«Однажды я влюбился, Теперь я только разваливаюсь. Я ничего не могу сделать. Повернись...»
— Юнги, иди домой, — твердо говорит Чонгук, не расцепляя стальную хватку. — Пусти, ты делаешь мне больно! — кричит Юнги, пытаясь вырвать руку из когтей альфы, который будто хищник готов напасть на незнакомого ему мужчину. — Иди домой, — повторяет с той же твердостью, не спеша разжимать пальцы на тонком запястье. В любое другое время Юнги бы наорал на Чонгука прямо на проезжей части, заставил бы всеми способами извиняться и отменить предстоящую свадьбу, но сегодняшний Юнги себе этого позволить не может. Перед ним бомба замедленного действия. Столько злости и отвращения в его глазах он никогда не видел. Вспоминая последнюю ссору из-за того, кто к кому прилетит на каникулы омеги семь лет назад, Мин понимает, что все изменилось. Чонгук изменился. Юнги это пугает. Неизвестность и упущенное время пугает настолько, что все, что омега знал о своем «однажды возлюбленном» может уже лежит, погребенное в десяти метров под землей. Может тот Чонгук уже мертв, а перед ним стоит незнакомый мужчина, который носит то же имя и фамилию. Но Юнги его не знает. Хочет ли узнать? — Ты мне не указ, — промолвив еле слышно, стараясь не нарваться под руку альфы, Юнги кратко благодарит мужчину, который все это время держал над ним зонтик, убегая в здание. Сокджин, проследив за босым убегающим омегой, усмехнулся, поглаживая большим пальцем ручку зонта. — Красивый, — лучезарно улыбнувшись, альфа перевел взгляд на мечущего стрелы и молнии Чонгука. — Жаль кроху, такой тиран попался, — наигранно покачал головой. — Будь нежен с такой розой, поставь под купол, закрой за семью замками, а то вдруг украдут. — Не смей приближаться к нему, иначе нашей договоренности придет конец в одно мгновение, — сквозь зубы выплевывает Чонгук, сжимая руку в кулак. — Чего так грубо? — Сокджин поджимает губы, натягивая на лицо маску удивления. — С моим братом ты легко обошелся, но я же не отказал тебе в сотрудничестве, не будь злопамятным, Чонгук-и. — Я никому ничего не обещал, тем более, это сотрудничество больше выгодно тебе, так что не упусти шанс и не вынуждай меня вырезать весь твой клан, — рычит. — Ты знаешь, что тебе меня не победить. Делай выводы. Развернувшись, Чонгук быстрым шагом направился меж машин, из которых собралась целая пробка по вине троих ненормальных. Сев за руль новенькой иномарки, альфа, расслабившись, прикрывает веки, откидываясь на кожаное кресло. Перед глазами только убегающий Юнги. С церемонии, из дома. Почему он убегает? От чего? Чонгук не привык показывать свои чувства, объясняться, и уж тем более, извиняться. А за что? За прошлое? Чонгук уверен, что обида Юнги пройдет, стоит им пожениться. Они наверстают каждый упущенный день, у них будет большая семья. Юнги мечтал о коте, и Чонгук обещал ему подарить на день рождение самого красивого кота, хотя всегда шутил, зачем ему два кота в доме. Альфа с одиннадцати лет знал о подписанном соглашении между кланами. Сначала он не понимал, зачем это, но после стало все равно, ведь Юнги все равно принадлежал бы ему. Вот только столько лет прошло, Чонгук не поменял решения, ну а Юнги? Пришедшее от папы сообщение о том, что он останется сегодня у Минов, заставило альфу поменять планы. Тяжело вздохнув, Чонгук заводит двигатель, выезжая на дорогу. Проезжая мимо парка и церкви, в которой в конце недели Юнги вложит свою руку в его, на что очень надеется Чонгук. Он набирает брата. — Чего тебе, я спал! — слышится тихий мат на другом конце провода. — Как мне вернуть Юнги? — Надень на него ошейник и привяжи к себе, не убежит больше. — Я серьезно, — вздыхает. — Откуда мне знать? Я тут при чем вообще?! — При всем. Тебе напомнить? — Не надо, — тут же просыпается Хосок, вспоминая, как семь лет назад чуть не умер от руки Чонгука и как после сам его же зверя спасал. — Позвони лучше Намджуну, он примет тебя в клуб подкаблучников.***
Опустив ноги в теплую воду, омега только сейчас почувствовал пощипывание на ступнях от мелких ранок, поставленных по собственной глупости. Кто босиком по грязному Нью-Йорку бегает? Только такие глупцы, как Юнги. Раздевшись догола, блондин перешагивает через бортик ванны, полностью опускаясь на дно ванны, любезно приготовленной бетой, который продолжается заботиться о Юнги и Тэхене с самых малых лет, а сейчас занимая должность главного по дому, все равно души не чает в омегах клана Мин. Погрузившись в свои мысли, Юнги не замечает, как, прикрыв глаза, медленно погружается под воду, задерживая дыхание. Глубина ванны небольшая, но Мин чувствует, будто падает на дно океана без шанса на спасение. Как его жизнь летит стремительно в пропасть, из которой выбраться не дает монстр, обхватив своими когтями. Монстр кровожаден, умен и страшен. Он утаскивает свою добычу к себе в логово, сажая на цепь. Юнги боится. Но только лицо у него больно знакомое. — Ты что творишь?! — сцепив пальцы на бледных плечах, Тэхен выдергивает брата из-под воды. — Умереть вздумал?! — трясет за плечи, с шоком смотря на прокашливающегося Юнги. — Дурак что ли? — с возмущением став вытирать лицо ладонями, Юнги насупился в негодовании. — С чего мне топиться? — Ну из-за свадьбы... Ты нас напугал. — Ради какой-то свадьбы прощаться с жизнью? Я не настолько слабый, чтобы сдаться вот так просто. А свадьбы не будет. Скорее Солнце потухнет и мы все умрем от холода, — хмыкает. — Пускай потешит свое эго, думая, что он пуп Земли, подчинил меня себе и я за ним пойду, — важно задирает подбородок. — Я что-нибудь придумаю. Но если ты растреплешь родителям, я сожгу все плакаты и альбомы твоих смазливых айдолов. Тэхён, приложив руку к рту, быстро закивал, поспешно покидая ванную в надежде повесить амбарный замок на свою дверь, чтобы братец не сжег все самое дорогое. А Юнги может, Тэхен это не понаслышке знает. Покойся с миром, лимитная карта Хонджуна.***
День обещал быть хорошим, когда Юнги открыл глаза. Школа закончена и есть немного времени, чтобы подготовиться к первому учебному году в роли студента. Мин планировал переехать в другой штат, чтобы поступить на медицинский факультет, но, похоже, у всех другие планы на его будущее. Юнги этого терпеть не намерен. Это его жизнь и распоряжаться ею будет только он. Встав с кровати, омега быстро спустился вниз, чтобы позавтракать и пройтись по любимым бутикам Манхэттена. Поцеловав папу в щеку, он сел за общий стол, приступая к завтраку. — Пап, можно мне на выходные уехать за город с друзьями? — прожевывая кусок тоста, спросил омега. — Милый, — Келли, отложив в сторону журнал, обеспокоено переводит взгляд на старшего сына. — У тебя свадьба... Юнги на секунду замирает, сжимая стакан с американо в руках. Ах, как же он мог забыть про это торжественное событие, которое он так долго ждал. Нет. Расплываясь в улыбке, блондин делает глоток, медленно поднимая ледяные, как два айсберга, глаза на папу. — Так можно? — Я... — мужчина переводит взгляд на мужа, который сидит за другим концом стола, смотря на старшего сына. — Тэун... — Юнги, ты же слышал, твоя свадьба в воскресенье, — спокойно отвечает глава семьи. — Можешь потом с мужем поехать за город. — Тэхен, я иду по магазинам, пойдешь со мной? — игнорируя слова родителей, омега встает из-за стола. — Если да, то у тебя пол часа. Не спустишься вниз, я уеду без тебя. Юнги покидает гостиную, сжимая зубы с такой силой, что эмаль вот-вот треснет и полость рта зальет кровью. Юнги не против заточить клыки посильнее и прогрызть шею этому самонадеянному индюку. Прокручивая у себя в голове сотню исходов события, омега доходит до комнаты, падая на кровать. Со злостью бьет подушку, фыркая и рыча на неё, будто она та, кто виноват в резкой смене планов юноши. Точно не она, но Юнги знает кто. Знает и представляет его лицо. Так легче. Когда злость отступает, как и силы, Мин ложится на кровать отдышаться. После «великой битвы» между подушкой и омегой, желание ехать по магазинам напрочь отпадает. Но Юнги все равно встает, чтобы переодеться в белую полупрозрачную блузу и черные джинсы. Просто и со вкусом. Уложив пострадавшие в битве волосы, он спускается вниз, посматривая не часы. — Господин, вам посылка, — озвучивает омега средних лет, внося коробку в гостиную на стол. — От кого? — удивленно поворачивается Мин. — Простите, мне неизвестно, ее принес курьер. Юнги подходит к столику, осматривая подарок на наличие открытки, записки или хотя бы скрытых знаков. Друзья и поклонники омеги всегда предупреждали о подарках или посылках, потому что семь лет назад, на день рождение, сюрприз не удался. Впредь Мин запретил делать их ему. Хватило. Спасибо. Сняв с красной коробки большой белый бант, омега поморщился, открыв ту. Вся коробка была заполнена алыми розами, поверх которых на бархате лежали два традиционных обручальных кольца из белого золота. — Перепутали коробки, — презрительно осматривая, крикнул Юнги. — Позвоните, пусть это заберут. ТЭХЕН, Я УШЕЛ! Схватив портмоне со столика, блондин пошел к выходу, слушая визги шестнадцатилетнего брата, который бежал к закрывающемуся перед его носом лифту.***
Проходясь по магазинам, братья закупались одеждой любимых брендов. Сев в одну из многочисленных кофеин золотого яблока, омеги заказали по десерту и ароматному напитку. — Юнни, что ты собираешься делать? — ковыряя вилкой в малиновом чизкейке, Тэхен прервал тишину. — Родители от тебя не отстанут, а свадьба уже через четыре дня. — Я не знаю, — пожал плечами омега. — Может и правда утопиться? — Эй! — взвизгнул младший, чуть ли не вскакивая с места от услышанного. — Не смей такое говорить! — Успокойся, — улыбнулся. — Из-за этого вот еще с жизнью кончать. Слишком жирно ему. Обойдется. Тэхен немного нахмурился, опуская взгляд в тарелку. Его брат - его поддержка. С родителями они ладят очень хорошо. Отец никогда ничего не запрещал сыновьям, правда, папа все контролировал и не позволял лишнего. Мин Келли был помешан на этикете, считал, что омеги такого могущественного клана должны стать хорошими партиями для будущих мужей. Юнги с детства сопротивлялся дополнительным занятиям с учителями, сбегал, притворялся больным, лишь бы не разучивать, где и какой вилкой нужно употреблять пищу. Вскоре папа сдался, но перешел на младшего сына, которого сломить оказалось проще, чем старшего. Тэхен всегда завидовал мужеству брата, который мог дать отпор настойчивому родителю, приводя кучу аргументов. Но Юнги был для Тэхена всем. Идолом, даже важнее тех, кому Тэ «поклонялся» и развешивал плакаты по всем стенам. Потерять брата для него будет равно смерти. Прогоняя навязчивые мысли из головы, Тэхен повернулся к окну, смотря вдаль на парк. Подъехавшая дорогая иномарка привлекла внимание младшего, пока Юнги переписывался с другом. Из машины вышли два молодых парня, одного из которых Тэхен прекрасно знал. Второй же был словно айдол, расшагивающий по красной дорожке одной из главных премий Кореи. Темные волосы были небрежно растрепанны, обрамляя голову мужчины, падая на заостренные скулы. Пиджак бардового цвета идеально сидел на подтянутой фигуре. Но больше всего Тэхена привлекла ослепительная улыбка, которая могла затмить своей яркостью солнце. — Привет, — Чонгук, одним рывком пододвинув стул к столику, присел рядом с блондином. — Как мой жених поживает? Отвлекшись от телефона, Мин медленно поднял глаза, находясь в пару сантиметров от лица мужчины. — Кто? — спокойно спросил омега. — Жених? Здесь вроде никто замуж не выходит, — пожав плечами, возвращаясь к «очень важной» переписке, изображая безразличие к подсевшему альфе. — Котенок, — Чонгук протянул руку, касаясь нежной, словно самый дорогой шелк в мире, кожи омеги. — Ты можешь дальше игнорировать тот факт, что через пару дней ты станешь моим мужем, но от этого ничего не изменится, поверь. Ты пойдешь со мной к алтарю, как я и говорил. Мы скрепим наши обещания перед родственниками и друзьями, ну, и перед Богом, если он вообще существует. Мне плевать, я здесь закон. Так что будь паинькой, тогда не будет и проблем. Резко ударив по руке альфы, Юнги дернулся к окну, задевая локтем стакан с недопитым кофе, разливая содержимое себе на блузку. — Блять, — взвыв, блондин вскочил на ноги, отодвигая стул с противным звуком. Взяв салфетки, он быстро стал промакивать ткань, пытаясь не оставить следов на любимой одежде. Чонгук, поймав руку суетящегося омеги, притянул к себе, усаживая на одно колено. Приняв инициативу на себя, альфа аккуратно провел салфеткой по мокрому пятну, касаясь пальцами плоского живота. Юнги понадобилось несколько продолжительных секунд, чтобы прийти в чувства от новых ощущений. Втянув непроизвольно живот, омега задышал через раз, уставившись в одну точку, смотря куда-то в окно сквозь проходящих мимо американцев, которые, в свою очередь, не замечали странную картину внутри кофейни. — Хватит, — встав на ноги, Юнги схватил портмоне со столика, не поворачиваясь к Чонгуку лицом. — Тэхен, пошли. Тэхен же глаз не сводил с открывшейся картины перед ним. Этот мужчина завладел вниманием младшего Мина так, что Тэхен даже не слышал брата. Хлопая длинными ресницами, младший, долетая до седьмого неба, уже представил свадьбу с брюнетом в темно-красном костюме, большой дом где-то в Калифорнии, собаку, троих детей и завтрак в постель. — Тэхен, пошли! — почти кричит старший и еле слышно материться, хватая под руку брата, который в миг падает с розового облака на грешную землю, не понимая, что происходит. — Вместо брачной ночи советую промывать ему рот с мылом, — убирая в карман пистолет, потягивается Хосок. — Это Тэхен? На фото он казался младше. — Уже три года прошло, — прослеживая взглядом омег, Чонгук всматривается в окно, перетирая меж пальцев полувлажную салфетку. — Он так изменился. И все равно он мой.***
Упав на кровать, Юнги начал колотить ни в чем неповинную подушку, рыча на беспомощность перед этим альфой. Мин бы ему всю физиономию расцарапал, да маникюр портить не хочется. Правда? Нет. Юнги еле дышит рядом с Чонгуком. Его легкие приятно обжигают запахом рома, опьяняют разум настолько, что он будто находится под сильнейшим кайфом, будто выхода из этой зависимости нет. Никто не поможет. Никто не вытянет омегу из омута черных, как самая темная ночь, глаз. Его глаз. В них сосредоточена вся Вселенная и Юнги в ней утопает. Но кричать и просить о помощи не в силах. А хочется ли? С кряхтением, Мин стащил с себя одежду, надевая огромное худи. Раскинув руки и ноги в разные стороны на манер звездочки, уставился в потолок. — Тебе принесли посылку, — ворвавшись без стука, Тэхен запрыгнул на кровать с коробкой в руках. — Там что-то шевелится. Может твоя совесть! — надул губы младший. — Открой! — </i>Оно</i> пахнет им, убери, — поморщился старший, поворачиваясь на бок, поджимая к себе оголенные ноги. Положив на кровать круглую коробку, Тэхен поспешил открыть крышку. Запищав на весь дом, младший закопошился. Юнги уже готов был пинками выгнать надоедливого брата из комнаты, но стоило повернутся и увидеть в его руках белоснежный комок шерсти, только лишь удивленно захлопал глазами. — Он прислал тебе кота! — восхищенно выкрикнул Тэхен. — Такой милый! — Скажи, чтобы отправили обратно, — безразлично фыркнул Юнги. — Нет! Я тогда его заберу себе! — Его подарили мне, — отобрав у брата котенка, Юнги прижал крохотное чудо с голубыми глазами к себе. — Ты такой непостоянный! — тихо пробубнил Тэхен, обижаясь на старшего. — Тэхен, помоги мне сбежать, — поглаживая кота по мягкой шерстке, Юнги поднял глаза на брата. — Я не смогу. Я не смогу... — Юнги, — растерянно хлопает ресницами младший Мин. — Я сделаю все, что ты скажешь, но ты уверен, что потом не пожалеешь? Я же вижу, что ты до сих пор его любишь, хоть и всеми силами пытаешься доказать себе и остальным, что ненавидишь его. — Я и правда его ненавижу, — грубо обрывает его Юнги. — Ненавижу за то, что не могу забыть, ненавижу за запах, который буквально въелся мне под кожу, ненавижу за его прикосновения и подарки! — всхлипывает, прижимая к груди теплый комочек, который, поняв настроение нового хозяина, стал жалобно пищать. Тэхен знает, что Юнги пережил из-за предательства, знает, сколько бессонных ночей на его совести, посещения психолога, горы успокоительных и океаны невыплаканных слез. Сначала Юнги плакал без остановки, не было и дня, когда одиннадцатилетний Тэхен не видел старшего с опухшими глазами. Но в один момент все изменилось. Омега перестал показывать свои истинные чувства окружающим. Нацепил маску того, кем его считали — высокомерной дряни. Он не заводил новых друзей, часто прогуливал школу, пропуская важные тесты, начинал курить, пока его не застукал папа и не провел беседу о вреде своему здоровью. «И что? Мне все равно на мою жизнь» — сказал тогда пятнадцатилетний Юнги папе. Тогда Келли понял, что он не забыл, время не лечит. — Хорошо, — согласно кивнул Тэхен. — Главное, чтобы ты был счастлив.***
Свадьба — радостный день для каждого омеги. Пышные букеты не успевали заносить в дом, каждый хотел поздравить главу дома Мин с предстоящим событием, чтобы выразить свое почтение. Все были в предвкушении чего-то волшебного, но не Юнги. Сегодня тот день, ради которого семь лет назад Мин продал бы душу самому Дьяволу, чтобы стоять рука об руку с любимым человеком перед алтарем. Сейчас же он готов сквозь землю провалиться, сам прийти к этому Дьяволу, выбить с ноги врата подземные и просить забрать его в Ад, лишь бы не говорить фальшивое «да» перед сотней гостей. Он и не будет. Сегодня Юнги восемнадцать, совершеннолетие, должны быть открыты все двери, а над головой мигать «Новые возможности. Вперед!». Но перед блондином они закрываются на все замки, к которым не подобрать ключей и паролей. Вздохнув, Мин проверяет телефон на наличие оповещений и, накидывая на плечи пиджак ручной работы, в последний раз проходится по комнате, смотря за играющим котом на кровати. — Вот и все, — подходит к омеге со спины Келли. — Теперь ты вернешься сюда только на выходные с мужем. Обставим все тут по другому, чтобы вам было комфортнее? — Не смей ничего тут трогать, — в приказном тоне холодно отвечает Юнги. — Пожалуйста, пап... Положив руку на плечо сына, сердце любящего родителя сжимается тисками. Поправив пиджак, накинутый на хрупкие плечи, омега целует старшего сына в макушку. Он бы все сделал, лишь бы его дети были счастливы, но никто не пойдет против контракта. А Юнги о нем лучше и вовсе не знать. — Мы поедем первые с отцом, с тобой поедет Тэхен, — стараясь звучать ободряюще, Келли выходит из комнаты, оставляя сына наедине со своими мыслями. Обернись.***
Тэхен, смотря через стекло машины, нервно теребит шелковую рубашку цвета шампань, прослеживает глазами прибывающие к месту церемонии дорогие машины гостей. Когда все гости собрались в церквушке около центрального парка, расположенного на острове Манхэттен, машина семьи Мин остановилась около длинной лестницы. Водитель, обойдя сзади, открыл омеге дверь. Подавляя в себе приступы паники, Тэхен вышел, останавливаясь на первой ступени, продолжая трясущимися пальцами сжимать ткани одежды. Не зная, сколько прошло времени, омега вылез из под груды отягощающих мыслей, когда заметил выходящих из церкви родителей. Резко отвернувшись к дороге, Тэхен просчитывает машины, чтобы проскользнуть мимо них. Нет, он не самоубийца и уж точно не хочет умереть, но гнев отца и отчитывание папы ему точно не пережить. Лучше смерть. Сделав шаг на проезжую часть, Тэхен зажмуривает глаза, готовясь к удару с несущейся к нему машиной. Он слышит лишь крики папы и мягкое столкновение. Если бы не сильный запах хвои, который пропитан нотками красных апельсинов и дорогих сигарет, омега бы подумал, что попал в Рай или Ад, кто знает, какую роль несет его поступок. Но Рай оказывается в его руках, которые нежно прижимают к груди, держа за тонкую талию мощными, огрубевшими ладонями. — В самоубийцы заделался? — хрипловатый голос долетает до ушей Мина, заставляя прийти в чувства. — Сынок! — подлетает к ним Келли, притягивая к себе сына, сжимая в объятиях с такой силой, что Тэхен приходит в себя за несколько секунд. — Зачем ты это сделал?! А где Юнги? Тэхен закусывает губу, не в силах поднять голову и посмотреть на родителей, вновь возвращаясь к своей рубашке, будто ей можно закрыться от всего мира, исчезнуть, испариться. Омеге стыдно говорить родителям, что брата здесь нет и не будет. — Тэхен, где Юнги? — настораживается Тэун. — Его.. Он не приедет... — выдавливает из себя Тэхен, поднимая блестящие от слез глаза. — Пожалуйста, не нужно его искать... — Что значит, не приедет?! — в одно мгновение срывается глава клана Мин. — Ты хоть представляешь, чего нам это будет стоить?! — кричит во все горло альфа, привлекая к себе внимание. Тэхен, прохлопав большими, полными слез глазами, взрывается, пряча зареванное лицо в ладонях. — Прекратите на него орать, он ничего не сделал, — вмешивается Хосок. — Разбирайтесь с Юнги сами, сбежал, значит не уследили. Воспитывать лучше надо было. — Щенок! — брызжет слюной Тэун, собираясь ударить дерзкого сопляка, который посмел учить его, как воспитывать его же сыновей. Хосок быстро перехватывает руку старшего, поворачивая против часовой стрелки до хруста в костях и крика старика. — Прекрати! Что ты делаешь?! — пытаясь разжать пальцы Чона, Тэхен виснет на руке альфы. — Отпусти! Хосок не знает, почему, но отпускает руку отца Мина, то ли из-за самого Тэхена, то ли из-за его испуганных глаз, которые будут сниться впредь во всех снах. Причина точно в нем, но альфа разберётся в этом потом, сложно думать, когда впервые пропадаешь в чьих-то глазах.Total Eclipse of the Heart (feat. Kiernan Shipka, Ross Lynch, Jaz Sinclair & Lachlan Watson)
Юнги это знает, но он все сделает, чтобы не поддаться тем глазам цвета меланита, запаху рома и прикосновениям, которые поставили финальную точку в бесконечных метаниях омеги. Именно прикосновения подтолкнули Юнги к побегу. До этого он сомневался, стоит ли бежать от того, к кому постоянно тянет, кто все мысли забирает, во снах нескончаемо приходит и уносит с собой. Мин не хочет жить с тем, кто его предал, пускай и тело просится обратно, сердце разрывается от тоски, но пока есть надежда бежать — он бежит. Едет в аэропорт на встречу новым возможностям, табличка вновь подает признаки и загорается, с дверей падают замки и распахиваются перед Юнги, приглашая сделать шаг и ступить в новый мир. А тело отвыкнет. Пару дней с ним — не повод все забыть. Пару дней не заслуживают искреннего «да» под алтарём, когда рука в его руке. Юнги делает шаг из машины, входя в центральные двери аэропорта.«Когда-то я влюбился, Теперь я только разваливаюсь. Я ничего не могу сделать. Когда-то в моей жизни был свет, Но теперь есть только любовь в темноте Я ничего не могу сказать...»