Глава 4. Big God
You keep me up at night To my messages, you do not reply You know I still like you the most The best of the best and the worst of the worst.
***
Зулла добралась до лагеря Уршилаку когда начали сгущаться сумерки. Поднялся сильный ветер, не предвещавший ничего хорошего. Как только девушка показалась у шатров, все эшлендеры, увидевшие ее, попрятались кто куда, и навстречу Зулле вышла одна Нибани Меса. - Стой, Зулла, - сказала она с обеспокоенным лицом, - не подходить ближе. Сначала я должна посмотреть на тебя. Зулла с трудом стояла на ногах. - Я принесла лук, - устало сказала она. - Я видеть, - ответила Нибани Меса, внимательно рассматривая данмерку, но не подходя к ней. – У тебя не появиться ничего на коже? Зулла осмотрела свои руки и потрогала лицо. - Я ничего не вижу, - недоуменно произнесла девушка. - Хорошо. Шаманка выдохнула и подошла к Зулле. Она все еще смотрела на данмерку с подозрением, но уже осторожно прикоснулась к ее лицу и осмотрела его с разных сторон. - Все хорошо, ты не заразиться. Нибани Меса повернулась к своему шатру и крикнула что-то на своем языке, и в миг из него высыпали ее радостные помощницы, что-то громко скандируя. Другие эшлендеры стали выглядывать из своих шатров и выходить, с интересом рассматривая Зуллу. - Идти к ашхану, - прощебетала Нибани Меса и взяла Зуллу за руку. – Он говорить с тобой. Шаманка отвела девушку в самый большой шатер. Все в нем было похоже на шатер женщин, только больше: посередине горел очаг, вокруг на подушках сидели воины-эшлендеры и курили – на всех них была необычная броня из кожи или хитина. Седой Сул-Матуул сидел прямо напротив входа и встал, когда Нибани Меса вошла внутрь. Встали все. Шаманка сказала что-то на своем языке и указала на лук в руках Зуллы. Та сделала шаг вперед и протянула лук. Ашхан подошел ближе и взял его. - Доблесть, - сказал он довольно, и, видимо, это было одно из немногих слов, которые он мог сказать на языке Зуллы. Сул-Матуул повернулся к Нибани Месе и сказал ей что-то. Шаманка перевела: - Ты показать свою доблесть и отвагу, когда победить чудовищ погребальных пещер. Ты достойна называться Нереварином Уршилаку. - Доблесть, - подтвердил ашхан. - Сегодня мы провести обряд посвящения, - сказала Нибани Меса. - Сегодня? – удивилась Зулла. - Нельзя медлить, - твердо сказала шаманка и увела данмерку в свой шатер. Женщины уже вернулись и принесли воды, знаками они показали Зулле раздеваться. Одна из них принесла бататы и яйца квама. Зулла не хотела есть, ее все еще воротило, но помыться она была не против. Пока женщины поливали ее теплой приятной водой, она спросила Нибани Месу, крутящуюся поблизости: - Что это были за существа? - Больные божественной болезнью, - ответила шаманка. – Мы не знать, почему они поселиться там. - Что это еще за болезнь? - У вас ее называть корпрус. Вид жутких опухолей, крови, гноя и желтых водянистых глаз все еще преследовал Зуллу, как только она закрывала глаза. Она бы подумала, что не сможет спать, если бы не чувствовала себя так плохо после испытанного шока и рвоты. На голову данмерки вылился кувшин воды, и она зачесала назад мокрые волосы. - А почему вы называете эту «болезнь» божественной? - Ее распространять Дьявол, - шепотом ответила она. – Дагот Ур. Женщины, поливавшие водой Зуллу, зашипели, как змеи. Данмерке стало совсем не по себе. - Она калечить и тело, и разум, - продолжила Нибани Меса. – Человек становиться чудовищем, которых ты видеть, и медленно терять разум. Ты могла заразиться. Если бы ты заразиться, мы бы не пустить тебя в лагерь Уршилаку. «В один прекрасный день все мы станем одной плотью и одним разумом с богом». - Очень мило с вашей стороны, - раздраженно заметила Зулла, но сразу же задумалась о другом. Она представила Дагот Ура, и выглядел он как то чудовище, покрытое опухолями. Видимо, тот, кого она поначалу приняла за мертвеца в гробнице, был на пути к превращению в это существо. Ее передернуло. Неудивительно, что здесь Дагот Ура называют Дьяволом. Зулле дали отдохнуть, но ей не спалось. Примерно через час Нибани Меса пришла к данмерке, дала ей расшитое бисером красно-желтое длинное платье, и когда Зулла переоделась, на ее плечи надели широкий красный шарф, украшенный цветными орнаментами. Данмерку вывели из шатра, и она увидела, что уже ночь. Посреди лагеря горел большой костер, и все эшлендеры собрались вокруг него. Нибани Меса шла впереди Зуллы, громко произнося неизвестные ей слова, и когда шаманка подошла к ашхану, тот обратил свой взор на Зуллу. - Нереварин Уршилаку! – воскликнул ашхан и взял руки девушки в свои ладони. Все вокруг на множество голосов начали повторять эти слова. Кто-то подал ему длинные бусы из синих и красный камней, и ашхан надел их на Зуллу. Когда ашхан отошел в сторону, перед ней встала Нибани Меса и принялась петь, ее помощницы сели вокруг данмерки и подпевали шаманке. Это длилось долго, в какой-то момент одна из женщин подала Нибани Месе маленький флакон, и шаманка нанесла на голову Зуллы какое-то пахучее масло. Данмерка понимала, как же ей тяжело стоять. Она взглянула на звезды и на Красную гору – ее очертания были абсолютно черными на фоне ночного неба. - Нереварин Уршилаку! – принялась повторять Нибани Меса. – Нереварин Уршилаку! Эшлендеры вокруг ликовали. Когда шаманка повели Зуллу обратно в шатер, они обступили ее со всех сторон и пытались хоть немножко дотронуться до нее, но данмерке хотелось поскорее вернуться в шатер шаманки. Там она быстро переоделась в рубашку из грубого полотна и легла на свою «постель». - Это важный день, - сказала ей Нибани Меса. – Тебе надо запомнить этот день и эту ночь. - Да уж, забыть у меня этот день точно не получится, - ответила Зулла, не ощущая того священного трепета, которым были объяты шаманка и ее помощницы. Она слишком устала. Зулла закрыла глаза и забылась сном.***
Зулле никогда еще не снились настолько яркие и реалистичные сны. Она стояла в полутемном храме с высокими потолками, который отдаленно напоминал храм в Вивеке. Посреди помещения лежал ярко-красный длинный ковер, который вел к каменному святилищу с каким-то символом – святилище было далеко, и Зулла не могла его разглядеть. По обе стороны от ковра стояли скамьи, обращенные к святилищу, и за ними сидели неподвижные люди. Данмерка осмотрела себя: на ней было длинное черное платье, а через плечо перекинут и завязан на бедре кроваво-красный шарф с черным орнаментом – Зулла присмотрелась и увидела, что это повторяющийся жук шалк. Девушка испугалась и попыталась сорвать с себя шарф, но он будто был пришит к ее коже. Зулле стало тревожно. Она стояла у большой черной двери, по периметру помещения горели фонарики, но здание было таким большим, что данмерка все равно не могла разглядеть все. Она осторожно шагнула на ковер и подошла к скамьям. На них сидели мертвецы. Зулла с ужасом отпрянула: это были все люди, которых она встречала в Ввандерфелле. Извозчики, кузнецы, ювелиры, трактирщики – все, кого она когда-либо видела с тех пор, как оказалась на острове. На одной из лавок в неестественной позе замер Джиуб, на другой – Кай Косадес, опустив голову набок, со стеклянными невидящими глазами. Зулла с ужасом оглядывалась вокруг: здесь – Нибани Меса и ашхан прислонились друг к другу, там – Мехра Мило со страшно открытым ртом. Зулла отпрыгнула в сторону, попятившись к огромной черной двери. Она резко развернулась, чтобы не видеть всего этого и броситься бежать – и в тот же миг столкнулась с высокой фигурой, стоящей прямо за ней. Зулла отпрянула и не поверила своим глазам. Перед ней стоял очень высокий мужчина с серой кожей и в большой золотой маске. Данмерка сразу поняла, кто это. Ее объял такой ужас, такой страх, которого она не испытывала никогда в жизни. Ей хотелось кричать, но губы не шевелились, а ноги будто бы вросли в пол храма. Она стояла, смотрела на пугающую золотую маску и дрожала всем телом. Фигура шагнула ближе к ней. - Здравствуй, Луна и Звезда, вот мы и встретились вновь. Удивительно, но голос этого существа был мягким, низким, даже ласково-отеческим – он разлился по храму, как бальзам. Фигура подошла к Зулле и протянула к ней руку с невероятно длинными когтями. «Дагот Ур! Это Дагот Ур!» - стучало в ее голове в такт сердцебиению. Зулла не могла шевелиться и отвести взгляд от маски Дагот Ура. Полностью золотая и круглая, она повторяла человеческие черты лица, но имела три узкие прорези для глаз, под которыми была только тьма, и три рога сверху. На подбородке маски была тонкая, будто бы накладная борода, тоже золотая. На Дагот Уре была только красная набедренная повязка с массивным черным поясом, а также поножи и наручи с изображением черного шалка. На его широких плечах лежал большой ускх*, состоявший из гладких золотых пластин. Когтистые руки Дагот Ура коснулись рук Зуллы. - Идем, Неревар, идем. Взяв данмерку за руки, он повел ее к каменному святилищу и рассмеялся. Мурашки пробежали по телу Зуллы, когда смех Дагот Ура отозвался эхом в стенах храма. Сейчас она могла двигаться, но не по своей воли, казалось, что ее ноги передвигаются только с разрешения Дагот Ура. Она опустила глаза на свои руки, увидела невероятно длинные пальцы бога с жуткими светлыми когтями, и в ее глазах помутилось. Дагот Ур, это Дагот Ур держит ее и ведет! Бог, чудовище, неведомое существо! Зулла почувствовала, что сейчас упадет, но Дагот Ур с легкостью удержал ее и приобнял за плечи. Он вел данмерку через скамьи с мертвецами и остановил ее только у большого камня с рисунком черного шалка на нем. Дагот Ур повернулся к Зулле лицом, не отпуская ее рук. Данмерка не могла отделаться от тревожной мысли, что это похоже на брачную церемонию. - Приди, Луна и Звезда, приди туда, где мы виделись с тобой в последний раз тысячелетия назад, - произнес Дагот Ур своим мягким приятным голосом из-под маски. – Приди ко мне через пламя и войну, в Красную гору, и я поделюсь с тобой моим могуществом. Зулла не могла ничего ответить. Она чувствовала прикосновения когтей Дагот Ура и с ужасом смотрела на золотую маску. Бог склонился к ней, и маска оказалась прямо возле лица данмерки. - Отныне и впредь я всегда буду рядом с тобой, - прошептал он, и все исчезло. Зулла проснулась в ледяном поту на своем ложе в шатре шаманки. *Ускх – круглое широкое ожерелье-солнце древних египтян.***
Стояла ночь, но больше Зулла заснуть не смогла. На рассвете проснулась Нибани Меса и очень удивилась, что новоиспеченный Нереварин не спит. - Мне снился Дагот Ур, - тихо сказала Зулла с отчаянием. Шаманка отвела девушку в другую комнату шатра, подальше от спящих женщин. Они уселись на подушки, и Нибани Меса с любопытством расспрашивала Зуллу. - Я бояться, что это не просто сон, - прощебетала она. – Дьявол управлять людьми через их сны, он говорить со Спящими. Ты теперь Нереварин Уршилаку, поэтому он говорить с тобой. Лицо Зуллы было осунувшимся и грустным. Она не выспалась, более того, она начала бояться спать. - Как он выглядеть? – шепотом спросила Нибани Меса, хотя рядом никого не было. Данмерка задумалась. Она видела его образ перед собой так явственно, будто он был прямо в этом шатре. Дагот Ур был таким пугающим, его маска и когти были страшными, но в то же самое время он не был похож на болевших корпрусом чудовищ. Его тело было красивым, широкоплечим, с тонкой стройной талией, а голос ласковым и мягким. - Чудовищно и прекрасно одновременно, - с мучением ответила Зулла. Воцарилась тишина. - Скажи, - наконец произнесла Зулла, - если сам Дагот Ур назвал меня Нереваром, значит ли это, что я действительно являюсь его воплощением? - Я не знать. – Шаманка пожала плечами. – А он сниться тебе до этого? - Нет, - твердо ответила данмерка. - Тогда, возможно, он сам не знать ответ на этот вопрос. Возможно, раньше он говорить со всеми неудавшимися воплощениями. Зулла вспомнила о Пикстар. Может и она попадет потом в запрещенные Трибуналом книги как «неудавшееся воплощение». Зулла задумалась о том, как существо столь могущественное, чтобы являться во снах и – кто знает? – способное даже читать мысли других людей, может не знать ответ на какой-то вопрос. Тревожное предположение о том, что Дагот Ур может читать мысли, разволновало Зуллу. Может он еще и слышит все, что она говорит, видит все, что она делает? Данмерке стало неуютно, но она решила не говорить свое предположение шаманке, вряд ли та знает о Дагот Уре больше, чем уже узнала Зулла. Приятный голос до сих пор звучал в голове Нереварина. «Приди ко мне через пламя и войну. Отныне и впредь я всегда буду рядом с тобой». - Я всегда считала себя храброй, - тяжело вздохнув, произнесла Зулла. – Я не боюсь ни зверя, ни человека. Но это существо я боюсь больше всего на свете. Нибани Меса хотела что-то ответить, но в шатер, звеня бубенчиками занавески, вошел эшлендер и сказал ей что-то на их языке. Шаманка встала. - Меня звать ашхан, - сказала она и вышла. Зулла еще какое-то время продолжала сидеть во утреннем полумраке шатра у погасшего очага, думая о своем. Опасно ли ей вообще думать о чем-то сокровенном? Она ощущала, что Дагот Ур находится повсюду, и от этого ей становилось все страшнее и тревожнее. Вскоре проснулись помощницы шаманки, зажгли очаг и приготовили мясо гуара. Зулла заставила себя поесть, и после завтрака Нибани Меса вернулась. - Ашхан звать тебя. Данмерка переоделась в красно-желтое платье с вчерашней церемонии, и шаманка отвела ее в шатер Сул-Матуула, где на подушках сидел сам старый ашхан и молодой эшлендер в кожаных доспехах рядом с ним. Зулла стала перед ашханом в свою обычную стойку с руками за спиной, и тут же ее посетила мысль, что не пристало Нереварину стоять как слуге. Ашхан знаком велел женщинам садиться напротив него. Впервые Зулла подумала, какую честь оказывает ей этим вождь племени эшлендеров, отказывающийся вообще говорить с чужестранцами. Сул-Матуул сказал что-то Зулле, и Нибани Меса перевела: - Ашхан говорить, что тебе нужно отправиться в племя Ахеммуза, оно сейчас располагаться не так далеко. Ты прийти в лагерь Ахеммуза и выполнить их поручения, чтобы тебя объявить Нереварином Ахеммуза. Для этого ашхан отправить с тобой своего лучшего воина: он показать тебе дорогу и помочь в твоем сложном пути. Молодой эшлендер встал. У него было длинное лицо, длинные черные волосы, собранные в хвост, на его поясе висел длинный кинжал с зазубринами, а за спиной – лук и колчан. Он молча кивнул, и Зулла поняла, что он вообще не знает ее языка. - Спасибо, - ответила она, с почтением склонив голову. Ашхан что-то крикнул, и в шатер забежал мальчик-подросток, держа в руках лук, который Зулла принесла из погребальных пещер. Ашхан произнес речь и указал на Нереварина. - Ашхан хотеть, чтобы ты принять этот лук, - перевела шаманка. – Он бояться божественной болезни, поэтому не идти за ним, и теперь считать себя недостойным. А ты не бояться ничего. Зулла приняла лук из рук мальчишки и снова поблагодарила ашхана. Она взглянула на вырезанный орнамент лука и ей стало не по себе от воспоминаний. Вдруг Нибани Меса встала и горячо сказала что-то Сул-Матуулу – между ними начался разговор, и шаманка, по всей видимости, пыталась что-то ему доказать. В итоге ашхан коротко кивнул. Нибани Меса села рядом с Зуллой и сказала: - Я тоже пойти с тобой. Я хотеть помочь тебе одолеть Дьявола. Зулла удивилась, но не отказалась от помощи. Было решено, что маленький отряд отправится утром следующего дня. Весь день и вечер Нибани Меса раздавала поручения своим помощницам, которые постоянно всхлипывали от известия о том, что шаманка уходит от них. Зулла с тоской наблюдала за всем этим. Вечером она вышла на улицу и отошла немного в сторону от лагеря Уршилаку. Тысячи звезд сияли на черном небе. Зулла осторожно взглянула на Красную гору. Где там в ней может скрываться Дагот Ур? Это же вулкан. Данмерка закрыла глаза и опять увидела его золотую маску. Она вздрогнула. Вернувшись в шатер, Зулла легла на свое ложе. Недалеко от нее на своем спальном месте разместилась Нибани Меса. - Я очень плохо уметь сражаться, - призналась шаманка своим тонким голоском. – Зато я уметь магию. Зулла ничего не ответила. Нибани Меса подняла голову и внимательно посмотрела на Нереварина. - Ты бояться спать? - Да, - вздохнула Зулла. – Он пообещал, что не оставит меня. - Он не может навредить тебе во сне, - не очень уверенно сказала Нибани Меса. – Тебе надо спать. А то у тебя не будет сил. Тем не менее Зулла долго лежала, когда все женщины уже заснули, слушая их размеренное дыхание. Однако сон все же сморил и ее.***
Зулла проснулась на кровати в темной комнате, кажущейся до боли знакомой. Данмерка приподнялась и осмотрелась, и ее сердце забилось как сумасшедшее – она была дома. Она была у себя, на втором этаже своего домика в Чейдинхоле, ночь была ясная, и все эти звезды, которые только что светили на нее в Эшленде, заглядывали в ее окно. Неужели ей приснилось это все? Весь Ввандерфелл, Кай Косадес, эшлендеры, Дагот Ур – это все страшный сон? Зулла чувствовала счастье. Неужели она все-таки дома! Зулла встала с кровати, налила себе воды из кувшина и сделала глоток. Она чувствовала стакан в своей руке, чувствовала прохладу воды. Данмерка даже ущипнула себя за руку – и не проснулась. Ей хотелось закричать от радости! Казалось, что огромный тяжелый камень упал с ее сердца. Но в тот же миг, когда Зулла поставила стакан обратно на столик, на первом этаже раздался шорох. Девушка замерла и напряглась. Она уже переживала все это, она уже слышала этот шорох – это тот имперский солдат, которого она убила. Или еще не убила? Может, весь Ввандерфелл – это был сон о том, что с ней станет, если она совершит это злодеяние? Нет, нельзя убивать его! Лучше она выбежит на улицу и начнет звать на помощь. Нельзя допустить, чтобы солдат погиб от ее руки. Зулла осторожно спустилась на первый этаж. Там была кузница и шкафы с ее оружием. Странно, но там горели свечи – этого Зулла не помнила. Не может быть, чтобы она забыла их потушить. Во сне она убила имперского солдата в полной темноте. Или это все же был не сон? Данмерка чувствовала тревогу. Казалось, что на первом этаже никого не было. Она тихо взяла меч с одного из стеллажей и осмотрела все углы помещения. Никого. Зулла выдохнула и хотела уже вернуться наверх, как мягкий голос прямо за ее спиной произнес: - Я здесь, милый Неревар. Я же говорил, что никуда не уйду. Меч выпал из руки Зуллы. Она, дрожа всем телом, повернулась и увидела Дагот Ура в своей ничего не выражающей золотой маске в метре от себя. Он шагнул ближе. - Тебе не нужно меня бояться, Луна и Звезда, я не враг тебе! Я хочу, чтобы ты был рядом со мной, моим другом и соратником, как было всегда. Зулла попятилась назад. Ей удалось отойти на пару шагов назад, пока она не наткнулась на стену и чуть было не упала. - Нет! – прошептала она, с ужасом глядя на Дагот Ура. Тот рассмеялся. - Да, - сказал он, подходя ближе. Маска и ускх сверкнули в свете свечей. – Я не чудовище, которым ты меня представляешь. Хотя я немало изменился с нашей последней встречи – теперь я бог. Дагот Ур подошел почти вплотную к Зулле, и она затрепетала от ужаса. - Но ты все равно не помнишь меня, - с тоской в голосе сказал он. – Это печалит меня. Я как никто понимаю, что ты чувствуешь: ты думаешь, что тебя используют, тебя тяготит твое одиночество. Все эти люди вокруг тебя действительно хотят, чтобы ты исполнил их ожидания, а ты сам им не нужен. А что мне, богу, может быть нужно от тебя, кроме как тебя самого? Зулле казалось, что он говорит не с ней. Почему он называет ее в мужском роде? Он обращается к Неревару, но неужели не видит, что перед ним женщина? В тот момент эти мысли, кружащие в ее голове, она бы с трудом могла сформулировать словами. Зулла смотрела на Дагот Ура и не решалась ничего произнести. Он снова взял ее за руки. - Приди ко мне в Комнату Сердца. Я все еще там и все еще жду тебя. Прими мою плоть и мой разум. Вместе мы возродим величие Ресдайна, сокрушим его врагов и изгоним Трибунал. Плоть и разум. Зулле мгновенно вспомнились больные корпрусом, и она рванулась, пытаясь освободиться из рук Дагот Ура, но у нее это не получилось, и когти бога до боли впились в ее запястья. Его маска оставалась неизменной, а голос стал раздосадованным. - Не надо снова пытаться стать моим врагом. Когда-нибудь мне это надоест. Когти Дагот Ура вонзились в плоть Зуллы, и она закричала. Данмерка проснулась от собственного крика.***
В шатре шаманки началась суматоха, помощницы шаманки зажгли огонь и бегали туда-сюда как ужаленные. Сонная Нибани Меса осмотрела запястья Зуллы – на них были по четыре кровоточащих следа от когтей. Шаманка побледнела и скомандовала что-то одной из женщин. Та выбежала из шатра. - А ты говорила, что Дагот Ур не может навредить мне во сне. Остальные женщины, остававшиеся в шатре, услышали «Дагот Ур» и принялись выкрикивать непонятные слова, в панике закрывая уши руками. Нибани Меса прикрикнула на них, и они немного затихли. У Зуллы не было сил. Она быстро успокоилась, а взволнованная Нибани Меса внимательно осмотрела ранки и лицо Нереварина. - Я надеяться, что он не заразил тебя божественной болезнью. Убежавшая женщина вернулась с водой, тканью и какой-то баночкой. Шаманка промыла ранки Зуллы и начала смазывать ее запястья пахучей мазью из баночки. Зулла наблюдала за процессом невидящим взглядом. - И как узнать, заразилась ли я? - В божественной болезни симптомы проявляться сразу же, - ответила Нибани Меса, разрывая принесенную ткань на полоски. – На теле больного появляться волдыри, сначала маленькие, но они расти. Зулла, похолодев от страха, осмотрела свои руки и ноги. Они были чистыми. - Он наверняка хочет, чтобы я заразилась, - глухо произнесла Зулла. – Но как он может сделать это на расстоянии? Как он смог ранить меня? Шаманка обматывала ранки Зуллы тканевыми полосками. Она грустно покачала головой. - Я не знать. Он Дьявол. Он обладать огромными силами. Каким-то образом он нанести тебе эти следы. Но это не значить, что он являться переносчиком божественной болезни. Может он не может заразить ей вообще. Спустя какое-то время женщины успокоились и легли обратно. Шаманка оставалась сидеть рядом с Зуллой. - Мне посидеть с тобой? – спросила она у Нереварина. - Не надо, - ответила Зулла, и Нибани Меса снова легла спать. Было темно. Вскоре девушка поняла, что все рядом с ней спят. Ей тоже очень хотелось спать, но теперь это было по-настоящему опасно – вдруг в следующий раз он действительно заразит ее корпрусом? Зулла вышла из шатра. В лагере было тихо. Она прошла через все шатры туда, куда уже ходила вечером. Она вышла за пределы лагеря, поднялась на холм и пошла вперед по пескам Эшленда. Зулла шла по направлению к Красной горе, которая по ночам была абсолютно черной. Данмерка двигалась медленно, думая о том, что Дагот Ур сказал ей. Видимо, он все-так действительно мог читать мысли, при чем читал их уже давно: мысль о том, что все вокруг ее используют в своих целях, пришла в голову Зулле еще по дороге к лагерю Уршилаку во время бури. Или, быть может, он просто предположил это и попал в точку? Он ведь живет тысячи лет и наверняка умен. К тому же, вероятно, что это она далеко не первый Нереварин, к которому он приходит во сне. И не последний? Зулла остановилась и подняла голову. «Приди ко мне в Комнату Сердца. Я все еще там и все еще жду тебя». Она посмотрела на Красную гору. И все же, если Дагот Ур слышит ее мысли, может ли она сказать ему что-либо таким путем? Зулла задумалась. Что бы она хотела сказать Дагот Уру? «Зачем я тебе?» - подумала данмерка. Слова бога о том, что Неревар нужен ему сам по себе, казались Зулле очень тревожными. Она действительно не могла понять, какой прок ему, всемогущему, звать Зуллу на свою сторону. Нереварин не обладал никакими силами и талантами. Она была просто воином. Не лучшим, но и не плохим. Она ничего не представляла из себя. Зачем он тогда зовет ее к себе в Красную гору? И ее ли он действительно зовет? Может, есть что-то, чего она не знает о Нереваре и чего не знает никто. Возможно, Неревар обладал чем-то или знал что-то, о чем известно только Дагот Уру. Но она все равно этого не помнит. Может она даже не является настоящим воплощением Неревара. Зулла вспомнила, как отзывался о пророчестве Кай Косадес, считая, что под него можно подогнать кого угодно. Данмерка горько усмехнулась. Что бы он, интересно, сказал, если бы узнал, что Дагот Ур является ей во снах. Что же, теперь она тоже Спящая? Или может стать ей? Зулла посмотрела на свои замотанные запястья. Через полоски ткани проступила кровь. Она не Неревар. Даже если все это каким-то чудом окажется правдой, и она действительно его воплощение, она не благородный вождь целого народа. Она не родилась в великом доме. Она безродная сирота, разбойница и убийца. Она не герой. Зулла твердо взглянула на Красную гору. - Я не Неревар! – крикнула она в пепельную пустошь. – Я не мужчина! Меня зовут Зулла!