О слабостях Джеймса Поттера

Трава под ногами была мягкой и скользкой после дождя. Джеймс перепрыгнул через ручей и приударил в скорости, оставляя на поляне, покрытой мхом, следы от копыт. Его двойное сердцебиение почти достигло пика — впервые Северина видела его в обличии оленя. Она робко подошла, протягивая руку к его морде и касаясь влажного носа; её запах был так притягательным. Он чувствовал его намного лучше, чем раньше — паучули, неспелые яблоки и что-то похожее на базилик. Сохатый с нетерпением ждал, когда увидит её животное, но как бы Снейп не старалась, до превращения ей было далеко. Он сам потратил на Анимагию несколько лет, прежде чем остался доволен результатом. Ей необходимо время и больше практики. Джеймс трансгрессировал обратно в человека и отдышался, понимая, что это превращение было слишком проблематичным даже для него — виной всему стало волнение из-за Снейп. Даже опытный волшебник порой мог наделать кучу глупостей, а носить рога несколько месяцев подряд ему как-то не хотелось. Кажется, они выбрали не самое лучшее время для пикника в Запретном Лесу, но времени побыть только вдвоём практически не существовало — он пропадал на тренировках по квиддичу, а Снейп так напряжённо готовилась к ЖАБА, что все попытки Поттера отвлечь её от скучной зубрежки проваливались с фантастическим треском. Когда он подсаживался в библиотеке, делая вид, что занят конспектом Ремуса по Истории магии, она все равно его отправляла восвояси — Гриффиндорец безумно отвлекал, поглаживая её бедра под столом или отправляя заколдованные записки, которые никто не мог перехватить, иначе они превращались в кусающую крапиву. И почему я раньше не говорил о том, насколько ты красива, когда сосредоточена на своей долбанной домашке. Слизеринка закатила глаза и вернулась к заданию, не разделяя его романтичный настрой, хотя её шея и выглядела красной. Он получил вместо ответа средний палец, который снова и снова появлялся на маленьком клочке пергамента. Да, Поттер витал в облаках, уже представляя, как они назовут первенца, но разве могло быть иначе? Эта девчонка стала для него целым миром. И то представление, которое он устроил прямо за завтраком в Большом Зале, было тому прямым доказательством. — Джеймс, ты рехнулся? — осторожно поинтересовался Хвост, когда перешептывания уже стихли, и он вернулся за свой стол, улыбаясь шире некуда. — Нельзя садиться к Слизеринцам. — Я просто пожелал хорошего дня своей девушке, — беспечно отмахнулся Поттер, ловя на себе удивлённый взгляд Макгонагалл. — Ты бы её ещё засосал при всех, — пробормотал Сириус, пытаясь поссориться с омлетом. — У меня одного в тарелке фунт яичной скорлупы? Кухонные эльфы совсем разленились. Эй, Хвост, не чавкай на ухо. Джеймс проигнорировал замечание Блэка, посматривая на место, где сидела его любимая, у которой были пунцовые щеки, как бы она ни старалась успокоиться; он был рад, что окончательно дал понять всем, насколько серьёзен. Снейп опустила голову, улыбаясь про себя так, будто что-то вспоминала. Вне всякого сомнения, Поттер знал, что именно. Он дёрнулся от свиста пролетающей совы, похожей на полярную сипуху, зачарованный тем, как изящно ест Сев. В ней чувствовалась порода и аристократизм, хотя ее отец и был обычным маглом. Все думали, что неслыханной наглостью можно было считать его утреннюю выходку со Слизеринцами, но никто даже не догадывался, что ещё большей наглостью было пробраться в спальни девочек в подземельях ночью. Его интересовала одна конкретная кровать. Он никогда раньше не был там — в резиденции Слизерина — холод и мягкий зелёный свет гостиной были чужды его гриффиндорскому нутру настолько же, насколько удивительным был умиротворяющий плеск волн Чёрного озера, отбивающегося от стен в спальнях, похожий на колыбельную. Снейп беспокойно спала, размазав свои чёрные волосы по подушке. Джеймс бы хотел проникнуть ей в голову и унять причину тревоги — к счастью, исчезнувшую вместе со сном. Поддавшись соблазну, он вытянул руку из мантии-невидимки и погладил её по щеке. Она сразу же проснулась — и для той, кто видел только руку, парящую в воздухе, ведьма вполне быстро и спокойно среагировала. — Только не говори, что Кровавый Барон пропустил тебя так просто, — Снейп приподнялась на локтях, оглядываясь по сторонам, но другие девушки сладко спали. — У него нюх на Гриффиндорцев даже сквозь магию. — Можешь не волноваться, я применил заглушающие чары. Барон? Ну, я подкинул ему работёнки, — самодовольно подмигнул Сохатый, вспоминая свой трюк с Серой дамой, которой якобы было назначено свидание с Бароном в башне Когтевранцев; после того, что произошло при жизни, это было неслыханной наглостью со стороны факультетского привидения Слизерина. Жители портретов с удовольствием смаковали свежие сплетни, перепрыгивая с одной позолоченной рамы на другую. — Что-то случилось? — Северина встревоженно подняла свои большие чёрные глаза на парня. — Ремус, ему нужна помощь? — Я просто соскучился, — он уселся на её кровать, с радостью вдыхая уже знакомый запах шампуня, которым пользовалась Снейп. Поттер начал замечать, что она стала пользоваться многими ароматными девчачьими штуками, от которых парни сходили с ума — по правде, Джеймс делал это и без них. — Прошло всего несколько часов, мы виделись перед ужином, — она закатила глаза, скрещивая на груди руки. — К тому же, у тебя есть карта. Я в порядке, меня никто не похищал. — Ты такая язва, Снейп, — Джеймс примостил её тёплые босые ступни себе на колени и погладил их, отчего кожа на ногах Северины покрылась предательскими мурашками. В последнее время он все равно ощущал в груди странную тоску, будто времени у них оставалось совсем немного. Его уже неоднократно посещала мысль раздобыть ей кусок Сквозного зеркала, с помощью которого они с Сириусом могли связываться друг с другом даже на огромных расстояниях. — Я просто стараюсь мыслить рационально, — смягчилась брюнетка, освобождая место рядом с собой. С комплекцией Джеймса было сложно поместиться, но он старался не делать резких движений. — К тому же, у нас все лето впереди. Черт, лето. Он хотел рассказать ей раньше, но никак не мог найти подходящий момент. Дело в том, что набор в Мракоборцы начинался уже через две недели после выпуска из Хогвартса. Отец с гордостью и волнением протянул ему письмо, когда Джеймс был дома на прошлой неделе, в котором лично сам Руфус Скримджер приглашал его пополнить ряды борцов с тёмной магией. Джеймс всегда знал, что это его путь. Дело оставалось за малым — успешно пройти тестирование перед курсами и… — Три года? — Снейп повернулась к нему лицом, на котором большими буквами было написано разочарование. — Ладно. Без проблем. Убирайся отсюда. Она пнула его рукой в грудь, пытаясь скинуть с кровати, но физической формой уступала даже Пэттигрю. Он словил в её бездонном взгляде недовольство и обиду. — Мы сможем видеться, — Джеймс попытался приободрить её, но вместо этого Снейп укусила его в плечо. Признаться, он никогда до конца не знал, что от неё ожидать. — В конце концов, я же не в Азкабан отправляюсь. Да, и ещё, родители хотят с тобой познакомиться. После этой фразы сон окончательно покинул лицо Снейп — она зажмурилась, пряча лицо в бледных ладонях, отчего Сохатый не мог понять, какую эмоцию ведьма сейчас испытывает. Он перехватил её руки и прижал к губам — Северина выглядела испуганной: — Ни за что в жизни, — беззвучно выругалась она, но он не разделял её взглядов. Его семья была самой прекрасной и понимающей в мире. — Ты уже сказал им, что я Пожиратель Смерти? — Ты больше не с ними, — серьёзно подметил Гриффиндорец, чувствуя, как замедляется её пульс. — О, ты такой глупый, — в сердцах выпалила Снейп, почти переходя на крик в комнате, полной Слизеринцев. — Как будто люди во все это поверят. Ступивший однажды на скользкую дорожку — навсегда потерян для света. Это были слова Лили. Джеймсу не понравилась её категоричность; да, он подозревал, что как с Эванс не будет, но и столь сильного сопротивления со стороны Снейп не ожидал. Ведь он столько всего спланировал — даже отыскал на чердаке старые фолианты Флимонта по Зельеварению, которые ей понравятся. Папа в свое время обучался у одного из лучших Мастеров Зелий и сколотил неплохое состояние, пустив в массовое производство снадобье Простоблеск, которое до сих пор красовалось на витринах Аллеи Диагон. Как минимум, уже одна тема для разговора у них была. — Эй, посмотри на меня, — он легонько поцеловал Северину в шею, рисуя большим пальцем круги на ее коже. — Мне все равно, кто и что о тебе думает. Главное, мы знаем правду. Она кивнула, но не подняла на него взгляд, разглядывая тени на потолке. Джеймс мог бы провести остаток ночи именно так, но тело прилично затекло и превратилось в старую боксерскую грушу. К тому же, проснуться от девчачьего визга и взрывающихся после Бомбардо предметов в свои последние дни в Хогвартсе не хотелось от слова совсем. На следующий день он заглянул к Хагриду, который вовсю пытался успокоить напавших на его огород нарлов, да так отчаянно, что даже Поттер получил свою порцию колючих игл. Лесничий угостил его фирменным чаем, и потягивая настойку, Сохатый мысленно перенесся в ту ночь, когда Снейп в этой же комнате испуганно изучала его своими черными зрачками, зажатая между сервантом для великанов и печкой таких же внушительных размеров. Он растянул губы в улыбке. Минуя хижину, Джеймс увидел сидящего вдалеке у берега Пэттигрю. Он задумчиво бросал каменные лепешки гигантскому кальмару, который то появлялся, то исчезал в воде озера. — Старина, — беспечно помахал ему Поттер, но Пит сделал вид, что не видит его, продолжая незатейливое занятие. Джеймс подошел ближе, понимая, что стал случайным свидетелем слез Питера. Хвост шмыгнул носом, нехотя поворачиваясь к парню. Никто и никогда не мог понять, почему они дружили с ним, ведь Пэттигрю с большей вероятностью мог стать объектом для насмешек, нежели хулиганом, но Джеймс считал, что он был хорошим парнем и дополнял компанию Мародеров качествами, которых не хватало им всем. Например, он был осторожным, хорошо чувствовал обстановку и людей. — Я… Э… Только что завалил Нумерологию, — он запнулся, потирая налившиеся кровью глаза. — А ведь я мечтал о карьере Ликвидатора заклятий. Вот даже вырезки делал из Пророка. Путешествия по миру, приключения… Все в жопу. Хвост потряс перед ним страницами газеты, в которой говорилось о наборе в Ликвидаторы от банка Гринготтс и тяжело покачал головой, давая понять, что хронически веселый и довольный Джеймс не сможет понять всю печаль Пэттигрю. — Да ладно тебе, — Сохатый бросил в воду камень, похлопав друга по плечу. — Мы станем Аврорами. Погони, слежки, волшебные битвы… Это еще круче! Питер одарил его подозрительным взглядом, в котором читалось сомнение: — Легко тебе говорить, тебя все любят, — он помедлил, словно испугавшись своего языка. — Ну, то есть, у тебя все всегда получается. — Ага, например вчера, когда я забыл пароль в гостиную и простоял час под портретом, потому что Полная Дама была в обиде на Сириуса, — Джеймс расхохотался, вспоминая, сколько раз он расхлебывал кашу, которую заварил Блэк в этом последнем семестре. — Или напомнить о Клубе Слизней, которые повесили мою колдографию с подписью «Самый криворукий волшебник в Хогвартсе» после серии взрывающихся в лицо их декану котлов? Сев говорила, он теперь какой-то щиток надевает на голову, а недавно… — Снейп, — резко перебил его Питер, что было ему вообще не свойственно. Обычно он никогда так не делал. — Она тебе не подходит. Джеймс криво ухмыльнулся, потому что фразу эту он слышал уже далеко не первый раз. Но Хвост никогда раньше не говорил ничего о Северине — ни хорошего, ни плохого — и не обозначал свою позицию, поэтому он удивил Поттера. Почему сейчас? — Половина школы считает, что это такой жестокий розыгрыш — типа влюбить в себя Снейп и бросить на выпускном, вторая половина, в основном Когтевранцы и Гриффиндорцы, думают, что ты под Империо, — невесело проговорил Питер, посматривая перед собой на другой берег, превратившийся в полоску тумана. — Но с ней, с ней… это опасно. Она нам не нужна. Джеймса посещали разные мысли после разговора с Питером, и конечно он не мог среагировать иначе, кроме как яростно защитить её и свои чувства к ней. Мало ли что кто говорил — тупые сплетни, слухи — они не значили ничего серьёзного, но то, что Хвост, его друг, смотрел на их отношения с осуждением, его расстроило. Даже Бродяга не выступал последнее время — он сторонился темы Снейп и игнорировал его девушку так, словно её и не существовало — хоть это тоже было неприятно для Джеймса. Лили и Ремус, казалось, шли на сближение, но по крайней мере они не крутили пальцем у виска, называя Северину дьяволом во плоти. Следующие дни пролетали стремительно. За исключением одной новости, которая не давала спокойно спать. Сначала ему прислал письмо Аластор Грюм, в котором шла речь о том, что они ищут нового информатора среди Пожирателей. После ему предстоял долгий разговор со Снейп, который закончился ссорой. Пока все думали о выпускном альбоме, праздничных мантиях и огневиски, подлитом в чашу с ягодным пуншем, Джеймс Поттер вёл борьбу с воспаленными амбициями этой заносчивой девчонки. Сохатый был зол на неё, но ещё больше — на директора. Ведь именно он предложил ей стать двойной пешкой в этой глупой игре, обещая призрачные перспективы и учёбу у лучших Мастеров Зелий. Но зачем Снейп соглашаться, если он и сам может ей со всем помочь? Хоть Сев и являлась не по годам умной и хитрой — черта, за которую он всегда ненавидел Слизеринцев — её ещё и пожирала непомерная гордыня «я сама»; Джеймс не мог позволить себе втягивать её в болото, в котором планировал погрязнуть первым. Встречу с Дамблдором нельзя было откладывать дальше. Он минул говорящую горгулью и портреты бывших директоров школы магии, чувствуя, как бешено стучит сердце. Хотя он часто, так или иначе, бывал в кабинете Дамблдора, в основном из-за мелких пакостей Мародеров, он явно чувствовал, что детские шалости давно позади. Единственное, чего требовал Джеймс, читалось у него на лбу, и Альбус Дамблдор был слишком умным собеседником, чтобы этого не заметить. — Директор, — почтительно кивнул Сохатый, отказываясь от лимонного леденца, который тот успел ему предложить. — Снейп не марионетка. Да, Вы гарантируете её безопасность? — Мальчик мой, я сделаю все что в моих силах, — он посмотрел из-под своих полумесяцев и почесал длинную седую бороду. Один из странных серебряных механизмов, похожий на модель Сатурна, закрутился вокруг своей оси на его рабочем столе, пискнул и снова набрал ход. В кабинете повисла неловкая тишина. — То есть, вы действительно хотите сделать из неё пушечное мясо, — выпалил Поттер, совершенно не волнуясь о приличном тоне и уважении к старшим, которое прививалось с колыбели матерью и отцом. Речь шла о его любимой! — Ценность, которую она представляет для Ордена, неоспорима, — спокойно ответил Дамблдор. — Но нам не помешает свой человек среди людей Воландеморта. Прежде чем горячо бросаться словами, подумайте, сколько жизней мы сможет спасти с её помощью. Это уже не вкладывалось в его голове — нет, Джеймс не позволит ей вернуться в логово темных ублюдков. — Но ведь она может пострадать, профессор! Её могут убить уже за одну связь со мной, — горячо выкрикнул Гриффиндорец, расхаживая по периметру ковра перед письменным столом. Персональная сова директора не сводила с него глаз. — У неё нет семьи, нет родственников — как удобно для Министерства. Но у неё есть я! И я — против. Казалось, его слова немного впечатлили Дамблдора, который опустил тяжёлую голову и принялся за вечернюю кореспонденцию, орудуя маленьким канцелярским ножом. Он искренне закивал, но в следующую минуту разрушил все иллюзии волшебника: — Мальчик мой, Джеймс, ты слишком драматизируешь события, — он погладил сову по голове, отчего та поежилась и довольно зашевелила крылями. — Инициативу проявила сама мисс Снейп. Я знаю, на что она способна, поэтому волноваться не стоит. Холодный ночной ветер трепал каштановые волосы и разгоряченное лицо, Джеймс сидел на краю Астрономической башни, болтая ногами в воздухе. Сумасшедший старик! Он с таким цинизмом рассуждал о пользе от Сев, что кровь стыла в венах. Чем он лучше Воландеморта? Джеймс одолжил одну из фляг Сириуса, но вкус дерьмового алкоголя не глушил боль, а его и без того изощренная фантазия подкидывала такие сюжеты, что он не узнавал сам себя. Под лестницей, ведущей наверх, послышался женский смех, сопровождаемый возней, которую сменили звуки жутких французских поцелуев, и Сохатый скривился. Он пошатнулся и просунул голову в лестницу, наблюдая темноволосую парочку из Рейвенкло, которые целовались в засос и хихикали. На долю секунды ему показалось, что перед ним Блэк и Снейп, но даже этого хватило, чтобы сердце парня предательски защемило. Он ревнует лучшего друга к своей девушке! Но, между прочим, поводов хватало — он слишком хорошо замечал те странные взгляды, которыми одаривал Бродяга хрупкую спину Северины в Большом зале всякий раз, когда тот думал, что Джеймс занят чем-то другим; в последнее время Сириус держался в одиночестве и даже пришёл на выпускной без пары — судя по количеству косметики и флирта Марлин с ловцом Гриффиндора, между ними все было не очень. Поттер вздрогнул, когда Северина уселась рядом, словно ничего не произошло. Длинное чёрное платье, открывающее ключицы и спину, шло ей невероятно. Он даже залюбовался, чувствуя, что совсем не против избавить её от десятка застежек на корсете. — То есть, тебе можно, а мне — нельзя? — Снейп нахмурила свои чёрные брови, скрещивая на груди тонкие руки. — Джеймс, я придумала Сектумсемпра. — Ну, тогда это все меняет, — перекривил её он, явно недовольный тем, куда зашла их перепалка. Ещё немного, и она достанет волшебную палочку, демонстрируя свои умения. — Я понимаю, что вряд ли ты меня выслушаешь, но я не буду сидеть сложа руки и вышывать гобелены, пока ты гоняешься за Пожирателями, — Снейп горделиво вскинула подбородок, наблюдая за звездами, которые на самой высокой площадке замка казались ближе. Как много бы он отдал, чтобы зажиматься сейчас в тени, как делала беззаботная пара неподалёку. — Конечно, я ведь только и мечтаю сделать тебя домохозяйкой, Сев. Будет неплохо оформить годовую подписку на Ведьмин досуг ради кулинарных рецептов. — Заткнись, Поттер, — она рассмеялась и легонько толкнула его в плечо. — У тебя руки замёрзли, — он растегнул свою мантию и накинул ей на плечи, чувствуя разряд тока даже от столь быстрого прикосновения. Сохатый хотел бы аппарировать вместе с ней в самый отдалённый уголок Земли, где никто бы не смог их найти, жаль в Хогвартсе это было физически невозможно. — Знаешь, я скучаю за теми временами, когда самой большой проблемой была зубастая кружка, которую вы мне подкинули на Зельях как подарок от тайного поклонника, — она коротко улыбнулась про себя, и Джеймс робко прикоснулся к её антрацитовым волосам, скрученным в узел. — Правда, мне пришлось лечить свой «уродский» нос мазями Помфри целый месяц, но затопленная жабьими пуголовками ванна мальчиков стала новостью недели. — Да уж, — кивнул Поттер, вспоминая, как после этого инцидента с мылом из жабьей икры начал видеть кошмары, в которых гигантские лягушки гоняли его голым по Запретному лесу. — Ты всегда была изобретательна в мести. Как ты, кстати, пробралась тогда в башню Гриффиндора? — Ну, у меня свои методы, — загадочно прошептала Снейп, гипнотизируя своими чёрными Марианскими впадинами, хотя Джеймс уже и не слушал. Он привлек её к себе, прижимаясь губами к виску, наслаждаясь близостью. Она пахла как подарки на Рождество, как первый снег и первый летний ветер, и он не собирался лишать себя этого запаха ближайшие лет пятьдесят. — Выходи за меня, — Джеймс прокашлялся, чувствуя, что наконец-то сделал то, что не давало покоя несколько месяцев. Нет, он планировал произнести пламенную речь за ужином в поместье Поттеров, но малахитовая коробочка с семейной реликвией лежала рядом с её фотографией все это время под кроватью в Хогвартсе, а после перекочевала в парадную мантию и… Казалось, он не чувствовал рук. Тело не слушалось, а в горле пересохло. Северина молчала. Она отвернулась от него, рассматривая свой черный короткий маникюр и тяжело вздохнула: — Джеймс, я не могу… Сейчас не самое подходящее время. Прости. Все рушилось, словно карточный домик. Он снова сделал себя идиотом.