💔From hate to love💔

      На следующее утро Блум проснулась рано, хотя никакой будильник её не тревожил, и уже не могла уснуть. Она снова и снова думала про Энди, и связанные с ним настойчивые образы никак не оставляли Блум в покое. Умывшись и одевшись, она спустилась на кухню, нашла пульт от телевизора и щёлкнула кнопкой — бодрая речь ведущего новостей разрезала сонную утреннюю тишину. И почти тут же, следом за ней, по ушам ударила трель телефонного звонка. Блум нехотя рассталась с мыслями о том, что вскоре её ожидает завтрак, сняла трубку и буркнула. — Чё надо? — Не «чё», а видеть научись, кто звонит, — раздалось в трубке бойкое щебетание Музы. — Ну, что — привет, подруга? Ты как? Какие новости? — Тебя по воплям в трубке издалека слышно, чего лишний раз глаза напрягать. И тебе привет, — улыбнулась Блум. Звонка в такую рань она не ждала, но услышать голос подруги было приятно. — Лично я — замечательно! Рада, что ты позвонила. — Это всё понятно. Что ещё? — Муза напирала как бронепоезд даже сквозь телефонную трубку. Была бы рядом — пригвоздила бы к стулу и начала бы светить лампой в глаза, выпытывая ценные, в её представлении, сведения. — Так, подруга! Ты же там просто сияешь, судя по голосу! Так и вижу твоё лицо: один в один начищенный медный чайник. А ну-ка, немедленно выкладывай, что у тебя там произошло? Считаю до трёх, два уже было — два на ниточке… — Тихо, тихо, дай хоть слово вставить, — рассмеялась Блум. — Ничего из ряда вон выходящего у меня не случилось. Что ты себе уже выдумала? Так, всего лишь познакомилась с симпатичным парнем. И он мне, пожалуй, очень нравится. — «Всего лишь познакомилась с симпатичным парнем»! — передразнила Муза. — И так равнодушно об этом говоришь? Да это же классно! Некоторые, знаешь ли, драться готовы за симпатичного парня. А как его зовут? — Его зовут Энди, — припомнила Блум, а заодно вспомнила и вчерашнюю встречу, и невольно улыбнулась. — Да ты и сама его знаешь. Он очень милый. — Кто, я?! Вот уж нет. Ты ошибаешься… — голос Музы странно запнулся в трубке, словно натолкнувшись на частокол. — Нет-нет, ты тоже не выдумывай. Блум, я впервые слышу о человеке с таким именем. — По имени, может, и не знаешь, но в глаза видела, — продолжила наставивать Блум. Ей хулигански хотелось удивить подругу. Хотелось, чтобы Муза в свойственной ей манере сказала что-нибудь вроде «а, этот красавчик? ну он и горяч, конечно, поздравляю!» и, возможно, даже щёлкнула челюстью по ближайшей столешнице от изумления. — Мы встречались все вместе в парке аттракционов. Он ещё толкнул меня тогда — помнишь, ну? — Погоди-ка, — медленно откликнулась Муза. Она начала говорить протяжно, будто бы неуверенно, и постепенно разгонялась, переходя к с ног сшибающим выводам. — Никак ты хочешь сказать, что познакомилась с тем парнем, что унизил тебя? Да ещё и влюбилась в него? Вот уж не знала, что тебе нравится, когда об тебя ноги вытирают! — Муза, не говори так! — возмутилась Блум. На обвинения она не рассчитывала совсем и с жаром бросилась защищаться. — Не знаешь ничего, а мелешь! Он очень хороший, правда. Такой лапушка. Я не хочу зацикливаться на прошлой обиде. Мы очень похожи по характеру, и я, кажется, действительно втюрилась. — Представляю себе ваши нежности. Вулкан с вулканом милуются, как бы весь город не спалили, — фыркнула Муза. — Ну, если уж характер как у тебя, то это судьба, само собой. Как же иначе! — И на том конце трубки раздались громкие смешки — Не смешно! — возразила Блум, и тут же сама рассмеялась, тщетно пытаясь представить «милующиеся вулканы». — Нет, правда, Энди классный. Вот только… — Всё хорошо, за исключением пустяка? — полунараспев спросила Муза. — Ну, и? Что за коварное «но» мешает вашему бурному счастью? — Я не знаю, нравлюсь ли я ему, — выдохнула Блум. С одной стороны — наверное, да, неспроста же он кругами рядом бегает… но если подумать, то с другой стороны… никакой определённости, короче. — Так узнай! — Предельно логично посоветовала Муза. — В любом случае, ты ничего не потеряешь. У тебя ведь ещё есть Джим. Никуда он не денется, точно тебе говорю. — Ох, Муза. Я же уже много раз говорила тебе: Джим мне друг. Не больше! И он об этом прекрасно знает, — возразила Блум. — А вот к Энди у меня совсем другие чувства, и я попробую признаться ему в этом. — Всё одно, никуда от тебя Джим не денется, — уверенно повторила Муза. И пожелала напоследок: — Ну, тогда удачно тебе признаться! Пока! — Ага, — сказала Блум и повесила трубку. У неё неуютно засосало под ложечкой, то ли от волнения, то ли от голода. Как справляться с первым, было пока непонятно, как бороться со вторым — очевидно, и Блум решила сама приготовить себе завтрак. Но стоило ей только подняться с дивана, как в дверь постучали. Блум подошла к двери и, открыв ее, увидела на пороге Энди с подносом в руках. Самое время ущипнуть себя и проверить, не сон ли это всё. — Доброе утро, красавица! — ослепительно улыбнулся Энди. — Я искал повод пораньше тебя увидеть, а ещё хотел сделать тебе сюрприз. И вот — твой завтрак. Я напросился быть твоей личной доставкой в номер. — Обалдеть, — пробормотала Блум. Завтрак ни в постель, ни даже в номер не согласовывался с её представлениями об Энди. А у Энди наверняка были иные представления о девичьей благодарности. Поэтому Блум поспешила исправиться: — Я хотела сказать, это замечательно! Большое спасибо, Энди! Проходи. Энди прошёл в номер и направился прямиком на кухню. Блум машинально закрыла за ним дверь и ещё некоторое время стояла в коридоре, собираясь с мыслями. Через час они уже гуляли по парку возле отеля, любуясь красивыми цветами. Завтрак прошёл просто чудесно: Блум открыто призналась Энди в своих чувствах, и он ответил ей взаимностью. Но Энди ещё ничего не знал. Да и никто на тот момент не знал…