(Не)Спаси меня.

      Зимние каникулы прошли настолько пусто и неинтересно, что Клод возвращался на учебу с удивительным энтузиазмом. Бражник так и не объявился, а Роджер Ренкомпри прошел проверку, уступая место первого подозреваемого месье Канте. Лила тоже получила заслуженное наказание. Отныне все утренние дежурства целиком и полностью лежали на ее плечах, когда Клод занимался бесполезным патрулем лишь вечером, когда город засыпал. Много ли было от этого пользы? Объективно — не особо, но в качестве меры наказания пробуждение за двадцать минут до восхода солнца мотивировало скрывать личность чуть тщательнее, а также внимательнее смотреть по сторонам. Вопрос с Натаниэлем все еще оставался открытым, но большая часть решений все равно лежала на плечах итальянки.       Клод, сам того не подозревая, с огромнейшим удовольствием окунулся в школьную рутину, чуть подвинув геройские дела. Пока кукловод в маске Фантомаса молчал, Буржуа занимался очень непривычным для себя делом, а именно составлял список обязанностей для Маринетт, которая только сегодня официально вступила в новую должность. Черновой вариант текущих обязанностей старосты появился еще позавчера, но этим утром Клод все же решил добавить пару пунктов, чтобы Дюпэн-Чэн максимально безболезненно влилась в новую для себя роль. — Эм… Ты настолько не доверяешь той девушке? — Адриан с интересом заглянул в чужой ежедневник. — О-о-осторожнее. — Сабин потянул Клода в сторону и Буржуа сумел обогнуть старшеклассника, что шел по своим делам. Впрочем, если бы не друг, Клод бы и не заметил человека.       Бывший староста облизнул от предвкушения губы. С того досадного инцидента на остановке прошло достаточно времени, чтобы Маринетт остыла. Клод взглянул на ежедневник. Из-за поправок, что буквально были сделаны на ходу, общий вид написанного немного испортился, но это было не критично. В знаниях же приветствовалась полнота изложения материала, а не шрифт, верно? Технически самодельное пособие старосты было призвано для того, чтобы хоть немного, но представить себя в выгодном свете. Зная Дюпэн-Чэн, что умудрялась падать в ровных местах и лажать там, где слажать просто невозможно, подобная штука была весьма полезной. Быть может, увидев записи, Маринетт хоть немного, но прозреет?       Сабин тоже заглянул в записи и поправил очки. Мелкие убористые буквы сына мэра крайне трудно считывались на ходу, но Ренкомпри все же сумел выцепить самое важное. — А не многовато? — Это только середина. — Клод гордо улыбнулся. Что ж, не зря он убил личное время, составляя это. — Пункт сорок первый. После занятий закрыть дверь на ключ. Пункт сорок второй. Ключ отнести на… — Адриан недоуменно приподнял брови. — Стой, а зачем ты расписываешь фойе?! — Чтобы Насекомое не потерялось. — Клод про себя улыбнулся, вспоминая давно прошедшие дни. Когда-то он вылил гуашь на платье Маринетт и швея, зареванная так сильно, потерялась в коридоре и не смогла дойти до туалета самостоятельно, чтобы смыть пятно. Ох, каким же дураком он был. — Это как нужно потеряться, чтобы не найти фойе? — Адриан непонимающе взглянул на друга детства.       Клод промолчал, но улыбнулся. Нет, Маринетт теперь не заблудится в школьных коридорах, но все равно подстраховка лишней не была. Буржуа мельком взглянул по сторонам, желая убедиться в том, что он нашел все то, что может ей помочь. Аварийные лестницы, эвакуационные ходы, обычно не использующиеся кабинеты — это все однажды может сыграть роль, особенно в свете последних событий с нападками одержимых. — Ну это же Дюпэн-Чэн. — Сабин выразительно пожал плечами. — Она и не на такое способна. — А… А тогда зачем старостой делать ее? — Агрест непонимающе моргнул. — Макс был бы… — Я скорее съем классный журнал, чем отдам его этому чумазому коротышке! — Ну не знаю… — Адриан взглянул на блокнот. — Он конечно поступил не очень хорошо, но… — Так, Агрест, я не понял, этот нытик успел съесть твои остатки мозга? — Клод ощетинился. — Насекомое подходит на роль старосты как никто другой! И если бы не она, я бы…       То, что же сделал бы Клод, не окажись швеи рядом, узнать было не судьба. Компания остановилась на пороге в класс. Буржуа, прерванный на середине предложения, мрачно усмехнулся, когда Сабин и Адриан переглянулись между собой. Столпотворение в классе никогда не было хорошим знаком и если Агрест надеялся на что-то более-менее хорошее, то Ренкомпри без особого труда прочитал атмосферу скорой бойни. — Повторяю: шампунь был с пигментом. Ты хоть упаковку читала? — Лила, казалось, вот-вот выпрыгнет из новых зимних сапожек. — Да не пигмент это, а краска! — Тон в тон ответила Алья. Видит Бог, она искренне старалась держать себя в руках, но слишком рьяное отрицание Росси помноженное на очевидную постановку превращали изначально нейтральный тон в нечто более агрессивное.       Одноклассники, невольные свидетели конфликта, даже покинули свои привычные места. Воздух между конфликтующими был настолько разряжен, что казалось еще немного и искры из глаз дадут огонь. Маринетт сглотнула. Она, будучи старостой и подругой Лилы, просто не могла остаться в стороне, хотя внутренне швея не имела никакого желания вмешиваться в чужие конфликты. Другие же ребята стояли то ли из интереса, то ли из опасности возникновения драки. Ким, в любом случае, был готов в любой момент кинуться на всех тех, кто не согласен с мнением его прекрасной дамы. — Так краска и пигмент — это одно и тоже, stuffer. — Лила сердито замахала рукой, нагоняя ветерок на покрасневшее лицо. — Ты внимательно читала этикетку?       «Ты вообще умеешь читать?». — Читала. — Алья соврала, даже не моргнув. Прочесть что-либо было невозможно, ведь зеленая вязкая жидкость залила собой этикетку практически полностью. — Так почему ты на меня кричишь?! — Всхлип вырвался из горла итальянки. Словно по команде слезы хлынули из оливковых глаз.       Со стороны это походило либо на теннис, либо на очень странную шахматную партию. Всем своим нутром Маринетт не верила в искренность слез Лилы, но выступать против Росси швея не могла хотя бы потому, что та была подругой. А может и могла, но храбрости не хватало, ровно как и уверенности в том, что Алья действительно посмотрела на этикетку, а не стала использовать шампунь сразу. Шепотки поползли за спиной Маринетт. Алья мелко затряслась. С самого начала этот разговор должен был быть приватным, без третьих лиц, но переведенная ученица вывернула все так, что диалог превратился в достояние общественности. Если ранее Сезер гнала от себя мысли касательно неприязни со стороны Росси, то сейчас все встало на места.       «Она хочет меня уничтожить!». — Мари, ты ведь веришь мне? — Жалобно всхлипнув, Лила уткнулась носом в плечо новоявленной старосты.       От такой наглости Алью тряхнуло. Не стыдясь своих связей, Лила ясно дала понять, что истина, какой бы искаженной она не была, с большей вероятностью окажется на ее стороне. — Но я говорю правду! — Воскликнула Сезер и, сама того не желая, также кинулась к Маринетт. Грубоватые смуглые пальцы впились в плечо швеи.       «Что это за цирк?»       Клод взглянул сначала в блокнот, потом на одноклассниц. Намеренно ли, а может и неосознанно, но две стороны конфликта тянули Дюпэн-Чэн в разные стороны, почти разрывая несчастную. — А что случилось?       Стоило светлому лику Адриана оказаться поблизости, как Маринетт тут же осталась одна. Журналистка и итальянка кинулись к Агресту синхронно, сметая всех на своем пути. Странное, откровенно нелогичное соревнование стало для этой парочки чем-то невероятно важным. — Суда-а-а-арь! — Адриан!       Со стороны это тянуло на атаку ворон. Сабин едва успел отойти в сторону, когда Лила пролетела буквально в нескольких сантиметрах. Алья же в кого-то врезалась, но это ее не остановило. Сезер подобно ветру пронеслась вперед. — Сударь, она на меня бросается с обвинениями! — Адриан, она подмешала в шампунь краску для волос!       Боже, как же это все было глупо. Клод вяло усмехнулся, искренне не понимая, что же за детский сад творился у него на глазах. Опять-таки, подобно обитательницам детсада, спорщицы накинулись на новую жертву, все также стараясь ее поделить прямо как нового мишку.       Возможно это было благословением. Маринетт сглотнула и размяла плечи, стараясь избавить их от напряжения. Первый день новой четверти пошел как нельзя отвратно. Смотря на затылки девчонок, новоиспечённая староста ощутила облегчение. Все же эти социальные конфликты были Маринетт не по душе. — Это все ложь! — Воскликнула Лила. — Там был пигмент, сударь. Клянусь, этот шампунь… — Да не было там пигмента! Там была краска! Болотно-зеленая краска! Ты хоть знаешь во что превратились мои сестры?!       В какой-то момент остатки терпения Сезер улетучились и Алья показала голос во всей красе. Клоду даже почудилось, что его волосы колыхнулись. Такой ужасающей мощью обладала журналистка!       Всхлипы участились и Лила беззастенчиво уткнулась в плечо Агреста, горько приговаривая, что в Италии такие средства — это норма. — Я не понимаю, что тебе сделала! — Лила смачно шмыгнула носом, поднимая зареванные глаза. Тушь, обильно нанесенная на ресницы, растеклась. В итоге глаза Росси окружала непроглядная темень. Рубашка Адриана, к слову, была испорчена. — Сударь, ребята, я… Я не знаю! Я просто подарила подарок, а Алья…       Сердца неравнодушных защемило. Клод, окажись он слепым, глухим и тупым, мог бы присоединиться к неравнодушным. Сабин и Ким даже сделали шаг вперед, чтобы утешить итальянскую красавицу с помощью объятий, но Лила прижалась к Адриану так сильно, как плющи не жались к каменным стенам многолетних домов. — Как-то некрасиво… — Пробормотала Джулика.       Алью передернуло. Журналистка круто обернулась и остолбенела, стоило обычно лояльным одноклассникам сменить милость на разочарование, а то и вовсе злобу. — Тебе повезло, что я не бью девушек. — Ким хрустнул костями. — Алья, ну не надо так! — Вечно дружелюбная Роуз негодующе надула щеки. — Лила же хотела как лучше! — Погано… — Пробасил Айван. — Очень погано. — Может это ошибка? — Наивно предположила Милен.       Чужое порицание оказалось в новинку, особенно без повода. В какой-то момент Сезер показалось, что с нее сорвали всю одежду и она обнаженной оказалась в самом центре оживленной улицы. Обида тяжелым комом рухнула в область сердца. Вообще-то это она пострадавшая сторона, а не эта девка! — Это неправильно. — Статус старосты не позволил отмалчиваться долго, да и смутные подозрения касательно истинности показаний Росси надавили на совесть. Маринетт качнула головой. — Давайте успокоимся и… — А давайте без давайте, а? — Макс выскочил прямо как черт из табакерки. — Видно же, что с Сезер не все в порядке!       А ведь этот же человек не так давно просил у Альи ручку. Журналистка с надежной взглянула на Адриана, на чье прелестное лицо легла густая тень. Сезер дернулась. Неужели Агрест тоже считает, что она лжет?! От этой мысли стало больно. Неожиданно для себя Алья очутилась на месте этакой парии. Приятели, люди с которыми журналистка проводила большую часть свободного времени, прямо на глазах если не отрекались от нее, то возводили стену.       За одну минуту Маринетт успела себя возненавидеть. Швея прекрасно понимала, что Лила явно сгущает краски, но меж тем это понимание меркло перед фактом дружбы. Первой за всю жизнь Дюпэн-Чэн. Идти против подруги страшно не хотелось, но и наблюдать за этой сценой также желания не было. Самый правильный вариант из всех возможных оказался на деле самым паршивым. — Лила, а ты… — Да они обе дуры.       Робкая попытка наставить подругу на путь истинный полегла самым бесславным образом. Клод цыкнул, пренебрежительно взглянув на одноклассников. Что Лила, что Алья взглянули на бывшего старосту. — У тебя че, кости быстро срастаются?       Самолеты во Вьетнаме летали хорошо и недоразумение с модной челочкой все же вернулось в Париж, правда обрастя несколькими лишними кило, но все же… Клод плохо сокрытую угрозу в свою сторону проигнорировал. — Одна купила дешевку, вторая не уследила за тем, как эта дешевка оказалась у ее малолетних сестер. Дело закрыто, дорогие друзья, а теперь свалите в туман и не создавайте толпы.       Но, увы, «друзья» обладали некоторыми слуховыми проблемами, раз до сих пор стояли на своих местах. Клод тяжело вздохнул. И почему именно ему попался класс полный придурков? — Если есть желание продолжать разговор, то ищите Бюстье или идите к директору. Толку все равно не будет, но может там нагрызетесь?       Лила заплакала сильнее. — Сударь, почему он говорит такие страшные вещи?!       Адриан, что молчал весьма долгое время, сглотнул и мягко, но уверенно отстранился от Росси. Сердце итальянки едва не остановилось, когда Агрест приобнял Алью за плечи и ободряюще улыбнулся. Гнев. Черный испепеляющий гнев коснулся сознания итальянки, покрывая окружающий мир красный пеленой.       «Почему ты выбрал эту девку, а не меня?!»       Неожиданно самообладание померкло, уступая место короткому, но яркому желанию вцепиться в шею соперницы. Лила уже сделала шаг вперед, но лицо ненавистной журналистки скрылось за спиной Адриана. Агрест даже не взглянул на итальянку! Все его внимание перетянула на себя мерзкая соблазнительница Сезер!       Лилу передернуло. Почему она, обладательница поддержки большинства, не смогла привлечь к себе конкретного человека? — Все хорошо. — Заявил модель, ободряюще похлопав Алью по плечу. — Уверен, что это недоразумение. Может Лила хотела пошутить? — Налив краски в шампунь?! — Тихо-тихо, все хорошо.       Адриан немного растерялся. Обычно Алья представляла из себя образец уверенности и сдержанности, а сейчас на журналистку было больно смотреть. Жалкая, изнеможённая руганью и глубоко раненная тем, что ее правда не нашла отклика в чужих сердцах, Сезер явно нуждалась в оздоровительной беседе за чашкой чая. Так ведь следует успокаивать друзей? — Да ничего не…       Обиду журналистки было очень трудно описать. Ведь было же очевидно, что это не было розыгрышем, так почему же одноклассники защищали Лилу, а не пострадавшую? — Тц-тц… Все хорошо. — Повторил Адриан, поглаживая длинные девичьи волосы.       Данное зрелище стало чем-то вроде стрелы в сердце. — Ненавижу тебя, лгунья! — Воскликнула Лила и бросилась прочь, уводя за собой стайку обеспокоенных одноклассников.       За несколько секунд классная комната опустела. Клод невольно присвистнул. Стоило ребятам покинуть помещение, как дышать стало значительно легче. Жаль только, что Сабин ретировался вместе с большинством. Всхлипывающая Алья в копании Адриана стояла на месте. Маринетт, подобно бедной родственнице, предпочитала ошиваться в стороне. Было видно, что швея разрывалась между утешением Лилы и беседой с журналисткой. Смотря то в одну сторону, то в другую, Маринетт безнадежно подбирала слова. — Мда… Насекомое, ты не умеешь выбирать подруг.       Очень хотелось отпарировать. Сказать что-нибудь колкое, что в теории могло поставить Буржуа на место, но в сущности Клод сказал правду. Маринетт не умела выбирать подруг настолько сильно, что сам процесс выбора ложился на чужие плечи. При всем желании оправдания поведению Росси Дюпэн-Чэн найти не могла. Стандартные оправдания в духе «она не со зла» и «это случайность» звучали неубедительно и лицемерно. Глубоко вздохнув, Маринетт чуть наклонилась. — Мне жаль, что так все получилось. Прости нас, если сможешь.       Добрая, добрая душа. Та черта характера, что в средней школе воспринималась Клодом как искусная актерская игра, быстро дала о себе знать. Маринетт, не ищущая проблем и желающая мира во всем мире, прикрыла глаза. — Насекомое, ты не должна извиняться. — Все же заметил Буржуа.       Маринетт на сказанное внимание не обратила. — Мне правда очень жаль. Если тебе нужно прогулять уроки, чтобы успокоиться… — Я спокойна. — Рыкнула Алья, вцепившись в плечи Адриана. — Я чертовски спокойна.       Наверное, не будь в это время Бражник пассивным, нападения новой акумы долго бы ждать не пришлось. Жгучая ярость горела в глазах Сезер вперемешку с презрением. Маринетт словно окатили ведром холодной воды. Едва закончился первый конфликт, как журналистка решила учинить второй. Не специально, но под эмоциями, Алья резко захотела выплеснуть всю злость на новоиспеченную старосту, которая наверняка блеяла всю эту чушь по чужой указке. Крик на людей из-за плохого настроения никогда Альей не приветствовался, но сейчас душа прямо-таки требовала эмоциональной разрядки. Внутренняя темная сторона желала вырваться наружу. — Иди хоть умойся, спокойная наша. — Клод склонил голову вбок. — Сейчас твоим красным лицом только детишек пугать. — А кто ты такой, чтобы… — Адриан, умой ее и своди в медпункт. — Клод устало закатил глаза. — Сейчас она действительно не в себе.       Агрест молча кивнул и подхватив Алью под локоть, утащил брыкающуюся Сезер прочь. Маринетт рухнула на первый попавшийся стул и стерла капли пота со лба. Что ж, все могло закончиться значительно хуже, верно? Мысль о том, что потенциальная женская драка была искоренена до момента ее возникновения, самолюбие, увы, не грело. Конфликт вышел уж слишком опустошающим. Клод молча уместился на крышке парты. — Я немного приду в себя и пойду к Лиле. — Оправдание, в сущности ненужное, вылезло из девичьей глотки само. — Она, наверное, рвет и мечет. — Не наверное, а точно.       Маринетт горько засмеялась, пока Клод замер на месте. Морально измотанная швея и не заметила, как молодой человек ловил взглядом каждое ее движение. Слишком вымотанная, чтобы держать себя в тисках, Маринетт выглядела необычайно естественно. Буржуа поймал себя на мысли, что ему очень хочется сделать фотографию, дабы сохранить для себя такой непривычный момент. — Тебе не стоило извиняться. — Совет дался с трудом. Эфемерность странного момента могла тот час разрушиться, едва слова раздались в тиши.       Дюпэн-Чэн, впрочем, даже не дернулась. Она не без скепсиса взглянула на собеседника. — Лила сама прощения не попросит. — А смысл тогда в этом прощении?       Швея пожала плечами. — Но мне действительно жаль, что все так получилось. — Ты не ее мать, чтобы просить прощения. — Клод бегло осмотрел свою «методичку». Глава касательно социальных взаимодействий явно требовала дополнений. — И вообще, никогда не извиняйся за то, что делают другие. Это бесит. — Я хочу как лучше… — А выходит как всегда. — Буржуа зевнул. Не успел рабочий день начаться, как мелкая размолвка поломала все настроение. — Насекомое, не влезай не в свои дела и все будет отлично. Маринетт несогласно фыркнула. — Но я же староста! — Ты слишком серьезно это воспринимаешь. — Буржуа усмехнулся и медленно покачал ногами. — Если тебе станет легче, то староста — это не нянька. Твое дело — заполнять журналы и следить за дисциплиной. Что происходит вне уроков тебя не касается. Вот и все.       Легкости его тона можно было лишь позавидовать. Маринетт закусила губу. Все же Клод вблизи оказался непозволительно симпатичным. Те мысли, что швея гнала от себя все каникулы, с удвоенной силой завертелись в голове. Дюпэн-Чэн спешно отвела взгляд в сторону. — Но ведь это не выход! — Маринетт всплеснула руками. — Нельзя просто взять и игнорировать…это. Что будет, если Алья и Лила решат подраться по настоящему? Что мне тогда делать? — Я же сказал. Ничего. Вырвут пару клоков волос и успокоятся. — И это, естественно, было ложью. Полная гармония могла воцариться лишь при условии, что Лила заберет Адриана себе и никак иначе. — Это безнадежно… — Дюпэн-Чэн откинула голову назад и застонала раненым зверем. — Насекомое, это неизбежно.       Слово, что Клод гнал от себя всеми силами, как-то слишком удачно всплыло на языке. Хотя… Нет. Буржуа тряхнул головой. Триумф Бражника был случайностью, а не неизбежностью, в то время, как конкуренция за смазливую мордашку Адриана выдалась явлением прогнозируемым. Не будь Альи, нашлась какая-нибудь другая девчонка, что попала бы в немилость итальянке.       Буржуа задумался о том, кто же в прошлом выполнял роль груши для битья. Странно, но эти воспоминания в голове никак не откликнулись. Сознание помнило, что и тогда нашлась несчастная влюбленная идиотка, но кем она была? Джулика что ли? Или Роуз? Или… — Бр. — Стоило глазам выцепить Маринетт, как Буржуа снова тряхнул головой, прогоняя ненужные мысли. Дюпэн-Чэн и Агрест! Какая жалкая нелепость! — Клод, а что ты делал, когда такое происходило? — Вдруг спросила Маринетт. — Как ты разрешал конфликты?       И она опять начала нервничать. Слова, подобранные слишком тщательно, почти сразу бросились в глаза. Буржуа едва заметно улыбнулся. Что ж, стена между ними не рухнула, но дала трещины. Дело оставалось за малым. — Ну… Это… Дай совет как староста старосте?       Обычная школьная условность для швеи стала чем-то невероятно важным. Что ж, уж лучше пусть Маринетт будет трястись над школьным журналом, чем над очередным одержимым. — Я их не разрешал, глупое Насекомое. — Клод, искренне стараясь сохранить самообладание, вытянул руку. Маринетт замерла, стоило чужим пальцам заботливо, почти-ласково, заправить темную прядь волос за ухо. Буржуа дотронулся пальцами и до нежно-розовых лент, что удивительно шли швее. — Я их начинал.       «Не тебе ли об этом знать, Маринетт?»       Ее волосы жгли больнее огня. Как бы сильно Клод не желал казаться уверенным в себе человеком, сомнения и страх быстро вернули Буржуа на землю. Резко убрав руку, сын мэра покачал головой. — По школьному уставу ты должна обратиться к Бюстье. — Клод криво усмехнулся. — Но, а так, Насекомое, я советую держаться от этих истеричек подальше. Это мой дружеский совет.       «Дружеский?!»       Прежде чем Маринетт успела осознать сказанное, Клод спрыгнул с парты и утащил свод советов, который срочно требовалось дополнить. — Ладно, иди. Росси успела тебя заждаться, подруга.