***
От чайника на подставке с волшебным огнем поднимался ароматный пар. Критир с улыбкой кивнул, в последний раз проверив чертеж схемы барьера, и, тронув темный кристалл на поясе, отправил чистовой вариант Главе. Лист поглотился всполохом темной энергии и исчез. Критир подлил чаю и довольно потянулся. Проект получился невероятно смелым. Он свел свои наработки по изучению свойств рун всех учений, их взаимодействию и, превзойдя самого себя, достиг изящного баланса между ними в новом заклинании. Но и не только! Практически все магические элементы в барьере возможно было заменить ингредиентами, что позволяло минимизировать отдачу и уменьшить нагрузку на ослабленный мир. А еще поддерживать заклинание так удобнее. Критир отпил чаю и полюбовался на черновой вариант схемы еще раз. Отличная работа. Барьер получился прочным, обладал непревзойденными очищающими и стабилизирующими свойствами и при этом был невероятно энергоэффективным. Единственный его недостаток был в продолжительности первоначального построения: очень сложная структура предполагала непростое начертание и исключительно тонкую балансировку использования сил и ингредиентов при активации. Но он справится. Обязательно справится, это только вопрос времени. Критир глотнул еще чаю и задумался. Нужно было что-то делать с Ни, но он не имел ни малейшего представления, что именно. При осмотре выяснилось, что дыхание Иста сшито из остатков души, привязанных к туману междумирья, пропитанному сильнейшим ядом. Критир невольно вспомнил встреченную у прошлого прорыва жутковатую сектантскую нежить, скрепленную из нескольких тел и душ цинично аккуратными стежками, и поморщился. Вытащить дыхание Иста насильно не получалось — для этого пришлось бы повредить тело и душу. Если на первое еще можно было решиться, поискав хорошего целителя, то на второе никак нельзя — это несло не только риск безумия или превращения в совершенно бессознательное тело, но и не заживало всю жизнь, оставаясь чрезвычайно болезненной раной. По крайней мере, так было написано в немногочисленных запретных исследованиях о работе с душой, найденных в родовой библиотеке. Может быть, в книгах общины Кона найдется больше информации об этом? Критир устало потер лоб, сгреб черновики схемы барьера в стопку, вышел в сад и привычно направился в сторону грядок. Но земля оказалась пустой! Он нахмурился и осмотрелся. Действительно, новые грядки находились в другой стороне сада. И зачем Ни понадобилось все пересаживать? Ох уж эти женщины, вечно им хочется перемен! Он притянул золотистой энергией Нелы¹ волшебный огонь, сложил листы в углубление на пустых грядках и сжег. Пригодится еще. Но вот противоядие теперь из свежих трав посоставлять не получится, еще ничего толком не выросло. Можно взять из запасов, но эффект будет хуже. И что это Ни вдруг взбрело в голову все старые посадки вырвать? Критир потер лоб, прикопал золу, чтобы не разлеталась, и пошел осмотреть новые посевы. Нет, целебная трава еще не вызрела точно, а остальные растут еще дольше. А это что еще такое? Он нахмурился и, раздвинув крохотные стебельки, заметил среди целебной травы росток сладкой смерти. Это что еще за напасть?! Критир торопливо собрал энергию в руке и выдернул опасное растение, прихватив и целебную траву поблизости. Он прополол грядку и с ужасом осознал, что все свежие посевы заражены. И откуда только взялась эта проклятая сладкая смерть? Так-то она достаточно редкая… Ох, после нее только выжигать, и то яд может еще долго сохраняться. Критир хмуро поджег вырванную траву и пополз, осматривая сад. Ну разумеется, везде эти ростки! Он выпалывал их золотистой энергией и прижигал волшебным огнем зараженные участки, хмурясь все больше. Хорошо, что хотя бы под плодовыми деревьями сладкой смерти не было. От прополки его отвлек встревоженный нежный голос и теплая рука на плече: — Учитель! Отдохни, ты еще не оправился, только вчера жар спал. Я все сделаю! — Ты уже избавилась от дыхания Иста, что ли? Самая здоровая? — проворчал он, продолжая просматривать траву в поисках коварных ростков. Ни хмыкнула и опустилась рядом, выискивая сладкую смерть. — Мне легче сегодня, позавтракала нормально! Ладно, вместе быстрее управимся. Спасу никакого нет от сладкой смерти, как вернулись, никак вывести не могу. Весь сад зарастает, только прополешь — снова где-то вылезет… — вздохнула она. — Поела и жизнь наладилась? Наверное, адаптировалась к яду. Эх, хорошо иметь Источник… — Критир закашлялся и пополз дальше. — Так и есть! — рассмеялась Ни. — Кстати, как твой проект? Отправил? — Ага, утром еще. Думаю, меня позовут уже на активацию барьера, это нескоро. А я пока зароюсь в библиотеку, сегодня к вечеру обещали принести книги. Там наверняка много интересного! И с дыханием Иста разберемся, и о Ловах, может быть, найдем что-то. — Хочешь дописать мое Учение, служитель Иркрин¹? — хихикнула Ни и скормила очередной стебелек сладкой смерти дыханию Иста. — Конечно, почтенная Нела¹! — рассмеялся он и снова закашлялся. Хотя от дыхания Иста избавиться пока и не удалось, Критир был рад видеть, что Ни лучше. Может быть, даже если не удастся излечиться, сможет полноценно жить. И все же знал бы — ни за что бы не оставил на очистку! Критир закусил губу. Надо было отправить ее домой сразу. А еще лучше не брать вовсе. Или просто оставить в пункте помогать целителям. Но кто ж знал, что очистка настолько опасна? Он покосился на девушку: — Ни, а как это началось? Неужели не было никаких тревожных признаков заражения до того, как все обернулось… этим? Она замерла, задумавшись. — Учитель, знаешь, Карн… Критир напрягся. Опять этот Карн! Чуть проект ему не сорвал, и Ни все темнит! — Я не на очистке заразилась, я узнала, что Карн — это Ист. Он мне и отдал свое дыхание, теперь оно никак не хочет уходить, — пробормотала Ни. — Ист? — рассмеялся Критир. — Я не шучу, — она нахмурилась и серьезно посмотрела на него. — Разве Карн похож на гнилого лича в рванье? — Не особо. Но у Карна однозначно Источник Иста, я уверена, — нахмурилась Ни. — Точно? — Точно. — Ну... это многое объясняет. Критир тяжело вздохнул и прилег на траву. Еще одной проблемой больше. Почему-то он уже совершенно не был удивлен. И что могло понадобиться Исту от него и его ученицы? Вряд ли всемогущего Лова интересовал проект «Надежда», как и все исследования какого-то смертного. Приходил поиграть с Ни? Влюбился, что ли? Но нет, он пришел еще когда она была совсем маленькой, почти девочкой. Может быть, Ловы приглядывают за эньекой²? Но почему тогда Ист, а не Кон, которому они служат? Откуда они вообще узнали о ее Источнике? Плохо! Секта знает все их планы! И внимание к Ни беспокоит… — Ни, а он знает твой секрет? — Ага. Сразу знал, насколько помню, — отозвалась она, методично выискивая ядовитые сорняки. Критир зажмурился и вздохнул снова. Он точно проклят! Кто знает, может быть, проблемы Ни тоже из-за него? Нет. В этот раз он не допустит прошлых ошибок, и защитит последнее, что осталось в его жизни ценного! Даже от самого Иста! Он крепко сжал кулаки. — Расскажи мне все, что знаешь, Ни.***
Ближе к вечеру на дороге, ведущей ко входу в дом, показались хмурые адепты общины Кона, тащившие не без помощи темной энергии невообразимое количество запретных книг. Критир даже удивился: он, конечно, представлял, что будет много, но не ожидал, что настолько. Стопки заняли всю гостиную, часть коридора и просторный холл. Приняв книги, Критир проводил адептов и, восстановив иллюзорный барьер, вернулся в дом. — Кажется, я недооценил библиотеку общины. Той комнаты, что мы освободили, явно не хватит… Ни кивнула. Но больше — не меньше, верно? Сокровищ много не бывает! Двое воодушевленно принялись сортировать книги из запретной части библиотеки общины Кона. Они вроде бы были промаркированы, но после перемещения перемешались, и теперь приходилось раскладывать заново. Чаще всего встречались исследования сущности Хранителей Эрва, душ, Источников и тайн Ловов, отдельных запретных техник, наносящих большой вред балансу мира, душе или телу заклинателя, а также отдельные закрытые сведения. Критир не мог не заметить интереса ученицы к исследованиям души. — Ни, ты все думаешь об этом способе извлечения дыхания? — Угу. Хочу избавиться от него поскорее и наконец-то обнять тебя, ничего не опасаясь, и поцеловать тоже было бы неплохо… — мечтательно улыбнулась Ни, тронув губы. — Это… тот способ, к которому я бы не хотел прибегать. Во-первых, травмы души невероятно плохо восстанавливаются. Просто представь, что ты будешь всю оставшуюся жизнь страдать от постоянной боли. Попробуй вбить в пятку гвоздь и походи так, не вынимая. Сможешь ли ты радоваться жизни? А боль от душевных ран будет несравнимо сильнее. Во-вторых, это непременно скажется на тебе: ты можешь потерять рассудок, способность передвигаться, использовать силу Ловов или что-то другое, как повезет. Это лотерея, не угадаешь. Ты бы хотела извлечь дыхание, но пускать слюни? Или остаться парализованной? Или потерять возможность воспринимать окружающее: зрение, слух, осязание? Ни закатила глаза. Иногда он становился невероятно занудным! Лекцию про травмы души она уже слышала не один десяток раз. Но ведь если что-то можно разрушить, то должен быть и способ восстановить? — Я знаю риски, Учитель, поэтому пока только обдумываю этот вариант. Уже поздно, давай продолжим завтра? К тому же нам все равно надо придумать, куда это все сложить, той комнаты явно не хватит. Пойдем спать, не надо нагружать себя. Критир с улыбкой покачал головой, наблюдая за надувшейся девушкой. — Я люблю тебя, Ни. Не принимай опрометчивых решений, хорошо? — Я тоже очень сильно тебя люблю, Иркрин, — она сгустила энергию вокруг лица и обняла его, пряча выступившие слезы. Он прижал ее к себе, поглаживая по спине. — Мы обязательно найдем способ, Ни. Ничего не бойся. Мы в междумирье, за надежным барьером, секта сюда ни за что не проберется. И Иста тоже не бойся — смертных защищает правило о невмешательстве³. Она тихо всхлипывала и гладила его по спине в ответ. — Я понимаю. Просто устала немного. Извини. — Хочешь перед сном по спинке побольше поглажу? Ты любила в детстве. Душу готова была отдать за это, — усмехнулся Критир. — Кажется, это до сих помогает! Спасибо, — рассмеялась Ни, утирая слезы. Она подхватила сосуд с волшебным огнем и отправилась к себе в комнату. Критир невольно усмехнулся — ничего с детства не изменилось. Что раньше, только речь заходила о спинке, так сразу же становилась счастливой и сговорчивой, что сейчас. Универсальное решение проблем! А ведь давно уже перестала просить, думал, что разлюбила. Критир проследовал за Ни в комнату и невольно выхватил взглядом охряно-красный сборник в брошенной возле кровати сумке. Он удивленно поднял брови, но спрашивать, откуда у нее литература общины Покровителя страсти, не стал. Все равно сейчас это явно не то, что нужно отравленному телу. Тем временем Ни поставила волшебный огонь в держатель у кровати, развязала пояс и бодро стянула платье. Нет, ну что десять лет, что дважды по десять! Критир потер лоб, растерянно наблюдая, как обнаженная дева без малейшего смущения забирается под одеяло и открывает спину. Неужели она не считает его мужчиной? Он сел рядом и провел по бархатистой коже. Такая теплая и мягкая, как и раньше. Только побледнела и сероватым отдает от яда. А на ощупь точно та же, что и раньше, приятная. — Спокойной ночи, Ни. — Спокойной ночи, любимый, — отозвалась она, уткнувшись в подушку. Критир улыбнулся и продолжил гладить. Ни, его сокровище. Не хочется, чтобы она плакала. Они обязательно справятся. Тем более что организм, похоже, немного адаптировался к яду, если сегодня удалось благополучно позавтракать. Правда, он не видел, чтобы она обедала или ужинала, но не все же сразу? Ни ровно посапывала, мирно обнимая подушку во сне. Вокруг ее лица послушно держалась золотистая дымка, защищая окружающее от гнили Иста. Критир осторожно укрыл ее одеялом, забрал волшебный огонь и вышел.