***
Если бы Ичиго был верующим, он бы уверовал в Орихиме. Её сила залечила раны и синяки, тело не ломило, поэтому и настроение у суррогата было просто прекрасное. За исключением того факта, что Кучики Бьякуя будет вести уроки танцев. - Приятно пахнешь, - низким голосом проговорили за ухом, и Ичиго чуть подался назад, когда Гриммджо обнял его за талию, тесно прижавшись бёдрами. - Ты хотел сказать про кофе, - улыбнулся Ичиго, помешивая напиток в турке. Сонный Гриммджо это совершенно другой человек. Его голос понижен на пару октав, мышцы расслаблены, его глаза прикрыты – он трудно просыпается, поэтому полагается на остальные свои органы чувств больше, чем на зрение. Раньше он цеплялся к Ичиго только в кровати, облепляя конечностями и сопя в затылок, но после гона появилось что-то новенькое. - Кофе тоже, - ухмыльнулся Гриммджо в ответ, посылая Ичиго волну мурашек по коже. Наглые руки забрались под свитер, гладя кожу и задевая соски. От тела исходило приятное тепло, под которым только бы и млеть. Гриммджо мягко целовал шею, прикусывал мочку уха, и чуть ли не мурлыкал, убаюкивая бдительность суррогата. - Эй, я тут как бы завтрак пытаюсь готовить, - с раздражением воскликнул Ичиго, но зооморфа не обмануть. Пальцы уже проводили вдоль полувставшего ствола, и стояк, трущийся между ягодиц, только усугублял ситуацию. Ичиго резко выключил плиту и выставил между собой и зооморфом нож. - Похотливое животное, ты не можешь дождаться вечера? - Ай, Куросаки, ну что ты как целка? Мне нравится тебя мацать, да и стоит у меня только на тебя, каюсь, - взбесился Джаггерджак, облокачиваясь на столешницу. Конечно, ему это не нравилось. После недавних откровений ему хотелось нежиться в кровати, лениво трахаться и ни о чём не думать, восстанавливаясь после пережитых событий. Но кроме желаний есть ещё и обязанности, и в их паре Бибы и Бобы – именно Ичиго стал голосом разума. Тем не менее слова Гриммджо льстили, и Куросаки был бы полным идиотом, если бы проигнорировал то, что раньше Джаггерджак бы и под дулом пистолета не сказал. А если вспомнить его признание… Ичиго убрал нож, мягко обхватил лицо зооморфа руками и медленно и глубоко поцеловал, стараясь передать свои чувства хотя бы так. Еле слышно простонал Гриммджо, цепляясь пальцами в стол, чтобы не наброситься на Куросаки в ту же минуту. - Нам нужно на пары, мы и так много пропустили. Вечером, ладно? – тяжело дыша, проговорил Ичиго, упираясь лоб в лоб с Джаггерджаком. Тот словам внял, оскалившись, и даже кивнул, что заставило Ичиго собой гордиться, пока рука не обхватила его каменный стояк через домашние штаны. - Ладно, ну а как будем справляться с этим? Иногда Ичиго ненавидел эту многообещающую улыбку. В спортзал они безбожно опоздали. Если сначала просьба Бьякуи и удивила Ичиго, то после короткого обмена любезностями всё недоумение сошло на нет. Рыжая грива беспокойства маячила сзади, разрываясь между друзьями и Кучики, и Куросаки почти с отеческим умилением подумал о том, что Абараи – непроходимый идиот, которому, к слову, стоило бы отомстить за все года мозгоебли. Ичиго не сомневался, что Гриммджо и на сантиметр не сдвинется без его согласия – он лучше других понимал о чести, но его волнение, исходящее волнами, не позволяло спрятать чувства под бронёй хладнокровия. Это безумно радовало, поднимая настроение до отметки «озорное счастье» - Мне не нужна была поддержка перед твоим зверёнышем, - процедил сквозь зубы Бьякуя, окидывая его взглядом. В висках защекотало знакомым чувством ментального вторжения, но в этот раз Ичиго не сопротивлялся. Он позволил Кучики проникнуть в его мысли, вытащил наружу то тёплое, братское, что связывало его с Ренджи. Наверное, он очень поднаторел в приручении диких животных, и неважно, что телепат не имел ничего общего со свободолюбивыми зооморфами. Всё произошло за долю секунды, и Бьякуя чуть расслабился, мысленно поставив одному ему известную галочку. Но Ичиго был бы не Ичиго, если бы не рискнул дерзнуть перед тем, кто видимо и невидимо отравлял ему несколько лет существования в Академии. - О чём ты? Если бы вы схлестнулись, один очень тупой тигр-переросток расцарапал бы мне всё лицо, - ухмыльнулся Куросаки, ловя недовольство и удивление в глазах телепата. Тот еле заметно стрельнул взглядом в Ренджи. Пусть Ичиго и не считал себя танцором, но, удивительно, как ловко Бьякуя его вёл в танце. Прижимал к себе крепко, но не настолько, чтобы почувствовать дискомфорт. Он так чётко координировал свои действия, будто оттачивал технику годами, не вылезая из бального зала. Со стороны он действительно мог показаться кому-то машиной. Но судя по тому, как реагировал на него Ренджи, и состояние полного ахуенеза Рукии, что-то всё-таки было не так в этом Терминаторе, и это что-то могло помочь им зарыть топор войны в землю. Несмотря на всю возникшую внезапную популярность, мнение Бьякуи могло остаться неизменным. Суррогатом Ичиго быть не перестал, и из этой касты ему никуда не деться. Всё ещё была жива вероятность, что одно неосторожное действие перемкнёт Кучики, и администрации снова придётся отстраивать какую-то часть комплекса. Только в этот раз последствия могут быть куда катастрофическими, чем столовая, ремонт которой видел и лучшие дни. Как минимум Ичиго рисковал самым дорогим, что у него есть. Кстати, о птичках… Скользя по паркету по направлению к зооморфам, Ичиго скосил взгляд на Джаггерджака и чуть плашмя не растянулся, увидев, как полные груди Мацумото лежат на лопатках его парня. «И даже не возмутился, ублюдок!» - мимолётная ревнивая щекотка как появилась, так тут же исчезла, потому что Кучики уверенно поставил его ровно, с интересом изучая лицо напротив. Ичиго поздно спохватился. «Ты прочитал мои мысли?» - не особо на что-то надеясь, подумал он. «Да» «Нашёл что-то путное?» «Скорее… необычное для себя» Холодно проговорив студентам о начале репетиции, Бьякуя с места не сходил, игнорируя замельтешивших мутантов. - Для этого, наверное, нужно спрашивать разрешение. Разве это не нарушение личного пространства? – нахмурился Ичиго. Законы многих государств работали против мошенников и преступников, ворующих чужие личные данные, и для таких, как Бьякуя, тоже должны быть установлены какие-то рамки. Глупо надеяться на благородство каждого телепата. Как, правда, должна работать эта система, Ичиго даже придумать не мог. - Мне жаль… - Да ладно, - пожал плечами Ичиго. – Вряд ли ты увидел что-то содержательное для себя. Гении мыслят иначе… - Я не за это сожалею. Ичиго отступил на шаг, заставляя себя по-новому посмотреть на Бьякую. - Что ты имеешь в виду? – насупился он. Бьякуя устало прикрыл глаза, медленно выдыхая через рот. На периферии замаячил Джаггерджак, самонаводящейся ракетой лавирующий между вальсирующими парами. «Вот сейчас ты прям совсем не вовремя», - прикусил губу Куросаки. Маска невозмутимости и так на ладан дышала, судя по тому, как трудно было Бьякуе, наверное, даже начинать этот разговор. Неужели для того, чтобы поговорить с Ичиго, нужно было разворачивать весь этот спектакль с демонстрацией танца? Насколько же Абараи был прав о его непредсказуемости, говоря, в каком ужасе был, когда Кучики поцеловал его? Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, если Ичиго сейчас прошляпит этот момент, то Рукия ему никогда этого не простит. Не каждый день Кучики нисходит до простых смертных. Он тут же замахал рукой у своего бедра, пока Кучики собирался с мыслями в своих чертогах заплесневелой памяти, жестами и мимикой показывая: «Свалил нахуй отсюда!» Гриммджо скорчил возмущённую гримасу, оскалился, подхватывая игру, чтобы не орать на весь зал, хоть на этом спасибо. «Ты и этот чудик? Какого хрена ему надо?!» «Это очень важно, съеби» «Если он тебя хоть пальцем тронет, я его…» - кисть проходится по горлу. «Да-да, мой рыцарь», - в поле зрения показалась знакомая светлая макушка. Глаза Ичиго засверкали. – «Смотри, Ильфорте, присмотри за ним» «Нахуя?» - появилось искреннее недоумении на роже Джаггерджака. Ичиго закатил глаза. «Потому что он помог с гоном. Око за око» С этим Гриммджо уже поспорить не мог, поэтому смешно скорчился, показывая суррогату фак, Ичиго ответил ему тем же, не уступая в искусстве гримас. Повернувшись, он с ужасом увидел, что его разглядывают. - Даже не спрашивай, - поднял руку в капитуляции Ичиго. - И не собирался. Теперь я понимаю, почему Рукия так стремилась к дружбе с тобой, ты такой же эмоциональный, как она, - при упоминании девушки взгляд Бьякуи потеплел, что сбавило градус напряжения. - Мне до её спокойствия, как до Луны, - хохотнул Ичиго и уставился в ожидании. – Так что ты хотел? - Позволишь показать? Ичиго моргнул раз, другой, третий, и только потом до него дошло, что ему хотят донести. О, очередное слайд-шоу. Воспоминания о руках Айзена вызвали невольную дрожь. - Я не профессор Айзен, это будут от меня. - Хорошо, - кивнул Ичиго. Ему не привыкать прыгать в омут с головой. Хотел бы Кучики ему навредить, он бы тут уже не стоял. Расслабившись, Ичиго почувствовал прикосновения невидимых лепестков к вискам, и тут же погрузился в мутное варево. Он открыл глаза, обнаруживая себя в старой столовой. Вокруг взволнованные студенты, приглушённые крики, у опрокинутого стола красное пятно. Красное пятно? Он сам, помятый, с залитым кровью пятном лежал на полу затравленным, но не сломленным волком, и Бьякуя – бледный и злой, судя по сжавшемуся кулаку. - Это не первая наша встреча, но здесь я перешагнул черту, - из неоткуда возник второй Бьякуя и встал рядом с ним, глядя на разворачивающееся действие. - Что ж, ты защищал сестру, по-своему… - Сомневаюсь, что ты поступил бы так же неправильно, как я. - Да, в этом ты прав. Но именно поэтому мы уникальные и разные, у каждого свой путь и свои перекрёстки. - Намекаешь на то, что я свернул не туда, Куросаки? – посмотрел на него Кучики. Ичиго ухмыльнулся. - Скорее сделал небольшой крюк. В конце концов все дороги ведут в Рим. - И что же для нас этот «Рим»? – нахмурился Бьякуя. - Не знаю, наверное, свобода, - Ичиго широко улыбнулся, и его улыбка рассеяла мрачную картину. Ослепительный снег наполнил окружающее пространство, выделяя две барахтающиеся фигуры. Ичиго узнал в них себя и Ренджи и недоумённо моргнул. Почему здесь его воспоминания? Бьякуя тоже удивлённо посмотрел на творившееся безобразие. - Искренне тебя уверяю, я тут не при чём, - пробормотал Бьякуя, хотя Ичиго уже не испытывал негативных чувств от того, что Бьякуя увидит его мысли. - Всё в порядке, это же счастливое воспоминание, - смущённо почесал нос суррогат, и картинка вновь поменялась. Теперь это их попойка у Мацумото и Хицугайи. Они вместе веселятся, а Ренджи воет у смеющегося Ичиго на плече что-то о своей горькой проклятой судьбе. От Бьякуи волнами исходила вина, интерес, благодарность и белая зависть, путающаяся в волосах. Заброшенная площадка, крики зооморфов, возвещающие победу Куросаки над Ильфорте. Ичиго счастливо улыбнулся: Гриммджо крепко прижимал его к себе, целуя так неистово и жарко, что даже стыдно не было. За искренность не может быть стыдно. С края площадки к ним спешит немного дёрганный Абараи от нервов и волнения за них, а за его спиной Кучики с мрачной миной на лице. - Он всегда такой из-за меня, - глухо проговорил Бьякуя, наблюдая за тем, как рыжий зооморф отлепляет двух голубков и что-то орёт им в уши. Ичиго готов поспорить, что не слышал его абсолютно из-за зашкаливающего адреналина в крови. - Не уверен, что ты тому единственная причина, но посуди сам – всё время нашего обучения ты был… - Ужасом факультета телепатов, я знаю. Ичиго еле уговорил себя не жалеть Бьякую. Нет, ему же показалась горечь в его словах, правда? - В общем-то да… Но мне кажется, Ренджи не из тех людей, кто до конца стоит на своём, просто дай ему время свыкнуться с мыслью, что ты не бесчувственный сухарь. - Я не сухой, - недовольно проговорил Кучики, складывая руки на груди. - Это образно, эх, - вздохнул Ичиго. – Он действительно тебе нравится? Бьякуя не ответил, закрывая все шлюзы своих чувств. Вопрос поставил его врасплох, и Ичиго с сожалением понял, что поторопился. Сам сказал, что люди все разные, и тут же решил, что телепат так легко расскажет о наболевшем, как он. А то, что между ним и его другом что-то происходит и ежу понятно. - Ренджи мой друг, я обязан был это спросить. Нужно же мне знать, кому бить морду, если его обидят. - Не обидят, - выдохнул Кучики, и картинка размылась в последний раз. За рукав схватили грубо и требовательно, вырывая из ошмётков воспоминаний. - Мне стоило бы записать тебя в телефоне как Вертихвостка. Вечно ты с кем-то якшаешься, - недовольно с ноткой облегчения сказал Гриммджо, притягивая к себе Ичиго. Куросаки только успел отметить, что зооморф неосознанно задвинул его себе за спину, прикрывая свою пару от потенциального врага. В любой другой момент Ичиго бы умилился, но сейчас стоило увести Даггерджака подальше от Бьякуи. Тем более, что тот казался ещё более расстроенным, чем до их маленького «путешествия» в Страну чудес. - Вы закончили? – спросил его Гриммджо. Ичиго кивнул и только после этого его спина расслабилась. Кучики тоже успел прийти в себя. - Куросаки, спасибо за то, что уделил мне время. И я ещё раз хочу попросить прощения за тот… случай. - Забей, - улыбнулся Ичиго почти как в подсознании. – Если бы не это, может, и наши отношения с Гриммджо свернули не туда, я бы не обрёл свои силы и в целом всё было бы не так. - Ты говоришь о предопределённости судьбы, но вкладываешь в это другое. - В смысле? Я хочу сказать, что мы сами определяем себе путь, и наши поступки и решения приводят нас к тому, что имеем в настоящем. Не будь всего этого, ты не был бы тем, кто ты сейчас, - пожал плечами Ичиго. – Поэтому как бы плохо ни было раньше, сколько бы ни пришлось пережить – это всё сделало меня тем, кто я есть. Ичиго не дождался какого-либо ответа – Бьякуя просто кивнул и ушёл в толпу. А вот зооморф смотрел на него странно. - Что за хуйню ты сейчас сказал? – вместо ответа Ичиго щёлкнул его по лбу, и Гриммджо вскрикнул от возмущения, впрочем, тут же заткнулся, стоило Ичиго его обнять. - Считай, что это «у самурая нет цели – есть только путь».***
В звенящей тишине входная дверь хлопнула особенно громко, и Бьякуе даже не надо было прибегать к своим способностям, чтобы знать о том, в каком настроении вернулся сосед. Всю жизнь семья Кучики пропагандировала порядок: что на рабочем столе, что в голове. Политические взгляды – умеренные; поведение – достойное; отношения – традиционные, и не один из этих принципов не вязался с нынешним положением вещей. Бьякуя всегда считал, что его броня непоколебима, выкована в годах тренировок и ограничений. Цепь обязанностей клана заставила его задвинуть всё своё бунтарство, огоньком горевшее в нём в детстве, и стать твёрдой опорой для семьи. Но ни одна самая крепкая крепость не простоит на зыбкой почве. Разговор с Рукией после того, как зооморф принёс её после попойки, подточил фундамент, и теперь стены рушились – Бьякуе даже не пришлось ничего делать – просто перестал латать стены и так трещавшей по швам башни. Он никогда не влюблялся, и теперь знакомился с ужасом неизвестности. У клана Кучики не было методички на этот счёт. Телепат глубже зарылся в кресло, голова нещадно ныла. Сейчас он мог с уверенностью сказать, что впервые в своей жизни запутался. Ни один семейный совет, ни один финансовый отчёт и ни один экзамен не мог даже сравниться с тем ворохом проблем, которые атаковали его мозг. И надо же было такому случиться, что причиной всего стал зооморф Абараи Ренджи. Тук-тук. В дверь постучали, и Бьякуя дёрнулся как от удара. Не сейчас, он не готов, иначе снова подастся неуместным порывам, заставляющим зооморфа испуганно пятиться и смотреть на него, как на прокажённого. Кучики никогда особо не задумывался о том, как выглядел в глазах других. Они и не стоили его внимания. Единственным человеком, который был для него дорог – это Рукия, и то, что думали о нём другие студенты, не вызвало ни отклика. Но взгляд со стороны в воспоминаниях Куросаки ударил поддых. Ренджи был в каждом из них, начиная со столовой, заканчивая последними событиями. И в каждом, где присутствовал Бьякуя, он его либо боялся, либо избегал. «Я создал чудовище», - головная боль усилилась. Бьякуя не ответил на стук, и человек, потоптавшись у закрытой двери, ушёл. Глупо было предполагать, что Ренджи решил, будто Кучики нет в комнате. Нюх у зооморфов отменный. Но выйти к нему сейчас, не понятно за какой причиной, да это и неважно, не было никаких сил. Рукия просила быть мягче. Он пытался, видит бог, пытался, но в результате лишь ещё сильнее убедился в разнице между их мирами. Может, Бьякуя уже и не способен по-человечески разговаривать с людьми? Даже учебные материалы не помогли – Абараи стал ещё больше шарахаться от него. Парень выдохнул, пытаясь игнорировать непонятное шуршание на кухне. Зооморф вызывал странные чувства. Он мало походил на того, кто привлёк бы внимание Кучики, но в то же время, глядя на него, хотелось хотя бы ненадолго прикоснуться к этому искрящемуся теплу, что Абараи транслировал. А он был щедр со всеми: стаей, Куросаки, Рукией, другими студентами – и к каждому знал подход. Его харизма лезла из всех щелей, что кардинально отличалось от хладнокровной маски Бьякуи. Ренджи был свободой. Именно тем, в чём так отчаянно нуждался в детстве Бьякуя. Но не так-то просто попрать устои клана, свои барьеры и отвратительный характер. Сегодня он еле сдержался, чтобы не размазать по полу того смазливого зооморфа, что жался к Абараи, доверительно заглядывая в глаза. Не он ли был его бывшим соседом? Не он ли дрался с Куросаки, что автоматически делало его врагом для Ренджи? Но Абараи то ли из-за широты своей души, то ли наивности нелепо вальсировал, но слушал, и в животе скручивался мерзкий комок. Это неприятное чувство, поднимавшееся к горлу, Бьякуя мимолётно заметил в голове у Куросаки, когда тот чуть не упал под конец демонстрации. И только потом, как только Кучики распрощался с шумной яркой парочкой, он понял, что это было. Ревность. Осознание собственных чувств снесло лавиной. Бьякуя мог со всей скрупулёзностью представить последствия этой силы. Она толкала его на ужасные вещи, как, например, «наказание» Куросаки за его дружбу с Рукией, она же может толкнуть его ещё дальше. А стены вот-вот грозят превратиться в песок. Им не хватает опоры. Больше всего на свете не хотелось пугать Ренджи. Как только его партнёр ушёл, тело Абараи моментально напряглось, выдавая напряжение и подозрительность. Так не должно было быть, Бьякуя хотел совсем не этого. И он вдруг понял, что… устал. Все эти попытки, все потуги что-то наладить, подружиться с человеком, который ему понравился – к чему? Чтобы при каждом твоём появлении он мечтал убежать от тебя как можно дальше? Это было больно. Чувство, такое неожиданное и непривычное, отрезвило Бьякую, и он принял решение. В конце концов клан Кучики любил порядок, как на рабочем столе, так и в голове. Нужно прекратить общаться с Абараи Ренджи. И тогда, он надеялся, ему хватит времени до конца обучения выстроить новые стены, ещё крепче, ещё устойчивее, гладкие, как полированное стекло, чтобы ни одни когти не смогли оставить на нём ни царапины. Звяк! Из кухни раздался оглушительный звон. Спустя несколько секунд за ним последовал второй. Бьякуя подорвался на месте, не имея ни малейшего понятия, что произошло. Сознание Абараи было наглухо закрыто. На третий звон Бьякуя всё же открыл дверь, спешно надевая маску отрешённости. Увиденное почти заставило её тут же треснуть. На кухонной тумбе в ряд стояли кружки, бокалы и тарелки. Когда Бьякуя переступил порог кухни, Ренджи легко смахнул ближайший к нему бокал, и он с оглушительным звоном разбился на осколки, пополняя уже лежащую кучу на полу. - Что ты делаешь? – процедил сквозь зубы Бьякуя. Ренджи лениво посмотрел на него, расслабленно опираясь на столешницу. Растянутый свитер и домашние штаны, свободно висящие на бёдрах, только добавляли ему расхлябанный вид. - А на что это похоже? – спросил он, подвигая следующую кружку к краю. - На порчу чужого имущества. - О, правда? – деланно удивившись, Ренджи отправил кружку к своим неудачливым собратьям, не моргнув и глазом. – А мне казалось, выманиваю труса из его раковины. Кучики не мог сказать наверняка, отчего его передёрнуло всем телом, от того, что Абараи озвучил все его страхи и то, кем он себя считал весь текущий вечер, или от того, что босые ноги зооморфа прошлись в опасной близости от острых осколков. Ренджи валяющийся мусор не особо беспокоил. Он подходил бесшумно, словно охотился, стараясь не спугнуть жертву. И прежде, чем Бьякуя опомнился, длинный хвост уже захлопнул дверь за его спиной, вернувшись за спину своего владельца. - Следи за языком, зооморф, - огрызнулся Бьякуя. – Ты мне не ровня. - Неужели? Аристократу Кучики надоело играть в кошки-мышки, и он решил вспомнить, что мама с папой воспитывали его для какой-нибудь серой благовоспитанной сучки? А его родители говорили ему, что нехорошо дразнить льва в клетке? - Чисто фактически, ты тигр, - упрямо вскинул голову Бьякуя, запоздало поняв, что отступать некуда – позади запертая дверь. - Сейчас это неважно, - оскалился Ренджи. Клыки выдвинулись, поражая своей остротой. Такие перегрызут глотку любому. – Хватит бегать и дразнить меня, Бьякуя. - Я же сказал, что больше не буду тебе беспокоить. Мне казалось, ты понимаешь с первого раза, - голос телепата звучал твёрдо, даже когда когтистые сильные руки царапнули полотно двери по обе стороны от его головы. Странно, Бьякуе казалось, что он был выше Ренджи, но сейчас тот возвышался над ним, еле сдерживая звериную ипостась. - А если я не хочу? Бьякуя уставился на него во все глаза. - Что если я хочу, чтобы ты продолжал свои тупые подкаты, сводил с ума своих друзей и втихоря жрал лапшу? И не только это. Хочу трогать тебя, не боясь повредиться рассудком. Хочу доверять, любить и быть любимым. Я до ужаса боюсь одиночества, Кучики. Я устал быть ненужным. И меня не пугают статусы, твоё вечно отмороженное лицо или твой ебанутый клан – в тебе больше человечного, чем говорят люди. Меня пугает, что ты от меня откажешься по какой-то хуёвой тупорылости своих загонов. - Я… - что мог сказать Бьякуя на такое заявление? У него пересохло в горле от волнения, с которым он не знал, как справляться. От Абараи несло жаром и праведной яростью. Он стоял так близко, что это путало мысли куда хуже, чем все то, о чём думал Кучики накануне. – Абараи… Ренджи не отреагировал, смотрел в упор, зрачок расширен. Разумная часть подсказывала Бьякуе, что нужно успокоить зооморфа. Ренджи и так не отличался спокойным характером, а уж в подобном состоянии… Сила коснулась чужого сознания, осторожно просачиваясь в щели от рвущихся эмоций, и Бьякуя тут же чуть не задохнулся. Для него это было… слишком. Его будто кинули в кипящий котёл с маслом, завернули в колючее шерстяное одеяло и расплавили до состояния желе. Ударом было ещё и то, что все эти чувства предназначались ему. Ренджи резко сократил дистанцию, вжимаясь в него всем телом. Его рычание рокотом прокатилось у шеи и остановилось у уха. Кучики весь взмок, пока пытался выбраться из чужой головы, липко-сладкое подсознание не хотело отпускать его. И когда плавящие его чувства наконец разорвались, он не смог сдержать сдавленного стона. - Может, тебе доказать на практике? – хрипло произнёс Ренджи. В его рот ворвался настойчивый язык, вызывая жаркую дрожь в теле. Затылок больно ударился о всю ту же злосчастную дверь, и Кучики поморщился, на что Ренджи начал извиняюще вылизывать его шею. Раньше подобное вызвало бы у Бьякуи рвотный позыв и отвращение, но сейчас он краем сознания думал о том, как это мило и в духе Ренджи. Его руки всё также терзали дерево, выдавая то, что частицу благоразумия Абараи не потерял, понимая, что просто вспорет когтями холёную кожу, как мякоть фрукта. Зато компенсировал трением тел, повышая температуру выше допустимого. Ренджи было так много: его запах, губы, грива алых волос лезла в лицо, и Бьякуя зарылся в неё пальцами, оттягивая пряди и вызывая довольное урчание зооморфа. Ренджи блаженно прикрыл глаза, обнажая кадык и сонную артерию – безоговорочная капитуляция, и Бьякуя понял – вот теперь он точно сдаётся. Невозможно победить в войне со свободой, даже когда она у тебя в руках. Кожа Абараи солёная, отдаёт морем, Кучики рвано выдохнул, когда зубы сжались у основания шеи. Ренджи тут же подбросило. Он подхватил телепата под задницу и уложил его на пол, подальше от осколков, так, будто Бьякуя ничего не весил. Но как бы ни старался рыжий тупица, приятным приземление всё-таки не было. Кучики пытался всё ему высказать, но его снова затянули в серию горячечных влажных поцелуев, вынимающих душу. Пришлось ещё раз рискнуть. «Ублюдок», - унеслось в голову зооморфа. Ренджи на секунду оторвался от вспухших губ, оскалился, чем-то неуловимо напоминая безумный оскал идиота, пасущего Куросаки день и ночь, и принялся терзать уже шею. «От… ублюдка… слышу», - с трудом дошло обратно с волной раскалённого возбуждения. Их бёдра соприкоснулись, вызывая в Бьякуе удивлённый стон и желание повторить. Ренджи с восхищением посмотрел на него, стёр выступившую влагу в уголках глаз, будто пытался запомнить всё до мелочей. И Бьякуя видел это от его лица. Он, расхристанный, со спутанными волосами, лежал с ярким румянцем на щеках, шее и ключицах, резко контрастируя на фоне бледной кожи. Грудь тяжело вздымалась, рубашка с двумя оторванными верхними пуговицами липла к телу, и Ренджи аккуратно натянул ткань, чтобы затвердевший сосок был виден свозь неё и аккуратно втянул в рот, вырывая очередной стон. Бьякуя выскользнул из чужого сознания полностью ошеломлённый своим пошлым видом. - Ты действительно даже не подозреваешь, как охренительно выглядишь, когда не строишь из себя Снежную королеву, - облизнулся Ренджи, и Бьякуя подумал, что если бы его попросили рассказать, как выглядит дьявол, он бы описал Абараи. Его аккуратно развернули на живот. - Ренджи! – всё же укол паники немного отрезвил телепата, когда представил, зачем его могли поставить в такое унизительное положение, но Ренджи лишь прикусил его за загривок, что заставило Бьякую тут же прогнуться и подавиться своими возмущениями. Позвоночник прошила острая дрожь удовольствия. - Не бойся, мы не пойдём до конца. Язык широко прошёлся между лопаток, и паника куда-то уступила. Почему-то Бьякуя верил зооморфу, и какой-то противный голосочек в голове вопрошал «а о какой чуши мы думали до того, как зашли на кухню?». Штаны с бельём спустили до колен, такие же тяжёлые и мокрые, как желания и мысли телепата. - Сдвинь ноги, - приказным тоном произнёс Ренджи, и Бьякуя безропотно подчинился, чувствуя странную стыдливую дрожь от того, как приятно, когда тобой командуют. Когда нет вездесущего контроля. «Свобода», - осенило Кучики. Ему никогда не стать таким же, как Абараи, но Ренджи может дать ему свою «Свободу», лишённую рамок, границ и цепей, сковывающих и вытягивающих все жизненные силы. От радости осознания Бьякуя совсем не подготовился к моменту, когда горячий член опустился на его задницу, и он чуть лицом не рухнул на пол. Ренджи вовремя его поддержал, обеспокоенно заглядывая в глаза. - Всё в порядке? - Да, в полном, - хрипло произнёс Бьякуя, притягивая зооморфа для поцелуя. Он развратно простонал ему в рот, когда член начал двигаться между его ягодиц, дразня, и Ренджи рвано выдохнул, сжимая его ещё крепче. Что творилось в его голове – Бьякуя мог только догадываться. Головка спустилась ниже, задевая вход и заставляя голову Бьякуи рухнуть на сложенные руки, и наконец коснулась его бёдер. О, какая звенящая пошлость. Ренджи двигался между его крепко сдвинутых ног, задевая мошонку, пока Бьякуя продолжал целовать его, неудобно вывернув шею. Поцелуи рваные, звериные, как и толчки, сопровождавшиеся хлюпающими и влажными звуками. Абараи облокотился одной рукой, а другой коснулся члена телепата, принимаясь двигать ею в такт фрикциям. Бежать некуда в буквальном смысле. Бьякуе казалось, что зажат со всех сторон, и он плавится и плавится в этом огне, приближаясь к долгожданной разрядке. С гортанным криком Ренджи с силой толкнулся в него пару раз и излился, пачкая бёдра и пол, спустя несколько движений от его руки кончил и Бьякуя, всё-таки окончательно упав на пол. Дыхание восстанавливалось медленно, но это и хорошо. Никаких мыслей. Пустота. Долгожданный вакуум. Ренджи лежал рядом и счастливо улыбался, прямо как в воспоминаниях Куросаки, в котором они барахтались в снегу. Сердце защемило от нежности. Неожиданно улыбка пропала, и Ренджи напряжённо посмотрел на телепата. - Я же… не навредил тебе? Боже… - он нервно провёл рукой по лицу. – Я же напал на тебя, словно дикое животное. Да после такого… - Чшш… - прошептал Бьякуя, лёжа щекой на прохладном полу. – Всё в порядке. Просто мне нужно подумать. - О чём? – от его слов Ренджи ощутимо стало легче, но волнение всё ещё сквозило в его глазах. - Ты хотел доказать свои чувства, и ты это сделал. Я ещё ничего не ответил. Ренджи замер на месте, пытаясь переварить полученную информацию. - Дай мне время, - сказал Бьякуя и осторожно начал подниматься, натягивая одежду и морщась от поставленных поцелуев-укусов. – Не забудь прибраться тут. Телепат ушёл, оставляя зооморфа сидеть в шоке на кухне.