спальни?- Здесь, мадам Помфри мягко кивнула головой и пошла в другой конец палаты, возвращая зелья, которые она использовала на Гермионе, обратно в шкаф. Подойдя к Гермионе, сидевшей на краю безукоризненно застеленной кровати, Тонкс тепло улыбнулась и весело сказала: - Пойдем, Гермиона, я отведу тебя наверх. Тонкс протянула руку, и Гермиона с радостью приняла ее, поднявшись с кровати и разглаживая ладонями джинсы, когда встала. Вокруг нее сквозь массивные стеклянные панели, прикрепленные к каждой из каменных стен, пробивался яркий белый свет. Сквозь стекло она могла видеть крыши стен, окружающих внутренний двор Хогвартса, а за ними-бесконечные холмы, простирающиеся во всех направлениях. Повернувшись лицом к Тонкс, ведьма повернулась и направилась к обшарпанной деревянной двери больничного крыла с металлическими защелками, ее тень ползла по каменному полу в два раза выше ее естественного роста. За этой дверью простирался огромный коридор с лучами света, струящимися через их неопределимые окна. Однако они не пошли по этому коридору, а вместо этого свернули направо в гораздо более темную комнату, которая вела к узкой винтовой лестнице, которая уходила вниз в пол, изгибаясь и кружась вокруг каменной колонны, поскольку вся мера времени уходила вместе с ними в замок. -Сколько бы раз я ни ходил по этому замку, мне всегда кажется, что новые коридоры вырастают из ниоткуда, это похоже на лабиринт. Эй, Гермиона? Тонкс бросилась вниз по лестнице с фамильярностью, в то время как Гермиона изо всех сил пыталась решить, в какую сторону идти наверх, когда ее ноги скользили по каменным выступам. Теперь Хогвартс казался ей совсем другим, его стены казались бесцветными, а свет, льющийся через окна, был резким и белым, как будто она не видела солнечного света много лет. Здесь они подошли к подножию лестницы, которая вела в комнату, выложенную деревом, а старые потертые ковры на полу завивались вокруг изгиба комнаты, отрезая им путь к следующему лестничному пролету. Тонкс шла быстрее Гермионы, добравшись до лестницы раньше младшей ведьмы, и ее пальто развевалось позади нее, когда она легко спускалась по лестнице. В задней части этой изогнутой комнаты была еще одна деревянная дверь, которая бесшумно открывалась на петлях на парадную лестницу, ее массивность никогда не переставала оставлять Гермиону в благоговейном страхе, тысячи глазеющих портретов смотрели на них, когда они поднимались все выше и выше по постоянно меняющимся лестничным пролетам. Тонкс на мгновение остановилась и повернулась к ней лицом: -По крайней мере, все эти лестницы будут держать армию Дамблдора в боевой форме.- Весело сказала она. Лестница казалась бесконечной, когда они поднимались с пятого этажа на шестой и с шестого на седьмой. Наконец показался золотой портрет, охранявший гриффиндорскую гостиную, и Гермиона почувствовала огромное облегчение. Те несколько минут, что прошли между портретом Толстой леди и встречей с Тонкс перед ее кроватью, были полностью стерты из ее памяти, как будто они никогда не происходили или она не была там, чтобы испытать их. Тогда она с трудом вспомнила, как выглядела эта толстая дама и каков был пароль к общей комнате. Положив его на свою недавнюю травму головы, Гермиона не придала этому значения и снова обратила внимание на Тонкс, которая заметила внезапную перемену в выражении лица девушки. - Все в порядке, Миона?- Спросила Тонкс своим обычным низким и скрипучим голосом. На долю секунды мысли Гермионы обратились к Беллатрикс и событиям в Отделе Тайн, к тем лазурным моментам, когда она не могла контролировать свое бешено колотящееся сердце при виде воплощенного садизма. - Д-да.- Наконец выпалила она. -Ну, если ты уверена. Помните, если вы почувствуете себя плохо или что-нибудь еще, обязательно сходите к мадам Помфри, я знаю, что старая птица немного пугает, но она знает свое дело. Губы Тонкс растянулись в улыбке, появившейся на ее лице. Глаза Гермионы непроизвольно скользнули вниз и остановились на мягких лиловых губах старой ведьмы, ее охватило непреодолимое желание либо протянуть руку и коснуться мягких полосок плоти, либо зажать их между своими губами. В тот же миг она почувствовала отвращение к самой себе, она почувствовала бесконечную преданность Беллатрикс - каким - то образом-и думать об этом о другой... женщине было ужасно. Словно наблюдатель за собственным внутренним диалогом, Гермиона смутилась еще больше, чем в Министерстве, сначала она чуть не рисковала жизнью, просто чтобы посмотреть на печально известную ведьму-садистку, а теперь здесь она нашла свою подругу, свою подругу, удивительно привлекательной. Она никогда раньше не интересовалась девушками, хотя и Рональд ее не особенно интересовал, а теперь ей хотелось сразу двоих. Хотя и не в одно и то же время. Гермиона бессознательно вздохнула, и Тонкс ухмыльнулась, заметив, с каким вниманием младшая ведьма смотрит на ее губы, она и раньше ловила на себе взгляд рыжеволосой девушки, но никогда так открыто. Те несколько минут, что прошли между портретом Толстой леди и встречей с Тонкс перед ее кроватью, были полностью стерты из ее памяти, как будто они никогда не происходили или она не была там, чтобы испытать их. Тогда она с трудом вспомнила, как выглядела эта толстая дама и каков был пароль к общей комнате. Положив его на свою недавнюю травму головы, Гермиона не придала этому значения и снова обратила внимание на Тонкс, которая заметила внезапную перемену в выражении лица девушки. - Все в порядке, миона?- Спросила Тонкс своим обычным низким и скрипучим голосом. На долю секунды мысли Гермионы обратились к Беллатрикс и событиям в Отделе Тайн, к тем лазурным моментам, когда она не могла контролировать свое бешено колотящееся сердце при виде воплощенного садизма. - Д-да.- Наконец выпалила она. “Ну, если ты уверена. Помните, если вы почувствуете себя плохо или что-нибудь еще, обязательно сходите к мадам Помфри, я знаю, что старая птица немного пугает, но она знает свое дело. Губы Тонкс растянулись в улыбке, появившейся на ее лице. Глаза Гермионы непроизвольно скользнули вниз и остановились на мягких лиловых губах старой ведьмы, ее охватило непреодолимое желание либо протянуть руку и коснуться мягких полосок плоти, либо зажать их между своими губами. В тот же миг она почувствовала отвращение к самой себе, она почувствовала бесконечную преданность Беллатрикс - каким - то образом-и думать об этом о другой... женщине было ужасно. Словно наблюдатель за собственным внутренним диалогом, Гермиона смутилась еще больше, чем в Министерстве, сначала она чуть не рисковала жизнью, просто чтобы посмотреть на печально известную ведьму-садистку, а теперь здесь она нашла свою подругу, свою подругу, удивительно привлекательной. Она никогда раньше не интересовалась девушками, хотя и Рональд ее не особенно интересовал, а теперь ей хотелось сразу двоих. Хотя и не в одно и то же время. Гермиона бессознательно вздохнула, и Тонкс ухмыльнулась, заметив, с каким вниманием младшая ведьма смотрит на ее губы, она и раньше ловила на себе взгляд рыжеволосой девушки, но никогда так открыто. - Мне пора возвращаться в Министерство, Гермиона, может быть, я зайду попозже и посмотрю, как у тебя дела?- Спросила Тонкс, все еще ухмыляясь. - Нет, спасибо. Правда, со мной все будет в порядке. Гермиона видела тонко завуалированное предложение Тонкс насквозь и сдерживалась, чтобы не выразить свой гнев физически, она не хотела Тонкс, а даже если бы и хотела, то это был бы только способ избавиться от разочарования. Она хотела Беллатрису. Она только хотела ... и снова ее собственные мысли ужаснули ее, ее собственный гнев напугал ее, и она не знала, откуда он взялся. Вот Тонкс провожает ее до постели после того, как она попала под заклинание в Министерстве Магии, и она не может больше находиться рядом с ней ни секунды, она любит и ненавидит ее одновременно. Она хотела, чтобы она ушла и осталась в тот же самый момент, и была отчаянно смущена. Гермиона почувствовала, как в висках у нее пульсирует огромная боль в такт бешеному сердцебиению, и ей захотелось сесть. Ей захотелось лечь и уснуть. - Ты уверена, что с тобой все в порядке, Гермиона? Тонкс положила руку ей на плечо, и весь гнев Гермионы мгновенно испарился. - Я так думаю.. Думаю, мне просто нужно поспать.- Дрожащим голосом ответила она. -Конечно, я оставлю тебя отдыхать. Когда Гермиона скользнула на кровать, Тонкс погладила ее по плечу, заставив почувствовать мучительную вину за свой гнев несколько минут назад. Гермиона услышала, как Тонкс аппарировала из спальни, оставив ее в тишине и предоставив думать о том, что случилось с ее головой. Беллатрикс. Имя показалось ей знакомым, как будто это было ее собственное имя, или, по крайней мере, имя, которое она слышала сотни раз. Темнота в министерстве была непостижима, и все же все казалось таким ясным. То, как ее мысли возвращались к ней, казалось, хотело разорвать ее пополам, все, что она думала, встречало сопротивление другой мысли, и все они кружились в ее голове, заставляя ее чувствовать себя больной, или это была ее травма головы? Излишне говорить, что Гермиона Грейнджер ненавидела смущение. Она пыталась подойти к ситуации логически, с мыслью и разумом, но безрезультатно. Что же заинтриговало ее в этой темной ведьме? Она не была особенно красива, и Гермиона не смогла рассмотреть ее вблизи. Но она была особенно красива, и ей удалось рассмотреть ее вблизи. В глубине души, когда дым Беллатрикс поглотил ее. Голова Гермионы яростно запрокинулась назад. Ее голова выходила из-под контроля, и она решила, что единственный способ заглушить ее грохот-это спать. Пять маленьких слов кружились снова и снова в ее голове, пока она засыпала, это была едва ли фраза, но она знала, что она перенесется в ее сны. “-Я знаю, что ты этого хочешь.”