5 лет спустя Lana Del Rey - California
— Досчитаю до одного, и открывай глаза, — доносится до Юнги около самого уха. Голос такой нежный, родной и притягательный, он окутывает чувством безопасности. — Три, два, один... И Юнги открывает глаза. Над головами проплывают облака. Ясное голубое покрывало неба украшено разными рисунками молочных барашков. По велению ветра они приняли различные образы, чтобы детям, которые лежат на траве на террасе дома в окружении снующих около стола взрослых, было не так скучно. — Вон тот похож на мишку! — с визгом нагибается над лицом Чонгука ребенок. — Это ты для меня сделал?! Чонгук улыбается. Он никому так нежно и искренне не улыбался, как этому омежке. Пять лет назад новорождённый Юнги поселился в сердце маленького альфы раз и навсегда. Ни к кому Чонгук так не рвался. Их разделяют Тихий океан и десять часов. Но разве это важно? Дети всегда на связи, их родители часто прилетают друг к другу по делам бизнеса. Партнёрами и лучшими друзьями главы двух семей Чон и Мин стали в тот день, когда Чонгук подарил своему новому другу любимую игрушку. Омежка и альфа буквально живут на две страны: Южная Корея (Сеул) и Соединённые Штаты Америки (Нью-Йорк), а так же в сердцах друг друга. Нет. Истинности не существует. Это легенда, которую еще отцу Юнги, Тэуну, рассказывал его папа перед сном. Папа у Тэуна был светлым человеком: обожал сына и дарил ему безграничную любовь. Только вот любви от мужа он не получал. Брак по контракту разрушил одностороннюю любовь когда-то близких друзей. Тэун всегда получал любовь обоих родителей. Когда альфе исполнилось шестнадцать, в их дом пришло несчастье. Секретарь отца сообщил мужу, что его супруга убил дом предателей ради большей власти над Кореей. Убитый горем отец, так и не получив ласки от покойного мужа, через пару месяцев сбросился в реку Хан. Перед смертью он долго сидел с сыном, читал ему былины и легенды о той самой любви, которая когда-то изменит, пускай не мир, но судьбы двух юных сердец. Рай и Ад были на Земле. Ад и Рай сольются вновь, пробуждая древних, чтобы сотворить заново мир, в котором будут править лишь они. Юнги назвали в честь папы Тэуна. Глава семьи Мин верил, что так он сможет видеть в своем малыше те ласковые и заботливые глаза, те теплые руки, которые держали его в объятиях последний раз несколько лет назад. Папа будет жить в его сыне. Юнги не повторит его судьбу. Он проживет этот век за него. — Папа, Чонгук поцеловал меня в щёку! — приложив к побагровевшему лицу маленькие ладошки, Юнги бежал к папе, высматривая дорогу через щёлки пальцев. Повернувшись к сыну, Келли присел на корточки, принимая удар ничего не видящего сына на себя, прижимая к груди. — Теперь он точно должен взять тебя замуж, конфетка, — протянул омега, хватаясь за ладошки маленького омежки, отлепляя те от смущённого лица. — Я уже всё решил, — подходит к Юнги сзади довольный Чонгук. — Как только тебе исполнится восемнадцать, нас обвенчают в той красивой церкви, которая находится около парка по пути к вам. Я давно её заприметил. Подошедший к столу Тэун со спящим ребёнком на руках усмехнулся, глядя на довольного младшего Чона, который, хоть и не прямо, но усердно сверлил затылок омеги чёрными, как ночь, глазами. — Твой сын настойчив, — покачивая на руках трёхлетнего Тэхёна, мужчина повернул голову к главе дома Чон. — Почему бы нам не заключить контракт? Так мы сможем уже сейчас объединить наши дома, чтобы получить большую прибыль на каналах, — расплёскивая по стенкам хрустального бокала виски, ухмыляется Чон Ёну. — Кажется прекрасной идеей, — подходит ближе Тэун. — Второго сына у вас случайно нет?***
6 лет спустя
— Папа, Чонгук мне не звонил сегодня, — раздался голос, разбавляя тишину в гостиной. С грустью Юнги продолжил расчёсывать чуть закрученные волосы на голове младшего брата. — Он забыл про мой день рождения? — Я не думаю, что Чонгук может забыть о тебе хоть на минуту, дорогой, — улыбнувшись старшему сыну, Келли продолжил выбирать скатерть на праздничный стол. Сегодня Юнги исполняется одиннадцать. Для замужества еще рано, но все прелести «взрослой жизни» он начал испытывать ещё с утра, отказавшись от молока в постель. С Чонгуком Юнги общается каждый день в социальных сетях, а так же пару раз на неделе они стабильно смотрят совместно какой-то новый мультик или же фильм по скайпу у кого-то на телевизоре. Так они скрашивают время до следующей встречи на территории одной из стран. Двух миров. — Раньше он самый первый меня поздравлял, — не унимался омега, завязывая финальный хвостик на самой макушке Тэхёна, украшая после заколками в виде звёзд. — А к обеду уже был здесь... — Твой Чонгук тебя забыл! — выкрикивает девятилетний Тэ, показывая язык брату. — Он взрослый, а ты ещё нет! — Ах ты мелочь пузатая! — вскочив с места, именинник тут же рванул за младшим омегой, который явно хотел отведать пару подзатыльников на обед.***
За думами время подходило незаметно. Всё близилось к вечеру. Мин отвлёкся от блокнота с записями и грустной музыки только тогда, когда папа пришёл просить сына одеться и выйти к уже пришедшим гостям. Зайдя в комнату, мужчина обвёл глазами идеально выглаженный костюм, который они со старшим сыном выбирали на прошлой неделе в одном из лучших бутиков Нью-Йорка. Костюм был превосходным: глубокий сапфировый цвет подчёркивал холодный оттенок кожи Юнги, а серая, как платина, блузка добавляла блеска к лисьим глазам. — Милый, тебя все ждут, надевай свой идеальный костюм и выходи, — ласково произнес Келли, поглаживая сына по плечам. — Я ничего не хочу, он так и не позвонил, — поджав губы, омега перевёл взгляд с костюма на телефон, который принял сегодня сотню смс и звонков, но только не тот, который был больше всего нужен. Что может сделать папа, чтобы его сын не плакал? Первая любовь настолько болезненно ранит, что никакие слова, даже самых дорогих людей, не помогут. Что может сказать папа сыну? Что единственный сын Чонов — взрослый мальчик, и у него могут быть свои планы и дела? Конечно, может. Сказал бы, если бы в глазах старшего сына не видел потухающие звёзды, которые, падая, своими острыми осколками в сердце впивались, оставляя неизлечимые раны. Сказал бы, что внизу стоят родители того уже взрослого мальчика, а самого этого мальчика... нет. Поцеловав сына в макушку, родитель решил не торопить именинника, спускаясь к гостям в одиночестве. Юнги решил, что ждать больше не хочет, поэтому сейчас же набрал смс Чону, одновременно вытирая тыльной стороной ладони мокрые от слёз щёки.Юнги: «Ты ничего не хочешь мне сказать?» Чонгук: «Да, прости, был занят» Юнги: «И?» Чонгук: «Привет?»
Чуть нахмурив брови, Юнги сорвался из комнаты, пробегая по коридору к лестнице, оглядывая гостиную со второго этажа на наличие явно разыгрывающего его будущего жениха. Он спустился медленно вниз, все ещё пытаясь зацепиться взглядом за главу клана Чон или самого виновника подступивших слёз. Заметив стоящих у французских окон родителей Чонгука, Мин прошмыгнул между собравшимися важными людьми, кивками и легкой улыбкой благодаря за поздравления. Минуя всех гостей, теребя в руках смартфон последней модели, Юнги подошёл к паре, которые за долгих одиннадцать лет стали для него как вторые родители. — Здравствуйте, — подросток поклонился, приветствуя пару. — Юнги! Ты так вырос, а кажется, прошло всего полгода, — заулыбался Ёну, кивая своему супругу. — Да, время быстро идет, оглянуться не успеешь, как и совершеннолетие! — Прекрати, — толкнув локтем в бок мужа, Чон Мелан угрожающе цокнул языком, тут же обнимая именинника. Юнги чуть выдохнул, пропуская сказанные слова мимо ушей. Сейчас одна забота: где его Чонгук? Почему он ещё не подошёл к нему? Готовит сюрприз? Обняв Мелана, Мин решил, что подождёт, он же умеет ждать. Прикрыл глаза. Три. Два. Один... — Где Чонгук? — выпалил омега, обводя обоих «родителей» глазами, теребя без остановки подол блузы. Переглянувшись, взрослые немного вдохнули, будто сейчас вынесут посмертный приговор, от которого не убежать, не скрыться неторопливому подростку. Пауза затянулась. Мин начал заметно нервничать, придумывая в голове сотню исходов событий за секунду. — Он не приехал, да? — быстро протараторив, предположил Юнги, чтобы отмести глупые догадки, услышав отрицательный ответ на глупый вопрос. — Он два дня назад уехал с друзьями в Пусан.... — не успел договорить мужчина. «Он забыл. Он забыл меня», — пронеслось тут же в голове. Пустота. Больше Юнги никого не слышал, не видел. Стал будто неживой. Всё оборвалось одним предположением, которое стало реальностью. Кто-то подшутил. Это неправда. Любви не бывает? А что тогда? Дружба? Ах, да, они же друзья, дети двух кланов, которые слишком привязаны друг к другу. Никто никому ничего не обещал, не клялся в любви, а нужно было? Одиннадцатилетний подросток и семнадцатилетний парень. Чего Юнги вообще ожидал? — Ты выиграл, он меня забыл, — отрезал омега, проходя мимо встревоженной толпы гостей и маленького Тэхёна, который тут же побежал за братом, пугаясь смертельно бледного лица. От предательства не умирают, от безответной любви тоже. Юнги справится, через пару месяцев он тоже его забудет. Будет жить дальше в Золотом Яблоке, в городе возможностей, в своем мире. Станет врачом, как и планировал. Только теперь он будет лечить не Чонгука, как когда-то тому обещал, а кого-то, кому сердце своё не отдаст, чтобы до конца не растоптали, не вонзили те осколки глубже, чтобы без шанса на спасение и реанимацию. Нет. Никакой истинности нет, о ней только сказки и былины слагают, чуда ждут. А Мин Юнги больше не ждёт, он его больше не ждёт.