***
Маринетт знала их тайну, но даже так, швея никак не могла отделаться от чувства, что ей дали увесистую пощечину. Внутренне Дюпэн-Чэн сжалась под натиском сильной, пусть и беспочвенной ревности. Лила не нравилась Клоду, ровно как и сам Клод был противен Лиле, но что будет, если между ними проскочит искра, прямо как в различных романах? Отчего-то эта мысль вселяла страх. Оживленные шепотки одноклассников заставили напрячься. — Ты думаешь, что они реально, того? Ким даже забыл о растворе. Его успевший окрепнуть бас эхом пронесся по кабинету. Самодельный плюшевый медведь, труд, на который Маринетт потратила вторую часть субботы, как-то недобро зашелестел в подарочной упаковке. Маринетт чувствовала надвигающуюся сцену. Макс, честно говоря, даже не представлял, что именно он может сказать в утешение другу, поэтому ограничился лишь хлопком по спине. — А я ведь говорил! — Не смотря на то, что слова выпадали из губ Адриана горячим шепотом, не казалось, что сам Агрест сильно счастлив от своих догадок. — Они точно встречаются! — Вместе они смотрятся весьма мило! — Щебет Роуз стал чем-то вроде красной тряпки для быка. — Прямо как осень и лето! Невиданный жар опалил естество Маринетт. Каждое новое словечко, полное восхищения недо-парочкой острым ножом больно резало по сердцу. Дюпэн-Чэн отчего-то показалось, что речь непосредственно касалась и ее тоже. Это чувство помогло заговорить так громко, чтобы каждый услышал: — Глупости. У Лилы другой вкус на парней. Адриан, божий одуванчик и сама мисс невинность, ехидно улыбнулся. Маска вечно улыбающегося мальчишки и приятеля для всего живого, треснула, оголяя не такое уж и безобидное нутро. Временами так улыбалась нашкодившая Манон, уже готовая свалить все свои грехи на Маринетт. — Любовь слепа. — Отозвался Агрест, стреляя глазками. Он даже не пытался скрывать своего пренебрежительного отношения! Дюпэн-Чэн отчетливо видела тех чертиков, что плясали в глазах одноклассника. — Иногда мы не обращаем внимание на свои вкусы. И ведь в такое существо влюблена Лила! Про себя Маринетт безнадежно застонала. И что было хуже? Созерцать каждый новый день пару из Буржуа и Росси или отдать место кавалера этому незрелому инфантилу. Про себя швея ругнулась, а внешне выдавила самую дружелюбную улыбку из всех. Если уж Адриану хотелось ее задеть, то пусть попытается снова. — Только не Лила. «Ведь из всех парней она выбрала тебя!» Адриан не ответил, но сверкнул ответной вежливой улыбочкой, больше похожей на сущее издевательство. Маринетт фыркнула. — Им просто нужно прояснить некоторые вопросы. Не более. Со стороны эта девчонка вызывала лишь жалость. Адриан покачал головой. Эта Маринетт не нравилась ему с самого начала. Назойливая, она липла к Клоду как банный лист, при этом как ни в чем не бывало общаясь с Росси. Это было и жестоко, и смешно. Агрест не был склонен оценивать людей внешне, ведь каждый человек индивидуален и красота в глазах смотрящего, но, чисто объективно, Лила побеждала. Ухоженная и женственная, она выглядела Афродитой на фоне вечно запуганной Маринетт с искусанными ногтями. Сама Дюпэн-Чэн это понимала, раз так отчаянно злилась от горькой правды. В некотором роде Адриан даже испытывал к этой бедняжке сочувствие. Грязно-розовое мерцание исходило из ее маяка. Любовь запятнанная ревностью полыхала в чужой груди, что в теории могло стать почвой для трагедии. Что ж, это карма. Пока Лила и ее подружка будут грызть друг другу глотки из-за дел сердечных, мировая справедливость восстановиться сполна. Агрест доверительно накрыл ладонь Альи своей рукой и едва заметно смуглые пальцы, как бы говоря, «смотри, эти змеи сами себя съедят. Твои мучения скоро подойдут к концу». Столь добрый жест Сезер не оценила. Она вообще, честно говоря, почти ни на что не реагировала. После восхитительного бунтарского воскресенья рабочий понедельник протекал особо тяжело. В памяти журналистки еще свежи были ее обвинения против старосты, сидящей спереди. Все вроде было хорошо, раз Маринетт сохранила за собой место, но в то же время Алье чудилось, что одноклассники за ней пристально наблюдают. Чуют в ней предательницу. В прошлой школе болтливых не любили. Сезер сама порицала стукачей, но тогда в ней взыграли эмоции. Лила сама довела одноклассницу до этого! Потихоньку начиналась паранойя. Сезер оглядывалась каждые десяти минут, ожидая увидеть, как к ее вещам тянутся руку недоброжелателей. Залитый клеем пенал, испачканный рюкзак, кнопки в обуви. Нервно Сезер поправила рукава парадной кофты, пригодной для классной фотографии. Как бы с этой вещью не случилось беды. Журналистка покосилась на пустующее место рядом. Натаниэль этим утром пришел в лицей вместе с родителями и синяком под глазом. Никто не знал, что именно произошло, но шептались, что в пятницу вечером Куртцберг влез в драку. Звучало это фантастично, но пока школьная администрация копалась в этом деле, Алья чувствовала себя в неком подобии безопасности.***
— Что-то случилось? Лила не ответила. Она зло затолкала учебник по химии в сумку и выскочила из класса как ужаленная, даже не дожидаясь Маринетт. Это побеспокоило швею. Клод совершенно спокойно сложил свои вещи в рюкзак и, о чудо, даже напевал некую песенку под нос. Для него спонтанная встреча закончилась более чем приятно. Маринетт закусила губу. Внутренне швея разрывалась между желанием пойти вслед за итальянкой и подойти к Клоду, чтобы… Чтобы… Даже предлога не нашлось. Хотелось просто подойти и лишний раз убедиться, что с ним все более-менее хорошо. Подобная мысль Дюпэн-Чэн пугала, оттого решение нашлось в бегстве за Лилой. — Эй, староста! Не успела Маринетт опомниться, как маленькая проворная Аликс дала о себе знать. Она появилась совершенно внезапно, оттого Дюпэн-Чэн икнула. — Д-да? — Сегодня все в силе? — Прямо, избегая формальностей, поинтересовалась Аликс. — Ну, фотограф. Тут прост ребята немного кипишуют. Среди кипишующих была и Джулика. Лишь сейчас Маринетт заметила, что обычно тихая одноклассница подкрасилась. И уложила волосы. И вообще выглядела заметно праздничнее, чем это бывало обычно. Та же история обстояла и с Роуз, в чьих коротких волосах кокетливо выглядывал розовый бантик. — Правда? — Маринетт не была уверена в своем ответе. — А что-то случилось? — Староста, ну ты и даешь. — Аликс осуждающе нахмурилась. — Нат же… Того. Спортсменка красноречиво провела большим пальцем вдоль горла и Маринетт все поняла. Ей даже стало стыдно, пусть Натаниэля в классе и не было. — Я уточню у мадам Бюстье. — Нам по пути. — Клод подошел к чужому столу с сумкой наготове. — Мне тоже к ней. Аликс напряглась, точно кошка, увидевшая собаку на другом конце дороги. Буржуа, впрочем, это проигнорировал. Складывалось ощущение, будто мелкорослой одноклассницы для него не существовало. Дружелюбно оскалившись Маринетт, сын мэра выразительно кивнул в сторону двери. Сердце Маринетт подпрыгнуло до самой глотки, после чего спикировало к животу. Красивый… И раньше общедоступный факт заиграл совершенно новыми красками. Клод, определенно, был красивым. То есть, действительно красивым. На него и хотелось смотреть, и хотелось отвернуться, чтобы не ослепнуть. — Мне составить тебе компанию? — Буркнула спортсменка. — Нам свидетели не нужны. — Клод раздраженно усмехнулся. Нет, про себя он твердо решил, что после возвращения с учебы он уснет. — Иди, куда шла. — А ты мне не указывай… — Все хорошо. — Дюпэн-Чэн поспешила прекратить зарождающуюся ссору. — Спасибо, но не стоит. Аликс, я напишу, когда станет все известно. Одноклассница громко фыркнула, но все же вышла в коридор, вместе с прочими учениками. Маринетт неловко вцепилась в розовый рюкзачок, а Клод непринужденно закинул сумку за плечо. Их взгляды встретились. Буржуа был готов поклясться, что сейчас ему было как никогда приятно стоять на ногах. Навалившаяся усталость чудесным образом прошла, уступая место противной сверхъестественной бодрости. Казалось, еще немного и Клод полезет на стены просто потому, что это в его силах. «Если бы и с Бражником это сработало…» Но, с другой стороны, ладони потели чуть меньше, и растерянность ощущалась не так сильно. Стоило покорно смириться с текущим состоянием, как жизнь стала чуточку лучше. Клод галантно приоткрыл перед старостой дверь, даже не улыбаясь, как придурок! Маринетт смущенно потупила взгляд. Вперед ребята шли молча, но при этом привычного чувства дискомфорта не ощущалось. Клод спокойно держал руки в карманах, а Маринетт смотрела под ноги, иногда поднимая глаза чуть выше. Никто из них не открывал рта, боясь опозориться в глазах собеседника, оттого странная гармония воцарилась меж ними. Бродя по школьным коридорам, каждый думал о чем-то своем. Клод даже напевал некую попсовую мелодию (все этот Нино с его ретро-барахлом!), что внушало чувство спокойствия. До учительской они добрались неоправданно быстро. У двери кабинета толпилось несколько школьников, что значило лишь одно… — Придется подождать. — Маринетт цокнула языком и неуютно поежилась. Обилие людей ей никогда не было по душе. — Тогда к окну? — Буржуа окинул быстрым взглядом школьников. Среди обилия голов слишком явно выделялась блондинистая макушка с хвостиками. Предложение Маринетт восприняла более, чем позитивно. Едва она благодарно улыбнулась, как Клод быстро зашагал к подоконнику. «Со стороны мы точно тянем на приятелей» — Буржуа качнул головой, искренне надеясь на истинность своих фантазий. Мелочь, но приятно же. Клод взобрался на подоконник, а Маринетт ограничилась тем, что оперлась боком. — Не стой как бедная родственница. — Буржуа сморщился. — Давай, садись. — Спасибо, но я не хочу портить школьное имущество. Настаивать было бесполезно. Клод капризно поджал губы и показательно уперся спиной о стекло, всем своим видом показывая, что именно Маринетт потеряла, дав отказ. Отчего-то швея не верила в неприкосновенность, а может просто стыдилась забираться за рамки хорошей девочки. Другие ученики, которых активно шпыняли за превращение подоконников в скамейки, поглядывали на Клода не без зависти. Но, с другой стороны, а как иначе? От того, чтобы ехидно показать язык всем и каждому, Буржуа сдерживало нежелание выставлять себя в дурном свете. Случай с Натаниэлем вышел весьма показательным. — Ну и глупая. Буржуа беззлобно хмыкнул, а после закинул ногу на ногу. — Какая есть. И мир прекратил существовать. Лишь спокойствие царило вокруг, сотканное из шепотков, чужого мельтешения и до странного спонтанной идеи. — Насекомое, слушай, а как ты относишься к старику Стоуну? Вопрос выдался риторическим. Клод видел как сверкали девичьи глаза, когда то крашеное чучело открывало рот. Маринетт отвела взгляд в сторону и неопределенно качнула головой, даже не зная, что именно сказать. На сцене кумир поражал воображение, а в реальности он был неплох, но все же не без причуд. — У него хорошая музыка. Клод напрягся. Этот момент, жалкий фрагмент вечности, неожиданно оказался важен. Бегло взглянув на одноклассницу, сын мэра выдохнул, вздохнул и снова выдохнул прежде чем выпалить самую неожиданную, оттого и безумную вещь: — Он скоро дает концерт… — Заметил Буржуа как бы невзначай. — Может, сходим на него?