(Не)Спаси меня.

Кем был Бражник? Одержимым властью безумцем? Хаотичным маньяком? Крайне опасным социопатом с определенными наклонностями? Клод не мог вынести точный вердикт, но все же склонялся к тому, что невидимый враг вобрал в себя всего понемногу из всех вышеперечисленных вариантов. Опять-таки, предположения были вынесены из результатов коротких, но весьма запоминающихся встреч Буржуа с потенциальным соперником, а на тот момент и вовсе союзником. Фигура главного суперзлодея Парижа была покрыта плотным ореолом тайны. Бражник выступал публично лишь однажды, а именно на первое сентября, которое ознаменовалось официальным появлением ЛедиБаг и ее напарника. Огромная мотыльковая проекция пафосно объявила о своем существовании, прилюдно бросив героям вызов и подготовив других парижан к дальнейшему цирку, после чего исчезла, красиво распавшись на куски. То, что Сабин тогда назвал «мотыльком», Клод немедленно отнес к моли. Уж больно жалкой смотрелась маленькая белая бабочка на фоне нормальной человеческой ладони. В дальнейшем Бражник перед народом не появлялся, предпочитая личную беседу с акуманизированными в самых недрах их сознаний. На этом информация о злодее кончалась. Бражник просто существовал, отравлял жизнь героям и гонялся за кольцом и сережками, сладко обещая акуманизированному человеку все богатства бренного мира. Конец. Складывалось ощущение, что этот тип вовсе не жил как нормальный человек, а существовал, подобно злой марионетке, чья цель заключалась только в охоте на талисманы. Быть может, так оно и было, и над этим злодеем стоял кто-то еще, но кто? Внутренне Клод взвыл. У него не было на руках никаких подсказок касательно повседневного альтер-эго злодея всея Парижа. Большая часть населения столицы обладала и социопатическими наклонностями, и раздражительным характером, и жаждой продвижения по карьерной лестнице. По большому желанию под психологический портрет преступного мотылька можно было подогнать любого среднестатистического горожанина в раннее утро напряженного понедельника. Нужны были детали, зацепки и подсказки, но вот только руки Буржуа в этом плане были пусты. Крупицы сохраненной в голове информации не имели никакого полезного практического применения. Быть может это и сыграло бы какую-нибудь ключевую роль, но только не с исходным количеством информации. А что если Бражник не социопат, а интроверт с крайне вздорным характером? Или он уставший отец-одиночка, решивший заполучить мировое господство по причине собственной неудовлетворённостью текущей жизнью? Быть может, с некоторой натяжкой, злодей представлял из себя максимально обычного среднего человека, униженного и оскорбленного злым обществом? Клод хмыкнул. Эта версия показалась Буржуа более-менее рабочей. Всем же известно, что стоит неподготовленному человеку получить в свои руки поводья в виде власти, как крыша моментально слетает с петель. Реальность и фантазии путаются между собой, моральные рамки искажаются и так до того момента, пока личность полностью не меняется под действием новых обстоятельств. Да, теория казалась привлекательной, но все равно этого было преступно мало. Клод закусил щеку, вновь обведя Бражника в толстое кольцо. Удача была на стороне подонка, и Буржуа это отлично понимал. Время, только начавшее свой ход, ускорилось. События минувшего, уже настоящего, первого сентября не имели практически ничего общего с прошлым, что значило лишь одно — хронология сбилась, и все те преимущества в виде туманного знания будущего были безвозвратно утеряны. Клод взвыл и приложился головой об исписанную тетрадь, наивно полагая, что этот способ принесет озарение. Не сработало. — Это провал… — пробормотал Клод, прижимаясь щекой к исписанным страницам. Часть свежих чернил отпечаталась на коже. — И почему именно я должен всем этим заниматься? Глаза отяжелели, но мозг отказывался погружаться в дрему так быстро. Опыт подсказывал Клоду, что после длительного дневного перерыва отойти ко сну ночью будет очень проблематично. Собственно, так оно и было на деле. Со скуки и невозможности уснуть Буржуа сначала засел за соцсети, потом перекочевал к письменному столу, решив потратить неожиданно возникшее свободное время на что-то более полезное. Да и вообще, юноша не бороздил интернет из-за обилия статей, посвященных инциденту в школе. Клод искренне боялся увидеть их содержимое, хотя солидная доля любопытства прямо-таки настаивала на том, чтобы взглянуть на новостные хроники хотя бы одним единственным глазком. Меж тем юноша боролся с этим желанием. Журналисты, большие любители написать гадость, вполне могли нелестно отозваться о геройском дебюте новоиспечённого защитника, тем самым значительно сбив желание Клода помогать окружающему миру. Шестое чувство советовало не ждать хвалебных од в свой адрес. Журналисты никогда не писали ничего хорошего о Клоде просто так. Дверь заскрипела и Буржуа, грубо выдернутый из своих мыслей, настороженно покосился назад, явно не понимая, кого могло принести в такую темень. Крупная фигура сначала замерла в дверном проеме, потом потопталась на месте и прошла вперед, несколько неуверенно. Посетитель явно был растерян от увиденного. — Я думал, что ты уже спишь. На губах Клода заиграла слабая улыбка. Негромко зевнув, Буржуа встал со стола и сел образцово прямо, не сгибая спины. — Мне тоже казалось, что ты давно в своей постели, папа. Андре улыбнулся и подошел к сыну. Облаченный в немного помятый, но меж тем безумно хорошо сшитый костюм, мэр Парижа выглядел чересчур напыщенно и неуместно в обстановке типичной тинейджерской комнаты. — Я бы рад, но обстоятельства не позволяют, — Андре хохотнул и растрепал волосы сына. Клод, что странно, даже не зашипел. — Представляешь, мы почти шесть часов просидели за рассматриванием проектов по благоустройства города. Ты просто представь: маленький душный зал для переговоров, несколько мужиков и бесконечные вариации новой канализационной системы! Клод сдавленно хихикнул, когда родитель провел рукой вдоль собственных глаз, пафосно рассекая воздух. Было видно, что у самого Андре отношение к ситуации было весьма неоднозначным. Он вроде бы смеялся над сказанным, но вроде и был этим же и удручен. Настолько нелепо складывались обстоятельства, образуя собой порочный круг. — Оно хоть того стоило? — поинтересовался Буржуа почти искренне. Подумать только, а ведь ранее он бы поморщился и поспешил заткнуть уши, лишь бы не слышать про «прелести» руководства городом. В прошлом отец часто заводил такие разговоры, но Клод старался их избегать. Ему не была интересна внутренняя жизнь Парижа. Пособия, бездомные, униженные, прокаженные — все это вызывало у Буржуа-младшего крайне неопределенные чувства. Куда интереснее было работать с приемом гостей в городе, проведением мероприятий и прочими вещами, не требующими интенсивного копания в документации и длительного совещания с кучкой великовозрастных стервецов-политиков, которые спят и видят, как бы тебя спихнуть с управляющего поста. Клод невольно помрачнел. Через полгода он неофициально вступит в гонку и начнет изнурительную подготовку к получению высшего образования, тем самым похоронив практически весь свой досуг. — Нет, — Андре солнечно улыбнулся, но тут же эта улыбка сползла. Крупная ладонь мужчины упала на плечо Клода. — Совершенно нет. Прости. Я не мог уехать. Знаю, тебе наверное было очень страшно и одиноко. Прости, что не смог поддержать тебя сразу. Страшно? Нет. Одиноко? Возможно. — Не извиняйся, — Клод помотал головой, отгоняя пессимистичные мысли прочь. Сейчас у него просто не было права на них. Трогательное извинение отца кольнуло куда-то в область сердца, напрочь сбивая все накопившиеся жалобы. — Все хорошо. Проблема была улажена быстро. Андре немного удивленно приподнял бровь. Мужчина ожидал от отпрыска несколько иной реакции. Истерики, причитания, требования какого-нибудь подарка для скорейшего успокоения и залечивания душевной травмы, но нет. Клод был поразительно спокоен. — Точно все хорошо? — недоверчиво спросил Андре, косясь на сына. — Да. Просто прекрасно. Воцарилось неловкое молчание. Клод чувствовал как пальцы родителя то сильнее, то слабее обхватывали плечо. Юноша ощущал неуверенность мэра. Тот совсем выбился из колеи и потерялся, не зная, что нужно сделать и какое слово сказать. Это было крайне редким состоянием для обычно пластичного Андре. — Ммм… Мама тебе не звонила? — неуклюже поинтересовался мужчина, уже жалея о сказанном. Клод отрицательно кивнул. — Хм, что ж… Наверное, она не стала тебя тревожить из-за времени, — Андре неловко закусил нижнюю губу. — Напомни-ка мне, какая у нас разница с Миланом? Часов пять-шесть? — Нисколько. У нас время идет одинаково. — А… Вот как… — мэр сдавленно хихикнул. Еще никогда ранее он не садился в галошу перед сыном так явно. — Понятно. Клод сглотнул. Ранее юноша не замечал всей той деликатности папы. Он, хоть и говорил временами лишнее, искренне пытался сгладить все острые углы, дабы сын не столкнулся с лишними разочарованиями в молодом возрасте. Андре изо всех сил старался быть и отцом, и матерью. Быть может, если бы не карьера политика, мужчина бы отлично преуспел в обеих стезях? — Эй, слушай, а чего ты еще не спишь? — опомнившись поинтересовался Буржуа-старший. Лицо его, ранее выражавшее грустную растерянность, комично исказилось в напускном гневе. — Ты время видел? Хранитель камня пчелы дернулся. Совершенно неуместный смешок вырвался из глотки, резко перетекая в полноценный смех. Андре нахмурился сильнее, отчего стал только смешнее. «Я сошел с ума, раз эта нелепица меня веселит!» Но Клод смеялся. Смеялся все громче и громче, едва не хрюкая от странного восторга внутри себя. Папа так давно не корчил таких забавных рож! Когда в последний раз отец и сын вообще говорили друг с другом вот так вот? Постепенно смех стих, и Клод не без ужаса понял, что последняя беседа, которую можно было назвать полноценной, состоялась очень и очень давно. Сначала была подготовка к школьным экзаменам, потом бесконечные курсы, подготовительные лекции, поездки на университетский кампус и прочее-прочее-прочее. Тогда юный Буржуа был полностью втянут в процесс обучения из-за слишком высоко поднятой планки. Быть может Андре пытался с ним поговорить, но наверняка Клод просто проигнорировал эту попытку, предпочтя компании родителя очередной пресный учебник по экономике или психологии. Юноша уставился на отца. На мгновение, всего на жалкую долю секунды, Клоду показалось, что здешний, «старый» Андре выглядит куда симпатичнее себя из недалекого будущего. Уже немного помятый, но не до конца выжатый, месье Буржуа все еще светился внутренним энтузиазмом. Этот человек не жаждал сделать мир вокруг лучше, однако, как показала практика, отсутствие этой самой жажды никак не мешало мужчине навести в столице прекрасный порядок, тем самым прокладывая фундамент для своего преемника. В горле Клода пересохло. Противоречивое чувство захлестнуло сознание Буржуа. С одной стороны он не хотел сменять отца на посту мэра, но с другой этого хотел сам Андре. — У меня что-то на лице? — спросил мужчина, уже не корча рожи. Только сейчас Буржуа-младший понял, что он откровенно пялится на родителя. — Только сейчас заметил твои мешки под глазами… — А? Что? Где? — Андре повернул голову в сторону крупного зеркала. — Черт, я думал, что меня отлично загримировали! Ох, придется сделать выговор той визажистке. Что скажет народ, если я на выступлении появлюсь с глазами уставшей панды? — Они могут заподозрить, что ты тоже являешься обычным человеком, — заметил Клод, нервно усмехнувшись. — Да, разразится страшный скандал, если избиратели узнают, что я тоже ем, пью и сплю. Черт, тогда мои рейтинги пробьют дно! Сердце Клода заболело от странной тоски. Только сейчас юнец осознал как сильно ему не хватало таких вот моментов душевной близости. Смехотворное расстояние между ним и родителем оказалось практический целой пропастью. — А сам зачем пришел посреди ночи? — поинтересовался Буржуа-младший, зевнув. — Да так, — мужчина зевнул тоже. Дурной пример оказался заразительным. — Хотел убедиться, что домой ты действительно вернулся целым и невредимым. Было б неловко, если бы ты вернулся без пары конечностей. Хохотнув, Андре потянул сына за нос и Клод, хоть немного морально размякший, но не растворившийся во внезапном приступе доброты полностью, наглость такую не стерпел. Дернулся назад, вырываясь из лап родителя. — Мой чудесный нос! Он теперь покраснеет! — О, а это что? — Андре с любопытством взглянул на раскрытую тетрадь. — Проект по биологии делаешь? Да еще сам? Хах, теперь понятно почему засиделся. Мужчина растрепал светлые волосы отпрыска. — Да я тобой горжусь, сын. Поздно, конечно, ты сам начал налегать на учебу, но уж лучше так, чем никогда. — А… Да, конечно… — пробормотал Буржуа, растерянный от такой внезапной похвалы. — Эх, помню как в твои годы с товарищами делали проект по биологии, — мэр мечтательно закатил глаза, вспоминая ту прекрасную и ужасную пору буйной молодости. — Он, как раз, был посвящен бабочкам. Их семействам, типам и подтипам. Были же времена… — Бражник — это бабочка? — совсем тихо пробормотал Клод, делая небольшую заметку на полях. — Я б, быть может, даже не вспомнил бы об этом, если бы не сложность этого проекта. Как сейчас помню: глубокая ночь, лампа над головой трещит и мы, четверо зарёванных пацана совершенно не знаем что делать и как нам быть. Готового материала толком нет, а презентация уже завтра. Никому двойку тащить нельзя. У меня на кону велосипед, у Габриэля… «Бабочки…» — Клод опять вспомнил позапрошлое первое сентября и появление Бражника на сцене города. Фиолетовые мотыльки сменили окрас, после чего разлетелись по разным сторонам. Сабин даже поймал в руки одну такую совершенно обычную особь неприглядного сероватого цвета. — «Обычные…». — …у него как раз первая выстрелившая коллекция называлась «Бражникова симфония» или как-то так… «Они были материальными!» — подумал Клод, вскочив на месте под действием озарения. Прочие чудеса, созданные той же ЛедиБаг или Ша Нуаром мгновенно исчезали, не оставляя после себя и следа, когда после Бражника оставалась вполне себе материальная бабочка. Нет, конечно существовал вариант, что она не исчезла из-за того, что камень чудес злодея был активирован, но при таком раскладе он должен быть в превращении очень долгое время, что наталкивало на новые варианты. — Отец, ты не мог бы не мешать? — О, ты нащупал ту самую нить? — Андре улыбнулся, узнавая юношеский задор. — Ладно, так уж и быть, избавляю тебя от своего стариковского бубнежа. Потрудись на славу и не засиживайся до утра. Завтра у тебя начинается реальная учеба. — Ага-ага, — пробормотал Клод, бешено выводя новые цепочки слов. «Интроверт», «мужчина», «быть может работает с кем-то», «разводит мотыльков (?)», «работа позволяет вредить практически в любое время, наверняка свободный график», «быть может, имеет свое классное убежище откуда легко мониторить город», «работает в спецслужбах (???)», «возможно, неприлично богат». Ну, не сказать что эти характеристики значительно упростили поиск потенциального злодея, но Клод не мог не признать, что такой крошечный сдвиг дал огромный мотивационный толчок для дальнейших совершений.