Скованная цепями

Я не нахожу ничего лучше, чем спрятаться от Росса на пляже, но я не учла одного: бежать надо не от него, а от себя, потому что с каждым прожитым днем мое отношение к нему меняется. Доказательство тому моя истерика, страх от мысли, что он умер, облегчение при виде его, здорового и невредимого, раздражение от его неуместных шуток, от его молчания, когда я сказала, что он боится потерять Селию, не меня. Даже одно его слово, один взгляд, хоть что-нибудь, указывающее на то, что Норин Лэйн ему тоже важна, позволило бы мне дышать, а пока, вглядываясь в темноту и прислушиваясь к шепоту волн, я чувствую себя отчаянно одинокой и никому не нужной. Потерянная, брошенная, забытая в большом и враждебном мире. Я хочу домой, к маме, так сильно, что в горле встает ком слез. Обреченно сникаю и, напоследок вдохнув свежесть моря, иду к дому. Обычный вечер, привычные аксессуары: тишина, одиночество и горькие мысли, но, забравшись по каменным ступеням и очутившись перед бассейном, я встаю как вкопанная. Если я и могла ожидать чего-то сверхъестественного от Анвара Росса, то уж точно не романтический ужин при свечах. — Не составите мне компанию, мисс Лэйн? — он стоит у сервированного на двоих столика, идеальный до одури, в черных брюках и черной рубашке. Высокий, статный, живой и по его виду не скажешь, что несколько часов назад он чуть не отправился в мир иной. Я делаю несколько несмелых шагов и с восхищением смотрю на то, как красиво сервирован стол: свечи, цветы, белоснежная скатерть, прозрачный хрусталь, столовое серебро. Все по высшему уровню, который окружает Росса, который когда-то окружал и меня. Блики огня танцуют в черных глазах Анвара, и я утопаю в горячих волнах его энергии, свежий ветер заменяется на душный вохдух, и мои щеки пылают, когда Росс отодвигает стул, тем самым приглашая меня сесть. — Я не совсем готова, — я показываю на легкую тунику, надетую на мне. Она ярко-желтая, полупрозрачная и совсем не подходит для такого мероприятия. — Вы правы, Норин, вам было бы лучше без нее, но тогда мне будет не до еды. — Краснею еще больше и, чтобы избавиться от его испепеляющего взгляда, усаживаюсь на место. В какой-то момент он оказывается за моей спиной, и я напрягаюсь, ощущая его заминку. — Пахнете морем, — его шепот совсем близко, над ухом, и Росс осторожно убирает волосы от моего лица, закидывает их за плечи, чтобы они не мешали мне. Я застываю, боясь даже вдохнуть, стыдясь реакции собственного тела, которое от его близости наливается тяжестью. — Вы любите морепродукты? Судя по тому, как вы уплетали блюда из омара на Коста-Рике, да. Я, кажется, бледнею, ошарашенным взглядом наблюдая за тем, как Росс садится на свое место. Он открывает шампанское, взяв его из ведерка со льдом, и смотрит на меня проникновенно испытующе, будто в его фразе нет ничего удивительного, пугающего, будто его знание о моих предпочтениях вполне естественно. Но мне было одиннадцать, когда я уплетала омара на Коста-Рике! — Я же сказал, что приглядывал за вами, мисс Лэйн. — Да, но... — от неловкости опускаю голову и думаю о том, что я изначально была лишена будущего. Я росла в любящей семье, счастливыми моментами, не догадываясь, что фактически иду на убой, что каждый последующий день приближает меня к финалу, к встрече с Анваром Россом. — Чего же вы тогда ждали? — Вы были ребенком, Норин. Вряд ли прожив с вами с вашего рождения, я бы смог разглядеть в вас женщину, когда вы бы ею стали. А вы ею стали, причем очень красивой, — это комплимент, но он мне неприятен, потому что тень Селии рядом. И такое ощущение, что на ужине нас уже трое. Я киваю, принимая его объяснения, и беру бокал из его рук, стараясь не смотреть в пучину темных глаз. Он не отрываясь смотрит на меня и я жалею, что согласилась на этот ужин. Мне тяжело рядом с ним, потому что я разрываюсь на части, вернее, уже разорвана, и какая-то моя часть уже принадлежит ему. — Сколько вам лет, мистер Росс? — Корректнее было бы спросить, во сколько лет время для меня остановилось. Мне тридцать два, мисс Лэйн. Я не слишком для вас стар? — он изгибает брови, ожидая ответа, а я вглядываюсь в его лицо, вспоминая седые пряди в волосах и думая о том, что выглядит он определенно старше. Даже не представляю, что он пережил, раз время оставило такой отпечаток. Впрочем, он пережил потерю. — Разве у меня есть выбор? — жалю его, в очередной раз показывая свое положение, ведь я здесь не по своей воле, и Анвар ухмыляется, чуть опуская голову и признавая свое поражение. — Как вы себя чувствуете? — делаю большой глоток, потому что ветер сухой, жаркий, от него по всему телу разливается пламя, и я бы с удовольствием прижала к щекам холодную бутылку, но воспитание не позволяет показать, насколько мне некомфортно. А еще я знаю, что ветер здесь ни причем, это Анвар меня сжигает. — Намного лучше, спасибо, — Росс откидывается на спинку стула, и я опускаю взгляд на его грудь, на треугольник кожи, что виднеется в вороте расстегнутой рубашки. Господи, мне сложно поверить, что он был изрешечен пулями, и сейчас произошедшее днем кажется обычным кошмаром. — Вы бессмертны? — Бессмертия не бывает, Норин, каждому свой срок. Мой, по-видимому, еще не наступил, — он вновь наливает мне, замечая пустой бокал, но я лишь отодвигаю его подальше, зная свои возможности в употреблении алкоголя. Когда-то подобная ошибка привела меня к смерти сестры и рабству у Александра, и я запомню ее навсегда. Вместо этого я пробую незнакомое блюдо из креветок и с наслаждением закрываю глаза. Изумительно вкусно! Лала просто волшебница, если, конечно, это приготовила она. Я делаю вид, что разглядываю ингредиенты, а сама не знаю, куда деться от его внимательного взгляда. Что это, черт побери, за ужин? Когда от неловкости хочется спрятаться под стол. Наконец, я не выдерживаю, и смело поднимаю голову, натыкаясь, конечно же, на испепеляющие внимание Росса. Он сидит все также откинувшись на спинку стула, но в позе заметно напряжение, даже пальцы, сжимающие бокал, напряжены до предела. Он будто хочет меня съесть вместо ужина. И это раздражает, потому что я ощущаю себя скованной по рукам и ногам — хоть одно движение и он меня растерзает. — Мистер Росс, почему вы так смотрите на меня? Это невежливо, я чувствую себя неловко. Его лицо остается серьезным, только уголок губ дергается да взгляд становится еще более глубоким. И сейчас в нем столько мрака, что он может посоперничать с самой темной ночью, только пламя свечей чуть разбавляет картину. — Я хочу вас. От его откровенности меня опрокидывает в огненную лаву, я ощущаю, как краска стыда поднимается от груди к шее, к щекам, к корням волос. В горле пересыхает, и наступившая тишина накаляет интимность момента до безумия. Я так некстати вспоминаю наш первый раз и от образов его наготы и мужской силы сердце пускается в галоп; я вспоминаю, насколько он большой и как мне было приятно быть наполненной им; я вспоминаю свою ненасытность и его терпение, ведь он позволил мне действовать самой, и пусть у меня не хватало опыта, он не показал вида. Он был нежен, чуток, осторожен. Он что, был идеальным? Вот же черт. — Вы всегда так откровенны с женщинами? — Конечно, Норин. В этом нет ничего постыдного. Я желаю вас и мне нелегко находиться с вами под одной крышей, зная, что вы предпочитаете спать без какой-либо одежды. Так же, как купаетесь без нее, — его голос совершенно охрип, и я не могу не заметить, как глубоко он дышит. Кажется, бокал в его руках разлетится на осколки, так сильно он его сжимает, и я отпиваю воду из стакана, чтобы хоть немного отвлечься от порочного блеска в его глазах. Его желание запирает меня в плотный кокон, и пространство вокруг нас сжимается до расстояния между нами. Такое ощущение, что вся вселенная сосредоточилась на Анваре Россе, жаждущем поиметь меня. — А вы не хотите спросить, что хочу я? — мне сложно держать оборону, потому что от его признания внутри бушует огонь, он скользит по венам, разливая жар по всему телу. — И что же хочет мисс Лэйн? — Мне восемнадцать, мистер Росс, и я хочу общаться с людьми. Вы заперли меня в этом месте, красивом, не спорю, но лишили всякой возможности обрести друзей. Как видите, я не проявляю характера и следую вашим правилам, более того, я не прошу вас о встрече с семьей и стараюсь не доставлять проблем. Я даже согласилась помочь вам вернуть Селию... — Что очень и очень подозрительно. — Не перебивайте, — я прерываю его, взмахнув рукой, и Росс, до этого напряженный, расслабляется. Откидывается на спинку стула и смотрит на меня со снисходительным интересом. Изуродованный уголок губ будто приподнимается в усмешке, но я стараюсь не заострять на этом внимание, прекрасно зная, что моя речь веселит его. — Так вот, о моих желаниях: я жажду общения, я хочу учиться и, конечно же, в последствии работать. Я хочу реализовать себя, мистер Росс, а не проводить лучшие годы своей жизни бесцельно слоняясь по пляжу. Разве ваша жена не желала бы этого? — На самом деле Селия не желала ни того, ни другого. Ей было достаточно меня и, уж тем более, она не собиралась работать, вернее, я не хотел этого. Я могу обеспечить женщину, поверьте. Любое ваше желание, мисс Лэйн, независимо от суммы. — Дело не в деньгах, мистер Росс, — я разочарованно мотаю головой. Какой же на самом деле он непробиваемый! — Дело в том, что у меня есть планы, которые я хочу воплотить в жизнь. Я не собираюсь сидеть дома и ждать вашего появления, я хочу свободно передвигаться, а не ограничиваться вот этой вот территорией, — показываю пальцем вокруг, а взгляд Росса наливается недовольством, я кожей чувствую, как ему не нравится наш разговор, но и останавливаться не собираюсь. — Я не знаю, когда мои воспоминания вернутся, так же, как не знаете вы, но раз у меня нет иного выхода как следовать к навязанной цели, то я хотела бы потратить оставшееся время с пользой. И вы не можете мне отказать, мистер Росс, потому что вы не знаете также, как долго Норин Лэйн будет собой. Когда я "перестану существовать", как вы выразились, тогда вы сможете выдохнуть, никто и никогда не попросит вас о свободе, Селия, ваша жена, будет солидарна с вашими желаниями. Мне кажется, я имею право провести остаток жизни так, как я этого хочу. Ведь имею? — на последних словах мой голос дрожит и от жалости к себе перехватывает горло. Я замолкаю, не в силах дополнить свою речь, и Росс задумчиво опускает глаза. Он молчит несколько томительных секунд, а я слушаю удары своего сердца, уже точно зная ответ: он не позволит, ему плевать и на мои желания, и на мои чувства. — Вы правы, Норин, несомненно. Я не могу обещать последнее, но первые два вполне осуществимы. От неожиданности я не сразу понимаю, что он согласился, а когда до меня доходит смысл фраз, я просто открываю рот и глупо хлопаю глазами. — То есть... — Первое мы исправим сейчас же. Я дам вам полчаса на сборы, а затем мы поедем в одно место. Не знаю, понравится ли вам оно, но вы же жаждите общества. А над вторым подумаем чуть позже, наверняка есть варианты, которые устроят нас обоих. — Вы серьезно? — Более чем. Время пошло, мисс Лэйн. Скажу сразу: это не ресторан и не выставка авангардистов, поэтому свободный стиль приветствуется, в рамках разумного, конечно, — он ухмыляется, но взгляд остается серьезным, с искрами раздражения и гнева. Он явно не доволен тем, что согласился. Зато я довольна этой маленькой победой. Не испытываю его терпение, и, закинув в рот креветку, вскакиваю со стула, чтобы успеть хоть немного привести себя в порядок. Лишь бы не передумал...