— Стой! Ты типо…сам пытаешься его найти?!
Это были лишние, в сущности, ненужные уши. Клод меланхолично кивнул в знак согласия. Маленький красный костюмчик в черную точку интересовал Буржуа сильнее, чем чужой восхищенный возглас. Нино Лейф, видит Бог, пребывал едва ли не на седьмом небе от счастья. Подумать только, как же мало нужно знать человеку, чтобы он оставался доволен!
Ди-джей крутанулся на офисном стуле, стараясь переварить полученную информацию, пока Сабин сидел на кровати и безнадежно смотрел в потолок, не понимая, шутит ли Клод или говорит серьезно. Судя по безразличию, что царило на лице Буржуа, истина стояла за вторым. На ум Ренкомпри пришли все те таинственные записи, отчаянные поиски и общая отчужденность, что накатила на его друга с сентября.
«Он убийца» — как-то сказал Клод Буржуа, когда таинственный псевдоним всплыл впервые. Бражник, человек, что стоял за массовыми случаями обращения людей в нелюдей, до сих пор найден не был. Что ж, не удивительно, учитывая, что его поиски велись не очень-то активно. Но, с другой стороны, некий червячок сомнения подтачивал веру Сабина. Точно ли этот таинственный Бражник существовал? Не был ли он городской легендой, которая возникла на почве общественного помешательства?
— А может это массовый психоз? — Голос Ренкомпри прозвучал совсем уж жалостливо.
Маленький костюмчик в красный горох прекратил растягиваться по сторонам. Клод дернулся, резко уставился на старого школьного друга и сурово нахмурил светлые, почти невидимые брови.
— Я, правда, искал! — Сабин поспешил оправдаться. — Но в базах нет ничего, кроме вида бабочек! Нет ни певцов с таким псевдонимом, ни мафиози, ни групп! Гугл не знает такого человека!
— Он не человек. Он чудовище.
Клод опять уставился на костюм для куклы. Красный, в черную точку. Свежие, но необработанные швы ласкали глаз. Интересно, а Маринетт что-нибудь ощутила, орудуя иглой? Екнуло ли ее сердце? Клод едва заметно улыбнулся. Улыбка эта перетекла в оскал. Чертов Бражник и близко не подозревал, что именно ему не удалось совершить. Хотя… Ледибаг не существует, верно?
Буржуа тряхнул волосами, стараясь скинуть с себя безрадостные мысли. Прошло практически полгода с того момента как он оставил себе камни, однако мир двигался по странной, едва понятной ему инерции. Что Ледибаг, что Ша Нуар оказались на этакой исторической свалке, однако, люди, сами того не подозревая, стремились найти их. Даже Клод, и тот, временами, краем глаза замечал в небе тени тех, кто не успел появиться.
Плагг когда-то говорил про русло и воду, загоняя временные законы в максимально примитивную форму. Тогда Клод квами понимал мало, но сейчас понимание посетило Буржуа. Сама вселенная противилась стиранию истинных героев из своей летописи. Ледибаг не появилась, и появиться не должна, однако Бражник и близко не поймет этого. Он будет ее разыскивать, не замечая, что расцветке костюма Пчелиного Короля появились новые детали…
— Без обид, бро, но психоз никак не проявляется на камерах. — Нино с огромным интересом уставился на притихшего Клода. — Слу-у-у-ушай, а ты не пытался помощи у папы попросить? Ну, чтобы он выделил тебе следователей, детективов?
Ох, наивный-наивный Нино. Сериалы, конечно, вещь прекрасная, но мало похожая на реальность. Клод тяжело вздохнул. Будь у него такие возможности, сидел ли он здесь и изливал бы душу совсем посторонним мальчишкам? Буржуа многозначительно посмотрел на ди-джея и тот, без слов, все понял.
— Боишься, что не поверят?
Ладно, умственные способности одноклассника Клод явно завысил. Хотя, с другой стороны, подобная возможность также существовала. Тупик. Буржуа прижался к спинке кресла и уставился в потолок. Отчего-то весть, что Бражник может действительно засесть в голове, подкосила Буржуа. В глаза тут же бросилась собственная неполноценность. Еще этот Иллюстратор!
Мыслей было так много, что от них загудела голова. Вдобавок погода за окном давила на сознание, не хуже металлического пресса. Как же это надоело… Невольно Клод почувствовал себя собакой, которая изо дня в день вынуждена гоняться за своим хвостом.
— Почему ты вообще это делаешь? — Неуверенно спросил Сабин. Звякнула кружка. Ренкомпри поспешил отпить немного яблочного сока. — Может, оставишь это дело профессионалам?
Клод даже не открыл глаз. Лишь плотно сжал губы и устроился удобнее, игнорируя глупую «коробку передач», что упивалась в стык спинки кресла и сиденья. Все же тащиться сюда в этих тряпках оказалось не лучшей идеей.
— А кто, если не я?
— Пчелиный Король, Кот Нуар и Вольпина. — Ответ прозвучал сразу же. Теперь настала очередь Сабина осуждающе сдвигать брови. — Они ведь герои, а не ты!
Повисло молчание. Странное дело. Клод почти физически ощутил, как две пары глаз уставились на него. Нино рефлекторно поправил красную кепку, а Сабин медленно сполз на пол. Выражение его лица резко изменилось. Осуждение исчезло, уступая место чему-то, что было близко к просветлению.
— Ты ведь не…?
Треклятое «герой» застряло в глотке. Ренкомпри сглотнул. Мысль выдалась до ужасающего…правильной? В глазах зарябило, и почти воочию Сабин увидел, как кожа Буржуа начала желтеть и покрываться острыми черными росчерками, которые имитировали пчелиный окрас. Впрочем, видение это исчезло, едва Клод отрицательно кивнул.
— Черт, я едва поверил! — Нино присвистнул. — Не, чел, если у тебя есть какой-то прямо тяжелый секрет, можешь выпалить, не стесняясь.
Момент выдался хорошим, но Клод поджал губы. Он и так сказал слишком много.
— У меня с Бражником личные счеты.
Буржуа взглянул на красный костюмчик, что все еще висел на его пальцах. Воображение успело нарисовать на ярко-красной ткани несколько бурных пятен. Это, быть может, прозвучало излишне пафосно, но Буржуа на это уже не обращал внимание. Слишком много чего произошло, чтобы тратить внутренние ресурсы на подобные мелочи. Мысль, что в силах Бражника копаться в чужих мозгах, точила сознание хуже всякого сомнения. В душе зародился страх в один прекрасный день поддаться акуме. Если злодей доберется до Пчелиного Короля или Кота, все закончится. Раз и навсегда.
— Хочешь об этом поговорить? — Нино попытался улыбнуться, но уголки его губ нелепо застыли где-то посередине.
— Было бы о чем. — Клод фыркнул и отбросил кукольный костюмчик. — Я просто терпеть не могу, когда всякая шваль хозяйничает в моем городе.
Лейф и Ренкомпри подозрительно сощурились. Каждый, казалось, ощутил фальшь в словах Буржуа. Клод рыкнул.
— Да что не так-то?! Кому вообще нравятся все эти нападения, пробки и паника?! Я устал!
Нино облегченно выдохнул. Великая миссия в его глазах потеряла большую часть своего «величия», превратившись в банальный каприз богатого мальчишки, которому просто захотелось поиграть в детектива. Личные счеты?! Ха, как же! Скорее просто попытка выбиться в один ряд с настоящими героями, попутно лишив проблемы насущные. Но, с другой стороны, в чем-то Клод был прав. Деятельность Бражника неплохо подрывала работу многих важных структур. Те же пробки стали настоящим испытанием. Сабин же напрягся опять. Что-то в его душе упорно бунтовало. Как-то больно мелочно выглядели причины кустарного расследования.
— Ну, тогда удачи, чел.
— Я вообще-то надеялся на взгляд со стороны.
Клод поднялся с кресла и хорошенько потянулся, приводя в движение каждую свою кость. Ни квами, ни Лила не давали пищи для ума, хотя, казалось бы, за плечами первых был опыт в несколько сотен лет, а последняя вовсе представляла из себя очень упрощенную злодейскую версию. Из своей сумки сын мэра вынул тетрадь. Ту самую, где находились все наработки по делу. Сабин вздрогнул, едва перед его глазами промелькнуло пятно крови. Клод вздохнул и протянул тетрадь Нино. Тот, пусть и не без настороженности, но все же принял «труд» и уткнулся в исписанные страницы.
— Классный почерк.
Ответа не последовало. Клод медленно прошелся сначала в один угол комнаты, потом в другой. Внутри его все еще корежило от несправедливости. Все же тот случай с Натаниэлем задел самолюбие куда сильнее, чем это ожидалось ранее. И где это видано, чтобы этот эмо, марионетка псевдо-Бражика, был сильнее чем сам Клод, на минуточку, хранитель камней чудес?!
— Это точно мужчина. — Нино тем временем активно рассматривал записи. — Когда я был под мотыльком, со мной говорил мужской голос. Я мало, что помню из нашего разговора, но да. Женщиной там и не пахло.
— Знаю. — Клод тяжело вздохнул. — Но этого мало, гений. Не зацепиться.
— Ты вообще ничего не помнишь? — Сабин, будучи человеком, которого состояние таинственной акуманизации не затронуло, с интересом посмотрел на ди-джея. — Совсем?
Нино почесал нос, посмотрел на потолок, словно пытаясь найти там ответ, но все же кивнул в знак согласия.
— Как в тумане. Я бы и не вспомнил, что его Бражником зовут, если бы это не форсилось.
Манон тоже ничего не помнила. Никто ничего не помнил. Новый родитель из списка как на зло оказался точно таким же мрачным скрытным типом, который переставал существовать, стоило Клоду лишь на мгновение попытаться отвести взгляд. Казалось все будет проще. Достаточно лишь пристально следить за людьми из списка, но вдруг он ошибся?
Клод резко замер на месте. Мысль, ранее незамеченная, противным дребезжанием раздалась в затылке. А с чего он вообще решил, то виноваты родители его одноклассников? Неужели в Париже нет других людей? Таких же парижан, которые чисто случайно побывали с классом мадам Бюстье и в Париже, и в Гонконге?
Быть может он действительно копал не там?
«Но даже так, я просто проверю…»
— А вообще это все странно. — Нино отложил тетрадь. — Этот Бражник похож на злого джинна. Творит хаос ради хаоса.
— Если бы… — Собственные сомнения бесили. Клод снова рухнул в кресло и закусил щеку. — Ему не нужен хаос. Он охотится за героями.
— Тогда нет героев — нет проблемы? — Сабин заискивающе посмотрел на сына мэра, но Клод ощетинился. — То есть, если оно так, то самое логичное — избавиться от героев.
— Я тебе избавлюсь… — Буржуа угрожающе сощурился. — Я тебе так избавлюсь, что ты…
— Эх, мне бы ваши проблемы. — Нино старчески захрипел и виновато потупил взгляд. — Не, чуваки, я парень простой. Даже крыс потравить не могу, а вы о таком говорите. Сравнил крысиное гнездо и логово супер-злодея.
Ладно, посвятить Нино Лейфа в тайну был дурной идеей. Буржуа пожал плечами, как бы говоря, что не стоит беспокоиться. Глаза сына мэра померкли в дымке невеселых мыслей. Думая о своем, Клод так и не заметил, как изменилось лицо Сабина. В голове Ренкомпри тут же всплыл отрывок из очень старого-старого разговора. Тогда, не долго думая, Буржуа назвал Бражника убийцей.
— Хотя… Знаешь, чел, все адовые злюки обитают в самом неочевидно очевидном убежище. Можешь встряхнешь районы с древними домами?
***
— Даже не думай.
Вечно гундящий голосок Плагга над самым ухом почти не раздражал. Клод и не заметил, как вечный бубнеж стал почти обязательным аспектом его жизни. Странно, учитывая, что на первых порах Буржуа был готов пойти на многое, лишь бы черный сгусток энергии замолчал.
Клод тряхнул шкатулкой с сережками Ледибаг и вслушался в звук. Тихий, почти незаметный стук металла о древесину быстро улегся, не оставляя после себя и следа. Забавно.
— Нет, парень, даже не думай! — Плагг возник прямо перед глазами нынешнего владельца камней чудес. Суровая кошачья мордочка была перекошена от ярости. — Ты уже отдал Триккс этому монстру. Тикки я не отдам!
Буржуа склонил голову в бок. Странное дело, мир же сам остро нуждался в Ледибаг, так в чем проблема? Разве не важно, кто именно будет скрываться под пятнистой маской? В чем разница между одной французской школьницей и другой, пусть и не без итальянской крови? Буржуа искренне не знал.
— Он ищет Ледибаг.
— Он ищет НАСТОЯЮЩУЮ Ледибаг. — Ох, даже Адриан не был таким тормознутым! Про себя Плагг взвыл. И почему из всех кандидатур мастер выбрал именно эту?! — Настоящую, понимаешь, идиот?!
Естественно он понимал, но маленькая инопланетная помесь крысы и кота либо не догадывалась об этом, либо была слишком ослеплена внутренней ненавистью. Интересно, а квами вообще можно оскорблять своих хозяев? Клод тряхнул шкатулку с гвоздиками еще раз. Мысль об охоте на живца заняла все мысли. Не то план, не то его наработки торопливо формировались в голове.
— Насколько реально вызвать Бражника на переговоры? — Пробормотал Буржуа, скорее себе, чем Плаггу.
Мир в понимании квами остановился. Удивительно идиотский вопрос разделил существование на «до» и «после». Если раньше квами еще был способен терпеть чужие чудачества, то сейчас чаша терпения звонко лопнула. Квами подлетел к чужой руке и бессильно вцепился в кольцо.
— Ну, все, с меня хватит! — Маленькие лапки сильнее вцепились в серебряный ободок. — Отдавай! Я сам найду Адриана и превращу его в хорошего Нуара!
Клод внимательно посмотрел на квами, чьи тщетные усилия уходили в пустоту. Странная, почти злая ирония прослеживалась в бесплодных попытках освободиться. Камень Нуара, по сути, один из сильнейших во всей связке, мало того, что проигрывал суррогату из пера, так еще и служил тюрьмой для сущности, чей возраст перевалил за одно тысячелетие. Буржуа усилием одного пальца отпихнул пришельца назад.
— Остынь.
Не сработало. Плагг, наоборот, разгорячился сильнее. Чужое безразличие бесило. Буржуа явно не понимал, что именно по его милости случилось. Выше его понимания оказались и последствия серии неправильных выборов.
— Да ты спятил!
Почему-то самые верные решения приходили в последнюю очередь. Клод поднялся с места и посмотрел на стену, что была увешана листиками с записями, фотографиями и нитками, что покоились на острых красных кнопках. Буржуа провел пальцем вдоль одной из нитей, что вела прямиком к фотографии Маринетт. Шутка ли, но почти каждое важное столкновение, так или иначе затрагивало именно Дюпэн-Чэн. Мир словно намекал, что вот она, вот та, которой суждено драться во имя всеобщего блага. Клод тяжело вздохнул. Вот Адриану хватало либо ума, либо удачи, чтобы не высовываться.
— Кажется, мы начали не с того. — Клод озадаченно почесал подбородок, смотря на многочисленные нитевые переплетения. — Бражник сначала пытался поговорить.
— Даже не думай! Мы должны сражаться с ним! — Маленькая черная лапка гневно затряслась в воздухе. — Сражаться, а не вести мирные переговоры!
— Одно другому не помешает…
Клод переместил несколько ниток, освобождая фотографию Маринетт. Красная паутинка сошла с ее немного изумленного лица. Буржуа едва заметно улыбнулся и ласково провел ногтем вдоль бледной девичьей щеки. Дюпэн-Чэн, сама того не понимая, подвергала себя опасности куда большей, чем просто роль рядовой жертвы. Клод снова посмотрел на шкатулку с серьгами. Ни за что на свете Маринетт их не получит. Да, она не увидит ни гвоздиков, ни какого-либо иного камня чудес. Адриану также не видать кольца до тех пор, пока все не уляжется.
— Если ты отдашь Тикки на растерзание той итальянской пигалице, Маринетт тебя возненавидит. — Холодно отчеканил Плагг. — Адриан уже тебя ненавидит, придурок!
— Глупости. — Буржуа фыркнул. — Адриан меня любит.
— Но он терпеть не может Кота. — Глаза Плагга резко сузились. — Долго ли продлится его «любовь», когда правда всплывет наружу? Я не хотел тебе этого говорить, но взгляни правде в глаза. Ты роешь себе яму.
— Он поймет. — Буржуа посмотрел на фотографию Адриана, что была закреплена на стене. — Он обязательно меня поймет.
***
— С тобой точно все хорошо?
— Бывало и хуже. — Адриан с трудом выдавил смешок. Голова Агреста адски болела от внутреннего напряжения. — Сама как?
Алья на том конце трубки некоторое время помолчала. Раздался протяжный скрип. Не видя Сезер перед собой, Адриан живо представил, как его подруга откинулась на спинку и закинула ногу на ногу. Журналистка некоторое время помычала, мысленно стараясь прийти к нужному для себя варианту, после чего вынесла вердикт:
— Я пришла в себя в прямом эфире на федеральном канале. Даже не знаю, стоит ли мне стыдиться или гордиться.
— О, я посмотрю записи!
— Только не это. — Сезер смущенно засмеялась. — Серьезно, не надо. Я там как дура пялилась в камеру. Клянусь, это еще то позорище.
— Брось. Ты, уверен, была великолепна.
— Ну да — ну да, великолепно хлопала глазками, пока пялилась в камеру. — Сезер тяжело вздохнула. — Подумать только, оказалась на федеральном канале и…растерялась. Могла бы хоть рекламу блога сделать, пока остальные были в замешательстве. Вот тебе и урок на будущее, мальчик: сказка про лимоны и лимонад — это ложь. Из некоторых ситуаций нереально извлечь выгоду.
Адриан тихо посмеялся и потянулся к ноутбуку, чтобы найти тот самый эфир. Агрест не хотел насмехаться над Альей, но все же ему было интересно, что там успели снять камеры. Таблетка от головной боли успела полностью раствориться и, в теории, стечь куда надо. Надпись на коробке гласила, что эффект стоит ожидать спустя тридцать минут. Адриан мельком взглянул на время. Прошло только семь. Вот же черт.
— Ты просто растерялась.
— Не «просто», а растерялась. — Снова раздался вздох. Повторился скрип. Голос Альи едва заметно дрогнул. — И как я могу стать журналистом, если так глупо…? Грх, не важно. Надеюсь, что хоть твой день прошел лучше.
Зря надеялась. Адриан провел языком вдоль ротовой полости и поймал себя на мысли, что полностью горечь не ушла. Там, в туалете, его вывернуло так сильно, что из глаз пошли слезы. Часть формы для фехтования оказалась безнадежно испачкана и это, признаться честно, немного расстраивало. Адриан уже решил, что все, этот этап остался позади, но реальность оказалась более жестокой.
— Это да. — Агрест мельком взглянул на окошко открытого видео-хостинга. Та самая запись вечернего эфира новостей находилась в первой линейке роликов на страничке канала. — Может, прогуляемся в пятницу? Я соскучился.
— Я тоже. — Раздался грохот. Алья наверняка рухнула локтями на столешницу. — Но я не знаю. На пятницу на меня повесили просто уйму дел. Уборка, готовка, еще нужно будет младших забрать со школы и… Ох. Школа! Я совсем забыла про домашнее…
Сезер безнадежно вздохнула. Опять раздался стук. Высокий девичий лоб столкнулся с крепким компьютерным столом.
— Но я не забыл. — Адриан выключил звук и включил ролик. Обычная заурядная новостная программа, коих сотни в теле-сетке Парижа, ничего особенного. Агрест ускорил воспроизведение. — Или можем встретиться в субботу. Я принесу тебе конспекты и тетради.
Алья на том конце провода не то крякнула, не то шмыгнула, не то засмеялась. Звук, не имеющий четкой направленности, покинул девичью глотку.
— Это, конечно здорово, но не думаю, что я смогу. Дела по дому. Может тогда в воскресенье?
— Воскресенье? — Адриану показалось, что ему послышалось. — А как же мероприятие в ратуше?
Язык Агреста не повернулся назвать грядущее сборище награждением. Алья на том конце как-то напряженно замолчала, а после неуверенно проговорила:
— Не хочу.
Повисла тишина, прерываемая треском телефонной трубки. Адриан прикрыл глаза. В воцарившемся молчании не было неловкости или пустоты. Что Алья, что сам Адриан еще имели темы для беседы, но в этот самый момент они оба обнаружили острую потребность в тишине.
— Знаешь, давай я позвоню тебе вечером?
Адриан улыбнулся.
— У меня окно в восемь.
На том и договорились.
