(Не)Спаси меня.

— Ну, и как оно?       Клод убито взглянул на Адриана, чье лицо до противного светилось от радости. Что-то до неправильного странное было в этом состоянии. Со стороны Агрест напоминал жулика, чье грязное дело успело не только совершиться вдали от посторонних глаз, но и дать щедрые плоды. Агрест плюхнулся на скамейку, заставляя скомканные вещи Буржуа подпрыгнуть на месте. Огромные зеленые глаза уставились на сына мэра с невиданным любопытством. — Потраченного времени жаль. — С искренней неприязнью Клод посмотрел на униформу, что лежала на полу. В отличии от нормальной, родной и любимой одежды вещи, что были вручены отцом, было не жалко кидать прямо под ноги. — Мы полтора часа разучивали стойки. — А ты как думал? — Адриан, казалось, не удивился. — Это же азы!       Клод прикусил щеку. Так-то да, азы на то и азы, чтобы давать основу всему, но чисто физически Буржуа было трудно держаться в одном и том же положении больше двух-трех минут. Да и вообще, какая реальная польза от этих стоек?! Разве кто-то будет ждать, пока ты важно отведешь ногу назад, выставишь вперед противоположное плечо и наклонишь кисть строго под сорока пятью градусами?! — Чушь это все. — Ой, да ладно! — Адриан беззлобно хохотнул. В отличии от друга детства, Агрест успел запыхаться. Краснота тронула симпатичное юношеское лицо, а на лбу кое-где поблескивал пот. — Сначала всегда трудно, а потом втянешься.       Клод мрачно хмыкнул. Самым трудным испытанием для него оказалось переодевание. Деталей в учебном костюме было так много, что Буржуа даже запутался. В итоге наставник, молодая и чуть менее противная версия того проклятого фехтовальщика-дебошира из лицея, отправлял сын Андре переодеваться несколько раз, хотя в этом не было никакого смысла. Единственным человеком, который махал шпагой, был все равно он, а не новички, недовольно зыркающие на отпрыска Андре в течение всего занятия. Ну а кто вообще виноват, что месье Буржуа решил записать сына так внезапно и посреди учебного сезона?       Просто так вышло, что именно эта группа оказалась самой «молодой» и именно туда можно было запихнуть наследника, чтобы не прибегать к индивидуальным занятиям. Социализация и все дела. В любом случае, обучение большинства немного, но откатилось назад, результате чего для большей части группы сегодняшнее занятие превратилось в повторение пройденного материала. Что забавно, большая часть группы провалилась, путая стойки и нарушая совсем примитивные правила. — Ноги моей здесь не будет… — Проворчал Буржуа, втискиваясь в брюки. Свободная белая ткань практически не ощущалась после тесных и неудобных бридж, которые хоть и казались свободными, но на деле оказались совершенно далекими от этого определения. — Я лучше на бокс пойду! Или на карате!       «…или останусь завтра дома, как любой нормальный человек!» — Эй, но ведь это только первое занятие! — Радость покинула Адриана, уступая место растерянности. — Может дашь этому делу шанс? — Первый и последний. Сейчас.       С ненавистью куда большей, нежели этого заслуживала экипировка, Клод засунул белые вещи в пакет. Они мозолили ему глаза, навевая крайне неприятные мысли. Гнетущая погода также оставляла свой след на сознании. Буржуа казалось, что он очнулся после затяжной мигрени и его голова до сих не отошла полностью. Хотелось злиться, хотелось ненавидеть, хотелось просто лезть на стену. Хотелось многое, но воли Клода не хватало, чтобы осуществить хотя бы половину. Да и лень сыграла свое грязное дело. Пожалуй, единственным достаточно устойчивым желанием было лишь плюнуть на все и вернуться в отель, чтобы в полной мере настрадаться там, в гордом одиночестве и с мишкой под боком. Казалось, что даже напади в этот момент Бражник, Клод нисколько не изменит своего решения, бросив работу на Вольпину. — Ну Клод, ты же не можешь все так резко бросить!       Стоило Адриану это договорить, как язык модели сам оказался меж зубов. Нет, Клод мог. Мог и собирался. Уж лучше было корпеть над социологическими учебниками, чем стоять истуканом полтора часа под ненавидящими взглядами невольных «одногруппников». Да и вообще, тратить столько времени каждый день, чтобы за условные полгода нагнать как можно больше… Нет, так дело не пойдет и отец должен об этом знать. — Могу и брошу. Мне что, больше заняться нечем?! — А чем ты вообще занимаешься?       «И ты туда же?!».       Покраснение тронуло и лицо Буржуа, но только его причиной выступала вовсе не активная физическая деятельность, а злость. Сначала отец, теперь Адриан. Интересно, а Сабин тоже думает, что Клод валяется днями на кровати и не занимается ничем, кроме интернет-серфинга? — Просто в последнее время ты так от меня отдалился и мне казалось, что фехтование — это то, что нам с тобой нужно…       Гнев потух также резко, как и вспыхнул. Сначала Клод удивился и даже в голове набросил примерную речь, полную аргументов, делающих это замечание неверным, но где-то на половине пути Буржуа вдруг понял, что да. Адриан был прав. Лила, деятельность героев, поиски Бражника, Маринетт… Это все как-то аккуратно, почти деликатно вытолкнуло Агреста из жизни сына мэра. Шутка ли, но тот, кто стал причиной всего этого балагана, ощущал себя одиноко.       Буржуа стало и стыдно, и обидно, и неприятно. Клод отвел руку с кольцом за спину, а сам опустил голову, чувствуя себя нашкодившим ребенком. Хотя, казалось бы, вины самого Клода в этом не было. Прямолинейность, одно из лучших качеств Адриана, поставила сына мэра в тупик. Неприглядная правда больно резанула по собственному мироощущению. — У меня сейчас действительно много дел… — Глухо отозвался Клод, сам усевшись на скамью.       Герой смотрел на пол, выискивая меж кафельных швов верные слова. Подбирая слова, Буржуа чувствовал к себе и ненависть, и жалость. Даже со стороны оправдание звучало мерзко. Складывалось ощущение, будто Буржуа говорил: «у меня так много дел, но я не могу тебе рассказать и о половине хотя бы потому, что я не придумал отмазку». Отчасти так оно и было. Достойной отмазки все еще не существовало, хотя с сентября прошло много времени. — Я понимаю. — Адриан не осуждал, но все же был разочарован. Пальцы Агреста сплелись меж собой в замок. — Я действительно все понимаю.       Судорожно копаясь в собственных мыслях, Клод и не заметил весьма зоркого взгляда Адриана. В прошлый раз, когда Агрест не совсем намеренно поднимал схожий разговор. Клод или то, что себя за него выдавало, вел себя совершенно иначе. Словно в знакомом теле пряталась совершенно иная личность. Смутная догадка, что в день обнаружения броши Адриана посетило нечто свыше, постепенно обрела контур. Тревожный звоночек в виде непереносимости суши превратился в серьезный набат. — Да ничего ты не понимаешь! — Буржуа встрепенулся и схватился за голову. — Это, вообще-то, секрет и…!       «Я случайно умер, потом прыгнул во времени, забрал твой камень чудес, лишил тебя возможности прыгать в латексе по городу и, быть может, испортил что-то еще в твоей жизни!»       Клод взглянул на Адриана, чье пусть печальное, но симпатичное лицо было чуть опущено вниз. Агрест по сути своей не вызывал и злости, хотя, видит Ктулху, Клод искренне ненавидел всех и каждого, кто пускал смятение в его душу. Адриана было просто жаль. Не смотря на оптимизм и вроде бы подругу-Алью, Агрест все еще нуждался в Клоде, как слепой котенок нуждается в матери-кошке.       Признание, даже в голове, казалось чистым абсурдом. — Это ведь не что-то незаконное…? — Вроде бы модель попытался пошутить, но мрачная тень на лице Агреста убивала половину юмора. Адриан искренне боялся оказаться прав.       Клод хмыкнул. Умозаключения, взятые с потолка, позабавили. Буржуа качнул головой и потянулся к футболке. В раздевалке стало слишком прохладно, чтобы щеголять голым торсом. Адриан не без любопытства взглянул на желтовато-лиловые отметины, разбросанные от ребер до пупка. Агрест ничего не спросил, за что получил взгляд полный благодарности. Напоминания о бездарной потасовки с матерью ныло. — Если бы.       От криминала можно было отделаться родительскими деньгами, когда Бражник, судя по всему, к материальным благам был либо глух, либо в его планах было получить все сокровища мира, раз понадобились именно камни Кота и Божьей Коровки. Вот же мерзость! — Твоя занятость как-то связана с героями? — Робко поинтересовался Агрест, мало надеясь на прямолинейную честность.       Клод неотрывно посмотрел на друга детства. Глаза Буржуа потемнели, а кожа наоборот сделалась бледной. — А это уже не твое дело.       Большего не потребовалось. Адриан все понял без лишних разъяснений. Клод заерзал на месте, чувствуя, как все идет куда-то не туда. Тяжело было открывать рот. Белый портфель с огромным брелоком дернулся, но Адриан списал это на действия самого Буржуа. Модель даже не заметил, как во тьме сумки одноклассника горело два огромных зеленых глаза с вертикальным зрачком. Портфель дернулся снова, но это уже Клод сознательно хлопнул по квами, чей любопытный нос упорно лез наружу. — Оно хоть того стоит?       Хороший вопрос. Клод опять посмотрел на Адриана, живого и здорового, пусть несколько и тощего. Этот Адриан все еще был способен на улыбку, смех и душевные разговоры, в отличии от страшного фантома несбывшегося будущего. Пусть сейчас этот юноша и чувствовал себя покинутым, но все изменится. Стоит Бражнику только попасться! Кривая улыбка исказила лицо сына мэра. — Более чем. — Ммм… Знаешь, если ты вдруг ночами дерешься с плохими парнями, фехтование может значительно облегчить тебе жизнь. — Неуверенно произнес Агрест. — Поэтому, может походишь сюда хоть немного? Пару вводных занятий и ты получишь свою рапиру, а потом мы можем на выходных тренироваться у тебя или у меня. — Тебе настолько нечего делать в субботу? — Буржуа устало подпер тяжелую руку кулаком. — Защитить тебя от роковой ошибки — это мой священный долг семпая! — Адриан церемниально приложил руку к груди. — Да и вообще, это будет весело. Окунемся в наши славные пять лет, когда и палка тянула на меч. Ну же, Клод, давай, соглашайся!       Буржуа едва заметно качнул головой и слабо улыбнулся. — Я подумаю.

***

      Вообще-то они планировали идти домой. Вместе, до ближайшей развилки. Так что же пошло не так? Клод не знал, но удобнее устроился на сидении столь странной штуки, как автобус. Адриан с энтузиазмом маленького ребенка уставился в немытое окно, а Нино устроился напротив с наушниками в ушах. Вылазка с Лейфом произошла крайне спонтанно. Агрест и Буржуа уже были готовы выйти прочь, как телефон последнего зазвонил. В ходе короткого диалоге, где выяснилось, что Нино буквально ошивается в соседнем квартале и остро нуждается в компании на ближайшие часа два, все и решилось. Но, опять-таки, никакой речи об автобусе не шло. Ровно как и не звучала конечная точка путешествия.       Официально — это было глупо, но Адриан пребывал в полнейшем восторге. Унылые парижские улицы заиграли совсем новыми красками, стоило вечеру заявить свои права. Необратимо темнело, а вдоль дороги зажигались фонари. Не без отвращения Клод посмотрел на мокрые грязные разводы, раскинувшиеся меж рядов с сиденьями. Талый серый снег на деле оказался еще той дрянью. — А куда мы вообще едем? — Спросил Адриан, тайно надеясь проехать как минимум семь остановок.       Нино щелкнул на кнопку сбоку плеера и поднял глаза на одноклассника. На компанию Агреста Лейф не рассчитывал, но при этом чего-то против Адриана ди-джей не имел. Клод косо взглянул на друга детства и хмуро на самого Лейфа. — Без паники, чуваки. Мы почти на месте.       Яснее не стало, но Адриан погрустнел. Его первая поездка на автобусе окончилась как-то подозрительно быстро, однако, из хорошего, модель научился оплачивать проезд. На деле все оказалось куда легче, нежели представлялось ранее! Теперь-то до Альи можно было не только идти, но и ехать, игнорируя всякую непогоду. Кстати, о непогоде… Матушка-Природа немного остыла и вместо дождя, так сильного раздражающего Буржуа, с неба падал противный мокрый снег. — Надеюсь тот торговый центр того стоит… — Клод рыкнул, а автобус подпрыгнул на месте. Неготовый Буржуа едва не завалился на бок, прямо в проем между его местом и соседнем рядом. Неадаптированность к общественному транспорту сыграла злую шутку. Только чудо и рефлексы помогли схватиться за Адриана, устроившегося у окна.       Нино как-то странно захлопал глазами, а Клода укусила тревога. — Мы же едем куда-нибудь в торговый центр, правда?       Лейф занервничал и заерзал на месте. — Ну… Чел, понимаешь, это не совсем то…       На смену недоумению пришла паника. Клод огляделся. Часть города, по которой разъезжал автобус, ему была незнакома совершенно. Точнее, были некие домики, некие баннеры, некие переулки вызывающие в памяти очень смутные чувства, но все этим и ограничивалось. Париж, какими бы красивыми словами его не описывали, не был лишен элементов самоповтора, отчего самые живописные и уродливые улицы носили в себе схожие архитектурные мотивы. — Если тебе полегчает, то это что-то вроде средневековой версии торгового центра. — Что? — Мы едем на рынок?! — Глаза Адриана загорелись сверхновыми. Люди, сидящие неподалеку, обеспокоенно взглянули на мальчишку. — Хех, это не просто рынок, чел. — Заметив оживление одноклассника, Нино задорно улыбнулся. — Это блошиный рынок Сент-Уан.       Блошиный. Рынок. Блошиный. Рынок. Сквозь тело словно пропустили заряд. Клод шокировано уставился на ди-джей, чувствуя как все человеческое естество завязывается в единый узел. Кровь отлила от лица. В этот же момент юный Буржуа ощутил острую потребность остановить автобус и либо вызвать такси, либо добраться до дома с помощью волчка. — Эй-эй, чел, спокойно. — Нино окончательно сбросил наушники и поспешил их свернуть. — Там нет блох. Это название такое.       Правый край губы задергался. Клод сглотнул. Отчего-то пояснение радости не прибавило, а наоборот, побудило смутные подозрения. Хорошая вещь, какой бы она не была, вряд ли заслужила бы подобное название. Если целый рынок зовется блошиным, то стоит ли вообще вести дебаты?! — Блошиными рынки зовут за продажу вещей, которые были в употреблении. — Прочитал Адриан первое определение, выпавшее в поисковике. — Никаких блох. — Ношеное?!       Нет, уж лучше блохи. Хотя, а кто вообще знал, что могло завестись или издохнуть в случайной коробке из-под старого радио или под обивкой с виду дорогого, но безнадежно старого кресла? Клода скрючило вновь. Привыкший к новым вещам, Буржуа удивленно уставился на Нино. Вроде одетый хорошо в рамках своей социальной прослойки, так что его потащило по таким дырам? — Тихо-тихо, не кричи ты так. — Лейф приложил палец к губам. — Чел, не знаю, что ты себе придумал, но тут все стерильно. Почти. И вообще, здесь затариваются и состоятельные люди. Ставлю двадцатку на то, даже у тебя могут быть вещи оттуда, просто ты их не замечаешь.       Автобус остановился и Нино бегло посмотрел по сторонам. Рука его потянулась к карману. — А, и еще, совет: тут много всякой публики, поэтому прячьте глубже кошельки, мои юные падаваны. Дядюшка Нино покажет вам совершенно иной мир.

***

      На прилавках не прыгали крысы, что было несомненным плюсом. Однако, далеко не каждый слот с товаром располагался в помещении, что оказалось существенным минусом. В любом случае, Клод не без интереса скользил глазами по сторонам, искренне недоумевая как это место оказалось им незамеченным. Словно внутри государства расположилось еще одно, чем-то очень напоминающее средневековую Европу в гламурных фильмах. Опять-таки, здесь не было ни крыс, ни блох, ни отвратительных нищих, протягивающих кривые грязные пальцы вперед для милостыни, но все же для полноценного средневековья с точки зрения «Диснея» не хватало лишь плющей у стен всех магазинчиков и замка из розового кирпича.       Плохая погода в этом месте словно не ощущалась, а если и ощущалась, то воспринималась частью совершенно особенного, ни на что не похожего антуража. Это была пятая торговая лавочка, которая оказалась удостоена пристального внимания. От разнообразия иных товаров и магазинов разбегались глаза, но Нино, путеводный маяк и якорь, остановился именно здесь, вынудив и остальных последовать своему примеру. Вся тройка шла в одном направлении, не смея терять скорость. Мгновение промедления могло стоить дорого. Не хватало только затеряться в огромных торговых коридорах!       Пряча голову под капюшон, Клод не без интереса разглядывал стойку с игрушками из фарфора. Нино, вот же черт, невольно привел Буржуа к великой слабости. Красивые игрушки по не менее красивой цене, которая жестко соревновалась с магазинными расценками, притягивали к себе внимание. — Вот это да!       Не обращая внимания на водопад, что лил точно за шиворот, Адриан уставился на фарфоровую статуэтку с пастухом и пастушкой. Краснощекие ребята стояли на одной темно-зеленой платформе, скромно держась друг за друга мизинцами или чем-то в этом роде. Овечка, стоящая строго по середине, вылупила чуть смазанные глаза на потенциальных покупателей. Клод сглотнул.       Острое желание ухватить это чудо из фарфора кольнуло прямо в область кошелька. Болезненная любовь к подобным сентиментальным вещам не прошла полностью, а лишь притаилась до этого самого момента. Пастух с пастушкой смотрели друг на друга, однако Клоду казалось, что их выведенные кистью глаза немного, но косят в его сторону, словно намекая на необходимость покупки. Кроме пастушьей пары на прилавке виднелись и иные фарфоровые изделия, не менее очаровательные. Нино с интересом буравил взглядом фарфоровых лебедей, которые разместились на озере-зеркале, трогательно касаясь клювами. — Народ, как думаете, этого хватит, чтобы ла маман закрыла глаза на пару неудов? — Хм… Мечтай дальше. — А пара неудов — это… — Адриан выжидающе взглянул на Нино.       Лейф не ответил, а лишь вновь уставился на лебедей, размышляя, стоит ли упускать на них все оставшиеся карманные или лучше побродить по рынку снова? Многометровые прилавки как раз располагали к прогулке и снег, падающий сверху, мало мешал теоретическому путешествию. — Такими темпами попадешь под домашний арест. — Клод оторвался от пастухов и переключился на рыбака с фарфоровой удочкой и фонариком из янтаря. — Сейчас я планирую сбить это наказание до профилактических тумаков. — Лейф опустил лебедей. — Если повезет, может впарит недельную уборку. — А если не повезет? — Адриан прекратил рассматривать фарфоровый народец. Отчего-то судьба одноклассника обеспокоила модель куда сильнее, чем в теории должна была. — Тогда ищите мою могилу за плинтусом. — Нино тяжело вздохнул. — Я, если что, люблю георгины. Буду признателен, если украсите ими мою могилу.       Адриан хихикнул, а Клод мрачно уставился на другого человечка из фарфора. На сей раз это оказался плотный мужичок пекарь с подносом, полным неких булок. С каждой новой минутой желание купить хоть что-нибудь, не взирая на статус продукта, росло. — Эй, Клод, слушай, если бы твой отпрыск подогнал тебе такую красотень, ты б на него сильно злился?       «Красотенью» оказалась фарфоровая балерина, словно слепленная по образцу из книги сказок. Удивительно легкая танцовщица застыла в эффектном «па». Она казалась удивительно хрупкой, но при этом слишком красивой, чтобы пылиться за толстым стеклом в шкафу очередной семьи с трудом влезающей в понятие среднего класса. — Не знаю. — По мне она очень милая, — Адриан нервно засмеялся. Мысленно он представил себя в роли провинившегося ребенка со статуэткой в руках. Отец, скорее всего, не обратил бы и малейшего внимания на подарок. — Но хорошие оценки лучше.       Нино фыркнул, прямо как лошадь и отложил балерину в сторону. Его пальцы потянулись к керамической овечке-копилке. Очаровательное создание, также сохранившее в себе отпечаток благородной старости, смешно выпучило глаза. — Да, лучше займись чем-то более полезным. — Чуваки, я же вас сюда взял как носителей хорошего вкуса, а не нравоучителей. — Что, уже пожалел о нашей компании? — Клод хмыкнул. Мрачное торжество растеклось в его душе. — А ведь этого можно было бы избежать, потащи ты нас в другое место. — Ой, ты многое о себе думаешь. — Нино ухмыльнулся. Не смотря на тон сказанного, Лейф на Буржуа не обижался. — И вообще, я сначала хотел позвать Маринетт, но не сложилось. Увы. — Грустная улыбка исказила юношеское лицо. — Лекции об важности учебы я могу послушать и у Бюстье, хех. А вот эта кроха как вам? — Я б на полке не поставил. — Аналогично. — А по мне она прикольная. — Нино повернул овечку перед глазами. — Вся такая типо пушистая… Хм…       Ценник вынудил ди-джея отставить фигурку в сторону и переключить внимание на что-нибудь еще. Рынок закрывался через несколько часов, но при этом Лейф почти физически чувствовал утекающее время. — Исправить оценки дешевле. — Заметил Клод. — И вообще, если это для тебя дорого, то зачем здесь вообще шастать? — Есть разница между пустой тратой пары сотен евро и десятками часов. — Лейф важно надул щеки. — Деньги я всегда успею заработать, но вот со временем такая штука не катит. Эй, Адриан, подай мне того хомяка!       Это не было делом Клода. Ну вот совершенно. Даже больше, в некотором роде Буржуа был согласен, но вот отчего-то столь беззаботное заявление одноклассника сына мэра покоробило. Вот Клод мог пренебрегать учебой хотя бы из-за текущего статуса героя, Нино же, при всем уважении подобной привилегии не имел. — Ты же понимаешь, что это может отразиться на твоем поступлении?       Ди-джей хмыкнул, поднося к носу самого уродливого хомяка, которого Адриан только держал. Глаз бедняги потек, а нечто среднее между ухом и рогом вызывало крайне сомнительные ассоциации. — Лучше завязывай с этой дрянью побыстрее и начинай что-то решать. — Отчасти в Буржуа говорил печальный опыт агрессивной зубрежки, отчасти просто желание выставить себя перед Адрианом в более выгодном свете. — До конца осталось чуть-чуть. — Чувак, мне еще и семнадцати нет. Какие решения? — Нино едва заметно пожал плечами и поправил очки съехавшие на нос. — Тебя что, сегодня моя маман покусала? Спасибо за беспокойство и все такое, но я иногда не знаю что буду есть на ужин, а ты говоришь о чем-то серьезном. И вообще, чего ты решил, что я пойду учится дальше? Может Франсуа-Дюпон вообще моя последняя остановка?       Повисло молчание. Был слышен лишь шелест навеса, гомон других людей и завывание ветра над головой. Стихия безуспешно старалась пробиться сквозь толстые стены, что окружали рынок, но все попытки обращались в молоко. Клод удивленно уставился на Нино, чье лицо ни капли не изменилось. Адриан, ставший свидетелем личного разговора, даже затаил дыхание.       Буржуа показалось, что ему послышалось, но Нино поспешил доказать, что это не так: — Я может не пойду учиться дальше. Ну, или не сразу после школы. Короче, как карта ляжет. Да и вообще, все же может перемениться! Впереди только полтора года! — Впереди уже полтора года.       Это было как-то странно. Обычно представители среднего класса относились к образованию серьезнее, считая, что нужная корочка сможет облегчить дальнейшее будущее. Буржуа не знал, имели ли такие мысли смысл или дело крылось в банальном самовнушении, но повальный интерес подростков к учебе накануне экзаменов сложно было игнорировать. Сам Клод в свое время ударился в учебу частично из-за того, что Сабин начал уж слишком упорно налегать на книги. Было что-то цепляющее в том энтузиазме, который захватил Ренкомпри с головой. Да и если совсем честно, книги помогали отвлечься от всей той жути, что творилась в мире. Мда, сложно.       Они могли развернуть целую дискуссию со своими доводами «за» и «против» высшего образования, но всего на мгновение, на жалкую долю секунды ярко-красный воротник с силуэтом белого цветка привлек к себе внимание. Время словно остановилось, задний план посерел, а ворот набрал цвета. Мирный красный в одно мгновение превратился в сигнальный огонь. Кто-то говорил, что все азиаты примерно на одно лицо. Приземистые, с желтоватой кожей, одной формой черепа и единым разрезом глаз, они мало походят на европейцев. Совсем азиаты прекращали отличаться друг от друга в старости, в одно мгновенно утрачивая последние признаки индивидуальности под слоями морщин. Клод не помнил кто именно так сказал, однако в этот самый момент Буржуа был готов щедро плюнуть в лицо говорившего, ведь азиат, попавшийся на глаза, совершенно не походил на иных китайских дядек. — Гавайка!       Мастер Фу (а это точно был он!) обернулся. Угольно-черные глаза сначала скользнули по толпе, а после едва заметно расширились. Реакция оказалась красноречивой. Так смотрели все люди, всеми силами желающие избежать встречи. Клод отставил игрушку и под удивленные взгляды товарищей двинулся вперед, не очень красиво расталкивая посторонних людей. Старик в расстегнутой куртке, откуда явственно торчал край той самой рубашки, отступил назад. Чем быстрее набирал скорость Клод, тем быстрее противный китаец стремился уйти прочь.       Сознание Буржуа накрыла красная пелена. Вспомнился унизительный эпизод в больнице. А ведь тогда, изъяви этот нарост на теле человечества больше интереса к делу, все бы уже закончилось. Бражник сидел бы за решеткой, а парижское небо рассекали те самые герои, некогда выбранные мастером. — Гавайка, я точно знаю что ты меня услышал!       Фу не ответил, лишь перешел на легкий бег. Клод ломанулся следом, оставляя товарищей позади. Между Буржуа и мастером Фу раскинулась целая столетняя пропасть, однако старик двигался так быстро, что разница между ними не ощущалась. Наоборот, китаец казался даже более быстрым, нежели молодой человек. Про себя Клод списал такое различие в силах на обстановку. Люди, чертовы преграды, бродили туда-сюда. — Молодой человек, а нельзя ли быть более аккуратным?! — Юноша, вы мне оттоптали ноги! — Малец, смотри куда прешь!       Недовольство посторонних превратилось в белый шум. — ГАВАЙКА, СТОЙ!       Фу даже не обернулся. Просто юркнул за угол, вынудив Буржуа пойти на крайние меры. Набрав грудь больше воздуха, сын Андре заорал во всю глотку: — ДЕРЖИТЕ ВОРА!