***
Когда-то давно Орихиме говорили, что алкоголь её не возьмёт, потому что она с детства ест самые несочетаемые друг с другом продукты и потому бессмертна. Иноуэ с трудом разлепила глаза. Свет резанул по ним, заставив зажмуриться. Ослабевшее тело с трудом приподнялось над кроватью, куда её вчера, смилостившись - не иначе - доставил Ясутора. Календарь на стене весело показывал воскресенье, и это немного приподняло ей настроение. Собирая воедино события минувшего дня, Орихиме начала приводить себя в порядок. Размазанная тушь, смазанные тени – все исчезло под струями тёплой воды. Только зелёные безучастные глаза никак не выходили из головы. Обмотав влажные волосы полотенцем, Иноуэ вышла из душа, с улыбкой вспоминая, как все, кто имел возможность двигаться, пытались остановить Ичиго в попытке напиться. В мессенджере куча непрочитанных сообщений: от школьной подруги, от Рангику и Хинамори, одно от Садо, пять от Исиды. Орихиме погасила экран, решив ответить позже. Шторы отодвинулись с тихим скрипом. На кухне звенела посуда – соседка тоже проснулась. Сугробы за окном уменьшились, и Орихиме с улыбкой приоткрыла форточку, впуская в комнату свежий воздух. Ей нравилось здесь. Место, которое можно назвать домом. Она нашла друзей за такой короткий срок – и пусть скучает по Тацки – они действительно замечательные. Раньше ей так не везло. Она всегда была такая неловкая, вечно волновалась и только позволяла себя защищать. Орихиме думала, что может только глупо улыбаться, пока не встретила Садо, Исиду, Ичиго, Рукию, Ренджи и Гриммджо. Каждый незаметно для себя учил её важным, по мнению Иноуэ, вещам. Рукия – упрямости; Садо – стойкости; Исида – расчётливости; Ренджи – смелости; Ичиго – уверенности, а Гриммджо, как ей казалось – верности. Чем чаще она видела Джаггерджака, тем больше она замечала, как раскрывается угрюмый зооморф. Как тянется к Куросаки в попытке забрать себе, сам того не ведая. Зверея оттого, что не понимает, почему добыча ускользает от его когтей. А Орихиме знала. Она умная, она видела. Нельзя поймать того, кто не знает, что на него охотятся. Полотенце опустилось на спинку стула. Иноуэ раскидала сообщения друзьям и снова посмотрела в окно. Белая, как снег, кожа. Чёрные, как замёрзшие стволы деревьев, волосы. Равнодушный взгляд погибшей зелени. Это был необычный человек. Он был не похож на того, кого с радостью приглашают на вечеринку. Но он там был. И совсем не смотрел ни на неё, ни на окружающих. Орихиме хотела к нему подойти, но её быстро взяли в оборот Исида и Чад. Когда она снова повернулась в ту сторону – того парня уже не было. - Иноуэ, ты уже проснулась? – предварительно постучав, в комнату заглянула Нанао. Орихиме приветливо ей улыбнулась. – Не сходишь за фасолью в магазин? Я совсем забыла, а у меня там кипит вовсю. - Конечно, - подскочила Иноуэ, начиная разыскивать немятую одежду. Студенты только начали выбираться из своих нор. Бодрая и розовощёкая Орихиме совершенно не вписывалась в этот неровный строй похмельных зомби. Она легко улыбалась каждому серому лицу и совсем не замечала, как они кривятся от зависти. Иноуэ шла по протоптанной тропинке к блестевшему магазину. Вдалеке резвилась небольшая группа зооморфов – Орихиме присмотрелась: две лисы, косуля и медведь. Вспышки огня слева говорили о том, что огненные элементали растапливают скамейки, чтобы присесть и выпить кофе. - Иноуэ! – вдруг закричали откуда-то сверху. Орихиме подняла голову и увидела парящего в воздухе однокурсника. От пояса его шла верёвка, уходящая вниз и привязанная к фонарному столбу. – Помоги, пожалуйста. - Кира! Ты зачем так далеко забрался? – испуганно воскликнула девушка, выставляя щит. Абстракт начал понемногу опускаться. - Тренировал изменение своего веса, но пока плохо получается приземляться. Спасибо большое! – сказал Кира, вставая на щит. Иноуэ аккуратно опустила его. Когда однокурсник как ни в чём не бывало направился к корпусу, Орихиме продолжила свой путь. Магазин наполнился звуком колокольчиков, и Орихиме вдохнула запах хвои и мандаринов. - Доброе утро! У вас свежий завоз? – звонко поинтересовалась она у продавца, тот миролюбиво кивнул. – Отлично, тогда сегодня на ужин уха с мандаринами! Быстро шагая между стеллажей, она шла на запах фруктов, не замечая ничего и никого. Её нога проскользила по снежной няше, и Иноуэ осознала, что падает. А в следующий момент - что падение прекратилось. Осторожно приоткрыв один глаз, она увидела потолок и лампочки. - Я упала на батут? – вслух подумала Орихиме, упираясь рукой во что-то упругое. - Не совсем, - ответил ей батут, и, повернув голову, Иноуэ взвизгнула, вскакивая с кожистого чёрного крыла. - Простите, божечки, простите! – полностью смутившись, сказала она и поклонилась. - Ничего страшного, - парень приподнял её подбородок пальцем, равнодушно рассматривая девичье лицо. – Не ударилась? Орихиме ожесточённо замотала головой и чуть не упала снова: крепкая рука подхватила её, поставив на обе ноги. Иноуэ боялась пошевелиться – зелёные глаза, что никак не выходили у неё из мыслей, чуть удивлённо смотрели на неё. Ей стало так стыдно за свою неловкость, что она не могла произнести ни слова. - Постой здесь, - сказал парень и ушёл куда-то. Орихиме не могла его ослушаться, глупо пялясь перед собой. «Красивый», - подумала она, чувствуя, как потеет от смущения. – «Вообще красивый! И я такая ду-у-у-ура упала!» Парень скоро вернулся и вложил ей в руку банку с холодным чаем. Иноуэ удивлённо на неё посмотрела. - Ты могла не почувствовать боль, так что, если где-то всё-таки обнаружишь ушиб, приложи банку, – студент говорил ровно, глядя куда-то поверх плеча Орихиме. – Если всё в порядке, выпей и успокойся. - Да… всё хорошо, правда, - Иноуэ через силу выдавила слова, но парень, кажется, не поверил – склонил голову набок. Орихиме дала себе мысленно затрещину. - Я провожу, - коротко бросил он, двигаясь к выходу. Лёгкая паника накрыла Орихиме. Она заметалась между полок, пытаясь вспомнить, за чем пришла в магазин. Парень ждал у входа, следя за хаотичными передвижениями Иноуэ, чем нервировал ещё больше. - Я готова! – решительно заявила она, еле удерживая пакет с покупками. Парень скептически поднял бровь, вздохнул и отобрал пакет. Иноуэ покраснела ещё больше. Морозный воздух немного отрезвил. Тропинка была узкой, но оба шли по ней, шагая совсем рядом. - Как тебя зовут? Меня – Орихиме Иноуэ, - сказала Орихиме, вспоминая те яркие качества, которые восхищали её в своих друзьях - решимость. - Иноуэ? Красивое имя, - слабо улыбнулся студент. Орихиме почувствовала, как у неё защипал нос. – Улькиорра Шиффер. - Вау! Такое сложное имя, - Орихиме повертела на языке необычное имя, будто пробуя его на вкус. – Но крутое! Улькиорра недоумённо посмотрел на ней и остановился. Орихиме вопросительно посмотрела на него. - Я не знаю, где ты живёшь, - устало проговорил Шиффер. Он говорил с такой интонацией, что Иноуэ чувствовала себя очень глупо. - Точно-точно! Прости! В четвёртом, - замахала руками Орихиме. Она уже не особо замечала, что творилось вокруг неё. Ни солнце, ни птицы, ни всё же спалившие пару скамеек элементали. Всё её существо тянулось к Шифферу. Улькиорра молчал, уверенно шагая по тропинке и время от времени поддерживая Иноуэ за локоть, чтобы та не упала. Это дополнительно выводило девушку из душевного равновесия. Чтобы хоть как-то продолжить разговор, Иноуэ ляпнула первое, что пришло в голову: - У тебя крылья, значит, ты зооморф? - Очевидно, - коротко бросил Улькиорра. - Ворона? Ой, нет, дракон? – восхищённо воскликнула Иноуэ, представив бронированного ящера с шипами на загривке. Ей в голову пришла ещё одна идея, - Точно! Птеродактиль! Они уже сошли с тропинку на расчищенную площадку, и Улькиорра снова остановился. - Ты смешная, - на лице Шиффера снова появилась слабая улыбка. Это заставило глаза Орихиме сверкать ещё ярче. – Я летучая мышь. - Ты Бэтмен! Ва-а-а-ау! – в полном восторге воскликнула Орихиме, но тут же осеклась. – Прости пожалуйста! Тебе, наверное, это каждый говорит. - Не особо, - улыбка стала шире. – Но лучше так меня не зови… Орихиме. Они продолжили путь. Иноуэ уже разглядела стены четвёртого корпуса, и на душе у неё стало грустно. Расставаться с Улькиоррой страсть как не хотелось. - А ты сильный зооморф? – спросила она. Шиффер задумался. - Наверное. Я не спрашивал, - пакет из его рук выдернули и поставили на снег. Иноуэ решительно на него посмотрела. - А ты смог бы научить другого зооморфа оборачиваться? – Орихиме попыталась нахмуриться, как Ичиго, и молила богов, что не выглядела глупо. - Не было возможности попробовать. - Поможешь мне? – смело проговорила Орихиме. – То есть не мне, а моему другу. - Почему я должен помогать тебе? – Улькиорра был непреклонен, но и Иноуэ кое-чему научилась. - Кажется, подвернула лодыжку, и вообще, упала из-за тебя, - поморщившись, Иноуэ запрыгала на одной ноге, изображая дискомфорт. Вряд ли Шиффер поверит, вон, снова смотрит так, будто его что-то удивляет. - Ты меня шантажируешь? – бесцветным голосом спросил Улькиорра, и Орихиме перестала прыгать. - Нет! – возмутилась она. – Но я та-а-а-акую цену запрошу – обалдеешь. Поэтому, пожалуйста, согласись помочь. Шиффер вздохнул, глядя на вздорную девчонку. Рыжую, лохматую, краснощёкую от постоянного смущения и ужасно игравшую раненую. Но с ней весело… - Хорошо, я подумаю, - Улькиорра подхватил пакет. Иноуэ в восторге двинулась за ним к крыльцу. – Я живу в десятом корпусе, запиши мой номер. Доставив пакет до дверей квартиры, Шиффер посмотрел на номер, сохранил контакт Орихиме и ушёл, коротко взмахнув рукой. Сердечко Иноуэ забилось быстро-быстро, когда ей в ответ пришёл скучающий смайлик. Широко улыбаясь, она забежала в квартиру. Сунув в руки опешившей Нанао продукты, Орихиме радостно упала на кровать, раскинув руки. Ей вдруг стало ещё лучше прежнего – просто замечательно – восхитительно! - Дура! ТЫ НЕ КУПИЛА ФАСОЛЬ! – донеслось с кухни, но даже это не заставило Орихиме перестать светиться от радости.***
Рукия считала, что классическая музыка слишком скучная. Её уничижающий взгляд скользил между колонкой и братом, пока последний не догадался отключить звук. - Прости, я решил, что Моцарт положительно повлияет на твоё похмелье, - виновато проговорил Бьякуя. - Ну да, вместо тошноты теперь болит голова, - угрюмо проговорила Кучики, вынимая из рук брата тарелку бульона. – Не нужно меня кормить с ложки, я не умираю. - А когда открыла глаза – так не казалось, - с улыбкой сказал Бьякуя, на что Рукия чуть не сожгла его взглядом. – Тем не менее, отдыхай. - Не расскажешь, как я оказалась у тебя? Бьякуя коротко пересказал события минувшего вечера, и по мере повествования брови Рукии поднимались всё выше и выше. - Значит, мне не придётся приносить цветы на могилу Ренджи. Хорошо-то как, - развеселившись, сказала она. – Согласись, он хороший парень? Бьякуя помялся. Только когда они с сестрой оставались наедине, она могла смутить его. Все барьеры падали вокруг Кучики, и он чувствовал себя собой. Но Рукия всё реже и реже возвращалась к нему, и Бьякуя понимал, что не сможет удерживать её всю жизнь. Когда-нибудь она упорхнёт, и он останется наедине со своим «Я», своими страхами и обязательствами. - Да… вроде бы, - сказал Бьякуя, вспоминая лохматого рыжего зооморфа. Тот образ, что отпечатался в сознании зооморфа – образ, что создал сам Кучики, он ненавидел. Это была тень самого клана. - На самом деле, у меня все друзья хорошие. И если бы ты узнал их получше, ты бы убедился, - упрямо заявила Рукия, вырывая брата из его размышлений. - Как тот презренный суррогат, который так и не ответил тебе взаимностью? – скептически заметил Бьякуя, но сестра загорелась как спичка. - Ах так ты всё-таки залезал в мою голову! – она попыталась стукнуть его тарелкой. – Как тебе не стыдно?! - Не стыдно, - Бьякуя перехватил её руку, аккуратно опуская. - Не надо трогать Ичиго, - хмуро и уже успокоившись сказала Рукия. – И я, и даже Ренджи не смогли задержаться в его сердце, но это не показывает то, что он плохой. Он не даёт ложных надежд – это гораздо лучше. Так что, пожалуйста, будь мягче. Бьякуя чуть передёрнул плечами. Быть мягче? Расслабиться, чтобы не заметить угрозы сестре? - Хотя бы с моими друзьями, - увидев борьбу на лице брата, Рукия замахала руками. – Просто не бей их, пожалуйста. Они тоже защищают меня, как и ты. - Я… постараюсь… - неуверенно сказал Бьякуя. Он даже не представлял, как это сделать.***
Вдоль коридора батальон бутылок. На когда-то дорогих ярких обоях расцвело новое пятно. Детская рука скользила по шершавой поверхности. Он шёл мимо гостиной: в полумраке рога, вывешенные на стенах, отбрасывали причудливые тени, всегда забавлявшие его. Мимо прачечной: где когда-то горничные со смехом находили его спящим в бельевой корзине. Фотографии в рамках держались на честном слове. Их мальчишечья рука аккуратно огибала. Босые ноги ступали почти бесшумно по холодному полу. Он шёл к кухне. Тёплый свет, льющийся оттуда, манил. Хриплое надсадное дыхание наполняло небольшое пространство. Крик застрял в горле. Где-то за этой клеткой выли сирены. Морда, залитая кровью, повернулась в сторону всхлипов. Он не смог закричать. Не смог, когда мёртвые глаза матери смотрели прямо в проход. Зверь поднял лапу и… Гриммджо рывком встал с кровати. Он задыхался, согнулся пополам от недостатка воздуха. Голова гудела, и он приложился виском о стену. Так лучше. Холоднее. Постепенно успокаиваясь, Джаггерджак посмотрел на время: почти утро. Шрам на груди ныл. Гриммджо достал помятую пачку сигарет, хмуро посмотрел на неё. В мысли бесцеремонно ворвался Куросаки со своим невозможным голосом, мягкими губами и обезоруживающей улыбкой. Пачка тут же оказалась в мусорном ведре. Но почему-то стало невообразимо легче. Будто сам образ отогнал ужасные тени прошлого. Пошатываясь, Гриммджо вышел в коридор. Дверь в комнату Куросаки была приоткрыта, и он заглянул. Ичиго спал в бухом отрубе. Пустое ведро одиноко довершало картину, намекая на то, что выпил Куросаки достаточно, чтобы его туда поставить. Гриммджо не сдержал смешок. Одеяло накрыло Ичиго до подбородка. Лицо расслабленно, тело горячее, податливое. Гриммджо помотал головой, отгоняя непрошенные мысли. Ему действительно не стоило целовать его тогда на балконе. Но когда эти полные губы обхватили фильтр, когда карие глаза прикрылись, позволяя ресницам отбрасывать мягкие тени на скулы, Гриммджо просто не смог сдержаться. То, что кто-то заглянул на балкон – чистое совпадение. Джаггерджак абсолютно не знал, как бы он оправдывался перед Куросаки. Его хотелось. Господи, как он хотел его! Не спишешь на алкоголь – это зрело внутри, росло. С каждой улыбкой, с каждым движением кадыка, с каждым движением пальцев по рукавам. Ичиго хотелось заклеймить. Показать всем и каждому, что сколько ни старайся, он всё равно принадлежит Гриммджо. С друзьями Ичиго действительно было трудно сойтись – ведь они забирали часть его внимания. Джаггерджак злился, но не подавал виду – охота потом с рассерженным Куросаки водиться. Но голодный взгляд Абараи на вечеринке выбесил до усрачки. Вот в попытке присвоить Куросаки себе он и погиб. Сам прикоснулся к тому, от чего следовало бы держаться подальше. Большой палец прошёлся по скуле. Гриммджо уже чувствовал, как его начинает потрясывать. Он порывисто встал с кровати, останавливаясь у самой двери. Неспроста этот старый кошмар и не просто так его тянет к Ичиго. Его постель прогнулась под весом. Гриммджо поспешно стянул бельё, почти до боли сжимая стоящий колом член. Кончить хотелось нестерпимо, но если раньше он представлял лишь какие-то размытые неясные силуэты, то теперь перед глазами оттиском стоял Ичиго. Его взгляд снизу-вверх, который прошиб насквозь ещё после битвы с Зараки. С такими глазами член во рту смотрелся бы просто великолепно. Гриммджо зашипел, резкими движениями скользя по стволу. Улыбка Куросаки, солнце, запутавшееся в его волосах. Пальцы, подворачивающие рукава рубашки перед тем, как готовить кофе. Полоска живота, выглядывающая, когда суррогат потягивается, и мышцы, как тугие канаты, перекатывались под кожей. Его податливость в поцелуе – он же плавится, как шоколад. Гриммджо содрогнулся от мощного оргазма, сжав зубами подушку, воя в неё будто раненый зверь. Забыв как дышать, он дрожал, пережидая последние сладостные секунды. Зрение прояснилось, возвращая Джаггерджака в постылую действительность. Стерев сперму, зооморф обречённо опустил руки. Гриммджо устал, и пачка покинула ведро.***
- Поставили подпись? Хорошо. Ваша комната будет в шестом корпусе, на бланке написан номер квартиры, там как раз в этом году освободилось место. Уже завтра можете переезжать, - секретарь с улыбкой взяла документ. Ухоженные пальчики подшили бумагу, и Ренджи почувствовал, как с его души будто упал камень. Чувство невероятного облегчения наполнило его лёгкие вместе с морозным воздухом. Ренджи огляделся, по-новому впитывая запахи – вокруг сугробы, чуть густоватый аромат прелой листвы и лёгкий флёр чернил, доносящийся с головного корпуса. Разговор с Рукией твёрдо укрепил в Абараи уверенность. Сам виноват – тормозил, а сейчас что толку гнаться за ушедшим поездом? Нужно начинать сначала, учиться заново быть хорошим другом. И начало положено: никаких Ильфорте, никаких психов из-за Гриммджо. Ренджи хорошенько потянулся и лёгкой походкой двинулся вдоль корпусов. Он остановился у шестого. С улыбкой рассматривал стены здания, в котором так удачно оказалась пустующая комната. «Повезло так повезло!» - радостно подумал Ренджи, плотнее запахивая куртку. Холодный воздух проник под одежду, заставив Абараи поёжиться. Ужасная привычка – не носить шарфы – постоянно надеешься, что собственный мех спасёт. Но даже тигриный подшёрсток не согревал от пронизывающего воскресного ветра. К крыльцу подходил студент, которого Ренджи не сразу заметил. Он остановился, пристально глядя на застывшего зооморфа, пока тот не повернул голову в его сторону. Конечности Абараи застыли. - Абараи Ренджи, да? – сказал Бьякуя, подходя ближе. Ренджи заставил себя успокоиться. Если бы Бьякуя хотел его убить, наверное, он бы это ещё вчера сделал. Поблагодарить? Да от него и «спасибо»-то никогда не слышали. Ренджи сжал кулаки в карманах. - Доброе утро, - как можно ровнее сказал Ренджи. Бьякуя остановился перед ним, сжимая в руках небольшой пакет с лекарствами. Абараи успел заметить обезболивающее. - Пришёл проведать Рукию? Ренджи очень хотел зажмуриться и притвориться мёртвым, но Кучики стоял спокойно. Его почти доброжелательный тон выбил Абараи из колеи. - Нет. Просто шёл мимо, задумался. Я уверен, что с ней всё в порядке, она же с братом, - немного волнуясь проговорил Ренджи. Он с трудом мог назвать тех людей, которые нормально поговорили с Бьякуей и не закончили свой разговор на больничной койке. - Она… не всегда будет со мной, - чуть нахмурившись сказал Кучики, и Ренджи удивлённо посмотрел на него. Он только сейчас заметил чуть порозовевшие от холода щёки и залёгшие тени под глазами. – Было бы неплохо, если бы кто-то о ней заботился оставшиеся пару лет. - Вам остался год? – затаив дыхание спросил Ренджи. Бьякуя кивнул. Раньше Абараи скакал бы от счастья, узнав, что старший Кучики наконец-то покинет Готэй, но сейчас почувствовал лишь лёгкую тревогу. Абараи поёжился от порыва ветра. - Мы присмотрим за ней. Хотя чаще всего это она за нами присматривает, - Ренджи издал смешок. – Рукия всегда может на нас положиться. Бьякуя внимательно смотрел на него. Он не пытался проникнуть в его сознание, не устрашал своей аурой и выглядел почти нормальным. Немного скованным, наверное, судя по тому, как сжимал ручки пакета. - Подержи, - внезапно сказал Кучики, отдавая свою ношу Ренджи. Тот оторопело подхватил пакет, не понимая ничего из происходящего. Телепат снял свой нежно-голубого цвета шарф и обвязал вокруг шеи Абараи. А Ренджи прикидывал в памяти 100 и 1 способ удушения. Всё тело покрылось мурашками. - На тебя смотреть холодно, - тихо сказал Кучики. Его лицо было так близко, что Ренджи мог пересчитать каждую ресничку. И, чёрт возьми, почему Кучики Бьякуя был ТАКИМ красивым? – Наверное, так сойдёт. Ренджи хотелось провалиться сквозь землю от всей сюрреалистичности. - С…спасибо, - запинаясь сказал он, ошеломлённо трогая приятную на ощупь ткань. - Рукия расстроится, если её друг простудится оттого, что глуп на всю голову, - тонкие пальцы перехватили пакет, Бьякуя замер. – Ты тигр? - А? – отмер Абараи, чувствуя, что на минуту потерял контроль над своей формой, и теперь эти же пальцы трогали его торчащее, чуть заострённое ухо. – А! Ренджи в панике хлопнул по чужой руке и отскочил в сторону, мучительно краснея. - Вы что делаете?! – возмущённо воскликнул Абараи, прикрывая уши. Осознание того, что сделал, ещё не пришло в его голову, но паника уже подступала к горлу. И когда он думал, что Бьякуя уже не сможет его ничем удивить, тот – слабо улыбнулся и… - Извини, не сдержался. Челюсть Ренджи поздоровалась с землёй. - Рукия, наверное, уже заждалась. Не болей, Абараи Ренджи, - Бьякуя посмотрел на наручные часы и отвернулся, зашагав к корпусу. А Ренджи дышал и не мог успокоиться. Уши уже исчезли, и пальцы зарылись в волосы, с силой их сжимая. Абараи присел на корточки. В нос бил запах сакуры, пергамента и мужского одеколона. Ренджи приоткрыл рот, чтобы лучше впитать в себя это удивительное сочетание, и чуть не взвыл. Он думал, что точно не заслужил ещё одного удара поддых от матушки судьбы. Прошатавшись как сомнамбула до обеда, Ренджи устало завалился на скамейку у пруда. В свой корпус идти совершенно не хотелось – встретить Ильфорте было последним в его списке желаний. Но когда-нибудь придётся вернуться, хотя бы для того, чтобы собрать вещи. Ренджи вспомнил, что так и не посмотрел номер квартиры на бланке. Собираясь достать уже изрядно помятую бумажку, он услышал, как его кто-то зовёт. На горизонте замаячила рыжая макушка, заставляя сердце Ренджи чуть ускориться. Абараи прикусил губу: он ведь даже не написал, не извинился, что так постыдно сбежал с игры. Куросаки, однако, глупо улыбался, прыгая через сугробы. - Идиот, там же есть тропинка! – закричал Ренджи. Ичиго махнул рукой, типа «Ай, да и пофиг». Весь в снегу и тяжело дыша, он остановился возле Ренджи. - Я тебя искал, - сказал он, наконец-то отдышавшись, весь красный и с видом явного похмелья на лице. - Крепко ты вчера надрался, - насмешливо заметил Ренджи, замечая, что боль, поселившаяся в нём с момента переезда, уменьшилась. - Была причина, - Ичиго отряхнулся и крепко обнялся с Абараи. Тот похлопал по плечам в ответ, шумно вдыхая запах друга. – Я скучал. - Но-но, разве так говорит занятый мужчина, когда встречает давнего друга? – засмеялся Ренджи, отстраняясь, и Ичиго мягко улыбался ему в ответ. - Вот именно, какой я друг, если совсем не замечаю, что происходит с моими близкими, - у Куросаки жалкий вид и виноватое лицо. Абараи подумал, что это в духе Ичиго – волноваться о всех, кроме себя. - Всё уже путём, - с напускной легкомысленностью сказал Ренджи, садясь на скамейку с ногами. – Не нужно переживать, мне просто надо было многое обдумать. - Поделишься? – подхватив его тон сказал Ичиго, раскачиваясь на носках взад-вперёд. Ренджи вспомнил предыдущий вечер, поцелуй, Рукию. Вспомнил, как ожесточённо вколачивался в Ильфорте, представляя совершенно другого человека, как презирал себя. Все те чувства, которые он испытывал, разрывали грудную клетку, и он к ужасу видел своё отражение в лице Куросаки. Ему было безумно приятно, что Ичиго искал его, будучи не в самом лучшем состоянии. Судорожно сжимал кулаки в карманах, нетерпеливо ковырял снег носком ботинка. Ренджи затопила щемящая нежность. - Я тебя любил. Ичиго резко вскинул голову. Подперев рукой щёку, Ренджи почти с садистским удовольствием смотрел на мешанину самых разнообразных эмоций в карих глазах. - Это шутка такая? – глухо проговорил Ичиго. Ренджи помотал головой. - На полном серьёзе. Только я не сразу это понял, - Абараи помедлил. Он подумал, что если скажет что-то не то, то вполне может потерять и дружбу. – Ты не пугайся, уже все хорошо. - Да как может быть хорошо?! – взревел Куросаки, моментально вспыхивая. Ренджи вздрогнул. – Ты себя вчера вообще видел?! И сейчас оказывается, что причиной тому был я! - Вот именно, что был, успокойся! – Ренджи подскочил с места, хватая Куросаки за плечи. На мгновение заметил, что Ичиго заметно раздался в плечах с прошлого года. Куросаки буквально кипел, но всё также яростно глядел ему в глаза и скалился. – Я понял, что не я тот, кто тебе нужен. Ясно? Разом потеряв все силы, Ренджи уткнулся носом в чужое плечо. Всё-таки бесцельное гуляние на пустой желудок с утра было лишним. - Просто будь рядом, как друг. Как хороший друг. Всё пройдёт. Я уже, правда, отпустил, - Ренджи почти скулил, сжимая скользкую ткань куртки Ичиго. Тёплые пальцы зарылись в волосы на затылке, и губы Ичиго коснулись макушки. - Конечно. Мы друзья несмотря ни на что, тут и говорить не о чем, - мягко проговорил Ичиго. Ренджи резко отстранился. - А ты не отпускай, понял? – решительно смотрел он на удивлённого друга. – Его ни в коем случае! - Кого его? – тупо сказал Ичиго. - Гриммджо, конечно! – заорал Ренджи. - Да вашу мать, как же вы меня с ним заебали! – снова вспыхнул Ичиго и, перекинув через себя, завалил Абараи в снег. – Сколько уже можно?! Гриммджо то, Гриммджо сё! Черти вы поганые! - Ты кого чёртом назвал, сука?! – в ответ рявкнул Ренджи, хватая Куросаки за ворот и опрокидывая за собой. Со смехом и матами они барахтались в снегу, пока не промокли насквозь. Тяжело дыша, друзья распластались рядом друг с другом, делясь своими переживаниями и чувствами, глядя на затянутое серым небо. Ренджи говорил много, и у него был благодарный слушатель. Он не перебивал, хмурился только и сжимал кулаки. Злился, наверное, на себя, что не может осчастливить всех. Первое "извини" Абараи заткнул охапкой снега, и они снова начала борьбу. - Хорошо-то как, - мечтательно проговорил Ичиго, распластавшись рядом. - Да-а, - протянул Ренджи, чувствуя себя до невозможности лёгким. - Почему мы не делали так раньше? - Потому что ты мудак и книжный червь, Ичиго. Но, наверное, это мне в тебе и нравилось - противоположности притягиваются. - Так ты же тоже мудак. - Ну, тут соглы. - А с каких пор ты носишь шарфы? Новый? – внезапно спросил Ичиго, и лицо Ренджи вытянулось. - Чёрт-чёрт-чёрт! – закричал он, подрываясь с места и стягивая намокший шарф. – Он же высохнет, да? Не растянется? Ичиго? Ичиго, блять! Ты в курсе, как такие вещи сушить?! - Да что ты испереживался? Это же обычный шарф, - почесал голову Ичиго, садясь на снегу. - Это не обычный шарф, тупица! – в панике закричал Ренджи. – Это шарф Кучики Бьякуи! - Что-о-о? – на лице Куросаки появилось выражение невероятного, грандиозного, нечеловеческого шока. – Ты спиздил у него шарф?! - Нет, дубина! Как ты вообще себя это представляешь? – Абараи подхватил Ичиго за руку, вытаскивая его из сугроба. – Он мне его сам надел! Блять, его надо вернуть! Абсолютно не понимая, что происходит, Ичиго волочил ноги за Ренджи, думая о том, что ему уже давно не было так весело.***
Когти то появлялись, то исчезали. Гриммджо давил свою злость, но она тут же возвращалась, стоило чутким ушам услышать очередной всплеск возбуждённых разговоров двух идиотов. Джаггерджак стиснул зубы, решая выйти и точно кому-нибудь врезать. Виновники его состояния нашлись на кухне, прижавшиеся к экрану ноутбука. - Загугли ещё «как вывести пятна с кашемира», - дёрнулась одна рыжая макушка. - А ты уверен, что это кашемир вообще? – ей вторила вторая макушка. - У Бьякуи не может быть ничего, что звучит не дорого! – прошипел Абараи. Гриммджо знал – Ичиго давно заметил его – напряжённые плечи выдавали, но не показывал виду. Тупой зооморф, конечно же, ни сном ни духом, сидел непозволительно близко, отчего кровь Джаггерджака закипела ещё сильнее. - Эй, девочки, может прикроете базар, у меня очень хуёвое настроение, - злобно сверкая глазами, сказал он. Абараи предсказуемо вздрогнул и чуть не упал со стула, тогда как Ичиго и глазом не моргнул. - Своё настроение можешь засунуть себе в задницу, - ледяным тоном сказал Ичиго, отбрасывая Гриммджо воспоминаниями на пару месяцев назад. Повернувшись к Абараи, он как ни в чём не бывало продолжил щебетать над ноутбуком. Тупой зооморф, впрочем, отнёсся не так легкомысленно и косился на Гриммджо, пока тот не вышел с кухни с бутылкой пива. - Сучье племя! – рыкнул Джаггерджак, пиная в своей комнате стул. Голова отчаянно трещала: «Моё. Моё. Моё» - Гриммджо стукнул её пару раз кулаком, не помогло. Холодное пиво полилось в горло, но кроме горечи ничего не дало. Никакого облегчения. «Блядство!» - в очередной раз ругнулся Гриммджо. – «Нужно успокоиться» Он медленно сосчитал до десяти. Потом ещё раз. И ещё раз. Ярость улеглась, оставляя чувство раздражения, как изжога, застрявшая где-то в груди у горла. Джаггерджак дышал размеренно, полностью абстрагируясь от любых звуков. «Я – не мой отец. Я – не мой отец», - как мантру повторял про себя Гриммджо. Ряды бутылок. Запах железа. Вой сирен. Я – не мой отец. Судорожно выдохнув, Джаггерджак потёр глаза. Злость окончательно улеглась, уступая место опустошающей апатии, выжигающей внутренности. Гриммджо хватило пару минут, чтобы понять, что в квартире уже никого не было. Тишина, которую он так хотел, придавила своей многотонной тушей. Воскресенье прошло также отвратительно, как и понедельник. Во вторник стало ещё хуже. Телефон завибрировал, выплёвывая сообщение грудастой девки: «Привет, Гриммджо! У меня для тебя сюрприз! Выходи!» Зооморфа перекосило. Снова эти друзья Ичиго. Достали. Однако грудастая девка почти не отсвечивала и вряд ли стала бы писать по пустякам. Быстро натянув штаны и футболку, Джаггерджак вышел из квартиры, столкнувшись со светящимся от радости лицом. - Ты всё-таки вышел! – почти на ультразвуке провизжала Иноуэ. Гриммджо еле подавил желание прочистить ухо. - Быстро говори, что хотела и проваливай, - сказал Гриммджо, прислоняясь к косяку двери в квартиру. Позади девки он заметил ещё одного человека, и его инстинкты обострились. - Я нашла тебе хорошего учителя, - не замечая сгустившейся атмосферы, Орихиме продолжала трещать. – Улькиорра очень сильный! И он лучше объясняет, чем Ренджи. Он согласился помочь, поэтому тебе больше не придётся драться. Шиффер сверлил взглядом зооморфа. Тот не уступал ему. - Мне не нужна помощь любимчика Старрка, - презрительно выплюнул Гриммджо. - Я тоже не горю желанием, - медленно проговорил Улькиорра, подходя ближе. Орихиме наивно переводила взгляд с одного на другого. – Но эта женщина шантажирует меня, я не могу отказаться. - Прогибаться под женщину – как низко, - оскалился Джаггерджак. Шиффер равнодушно пожал плечами и развернулся к Орихиме. – Уходи, пожалуйста, я поговорю с Гриммджо и напишу тебе позже. - Почему я должна уйти? – недовольно надулась Иноуэ. - Потому что я бы не хотел, чтобы девушка слышала грязные ругательства, - Шиффер приподнял её голову за подбородок. Грудастая девка густо покраснела и быстро слиняла. - Дальновидно, - усмехнулся Гриммджо. - Она немного странная, но… интересная, - задумчиво проговорил Шиффер. – Тем не менее, она сказала, что у тебя трудности с трансформацией. - И ты как верный рыцарь побежал исполнять её приказ. Дерьмово пахнет, - Гриммджо поморщился. - Ну я уже намекнул на то, что в ней заинтересован. Ты, кажется, тоже кое к кому испытываешь то же чувство, судя по слухам, - Улькиорра чуть наклонил голову, и Гриммджо почувствовал, как гнев начинает бурлить в нём. - Как это относится ко мне? – внутри Гриммджо уже клокотала ярость, но Шиффер оставался невозмутимым. - Давай пройдём внутрь. Мне бы не хотелось светить вашим грязным бельём на весь корпус. Согласен? – Улькиорра бесцеремонно подвинул Джаггерджака и зашёл внутрь. Гриммджо резко выдохнул. Он прекрасно понимал, что против гения-зооморфа с двумя перевоплощениями справиться не сможет, но послушать, что он скажет, наверное, будет не лишним.***
Ренджи всерьёз задумался, что фортуна явно не на его стороне. Он уже полчаса сверлил взглядом бланк, боясь поверить в происходящее. Всё происходило гладко до этого момента. Он помирился с Ичиго, они вместе замечательно провели воскресенье, помимо того инцидента с Гриммджо и испортившегося настроения Куросаки после. Ночью Ренджи успел собрать вещи втихаря от Ильфорте, а утром ни свет ни заря ломануться с чемоданами к шестому корпусу. Времени посмотреть номер квартиры он, конечно же, не нашёл, и теперь чуть ли не локти кусал с того, как крупно облажался. Почему он не посмотрел бланк сразу, возле секретаря? Может, ещё были свободные комнаты? Но нет, он же на радостях схватил и ломанулся на воздух! Цифра «36» горела зловеще, и Абараи напрягал все свои инстинкты, чтобы сразу же среагировать, если что-то за дверями пошевелится. - Что ты здесь делаешь, Абараи Ренджи? – раздался голос сзади. Ренджи позорно заорал, бросаясь в сторону и запинаясь о собственные чемоданы. Боль в копчике показалась ему не настолько значительной, как человек, который его напугал. Бланк выдернули из его ослабевших пальцев, и Ренджи распахнул глаза. Тёмные глаза Бьякуи внимательно вглядывались в строчки. - Так ты мой новый сосед, - невозмутимо сказал он, переводя взгляд на чемоданы, а потом на сидящего верх ногами Абараи. - Так точно, - обречённо произнёс Ренджи. Вот и кара небесная настигла его, ну хоть признаться Ичиго успел, и маме с папой только вчера письмо отправил. - Извини, что заставил ждать. Наши часовые пояса с родственниками сильно отличаются, поэтому я встаю так рано для звонка. Заходи, - Бьякуя провернул ключ и распахнул дверь. Не теряя времени даром, Ренджи подхватил вещи. - Второй комплект ключей на вешалке, - бросил Бьякуя, скрываясь в своей комнате. Абараи застыл, рассматривая коридор. Все квартиры студентов, конечно, были одинаковые, но администрация никогда не препятствовала желанию студентов отремонтировать или украсить свои комнаты. Квартира Кучики действительно была шикарной. Ренджи с опаской потрогал шёлковые обои, постучал по дубовым дверям, осмотрел изящную люстру. На кухне стоял новёхонький гарнитур, техника. «Батюшки, это же посудомойка!» - чуть не плача мысленно взвыл Ренджи, растекаясь истинно студенческой лужицей. Он уже был не так уверен, что фортуна ему не благоволит. Открыв свою комнату, Ренджи вернулся к своим убеждениям. Стандартная общажная развалюха. Надежды Ренджи рухнули, и он грустно занёс свои вещи в пустую холодную комнату, которой точно не касался ни один из пальцев Кучики. - Ну, зато он ценит личное пространство, - подумал Ренджи и начал распаковывать вещи. До обеда он как мог не отсвечивал на парах, прячась от Ильфорте, и как только звенел звонок, тут же выскакивал из аудитории. На совместных занятиях Ичиго как прежде составил ему компанию, отчего внутри снова разливалось тепло. Правда тревожность никуда не пропадала, потому что напряжение Ичиго было видно невооружённым глазом, и отсутствующий взгляд Джаггерджака, сидящего на последних скамьях, подтверждал опасения Абараи. Ярость Грантца тоже выделялась среди остальных, и на все вопросы товарищей по стае Ренджи старался не отвечать. Когда-нибудь он наберётся смелости и выскажет всё Ильфорте, а пока он грелся в лучах внимания Ичиго и друзей, отдыхая от пережитого. Услышав, что Ренджи теперь живёт с Кучики, компания и товарищи возвели его в ранг святых великомучеников. - Не так страшен чёрт, как его малюют. На самом деле он нормальный мужик, - невозмутимо жал плечами Ренджи под клацанье челюстей, упавших на пол. - Мы же сейчас о Бьякуе говорим? – подскочил Ашидо на обеде. – О том самом, который разбил голову Ичиго? - Почти разбил, попрошу заметить, - жуя булку, встрял Ичиго. - Ага, поэтому ты его за километр обходишь, чтобы не добил? – поддел Гриммджо, и Куросаки тут же завёлся, начиная спор. - Вы вообще-то о моём брате говорите, - тоже закипая проговорила Рукия, и всю четвёрку окатило холодной водой. Справедливость восторжествовала, и притихшие студенты продолжили доедать обед. Рукия тепло улыбалась, чуть кивая Ренджи. Тот отчего-то смутился. На профильном предмете Ренджи выкладывался на полную. Даже Комамура похвалил его при всех, отчего лицо грозило треснуть от улыбки. Уже складывая инвентарь, помогая остальным зооморфам готовить зал для дополнительных тренировок, Абараи заметил Гриммджо и Зараки. Последний с грозным видом нависал над Джаггерджаком и что-то говорил с серьёзным лицом. Внутри Ренджи всё застыло: а вдруг Кенпачи узнал, что Ичиго и Гриммджо вовсе не пара, и они обманули его? Абараи подобрался, готовый если что прыгнуть на помощь Джаггерджаку. Да, пусть они до сих пор не переваривают друг друга, но для Ичиго этот ублюдок важен, и Ренджи уже решил, что костьми ляжет, а этого идиота живым вытащит. Но Гриммджо только сдержанно кивнул, и Зараки одобрительно похлопал его по плечу, уходя из зала. Встретившись взглядом с Ренджи, Гриммджо замер на месте. Почему-то Абараи знал, что Джаггерджак его понял, и его плечи расслабились. Это капитуляция, и Ренджи добровольно поднял белый флаг. Сидя вечером на – охуенной – кухне, Абараи задумчиво решал пример. Цифры расплывались перед глазами, а мысли были далеко от решения задачи. Тут он почувствовал, что его сознания что-то коснулось, и он поднял голову. - Прости, не хотел напугать, - сказал Бьякуя, заходя на кухню. Ренджи всё ещё переклинивало на том, что Кучики умеет извиняться, пусть это и всего лишь формальность. Стараясь не обращать внимания на телепата, Абараи снова вперился глазами в тетрадь. - Кажется, ты думал не об этом, когда я зашёл, - сказал Бьякуя, снова отвлекая. Ренджи увидел, как тот заваривает быстрорастворимую лапшу, и почувствовал, как у него глаза чуть не вываливаются из орбит. - Вы едите эту дрянь?! – неожиданно для себя воскликнул Ренджи и тут же осёкся. Бьякуя недоумённо посмотрел на коробочку рамена. - Но я люблю рамен. Маленькая слабость, - он равнодушно пожал плечами. «Ничего себе слабость», - ошарашенно думал Ренджи, слыша, как рушится весь выстроенный образ Кучики Бьякуи, словно замок из песка. - Почему ты зовёшь меня на «вы»? – оставив завариваться рамен, Кучики сложил руки на груди, внимательно разглядывая Ренджи. - Ну, это, наверное, потому что вы… - Ты, - оборвал его на полуслове Кучики. - Ты… - замялся Абараи. – Меня старше, и всё-таки брат Рукии, уважение, всё такое. - Или страх, – кивнул Бьякуя. - Или страх, - повторил Ренджи, даже не пытаясь спорить. Обмануть телепата – хах, очень смешно. - Но сейчас ты меня не боишься, - Кучики сел напротив, подтянув под себя ноги и поставив рядом коробку рамена. - Да как ва… тебя бояться, если ты вообще на себя не похож! – Ренджи снова понял, что ляпнул глупость. Бьякуе не понравился его ответ. – То есть я имел в виду, что твой образ до всего этого разительно отличается от того, что… ну ты понял. Ренджи абсолютно выдохся, пытаясь объяснить не тупо, как он привык. Но, кажется, Бьякую это устроило, и он снова улыбнулся этой еле заметной улыбкой, от которой скручивался узел в животе. - Понятно. Это радует, - Кучики заправил выбившуюся прядь и открыл коробочку. Пар рамена взметнулся вверх, а сердце Ренджи будто ухнуло вниз. Цифры снова начали расплываться. - Ты думал о своих друзьях, - снова сказал Бьякуя, и Ренджи уже проклял судьбу за то, что Кучики оказался болтуном. Смотреть на то, как лапша скрывается за тонкими губами, было просто невозможно. - Да, у них сейчас не лучший период в отношениях, - уклончиво ответил Ренджи. - Я кое-что случайно подслушал, - внезапно сказал Кучики, и Ренджи заметил в его глазах странный огонёк. В среду Ренджи поблагодарил фортуну и попросил её, чтобы она больше не злилась. Удар в пустующем коридоре от Ильфорте он перехватил, и заострённый рог не достиг голой шеи Ичиго. Идеально подстроил встречу – прямо перед совместной парой. - Уйди, Ренджи, - зарычал Ильфорте, увеличивая напор. Абараи не сдвинулся с места. - И не надейся, - Ренджи резко выдохнул и оттолкнул Грантца от себя и Ичиго. Зооморф тяжело дышал от ярости, сверля взглядом Куросаки. - Ты отобрал у меня всё, - голос Ильфорте звенел от ярости. – Гриммджо, теперь и Абараи. Всё отнял, ублюдок. Разорву. - Ну так разорви, - раздалось сзади Абараи, и Ренджи в ужасе повернулся к другу. – Если хочешь драки, ты её получишь. - Тогда пятница, после занятий, - с безумной улыбкой проговорил Грантц, выпрямляясь. - Эй, Ильфорте, не городи чушь! – закричал Ренджи. – Это низко драться с беззащитным. - Ренджи, ты считаешь, что раз я суррогат, то не могу постоять за себя? – взгляд Ичиго потемнел. – Я не ударил его сейчас только потому, что мне нельзя, тут камеры, люди. В любом другом месте я готов. - Но это же бессмысленно, - отчаянно пытался возвать к его разуму Ренджи, но Ичиго остался непреклонен. Ильфорте сплюнул под ноги Куросаки и ушёл к аудитории. - Ни ты, ни Гриммджо мне не принадлежите, - глухо проговорил Ичиго, когда шаги Ильфорте стихли. – Но если Грантцу от этого станет легче, то пусть. - Ты..! – Ренджи в ярости схватил Ичиго за грудки и прислонил к стене. – Тебе совсем плевать на чувства своих друзей?! - Я просто тоже..! – в ответ заорал Куросаки, руки его дрожали. – Хочу заявить свои права на него. На Гриммджо. Абараи отпустил его. «Вот оно как… тебя тоже бесит, когда кто-то присваивает себе твоё. И пусть даже если Гриммджо так не считает, ты хочешь чувствовать это как можно дольше», - Ренджи похлопал его по плечу и повёл к аудитории. Ему трудно понять логику Ичиго, но он считал, что поддержать друга просто обязан.