Под сенью разрушенного мира 3: раскол

      И вновь утро разбудило дразнящим ароматом пряностей. Привычно съев пирожные и придя немного в себя, Ни посмотрела на Карна. Сегодня он казался задумчивым и грустным. «Скорее всего, чувствует себя виноватым», — подумалось Ни. Ей даже стало немного жалко его: наверняка он не думал, что так обернется, не учел особенности живого тела… Ни мягко тронула его горячую мозолистую руку:              — Карн, не печалься так. Спасибо, что поддерживаешь меня. Обязательно придумаем что-нибудь.              — Всегда рад, Нелари¹, — устало улыбнулся он.              — Что-то не так?              — Все пройдет так, как положено. Просто иногда нужно немного больше времени, — Карн улыбнулся шире и взял ее руки в свои.              — Может быть, оставишь свою затею лезть в ядро мира? Давай вместе поищем иной способ упокоить наших собратьев²! Поговорим с Учителем, наверняка получится! Нельзя же в самом деле... разрушать наш мир, понимаешь?              — Нелари¹, это не то, о чем тебе стоит сейчас беспокоиться. Лучше подумай, насколько вредно больному Учителю дышать тем, что сейчас исходит от тебя. Может быть, пока не найдем способ очиститься, поживешь в одном из моих убежищ? — заботливо предложил он.              — Я осторожна. Не переводи тему! Я хочу знать! В конце концов, мы должны подготовить барьеры, чтобы защитить остальных от прорыва. Ты же говорил, что тебе все равно, выживут ли все, тогда скажи, когда это произойдет, чтобы мы могли защититься! — она недовольно надула губы.              — Вся информация об опасных зонах уже есть. Спроси у Учителя, почему община Кона до сих пор не обнародовала ее, — пожал плечами Карн.              — Не обнародовала? — удивленно подняла брови Ни.              — Именно. Но я скажу тебе, когда будет следующий прорыв, как только узнаю точно, мне не жалко, — Карн улыбнулся вновь, поглаживая ее по руке.              — Спасибо, — Ни опустила взгляд.              Хоть что-то. Понятно, что у Карна свои цели, но если он хотя бы будет сообщать важную информацию, чтобы подготовиться, это уже лучше, чем ничего, верно? Когда он так сидел рядом с ней, то казался обычным смертным, и вовсе не ассоциировался с Гнилым Ловом. По-прежнему приносил пирожные и укрепляющее зелье. А шпильки в последнее время дарить перестал, видимо, занят, некогда вырезать. Или окончательно понял, что они лишь бывшие друзья, а заколки были намеком на нечто большее?              Со стороны коридора послышались приближающиеся легкие шаги и надсадный кашель. Ни посмотрела на дверь и занервничала. Как Учитель отнесется к тому, что Карн по-прежнему приходит к ней? И о пирожных с зельем она не рассказывала, чтобы он думал, что ей удается есть самой, и не волновался так сильно…              Она покосилась на Карна, который все так же сидел рядом, держал ее руки в своих, и, будто задумавшись о чем-то, разглядывал их. Сейчас эта поза показалась ей слишком интимной: Карн на ее кровати, она не одета, за руки держатся…              Сердце застучало в ушах. Ни поспешно дернула руки, но Карн слишком крепко держал. Еще и одеяло съехало, сильнее открыв грудь. О Ловы! Их же так увидят! Иркрин и так думает невесть что о ней! Как тогда с беременностью, например!              Ни покосилась на дверь, которая, как положено по закону подлости, в этот момент открылась. Критир прикрыл глаза и вздохнул, а затем сказал ровным глубоким голосом, как и прежде, когда учил их премудростям магии:               — Доброе утро, Карн. Давно хотел с тобой поговорить, пойдем в гостиную.              — Доброе, — ухмыльнулся Карн, приобнял Ни, чмокнул в щеку, и, поправив на ней одеяло, поднялся. — Не скучай, Нелари¹.              Она растерянно кивнула и посмотрела на подозрительно спокойное изможденное лицо Критира. Такое же, как и раньше, только от болезни осунулся. Это он что, ревнует так? Или гневается? Ничего не разберешь. Только где-то полуподсознательно, будто в животе, она ощущала напряжение любимого.              — Как встанешь, займись библиотекой, Ни, — попросил Критир и вышел.              Карн расслабленной походкой направился следом.              Ни нахмурилась. Разумеется, надо подслушать! Она подскочила, наскоро натянула платье и на цыпочках прокралась к гостиной. Дверь была прикрыта, и из-за нее не доносилось ни единого звука — заглушка³. Но кто ее повесил, Карн, что ли?              Ну и ладно! Не очень-то и хотелось! Она развернулась на пятках и направилась в библиотеку. Ох уж эти секреты!              

***

      Над бурлящим на подставке чайником неровной густой струей поднимался ароматный пар.              Двое молча сидели за столом. Карн подождал немного, взял чайник и разлил по кружкам напиток. Увидев, что его «учитель» начинать разговор не торопится, Карн придвинул к себе разложенные на столе бумаги и отпил из кружки, которой обычно пользовалась Ни, разглядывая бумаги.              Критир хотел было забрать бумаги, но в том, что их смотрел его старший ученик, формально не было ничего предосудительного. К тому же Карн и так знал их содержание в общих чертах. Нужно было начать разговор с другого....              Но никак не получалось. Критир разглядывал темные кудри, бледное лицо парня, с которого сошел весь загар, и вдруг задумался, что тот ему кого-то напоминает. Неужели Ист притворялся еще кем-то из его знакомых? Критир перебирал в памяти лица, но никак не мог найти то самое — все отличались. И голос совсем не тот. Но все же он был твердо уверен, что видел это лицо еще где-то.              В итоге молчание нарушил беззаботным тоном Карн:              — Сегодня чай особенно хорош. Это из молодых листьев?              Критир вспомнил, как пропалывал от сладкой смерти сад, обрезал чайные кусты и закашлялся от ярости. Из молодых листьев, говорит?! Да он насмехается над его горем! Немного остыв и осознав, что проклятая трава и Карн никак формально не связаны, Критир выдохнул и спокойно начал, проигнорировав неудобный вопрос:              — Карн, зачем ты пришел учиться ко мне?              — Поучиться никогда не вредно, — пожал плечами парень, перелистывая оставленные на столе заметки.              — И чему может научиться Лов у простого смертного? — хмыкнул Критир.              — Комплексные заклинания — отличная идея. Раньше я считал эту затею не особенно практичной и осуществимой, но сейчас взглянул на это с другой стороны, — криво улыбнулся Карн, откладывая бумаги.              — Разве Ловы могут вмешиваться в дела друг друга?⁴              — А я и не вмешиваюсь. Правила не запрещают Ловам общаться со смертными. В дела общины Кона я не лезу, разве не так? Даже налог мирного жителя плачу⁵.              — Да ты только что смотрел схемы барьера!              — Я не собираюсь ничего делать с барьером. Смотреть — не значит вмешаться в дела другого. Никто из Ловов не отказывается от информации, а некоторые и вовсе существуют лишь за счет того, что собирают ее и делятся с теми, кому она нужнее, — пожал плечами Карн.              Критир чувствовал, как все сильнее выходит из себя. Карн не сделал ничего запретного, но на каждом шагу проявлял свою гнилую натуру, ходя по краю правил, но формально не нарушая их, будто дразня и нарочно стараясь насолить именно ему.              — Ты создал прорыв в землях общины Эрва и поднял нежить комплексными заклинаниями с рунами Кона!              — Разве это нарушает правила? — поднял бровь ученик.              — Да ты сделал это нарочно, чтобы подставить меня и похоронить мой проект! — прорычал Критир, сжав кулаки.              — Малыш Иркрин, мне нет дела до забот смертных. Где прорвало, там прорвало, — Карн насмешливо посмотрел на «учителя», допил чай и отставил кружку.              — Ты отравил Ни!              — Я не сделал ничего, что несло бы угрозу ее жизни⁴, — спокойно возразил Лов.              Критир захлебнулся яростью и отвернулся. Это уже слишком. Ему точно не казалось, Карн и впрямь издевался над ним! Нужно переводить разговор в деловое русло. Сделка? Да, пожалуй. Он вздохнул и холодно поинтересовался:              — Что ты хочешь за то, чтобы забрать дыхание и оставить нас с Ни в покое?              — Это тебе не по карману. Мне пора, малыш Иркрин. До встречи! — Карн помахал рукой и рассыпался алыми искрами.              Критир открыл было рот, но Лова уже не было. Он обхватил голову руками и застонал. Да сколько же можно! Он взял чай и заметил рядом с кружкой букет из сладкой смерти со спелыми черными ягодами.              Да он издевается!              Критир сжал кулаки и закашлялся, лихорадочно размышляя.              Главное — защитить Ни. Получится ли ее спрятать? Но чтобы спрятать, нужно знать, как о ней вообще стало известно Исту. Может, лучше попросить Кона о заступничестве? Он должен поддержать свою служительницу. Но ведь Ист не нарушал никаких правил! И раскрыть ее природу придется… Хотя если уж Ист знает, то и Кон наверняка тоже. Плохо, когда неизвестно абсолютно ничего о возможностях Ловов!              Критир устало потер лоб. Что же делать? Был бы рядом Ог… Как бы он поступил на его месте? Ог обязательно бы смог догадаться о целях Иста. Вряд ли Ист ходит просто позлить смертного, и уж тем более точно заявился не поучиться, ему нужна Ни. Но зачем? Из эньеки² выйдет хорошая жертва? Тогда с чего бы ему ждать столько?              Критир похолодел. Если так подумать, Ист мог просто отправить сектантов украсть ее из слабо защищенного пункта. Или даже увести раньше сам, пока она не догадалась о его сущности. Какой же он идиот, нельзя было оставлять Ни в таком месте!              Просто ученик-эньека², как же! Да Карн знал побольше его самого, неужели не подозрительно для его возраста? Да, они с Огом в юности тоже лазили по запретным местам, но разве можно там найти столько информации, сколько знал Карн? Да нет, только обрывки записей, догадки, идеи.              Критир вспомнил сырые подземелья и пробирающий до костей холод пещеры снежных эльфов. Кажется, тогда Ог впервые серьезно застудил ноги, попытавшись пробраться к скрытому во льдах телу одного из павших первым Хранителей Эрвилессина.              Некстати пришло в голову воспоминание, что Карн упоминал, как учился у снежных эльфов. Да их не осталось почти, их горы уж полсотни лет как нет, прорывом накрыло. Неужели даже это не смутило?!              Критир сжал кулаки. Теперь найденные им с другом в юности подсказки о способе победить последнего Хранителя казались особенно подозрительными: почему эти записи уцелели за столько лет? Может быть, тот, кому смерть Хранителя была выгодна, подкинул их?              Он обхватил голову и застонал, осознав, кому именно смерть Хранителя могла быть выгоднее всего. Свобода элькринам, как же! Да Ист с юности водил их за нос!              Не то чтобы у них не было подозрений и раньше, но кто ж знал, что все так обернется?              И вот сейчас Ист явно пользуется плодами своих трудов — разрушает мир и активно интересуется выросшей эньекой².              Критир поморщился, вспомнив, как по-хозяйски утром Карн сидел на кровати и держал Ни за руки. Ему что, действительно нужна и эньека² тоже? Мог бы в секте наплодить, если уж так надо. Или это до кучи? Ну уж нет, не для твоих гнилых рук Ни растили!              Хотя он ей ничего особенного не делал до недавних пор. Но что изменилось? Критир потер лоб, размышляя. Последний раз они виделись с Ни после экзамена, тогда же Карн наплел ей гадостей про него. Тогда он посмеялся и решил, что это юношеская выходка из ревности. А что, если так и было? Он что, и дыханием ее заразил, чтобы защитить от возможных посягательств других?              Критир неловко рассмеялся. Серьезно, что ли? Но почему тогда просто не заберет ее себе? Или его и вправду сдерживает правило о невмешательстве⁴? Если по такой логике, то, украв Ни, он не сделает ничего, угрожающего ее жизни. Это точно более надежный и гуманный способ, чем отравление дыханием. Если не крадет, значит, его интерес иной. Или нет? Точно, любое воздействие на смертного приравнивается к сделке и требует равноценного возмещения⁶ по взаимному согласию!              Из головы никак не выходила идиллическая картина, как эти двое держатся за руки. Кстати, как именно он ее заразил дыханием? Может быть, Ни поэтому и стеснялась рассказать? Целовалась с Карном по-любому. Эх, лесные девы!              Критир покачал головой, прокашлялся, глотнул лекарства и отправился в библиотеку.