Прекрасный герцог

Юная, очень красивая девушка с длинными каштановыми волосами и большими зелеными глазами, полными слез, сидела на широкой роскошной кровати, обхватив колени тонкими изящными руками. Жакетте де Люксембург, только что ставшей герцогиней Бедфорд, семнадцатилетней дочери Пьера де Люксембурга, графа де Сен-Поля предстояла первая брачная ночь с мужем, которого она не любила, которого не выбирала. Естественно, Жакетта с детства знала, что мужа ей изберет строгий отец, который желал возвеличивания их семьи и брак дочери должен был всячески этому способствовать. Но будучи ребенком она едва ли думала об этом, а повзрослев и превратившись в очаровательную девушку, в глубине души все же мечтала о любви. О том, что ее муж будет молодым, привлекательным, мужественным и храбрым. Да и какая девица не грезит об идеальном рыцаре из романов? Но еще, юной Жакетте хотелось, чтобы человек, которому суждено стать ее повелителем и господином был благородным, с чистым и добрым сердцем. Отец бы сказал, что это вздор. В браке своей красавицы-дочери для Пьера де Люксембурга имело значение лишь знатное происхождение жениха, и ничего более. И фортуна улыбнулась ему, послав такого жениха, как Джон Ланкастер, герцог Бедфорд — регент Франции. О таком счастье граф де Сен Поль не смел и мечтать. Сам регент Франции станет его зятем! Господь благословил его дочь красотой, которая привлекла герцога, хотя этим браком лорд Бедфорд ставил под угрозу свой союз с Филиппом Добрым, Великим Герцогом Запада. Прошло лишь пять месяцев со смерти Анны Бургундской, сестры Филиппа и жены регента. Но тем не менее, овдовевший Бедфорд пожелал заключить брачный союз как можно скорее. Такую возможность никак нельзя было упустить, и слезы Жакетты вовсе не имели значения. Самой же ей совсем не хотелось выходить замуж за Джона Бедфорда. И дело было даже не в его облике и возрасте. Да, он был намного старше, и возраст уже отразился на его внешнем виде, но все еще оставался довольно привлекательном мужчиной — высоким и сильным, с большими серыми глазами, изящным орлиным носом и красиво очерченными губами. Более всего Жакетту пугал суровый нрав этого мужчины, он не терпел возражений и был очень жесток к своим врагам, да и к приближенным тоже. Ведь герцог Бедфорд не пощадил и молодую девятнадцатилетнюю девушку, так называемую Орлеанскую Деву Жанну, отправив ее на костер. Жакетта слышала эту историю от своего дяди — Жана де Люксембурга, пленницей которого одно время была эта самая Жанна.* И ведь именно благодаря дяде состоялось знакомство Жакетты с герцогом. Они, вместе с ним и тетушкой прибыли к герцогу Бедфорду с визитом, и он впервые увидел юную красавицу. Что поразительно, лорд Бедфорд сделал предложение сразу же после знакомства. Естественно, предложение было сделано отнюдь не ей, а отцу. Мнением юной невесты, казалось, он совершенно не интересовался. Неудивительно. Люди, подобные Джону Бедфорду, обличенные неограниченной властью, всегда берут то, что пожелают. А он желал ее. Жакетта вспомнила, как он смотрел на нее во время их визита в его замок. Она хоть и была неопытной невинной девушкой, но все же поняла, что означал его взгляд, но ей так же показалось, что в его глазах отражались…грусть или тоска? Нет, скорее всего лишь показалось, отчего же могущественному лорду Бедфорду грустить? А сейчас он получил то, что хотел. Жакетта де Люксембург стала его женой. Возражать отцу она не посмела, да и все вокруг говорили, как ей повезло, что она будет женой такого человека. А повезло ли? Только бы он не был груб и жесток! Жакетта опустила голову, слеза невольно скатилась по нежной щеке. — Не плачь, мое сокровище. Моя нечаянная радость. Из этих прекрасных глаз не должны литься слезы. Никогда… — Джон осторожно приподнял лицо своей юной новообретенной жены за подбородок и отер ее слезы кончиками пальцев. — Простите, монсеньор, — Жакетта попыталась улыбнуться, прикосновения теплых пальцев Джона Бедфорда, который отныне являлся ее законным супругом, были нежными и осторожными. — Не называй меня монсеньором, sweetheart. Мы же вдвоем. Зови меня Джоном. Я теперь твой муж. Во всяком случае…для всех, — Джон грустно улыбнулся. — Хорошо, мон… Джон, — Жакетта не совсем поняла, что значит «для всех». — Я не стану тебе настоящим мужем, Жакетта, — Джон нежно провел ладонью по ее щеке, — «Какая нежная кожа… Как у него, когда я впервые прикоснулся к его лицу там, в лагере, близ Вернея…» — он взял Жакетту за руку и продолжил — Я не буду обладать твоим телом и не уничтожу твою невинность. Пока я буду твоим мужем, ты останешься девственницей. Я лишь хочу от тебя верности. Тебе не придется слишком долго мне ее хранить. После моей смерти ты унаследуешь большое состояние и сама будешь вправе решать за кого выйти замуж. Я знаю, что тебя приневолили стать моей женой, что я не любим и не желанен. — Нет, монсеньор… Джон. Вы ошибаетесь… — Жакетта была растеряна и не знала, что ответить на слова, услышанные от Джона. Но она и правда не чувствовала неприязни к мужу, он больше не казался ей суровым и жестоким. — Не смущайся, дорогая. Я все понимаю. Но я женился на тебе, не для того, чтобы удовлетворять свои низменные потребности и увы, не для того, чтобы обзавестись наследником. Слишком поздно для меня. Я на это уже не способен. Но я хотел бы видеть тебя рядом, беседовать с тобой, держать за руку и засыпать, обнимая тебя, — Джон придвинулся чуть ближе к Жакетте и внимательно посмотрел ей в глаза, — «Такие же ярко-зеленые и прекрасные, как у него…в них можно утонуть. Но в ЕГО глазах горел огонь. Огонь ненависти, огонь страсти.» — Если Вам это угодно, Джон, — Жакетта слабо улыбнулась. — Мне это угодно. Обещаю, что не заставлю тебя страдать, ты не пожалеешь о нашем браке. Ты ни в чем не будешь нуждаться, я дам тебе все самое лучшее. Я хочу стать тебе близким человеком, насколько это возможно в нашем случае. Не бойся меня. Я никогда не смогу быть жесток к тебе, мое сокровище, — Джон провел рукой по ее волосам и очертил указательным пальцем губы. — Я не боюсь… Джон. Я считала Вас суровым человеком, но теперь вижу, что Вы не такой, — Жакетта и впрямь почувствовала, что тревога покидает ее сердце. — Не говори мне Вы, sweetheart. Я уже сказал, что не могу овладеть твоим телом, но я желаю целовать твои прекрасные губы и глаза. Это все, что мне нужно. Надеюсь, это не заставит тебя страдать, мое нежное сокровище? — Джон усмехнулся. Ради этих губ и глаз он женился на Жакетте де Люксембург. Интересно, что сказал бы на это Хэл? Потерять важного союзника ради губ и глаз, ради прекрасного лица… Ведь Джон уже понял, что довольствоваться придется лишь этим. В Жакетте не было того огня, что горел в груди его бывшего пленника, его прекрасного герцога. Была лишь красивая оболочка, не более. Но он сделал свой выбор и назад пути не было. Он даст этой нежной девушке все, что способен дать. Она еще очень молода. Быть может, им будет интересно вдвоем и она разделит его любовь к книгам и искусству? Юная Жакетта призналась, что считала его жестоким и суровым. Она вероятно была права. На совести Джона было немало жестоких поступков, но глупостей он старался не совершать. Но теперь он отчетливо осознавал, что все-таки совершил глупость. «A fool!»* — сказал бы ему брат. Дурак. Но не жалел о ней. Да и стоит ли об этом жалеть, когда жить оставалось совсем недолго? Нужно постараться насладиться последними годами, а может быть и месяцами своей нелегкой жизни. — Нет, Джон. Вы…ты можешь делать, что пожелаешь, — слова Жакетты отвлекли Джона от его размышлений. — Тогда иди ко мне, sweetheart, — он притянул ее к себе и коснулся губами ее губ, сначала нежно, осторожно, потом более настойчиво. Она слегка приоткрыла губы навстречу, голова чуть закружилась. Раньше Жакетта не целовалась никогда и ни с кем, хотя многие девушки в ее возрасте уже имели подобный опыт. Надо сказать, это было довольно приятно. Ее муж явно имел в этом большой навык. — Довольно, дорогая. На первый раз этого хватит, — Джон оторвался от губ жены и откинул одеяло, — Давай ложиться спать, ты наверное сегодня устала, да и я тоже. Залезай под одеяло и закрывай свои прелестные глазки. Пусть Господь хранит твой сон, sweetheart, — он поцеловал Жакетту в щеку и лег рядом, устало прикрыв глаза. — Благодарю, Джон. Пусть Господь хранит и твой сон, — Жакетта улыбнулась мужу и заснула спокойным мирным сном. Кажется, ее страхи и тревоги остались позади. — Кажется, Господь благоволит нам, милый. Прости, что произношу имя, которое ты наверное не желал бы слышать, но этот мерзавец Бедфорд женился. Женился, даже не выдержав положенный траур по усопшей Анне, — Мари улыбнулась сыну, — Филипп может оскорбиться и разорвать с ним союз, ведь он очень любил сестру. А это нам на руку. — Как же быстро распространяются сплетни! — усмехнулся Жан, — Не успел он женится, а об этом уже известно каждой крысе в каждом подземелье Франции. Вот уж что меня интересует менее всего, так это личная жизнь Его Светлости, милорда Бедфорда. — Ты кажется не рад этому, Жанно, — Мари подошла ближе и заглянула в его зеленые глаза. — Мне все равно. Но я конечно был бы рад, если бы наш Добрый Филипп разорвал союз с ним и заключил его с королем. Мы бы прогнали англичан с нашей земли навсегда, — нахмурился Жан. — И это случится, мой мальчик. Это обязательно произойдет. Когда-то мы все были в отчаянном положении, но теперь все изменилось. У нас есть законный король, под власть которого переходит все больше городов. Англичане уйдут навсегда, они оставят нас в покое, тем более у нас есть такие рыцари как ты, — Мари ласково погладила Жана по голове. — Это все благодаря Жанне. А Шарло не сделал ничего, чтобы ей помочь, чтобы выкупить ее у этих ублюдков, — Жан закусил губу. А ведь того, кто уничтожил его лучшего друга и боевого соратника он раньше любил…раньше. Любит ли теперь? — Не суди его строго, сынок. Казна пуста, средства было взять просто неоткуда. Я думаю, он и сам мучается угрызениями совести. — Что-то не похоже, — зло усмехнулся Жан, — Не будем об этом, матушка. Я опять собираюсь в Нормандию. При дворе мне делать нечего. — Даю тебе свое благословение, сынок, хоть мне и больно отпускать тебя на войну. Но я верю, Господь не оставит тебя своею милостью. Я буду молиться за тебя. Исполняй свой долг, мое сокровище. «Мое сокровище». Так называла Жана не только матушка. Так называл его злейший враг. Тот, кто его любил, тот, кого он полюбил в ответ. Джон Бедфорд. Теперь он вновь женился, даже не выдержав положенного траура по своей Энни. Как странно. А ведь Джон с большой нежностью и теплотой относился к жене! Что же заставило его поступить подобным образом, рискуя разорвать такой необходимый ему союз? Джон ведь никогда не был дураком, он был умным и дальновидным политиком. Неужто эта девица так красива и хороша, что ради нее можно было рискнуть всем? Жан не ведал ради чего Джон Бедфорд, регент Франции взял в жены Жакетту де Люксембург. Он не догадывался, что ее глаза и губы напоминали Джону о самом прекрасном и желанном человеке на свете.