(Не)Спаси меня.

Эта учебная неделя промелькнула перед глазами быстрее, чем того ожидал Клод. Болезненное вклинивание в новый режим «дом-учеба-патруль-дом» забирало нервов куда больше, нежели нависшая над Парижем угроза полного уничтожения. Время летело как бешенное, проходя водой сквозь растопыренные пальцы. Буржуа искренне старался оседлать непокорную стихию, но она никак не желала поддаваться, вынуждая юношу тратить практически все свои силы на адаптацию в старом-новом мире. Выходило спорно. Ритм совершенно новой жизни временами казался слишком быстрым, но тем не менее он был терпим. К нему можно было привыкнуть, правда с той оговоркой, что это привыкание наступит не сразу, а через еще недели две — три. Утром Клод выходил раньше, тратил драгоценное время на путешествие пешком в практически центр шумной столицы, заходил в булочную-кондитерскую, покупал несколько круассанов и стакан кофе, после чего шествовал в школу, судорожно обдумывая намеченный план на грядущий день. Маринетт его не замечала. Она, как правило, выходила на улицу через дверь жилого дома и на несколько минут раньше Клода. Дюпэн-Чэн практически не оборачивалась назад, что позволяло молодому человеку оставаться в тени. Нервировать понапрасну это недоразумение не хотелось. После учебы были быстрые часы сомнительного отдыха, включавшие в себя недолгие переговоры по телефону с Адрианом и посещение благотворительных акций, приуроченных к датам настолько памятным, что Буржуа не мог их назвать. Настолько ему история города была безразлична. Он просто потратил большую часть досуговых часов своей жизни на изображение красивого хорошего мальчика для папиных друзей, и все. Ничего более не происходило. Патрули по улицам были бесполезными, хотя ранее казалось, что именно они станут основной причиной быстрого морального выгорания. Бражник не был особо активен, а такие правонарушения как кражи и вандализм не были полем Буржуа. В конце концов, герои-героями, а зарплата полицейским шла напрямую с людских налогов. Плодить нахлебников в своем городе Клод не желал, ровно как и наживать проблемы среди народа. В один прекрасный день мелкие воришки, пойманные за руку, вполне могли встать на сторону Бражника, тем самым создав еще больше проблем. Пятница, финальный день первой учебной недели, точь-в-точь соответствовала недавно заданным стандартам. Клод проснулся, умылся, посетовал на сбитый график, пропустил завтрак в отеле, решил размять ноги, купил круассанов (со вчерашнего дня в пекарне появились именные угощения. Прикольная задумка, если подумать. Черт, это нужно запостить в инсту!) и даже дошел до школы без каких-либо приключений, что настораживало и удручало одновременно. Зло дремало слишком долго, да и отыгрывать Пчелиного короля в спокойное время было сложно. Какой толк в суперсилах, если в них пока нет явной нужды? Стоило старосте переступить порог в класс, как нечто тяжелое и блондинистое обрушилось на шею мертвым грузом. Клод пошатнулся, но устоял. У Буржуа просто не было права упасть, особенно перед многочисленными одноклассниками. Да и новенькие брючки, пошитые буквально вчера вечером, было жаль портить пылью классного пола. Алья, которая следовала за Агрестом рыбой-прилипалой, совершенно глупо хихикнула, очевидно находя выходку новоявленного дружка забавной. Клод помрачнел. Эта девица ему не нравилась все сильнее и сильнее. Ее в жизни Буржуа стало как-то уж слишком много. — Приве-е-е-ет! — воскликнул Адриан. Клод стиснул зубы. Слишком громкий голос друга мощной волной ударил в ухо и в голове Буржуа раздался далекий звон. — Слезь, — предупреждающе пробурчал Клод. Звон в голове начал интенсивно нарастать. — Иначе я упаду. И упаду, между прочим, именно на тебя! Дважды повторять не пришлось. Мертвая хватка сначала ослабла, потом исчезла вовсе. Адриан, глупо смеясь, выполнил приказ одноклассника. Лицо мальчика-модели озаряла самая радостная улыбка из всех возможных. Клод напрягся. Адриану часто приходилось изображать избыточное счастье на публике, но сейчас Агрест был абсолютно искренен, что не могло не мозолить глаза Буржуа. — Мне не нравится твоя улыбка, — практически сразу объявил староста класса, уперев руки в бока. — Давай, говори, что ты уже успел натворить. — Ничего такого, что могло бы спровоцировать такой острый приступ подозрения, — Алья улыбнулась, по всей видимости считая, что шутка у нее вышла удачной. — Ты же не думаешь, что мы ограбили банк или что-то типа того? «Как же она меня бесит!» — Клод прикрыл глаза и сделал глубокий вдох, стараясь отвлечься от негативных мыслей. Медленно звонкий голос журналистки глох в сознании, вытесняемый звуком биения сердца. Мышца в груди исправно билась вперед-назад. Тук-тук-тук. — О! Грабеж банка? Это можно провернуть на следующей неделе! — Адриан щелкнул пальцами и встал в пафосную позу. — Мы будем как Бони и Клайд, но только круче! — Эй, нет-нет! Грабеж — это плохо, а я болею лишь за хороших ребят! — Сезер легко стукнула Агреста под ребра. — Ла-а-а-дно, тогда мы будем за Робин Гуда и его шайку, — воодушевленно заявил модель. — Даешь грабеж богатых в угоду бедным! Мысленно Клод закатил глаза. Вслух говорили эти ребята, а стыдно почему-то было старосте. Адриан, подхваченный совершенно глупым азартом, все никак не мог остановиться. Свобода, неожиданно выпавшая на его голову, действовала опьяняюще. Горизонты в глазах Агреста размывались все сильнее, и Алья, будь она неладна, была одной из первых на то причин. — Глупости, — Буржуа очень медленно выдохнул. Раздражение его не оставило полностью, но большая часть негатива все же вышла в мир с углекислым газом. Сын мэра открыл глаза. — Если это все, что ты хотел мне сказать, то я пожалуй пойду. От этой болтовни у меня вянут уши. — Эй, да ты чего?! — удивленно спросила Алья, округлив и без того большие, почти оленьи, глаза под толстыми стеклами очков. — У тебя всегда такое плохое настроение или это только с утра?! «Бесишь. Бесишь. Бесишь.» Клод мрачно уставился на журналистку. По воспоминаниям Буржуа переведенная ученица была весьма смышлёной девушкой, раз практически с первого раза поняла царящую в классе систему. Сезер никогда не питала никаких иллюзий и мыслила здраво, руководясь холодной логикой и собственными вкусами. Она не пыталась набиваться Клоду в друзья, довольствуясь компанией Маринетт и Нино. Адриан для журналистки в те моменты отходил если не на третий, то на второй план точно. У них не было общих тем. Клод это знал. Так почему же это очкастое недоразумение сейчас так бесстыдно пыталось подлизаться, наивно надеясь заслужить благосклонность старосты и получить несколько очков в излишне впечатлительных глазах Агреста? Понимание данного феномена для Буржуа было недоступно. Многочисленные книжки по психологии, вебинары на ютубе и прочие мелочи, изученные в прошлом будущем, оказались бессильны перед искаженным настоящим. События происходили вразрез банальной логике. — Натура истинного цундере, — со знанием дела произнес Адриан. — Привыкай. — Адриан, еще раз ты назовешь меня «цундере», и я сообщу твоему папе о залежах манги у тебя под кроватью, — процедил Клод, угрожающе уставившись на друга. — Мисье Агрест не обрадуется, узнав, что его сына-корзина читает по ночам про похождения девиц-волшебниц. — Так… Ты не посмеешь! — Адриан все еще улыбался, наивно веря, что друг его блефует. — Я посмею, — заявил Клод, высокомерно фыркнув. — И более того, я лично дам ему наводку и на твою коллекцию дисков. Посмотрим, как ты тогда запоешь, Адрианчик. А вот это уже было серьезно. Запретное слово больно резануло уши Агреста. Юноша отшатнулся назад, прямо как от пощечины, но в то же время быстро вернул себе равновесие. — Клод, дружище, мы же друзья! — улыбка на губах модели задрожала, а кожа ощутимо побледнела. — Ты не можешь со мной так поступить! — Дружба-дружбой, но я не стану терпеть такие глупые прозвища, — заявил староста, предупреждающе нахмурив брови. Мерзкая кличка, навеянная тонной глупых аниме, никогда не нравилась Клоду. Все персонажи, построенные по этому архетипу, казались Буржуа натуральными идиотами. Что-что, а называть себя идиотом Клод не собирался. Он был умным человеком. — Оставь их для своих детских комиксов. — Ни один уважающий себя цундере не признает, что он… — Мальчики-мальчики! — Алья примирительно улыбнулась. Все же, при всех ее недостатках, Клод не мог не заметить, что нюх ее на конфликты был просто отменным. Оттого еще более странной казалась ее «слепота» касательно отношения Буржуа к ней. — Не нужно ссориться! Адриан, ты лучше покажи ту штуку! — Ах, да! — решив не продолжать свою мысль, Агрест поспешил нырнуть в сумку. Со стороны Клод успел увидеть пару книжных корешков, несколько тетрадок, пенал с ручками и все. Ничего иного, что не было бы связано с учебой, у Адриана не водилось. Наполнение сумки модели было стерильно-образцовым. — Вот. Смотри! «Та штука» или кусок желто-черно-персиковой ткани на цепочке осел на ладони Адриана, занимая собой большую часть места. Формой неясное цветастое нечто походило на шар очень неправильной формы. На персиковом участке сверкали две бледно-голубые бусины, одна из которых, судя по всему, была готова вот-вот оторваться и упасть. — Что это за уродец? — спросил Клод, даже не зная, что сейчас в нем говорило. Внутреннее омерзение шло нога в ногу с недоумением, удивлением и отвращением. — Эй! Аккуратнее со словами! — Адриан прижал больное порождение сумасшедшего дизайнера к груди. Пальцы модели упали на то, что судя по цвету, было головой. — Не переживай, Дорогой. Дядюшка Клод не хотел тебя обидеть! — Меня сейчас вывернет… — пожаловался Буржуа, схватившись за голову. Адриан неодобрительно зыркнул и хватку не ослабил. Со стороны складывалось ощущение, будто Агрест сюсюкался с ребенком или животным, но уж точно не с уродливым тряпьем. То, что в руках Адриана была игрушка, Клод понял далеко не сразу. — Будь чуть уважительнее, — Алья насупилась. — Мы его купили за три евро. Да, со стороны он может показаться неказистым и некрасивым, но дай этому плюшевому парню шанс! Мерч остается мерчом в любом случае. Мерч… Страшное слово натолкнуло Клода на не менее страшную мысль. Буржуа присмотрелся. На ярко-желтой ткани виднелись насыщенно-черные полосы, которые вполне могли имитировать пчелиный окрас. Персиковая головная зона, судя по всему, представляла из себя лицо. Бледно-голубые бусинки-глаза игрушки впились в Клода. Буржуа побледнел. — Лучше бы вы эти три евро бросили в фонтан! — А вот не надо говорить, как именно мне нужно тратить мои деньги! — Сезер гневно покраснела. На крупном лбу проступила глубокая складка. — Не ты же мне их давал! — Он милый! — поспешил добавить Адриан. — Ты просто взгляни на его личико! Оно такое очаровательное! — У тебя действительно проблемы со зрением. Адриан, сходи и проверься, ради всего святого молю! Внутренне Буржуа взвыл. Когда-то, давным-давно, Клод искренне мечтал о популярности среди людей. Маленький и впечатлительный, Буржуа грезил об игрушках со своим изображением или о линии одежды, созданной по собственному дизайну. Отчасти эти фантазии были порождены нехваткой внимания к собственной персоне, отчасти из-за собственного честолюбия. Со временем эта жажда поутихла, ведь периодически лицо молодого человека украшало обложки и новостные баннеры, но полностью не исчезла. Клоду все еще хотелось быть кем-то вроде идола. До этого момента. Самодельная игрушка Пчелиного короля отбила всякое желание идти дальше по звездной тропе. Кому вообще нужна слава, когда существуют ТАКИЕ игрушки?! — Ты ужасен, — Алья закатила глаза и схватив Адриана под локоть, ткнула пальцем в сторону последних столов. — Ладно, пошли. Я же говорила, что он ничего не поймет! Клода передернуло. Если она знала, так почему вообще допустила это? Мир давал столько вопросов, но почему-то забывал об ответах. Складывалось ощущение, словно вселенная не желала помогать Буржуа, посылая ему одни сплошные испытания. Быть может это наказание? Клод закусил щеку. Он так и не отдал камни чудес законным владельцам. Что гвоздики, что кольцо — все они лежали в недрах сумки Буржуа, придавленные книгами, тетрадями и прочими вещичками, не совсем пригодными для школы. Умом юноша понимал, что долго таскать талисманы он не может, но тот же ум подсказывал, что сейчас отдавать камни чудес опасно. Адриан и Маринетт были совершенно зелеными. Они совсем не годились на роль защитников Парижа. — Какие у тебя планы на завтра? — спросила Алья у Адриана. — Мы могли бы как раз сходить в оптику. Помнишь? Не так давно я рассказывала об одной. — Прости, — Агрест неловко улыбнулся, усаживая купленного уродца в сумку. — Завтра у меня фотоссесия. Отец голову оторвет, если я ее пропущу. Прости еще раз. Я правда не могу ее пропустить. — Что ж, — Сезер сконфуженно потупила взгляд. — Значит не судьба. Придется засесть дома. Завтра, как раз, будут подводить итоги конкурса на KIDZ+. — А, это не тот, где выбирают новую ведущую прогноза погоды? — В точку, мальчик. Это уже не было делом Клода. Буржуа тряхнул головой, направляясь в сторону своего места. Сын мэра телевизор не смотрел, оттого ему было совершенно плевать на данную тему. Прогноз погоды, как ты не крути, можно было посмотреть и в интернете, не прибегая к использованию зомбо-ящика. Сайтов для этой цели было полно. Буржуа было из чего выбирать. Единственная проблема, которая так или иначе, но все же мучала старосту, заключалась в камнях чудес. Молодой человек не имел никакого понятия касательно того, что именно ему с ними нужно делать. «Ладно, пока что я и сам неплохо справляюсь!» — подумал Клод, усаживаясь за стол. — «Слабаки Бражника не способны со мной тягаться! Мне пока что не нужна посторонняя помощь!». А потом наступила суббота… «Сохраняй спокойствие, Маринетт!» — Дюпэн-Чэн сделала глубокий вдох, после чего выдавила из себя максимально дружелюбную улыбку, в теории очаровательную, но на деле не особо впечатляющую. — Манон, солнце, давай не будем усугублять, — ласково проговорила Маринетт, осторожно ступая вперед. — Просто отдай мне эту вещицу и мы разойдемся с миром. Девочка-мулатка с двумя хвостиками сделала шаг назад и прижала к себе скетч-бук, недоверчиво косясь на швею. Маленькие темные пальцы Манон намертво вцепились в нежно-розовую обложку из искусственной кожи. Чего-то ужасного в этом зрелище не было, но внутренне Маринетт ревела белугой, взирая на свою вещь в руках миленькой, но все же полной чужачки. Швею раздирал страх. Навязчивые мысли из разряда «а если она случайно порвет его?» атаковали разум из раза в раз, заставляя Дюпэн-Чэн ежесекундно умирать и возрождаться. Руки Дюпэн-Чэн мелко тряслись. Девушка искренне хотела вернуть свое главное детище, но только Манон мало того, что совершенно не желала расставаться с «красивеньким альбомом», так еще девочка твердо намеревалась оставить свой след в нем путем создания своего собственного «диз-з-зайна». Этого Маринетт допустить не могла. — Ну давай же! — попросила Маринетт, вытянув руки вперед. — Если ты мне его отдашь, то я не буду злиться и оставлю все это в секрете. — В секрете? — недоверчиво поинтересовалась девочка, смотря то на альбом, то на Маринетт. Швея быстро закивала в знак согласия. В какой-то момент перед ее глазами все смешалось и взболталось. — В секрете Манон, в секрете! — попугайчиком повторила Дюпэн-Чэн, сложив ладони вместе. Голос девушки приобрел умоляющие интонации. — Только отдай мне его… Манон вновь взглянула на няньку, после чего на «альбом» в своей руке. Интерес к вещице, исчезнувший несколько секунд назад, резко вернулся с удвоенной силой. Девочка широко улыбнулась, демонстрируя миру два продолговатых передних зуба, а Маринетт сглотнула. Это выражение лица ей совершенно не нравилось. — Возьми, если он тебе так нужен! — воскликнула девочка, бросившись наутек. Сердце Маринетт пропустило удар. В глазах швеи потемнело. Ее драгоценный скетч-бук, долгое время служивший верой и правдой, оказался в смертельной опасности. Ноги девушки стали ватными. Темное чувство, не свойственное Дюпэн-Чэн, посетило девичье сознание. Маленькая паршивка с хвостиками! — Манон, отдай скетч-бук, иначе… — цепляясь за остатки здравомыслия, Маринетт сжала руки в кулаки и приняла угрожающую позу. — Иначе что? — Манон показательно потрясла «добычей». Страницы грустно зашелестели, а сердце школьницы облилось кровью. Ей было больно смотреть на то, как с такой ценной вещью обращаются небрежно. Румянец гнева прилил к белым девичьим щекам. Эта мелкая двухвостая дьяволица откровенно издевалась над ней! Маринетт шумно задышала. Разум подсказывал, что неправильно злиться на детей, но даже так Дюпэн-Чэн было плевать. Она хотела вернуть чертов скетч-бук! Не говоря более ни слова, Маринетт изо всех сил рванула вперед, и Манон, осознав, что нянька серьезна как никогда, тоже пришла в движение. Ноги девочки были короткими, однако это обстоятельство лихо компенсировала внутренняя энергия, ключом бившая из маленького смуглого тела. Ловкая и быстрая от природы, Манон маленьким тайфуном неслась вперед, чудом не снося собой мебель. — Не догонишь! Не догонишь! То, что территория была Маринетт, никак на руку не действовало. Не смотря на гнев, отлично стимулирующий мышцы, Дюпэн-Чэн приходилось периодически оборачиваться назад, дабы укрепиться во мнении, что ничего не упало и не разбилось. — Манон! Девочка резко запрыгнула под стол, и Маринетт, не долго думая, проскользнула следом. Дюпэн-Чэн затаила дыхание. Действие, непривычно импульсивное, напугало швею. Девушка испуганно зажмурилась, покорно ожидая боль от удара, но ничего не произошло. Тело странно сгруппировалось и школьница, вопреки своим догадкам, не ушиблась и вполне эффектно промчалась под столпом, никак себя не травмируя. Зрелище было впечатляющим, но недостаточно важным. Манон спешно перебежала в другую комнату, предварительно захлопнув за собой дверь. Маринетт тихо взвыла и ринулась следом, едва ли не наступая на следы противной беглянки. Чтобы швея еще раз согласилась на «маленькую» просьбу мадам Шамак?! Да ни в жизнь! Дети никогда не были стихией Маринетт, а Манон в особенности! Маленькая дебоширка имела в запасе очень много энергии, которую некуда было девать. Дюпэн-Чэн, не большая любительница физических активностей, не была любимой нянькой Манон. В некотором роде недовольство это было взаимным. С Манон было очень сложно. Это признавала даже мать девочки. Самое печальное крылось в том, что Маринетт явно проигрывала. Девочка была неуловимой. Казалось, что дом целиком и полностью принадлежал ей, а не Дюпэн-Чэн, неуклюже распластавшейся на полу. Швея зашипела. Падение выпало на живот. «Такими темпами я проиграю!» — подумала девушка, безнадежно прижавшись лбом к прохладному напольному покрытию. — «Нужно что-то придумать, пока мой скетч-бук не был случайно порван на части! Но что же?». Приподняв голову, швея посмотрела в сторону. На глаза ей попался большой телевизор. Улыбка озарила лицо Маринетт. — Манон, что насчет мультиков?