(Не)Спаси меня.

Ветер с неистовой силой засвистел в ушах и смотровая площадка башни, такая близкая, резко начала отдаляться. Клод даже не сморщился. Герой ясно чувствовал холодок, свободно гуляющий вдоль шеи. Пышный пшеничный хвост взметнулся вверх, а после рухнул вниз, стоило телу повиснуть на веревке от красного пятнистого йо-йо. На мгновение у Буржуа пропал дух. Настолько захватывающим вышел отчаянный прыжок. Мощный поток голубей, больше похожий на неуправляемую стихию, снес собой верхушку Эйфелевой Башни, нанося непоправимый урон национальному достоянию. Двадцатичетырёхметровая антенна сначала качнулась, а после рухнула вниз, в нескольких метрах от висящего Пчелиного Короля или помеси, которая так и не обрела какого-либо конкретного названия. Кинг Баг? Лорд Би? Мысли касательно прозвища пришли в самое неподходящее время. Клод сильнее вцепился в йо-йо и принялся раскачиваться взад-вперед, подобно тяжелому маятнику на старых часах. Мышцы, изначально негодные для таких физических упражнений, чудовищно натянулись. Магия камней хоть и положительно влияла на изначальные природные параметры, однако не была в силах восполнить все пробелы в физической подготовке Буржуа. Пришлось неплохо попотеть, чтобы оказаться на одной из балок впечатляющей металлической конструкции. — Давайте, детки мои! Принесите мир и порядок в этот город! Гвоздя сегодняшней программы было трудно не заметить. Мужчина, облаченный в клоунский серовато-розовато-черный костюм стоял на платформе из летающих птиц и взирал на людей снизу так, что на мгновение Клод ощутил себя весьма неловко. Даже он, человек с целым золотым набором во рту, не был способен на настолько презрительное выражение лица. Казалось, что одержимый познал все тайны мироздания, оттого взирал на случайных жертв взглядом преисполненного странного внутреннего достоинства. Удивительная картина, учитывая то, что Буржуа сомневался касательно образования этого человека. Не походил голубиный любитель на персону высокой культуры. Скорее он был обыкновенным психом, которому очень повезло получить силу. Ну или не повезло. Тут как посмотреть. «А ведь день так хорошо начинался!» — устало подумал Клод, задрав голову вверх. Глаза его устремились на птичью тучу, служащую точкой опоры для зачинщика всего этого беспредела. Темное, совсем не геройское желание посетило голову Буржуа, который беспомощно смотрел на безумца над своей головой. Страшно хотелось запустить чем-то тяжелым в стадо пернатых приспешников, дабы те разлетелись в разные стороны и уронили мужчину на плитку у Башни, превращая его тело в сплошное кровавое месиво. Клод тряхнул волосами, отгоняя мрачную идею. Нет, ему нельзя было так поступать, но как же сильно хотелось! Нет человека — нет проблемы. Буржуа вновь тряхнул головой, снова напоминая себе, что убийство — это та грань, которую нельзя переступить и при всем желании, не говоря уже о том, что одержимый наверняка сам испытывает страдания от осознания своего текущего состояния. — ВЗЯТЬ ИХ ВСЕХ! — громогласно воскликнул месье Голубь, вскинув руки в стороны. — СХВАТИТЬ ЭТИХ ДЕСПОТОВ В ПОГОНАХ! «Ага, страдает, как же!» — подсознание заставило юношу мрачно усмехнуться. Герой затаился за балкой, пока целые стаи глупых урчащих птиц разлетались по разным сторонам необъятного Парижа. — «Этот кретин упивается своей властью, не иначе!». Хотя какой именно властью? Было трудно поднять. Определенно, месье Голубь что-то усиленно делал, но что именно? К чему вели его странные действия? Впервые за долгое время Клод даже расстроился, что этот акуманизированный безумец не был продуктом деятельности Буржуа. Быть может, обидев этого человека лично, Буржуа как минимум избавил бы себя от одной из многочисленных проблем. Логика подсказывала, что нужно спешить вслед за стаями птиц, чтобы узнать об их цели или активно переходить в нападение, дабы сбить акуманизированного злодея и хорошенько тому навалять, параллельно сломав зараженный предмет, однако было несколько «но». Самое главное «но» как по важности, так и по сущности, звучало как-то так: «у тебя нет плана. Этот парень вынесет тебя раньше, чем ты успеешь моргнуть». Второе «но», чей размер хоть и уступало первому доводу, звучало уж совсем ужасно. Клоду, как бы странно это не звучало, что-то совсем не хотелось кидаться на амбразуру прямо сейчас. Буржуа искренне хотелось оттянуть этот момент, как бы по-свински это не звучало. В какой-то момент Клод просто замер, смотря на человека, который во всю махал руками, тем самым направляя великие стаи пернатых нахлебников во все стороны. — Отвратительно… — проворчал Буржуа и рывком снял первую сережку, тем самым деактивируя превращение.

***

Он появился также внезапно, как и исчез ранее. Клод, чуть растрепанный и покрасневший, быстрым шагом пробирался сквозь взбудораженную толпу, безжалостно прокладывая себе путь с помощью локтей. Люди ворчали, люди шикали, люди недовольно скалились, но Буржуа несся вперед, сверкая стеклами солнцезащитных очков. Маринетт была готова поклясться, что темные стекла в белоснежной оправе блестели не хуже прожекторов, притягивая к себе внимание швеи. — Просьба сохранять спокойствие и не паниковать. Сейчас открыты запасные выходы. Всем посетителям настоятельно рекомендуется следовать планам эвакуации, закрепленным на стенах. Повторяю: просьба следовать плану эвакуации. Маринетт закусила губу, стоило давно заготовленной аудиозаписи прозвучать над головой уже в шестой раз. Девушка неловко обхватила запястье, когда человек, который ее сюда привел, наконец-то дал о себе знать. — Ты еще здесь? — несмотря на явный вопросительный характер, Клод совершенно не походил на удивленного человека. Складывалось ощущение, словно он знал, что одноклассница никуда толком не ушла и искал ее все это время в этой ужасной толпе. Швея тряхнула головой. Из-за волнения мысли ее совсем расстроились, раз подобная нелепица вообще появилась на свет. Клод и волнение? Это шутка такая? Если да, то комика на мыло. — Да… Я пыталась уйти, но ты пропал и… — Да-да, — не желая слушать оправдания, Буржуа резво, но достаточно аккуратно взял одноклассницу за руку. Его тонкие мягкие пальцы плотным кольцом обвились вдоль девичьего запястья. — Теперь я здесь и нам пора уходить. Она была всеми фибрами души «за». Маринетт согласно кивнула, прикусив язык. Буржуа нахмурил тонкие, почти женские, брови и огляделся по сторонам. Встревоженный народ подобно голубям или тараканам растекался в разные стороны, забивался в лифты, оккупировал лестницы и входы. В дверях наверняка была еще та давка. Испуганные люди так сильно походили на животных, что было опасно стоять у них на пути, если локти твои не могут похвастаться крепостью. Можно, конечно, было бы воспользоваться волчком или йо-йо, но ситуация не позволяла. Нужно было действовать как-нибудь иначе. — Может переждем? — нерешительно поинтересовалась Дюпэн-Чэн. Предложение было не самым плохим и, быть может, даже жизнеспособным, если бы не риск обрушения Эйфелевой башни от наводнения пернатых и время, безбожно утекающее прочь, Клод задумался бы и над таким решением проблемы. Технически башня могла и не обвалиться и очереди без проблем рассосались через часок-другой, да только в запасе самого Буржуа не было часов. В его распоряжении были лишь крошечные минуты отсрочки. Клод не мог тянуть время вечно. Маринетт почувствовала, как пальцы на ее запястье сжались сильнее, но не настолько, чтобы причинять боль. Клод о чем-то очень глубоко задумался. Другой рукой юноша потирал подбородок, смотря вперед, сквозь столпотворение. В эпицентре хаоса Буржуа казался самым настоящим оплотом странного спокойствия. Он не паниковал так открыто, но был весьма обеспокоен. Тонкие губы то и дело шевелились, что-то выговаривая. До ушей Дюпэн-Чэн долетали жалкие обрывки, которые практически мгновенно тонули в шуме других голосов. — Идем, — наконец, придя к какому-то своему умозаключению, Клод кивнул в сторону противоположную от толпы. — Где-то здесь должна быть служебная лестница. Из двух зол было выбрано меньшее. Глубоко вздохнув, Буржуа потянул спутницу за собой, на поиски этого оплота спасения. Отчасти перспектива пройтись пешком со второго яруса башни до земли — пугала, но ведь все бывает впервые. «Да и спускаться значительно легче, чем подниматься вверх!» — успокоил себя Клод, бросив мимолетный взгляд назад. Маринетт молчала, но шла за ним, изредка оглядываясь по сторонам. Сейчас ее беспрекословное доверие затрагивало в Клоде нечто такое, о чем Буржуа успел давным-давно позабыть.- «Быть может оно и к лучшему?».

***

Телефон прозвенел ближе к концу. До земли обетованной оставалось ступеней десять-пятнадцать, когда айфон, поставленный на виброрежим, дал о себе знать. Клод, готовый свалиться носом в пол, недовольно выпустил руку Маринетт и полез в карман. Вибрация повторилось опять. И снова. Некто, очень настырный, атаковал Буржуа сообщениями. Клод нахмурился и остановился на седьмой (восьмой?) ступени, облакотившись плечом в стену. Нет, так дело не пойдет. Нужно потихоньку заниматься спортом, иначе до месье Голубя придется ползти, а не бежать. — Что-то случилось? — взволнованно спросила Дюпэн-Чэн. Она, как не странно, была в примерно такой же ситуации. Коленки ее мелко подрагивали, а торс то и дело наваливался на перила. Клод не ответил. Он вообще был не обязан ей отвечать, да и таскать за собой тоже. Пусть радуется тому, что вообще вернулся, и довольствуется этим. Устало вздохнув, Буржуа снял блокировку и присмотрелся. Смс были присланы Сабин, что не было чем-то удивительным. Только он и Адриан общались с Буржуа так тесно, чтобы писать ему более-менее часто. Хмыкнув, староста класса открыл сообщения. Не смотря на молчание, Маринетт не могла заметить того, как сильно изменилось лицо Буржуа. Легкое раздражение уступило место удивлению и беспокойству. Качнув тяжелым светлым хвостом, Клод закусил губу и нахмурился, все еще таращась на дисплей. Полностью облокотившись о перила, Дюпэн-Чэн внимательно наблюдала за работой чужих лицевых мышц. Издав не то шипение, не то рычание, Клод резко засунул телефон назад в карман и с новой силой рванул вниз. Маринетт нехотя поспешила за ним. Швее меньше всего хотелось остаться здесь, на территории не предназначенной для простых смертных. Именно поэтому, игнорируя усталость и зуд в ногах, девушка мужественно перла за своим проводником. — Когда мы отсюда выйдем, ты пойдешь домой, — вдруг, без какого-либо повода, сообщил Клод. — Одна. Будь добра, не убейся по пути. Иди быстро и не оглядывайся. Потом, когда вернешься к себе, отпиши мне. Буржуа старался говорить ровным, совершенно нормальным голосом, но было что-то в его интонации такое, что настораживало. Да и эта фраза. «Отпиши мне». С каких пор они стали настолько хорошими приятелями, чтобы написывать друг-другу? Все в Клоде кричало о странной опасности, исходящей с улицы и Дюпэн-Чэн просто не могла проигнорировать эти «звоночки». Неужели на улице происходило нечто настолько ужасное? — Насекомое, ты меня услышала? — мрачно поинтересовался Клод. — У меня нет твоего номера, — самый глупый, но тем не менее честный ответ пришел на ум раньше, чем что-то адекватное. Маринетт прикусила кончик языка, осознавая, насколько же беседы ртом не ее конек. Она ожидала, что Буржуа вспыхнет, раздраженно зафырчит или сделает что-то другое, дабы высказать уместное негодование, однако, вместо этого Клод снова полез в карман, достал телефон и начал копаться в нем. Спустя несколько секунд ожил смартфон самой Дюпэн-Чэн. Пришло сообщение, содержащие в себе всего-лишь точку. — Теперь есть, — оповестил Клод, снова пряча гаджет. — Просто иди домой. Не оборачивайся. Не шуми. Не делай ничего такого, что могло бы привлечь их внимание. Поняла? «Откуда у тебя мой номер?!». — Поняла?! — на тон выше спросил Буржуа. — Дюпэн-Чэн, ради всего святого, хоть раз воспользуйся своим котелком по прямому назначению. И он легко, едва касаясь, стукнул пальцами по левому виску швеи, сам того не ведая, вгоняя туда идею, которой суждено было воплотиться. Котелок… Котелок… Котелок… Шляпа-котелок! — И можно ли тебя отпускать? — Буржуа страдальчески закатил глаза, наблюдая за «зависшей» девушкой. — Насекомое, не облажайся, иначе пойдешь на завтрак для стаи пустоголовых птиц. Маринетт почувствовала как Буржуа ее легко толкнул вперед, прямо в сторону двери на улицу. — А ты? — вдруг спросила швея. — Тебя это уже не касается, — Клод махнул рукой. — Проваливай, давай. Здесь и без тебя разберутся.

***

На фоне уже побежденных злодеев месье Голубь вроде не выделялся ничем особенным, но при этом в запасе своем имел нечто, что было нехарактерно для прочих соперников Клода. Не смотря на небольшой уровень сил, одержимый клоун имел в своем распоряжении сотни, если не тысячи, миньонов, чье уничтожение было невозможно как с точки зрения морали, так и практики. История уже знала один случай, что будет, если кто-то вознамерится избавиться от воробьев. Повторения этой басни с голубями в главной роли не хотелось. «Бюджет Франции не потянет закупку партий голубей!» — сказал бы Андре Буржуа, услышав мысли сына. Но если денег не будет для голубей, то что говорить о служителях закона? — Отпусти меня! Клод поднял голову. Кучка пустоголовых птиц прямо сейчас тащила по воздуху тучного мужчину в полицейской форме. Напуганный бедняга изо всех сил дергался, стараясь освободиться, но птичья хватка была сильна. В глубине души Буржуа даже восхитился храбрым служителем закона. Он предпочитал гипотетической смерти от рук парня в розовой шапочке стопроцентную гибель от столкновения с асфальтом. В некотором роде это заслуживало уважения, ну или премии Дарвина, а может и всего сразу. Буржуа не определился. Кроме этого обреченного были и другие жертвы, преимущественно — в форме. Охранники, смотрители, полицейские — именно эти слуги закона были выбраны безумцем в качестве жертв. В голове старосты невольно всплыли смс-ки Сабина, чей смысл вмещался в одно емкое предложение: они забрали моего отца. Характер написания, глупые грамматические ошибки с опечатками напрямую свидетельствовали о том, что в этот момент Ренкомпри пребывал в истерике от страха за состояние единственного родителя. Клод его отчасти понимал, оттого и спешил, словно на пожар, проклиная всех и вся на своем пути. Рисковать моральным здоровьем главного (если повезет) информатора — очень не хотелось. Отчасти это было глупо. Не имея никаких идей нестись вперед, надеясь на победу, но что поделать? Время не имело свойства ждать, в отличии от людей. Стоит полицейским исчезнуть, как Париж останется безоружным перед злом гораздо более коварным, нежели человек в маске Фантомаса. Преступники разного рода дадут знать о себе быстрее, нежели гипотетический апокалипсис. Наверное. «Не хватало еще пережить судную ночь!» — Буржуа невесело усмехнулся, вспоминая фильм, чей сюжет кусками остался на дне памяти. Черт, как же давно он смотрел нормальное кино! Да и кино вообще, если припомнить. Веревка йо-йо больно впилась в пальцы, вытаскивая Клода в реальный мир. Ну вот, Пчелиный Король прибыл на место преступления. Напоследок размяв шею, герой подумал о том, что сегодня сломается первым: гипотетическое окно или его шея?

***

— СРОЧНЫЕ НОВОСТИ! УГРОЗА ЛИКВИДИРОВАНА! Маринетт не имела хобби мониторить местные новости в режиме он-лайн, однако она, как и многие другие счастливчики-домоседы, просто не могла проигнорировать произошедшее. Сидя на софе, где каких-то часа два назад валялся Клод, швея то и дело металась между экраном компьютера и скетч-буком с зарисовками. Надья Шамак, чье круглое миловидное лицо излучало неподдельную радость, воодушевленно смотрела в камеру. Ее пухлые напомаженные губы были изогнуты в облегченной улыбке. — Прямо сейчас в штаб поступает информация с места событий. Основной экран с декорациями студии резко сократился, уступая место виду с камеры. Оператор, чьи руки мелко тряслись, выцепил крупным объективом парадный вход Лувра, откуда медленно выглядывали люди. Мужчины и женщины, молодые и в возрасте, полные, худые, средние. Все они были разными, но меж тем было в них что-то, что незримо их объединяло. Дюпэн-Чэн сощурилась, стараясь рассмотреть все это действо получше. Молоденькая ведущая, которой выпала честь вести репортаж, активно жестикулировала. — Смотрите! Смотрите! Он идет! Картинка приблизилась. Сквозь завесу голов и плеч угадывался высокий хвост с лентами-усиками. Усики… Маринетт взглянула сначала на них, потом снова на рисунок. Шляпа, почти рожденная на свет, отчаянно нуждалась в какой-нибудь мелкой детали для того, чтобы закрепить впечатление. А что если? Дрожащей рукой, игнорируя действо по телевизору, Маринетт проложила новую линию в самом боку. Потом еще одну, и еще. Так, сама того не замечая, швея начала работать над деталью, которой было суждено вытащить всю дальнейшую работу. Поглощенная своими делами, девушка уже не смотрела на поле действий, где разворачивались сцены, достойные лучших мелодрам. К похищенным подбегали люди, кидались на шеи, ревели в плечи, целовали в щеки. В один момент Лувр превратился в подобие вокзала, где воссоединялись сердца и восстанавливались семьи. Сентиментальность била всем ключом. Люди, окруженные суматохой. даже не замечали улыбку, играющую на самодовольном лице парня в черно-желтом трико. Голубые глаза героя невольно выловили преступно-рыжую макушку в толпе. — ПАПА! Сабин Ренкомпри, испуганный до чертиков, со всей дури запрыгнул к родителю на шею и Роджер, обычно суровый мужчина, не стал отталкивать единственного отпрыска в сторону. Это зрелище вызвало у Буржуа целый спектр эмоций. От противного умиления до мрачной, но контролируемой зависти. И как же так вышло, что и всей массы людей на глаза попался именно верный друг? Клод не знал, да и знать не желал, как это обычно и бывает. — Доволен собой, да? — мужчина, побледневший и осунувшийся, зло зыркнул в сторону героя. Клод не ответил, лишь сильнее сжал ворот куртки, накинутой сверху бесноватого. Не сказать, что Буржуа был прямо доволен проделанной работой, но результат действительно был неплохим. Особенно на фоне буйства Непогоды и Каменного Сердца, чьи разрушительные действия здорово подпортили рутину горожан. Фанат Голубей также подпортил выходные обывателей, но по факту из исторического наследства столицы практически ничего не пострадало. — Доволен, я все по лицу вижу! — месье, чье настоящее имя было загадкой, попытался вырваться, но Клод этого не допустил. Дернув шиворот, молодой человек вынудил мужчину воздержаться от активных физических действий. — Так вот, знай, сегодня ты ущемил одних в угоду другим! Жалкое зрелище. Клод вздохнул и устало посмотрел на зачинщика всего этого безобразия. С виду он даже не тянул на устоявшийся средний класс. Худое лицо, старая одежда, непропорциональные конечности… Непривлекательный, получает наверняка по минимуму и, что закономерно, друзей-приятелей не имеет. Наверняка от безысходности и бросился к голубям. Тем же многого не надо, только кусок хлеба и свободная лавка. — Те, за кого ты глотку пытаешься рвать, твоего рвения не оценят, — пальцы Буржуа ослабли. — Им плевать. — Не смей так говорить! — мужчина вскочил на ноги, но тут же рухнул вниз. Превращение его иссушило как морально, так и физически. — Они любят меня! Видишь! Любят! Его дрожащие пальцы попытались нащупать свисток, но карманы несчастного были пусты. Клод отвел взгляд. Проклятый свисток был выброшен им еще несколько минут назад, пока бывший злодей валялся на полу Лувра, стараясь прийти в себя. — Ну ничего! — осознав, что вещь утеряна, мужчина решил пойти по иному пути. — Гули-гули-гули! Ничего не произошло, но бывший месье Голубь не сдавался. — Гули-гули-гули! Вот, смотри, они сейчас прилетят! Вот-вот! Ну смотри же ты, смотри! Жалкое зрелище. — Эй, ты, — первый попавшийся полицейский, совсем молоденький сотрудник, который едва приступил к обязанностям, быстро подскочил к герою. — Отведи этого парня куда-нибудь. Ему нужна помощь. Для полноты картины Буржуа покрутил пальцем у виска, то и дело кося глаза в сторону зачинщика. Полицейский тонкий намек понял практически сразу и подозвав еще двоих человек, юнец поспешил схватить мужчину. Тот махал конечностями и отпирался всеми силами, но крепкие руки служителей закона оказались куда более мощными. — Они меня любят! Любят! За прошедшие пятнадцать минут слово «жалко» и все его производные посетили голову Буржуа раз десять, если не больше. Тяжело вздохнув, герой взмыл вверх, упрямо игнорируя угрозы со стороны безумца. — Мы еще встретимся! Встретятся, как же. Клод грустно усмехнулся себе под нос. Буржуа искренне надеялся, что этот больной человек все же получит помощь.

***

За текущую неделю этот фрик возвращался дважды. Во вторник после обеда и в четверг, как раз в то время, когда Буржуа поделился с отцом своими соображениями касательно занятий спортом на полупостоянной основе. За это время юноша успел возненавидеть того, кого так отчаянно жалел некоторое время назад. Любитель голубей был зол, истеричен и идеален для того, чтобы запихивать его акумами. В этом бардаке Буржуа успел напрочь забыть как про конкурс, так и про Маринетт, поэтому юноша весьма удивился, когда швея протянула ему короб с шляпкой. — Это…? — пробормотал Клод, взирая на кусок ткани с лентой. Такие шляпы Буржуа видел в фильмах про море и морской флот, но названия их молодой человек не знал. — Бескозырка, — поспешила пояснить Маринетт. — Их легко шить. Кое-где я оставила нитки, не закрепила шов и допустила пару помарок для правдоподобности. Думаю, что они поверят, что это твоих рук дело. — Какая же это безвкусица! — герой вынул головной убор из короба и покрутил перед глазами. — Мне подходит! И для большего закрепления своих слов Клод пару раз дернул бело-черную ленту, прямо в тон к своей любимой футболке. — Спасибо, — Маринетт усмехнулась. Ей показалось, что в озвученной негативной оценке скрыто совсем другое послание. Да и глаза Буржуа, блестящие как льдинки, говорили о многом. — Тебе деньги на карту? — поинтересовался Клод, натянув головной убор на макушку. — Нет-нет, — Дюпэн-Чэн отрицательно закивала. — Не стоит. Это экспериментальный проект. Я бы не осмелилась представить его месье Агресту так вот, от своего лица. Заметив, как Клод нахмурился и открыл рот, Маринетт поспешила объясниться: — Не сейчас. Сейчас я меньше всего хочу показывать ему такое. Быть может потом, когда стану чуть более уверенной и опытной. В этом была логика. Да, обывательская и глупая, но все же. Клод не ответил, а Маринетт поспешила отдать свою шляпу распорядителям конкурса. По-хорошему счету Буржуа тоже требовалось так поступить, да только напрямую отец не говорил про полноценное участие. Фантомный страх того, что старик Агрест выберет именно экспериментальную шляпу «Клода» и тогда обман либо раскроется, либо усилия, брошенные на улучшение отношений, пойдут прахом, давал о себе знать. Нет, нельзя светить этой вещицей. Буржуа просто принесет ее домой, покажет отцу и оставит у себя в качестве сувенира. — Это так волнительно, — чужая рука приземлилась на плечо старосты. — Никогда еще не бывал на школьных показах! — Адриан, умоляю, нашел из-за чего волноваться, — Клод фыркнул и стянул с себя шляпу. — Утренники и то будут интереснее. — Не сказала бы, — Алья-банный-лист деловито поправила очки. — В конкурсе участвует свыше пятидесяти человек. Нельзя сказать кто именно станет претендентом на победу! Герой самодовольно улыбнулся. — Ну как сказать! — Стой, ты что-то знаешь? — взволнованно спросил Агрест. — Все куплено? — поинтересовалась Сезер. — Да кому нужен паршивый школьный конкурс, чтобы что-то покупать? — Буржуа хмыкнул. — Просто я уже видел потенциальную работу-победителя. Вот и все. — Какая уверенность! — очкастая поправила очки на переносице. — Будет жаль, если ты проиграешь. — А ты хочешь поспорить? — неожиданно поинтересовался Клод, поддавшись азарту. — А если и так? Они уставились друг на друга. Воздух накалился в преддверии сопернического соревнования. — Осторожнее, Сезер. Если на голове Адриана и тряпка половая смотрится хорошо, то ты совсем ослепнешь от великолепия той работы. — А я тут причем? — удивленно спросил Агрест. — Что значит «причем»? Ты же демонстрируешь шляпы отца, разве нет? Отрицательный кивок стал ответом. — Демонстрирует шляпы специальная гостья, — Макс, которого никто не звал, появился резко и без предупреждения. Главный зубрила деловито поправил очки. — Что за гостья? — настороженно спросил Клод. — Весьма известная, — темнокожий юноша поднял указательный палец вверх. — Она была музой Джаггета Стоуна, путешествовала по миру, некоторое время жила в Индии, Китае и Японии, хотя родом с Италии. О, нет. Имя девушки так и не прозвучало, но Клод уже точно знал особу о которой шла речь. Только не это.