Вот они – ступени вниз... Ей-же-ей, на миг очнись. Свет неяркий, что так жарко? Падай в сладкую волну, Моя крошка, ну же, ну!.. Взгляд туманный пьёт нирвану... «Взгляд туманный пьёт нирвану»
Ты выглядишь усталой, даже измождённой. Ни тревоги, ни других негативных эмоций я не ощущаю, потому вывод о причине твоего состояния напрашивается сам собой: последние ночи ты спала в лучшем случае часа по четыре. Стоит ли говорить, кто был тому виной. Да, Виктор, кто-то в вашей паре хотя бы в силу своего возраста должен быть сдержаннее и мудрее. Потому сразу поднимаюсь наверх, чтобы приготовить для тебя ванну, добавляя несколько капель эфирных масел базилика и грейпфрута. Добиваюсь идеальной температуры и возвращаюсь, обнаруживая тебя в гостиной. Ты с ногами забралась на диван и, положив голову на спинку, прикрыла глаза. Видимо, ванна отменяется. Будто в ответ на мои мысли, губы трогает лёгкая улыбка, и: — Я не сплю, Вик... Сажусь рядом, перекладывая узкие ступни в тонком капроне к себе на колени. Поглаживая, начинаю разминать. — Ох, Виктор... — улыбка на твоём лице становится поистине блаженной, — ты маг и волшебник. — Тяжёлый день? — Не то чтобы... Мало дел – много суеты, от которой устаёшь ещё больше... И Камилла на вечер подготовила целую конкурсную программу... Порой я всё же жалею, что не вампир. — Тебе следует отдохнуть, — я продолжал массировать твои маленькие ступни. — Угу. Мистер Боу дал нам выходной на завтра, и в колледж идти не надо. Так что высплюсь и, возможно, начну работу над дипломом... — Обязательно. Но отдыхать ты начнёшь прямо сейчас. Думаю, ванна уже готова. — Мне так хорошо сейчас, что никуда идти не хочется... — Раз так... Поднимаю тебя на руки, невзирая на слабое сопротивление и хихиканье, и мгновенно переношу к наполнившейся почти до краёв ванне. — И раздеться поможешь? — в лукаво прищуренных серо-голубых глазах загорается опасный огонёк. Обыкновенно – всегда – он становится предвестником очередной бессонной ночи. Но не сегодня. — Если ты настаиваешь. Мои пальцы расстёгивают пуговицы на твоей блузке. Методично и бесстрастно. Хорошая маска при плохой игре, Виктор. Неуловимым движением снимаю её с плеч. Отмечаю про себя, как удачно гармонирует дымчато-серое кружево белья с молочной кожей и твоими глазами. Именно кружево, тонкое, нитяное, сквозь которое проглядывает заострившаяся розовая плоть... Остановись, Виктор, ты взял неверное направление. Очередь узких чёрных брючек и колготок... И вот они уже плавно скользят вниз. На твоих щеках разгорается лёгкий румянец, а ясный взгляд подёрнут дымкой желания. Для меня и по сей день загадка, как мои холодные прикосновения так легко пробуждают в тебе жажду, без всяких ухищрений разжигают неугасимое пламя. И вот ты передо мной в одном белье, такая светлая, чистая, нежная, искушающая... Снова нет, Виктор. — Вик, мне уже кажется, что я не настолько устала, — едва слышно произносишь ты, делая шаг ко мне. Невесомо приобнимаю тебя за плечи. Не поддаваясь притяжению потемневших, соблазнительно приоткрытых губ – о, это победа – оставляю почти невинный поцелуй на твоём лбу. Отстраняюсь, произнося: — И кого ты надеешься обмануть? Не задерживайся: если вода остынет, будет некомфортно. В серо-голубых глазах сквозит разочарование и следом... вызов? Не отрывая от меня взгляда, ты расстёгиваешь лифчик, изящно спускаешь трусики, переступая через них, собираешь наверх волосы, и твои небольшие, упругие, совершенные груди подрагивают в такт движениям рук. Дав мне сполна насладиться этим зрелищем, плавно поворачиваешься, демонстрируя идеальную кожу спины, отмеченную родинкой у лопатки, изысканный изгиб талии, ямочки на пояснице и... Нет. Грациозно перешагивая через бортик, погружаешься в воду. Снова смотришь на меня. И видимо, всё же находишь в моём взгляде то, что заставляет тебя поинтересоваться: — Не присоединишься? Приближаюсь. Провожу пальцами по твоей щеке, опускаясь к подбородку. Отвечаю: — Не сейчас. Отдыхай, милая. Это твой вечер. Под аккомпанемент громких недовольных вздохов аккуратно складываю твою одежду и иду к выходу.***
Пока ты принимаешь ванну, я успеваю подготовиться. И сейчас пространство нашей спальни освещается мягким, дрожащим сиянием свечей, а в воздухе разлиты ароматы воска и жасмина. И, когда ты приходишь, завёрнутая в белое махровое полотенце, замираешь на пороге, издавая тихое: — О... Я сижу на кровати, подогнув одну ногу, предусмотрительно сняв рубашку. — Вик?.. Ты... — Я хочу, чтобы ты получила сегодня удовольствие. А потому сними полотенце, — произношу мягко, но с нажимом. Сверкнув глазами, ты освобождаешься от единственного покрова. — Ляг на живот. Послушно выполняешь. Я беру уже знакомую тебе массажную свечу. В твоих глазах мелькает понимание, а на губах – улыбка. Проливаю масло тонкой струйкой вдоль позвоночника и, убрав свечу, нежными, поглаживающими движениями распределяю его по телу. Начинаю со ступней. Мягко, а затем всё более и более настойчиво разминаю каждый пальчик, двигаюсь к пятке, нажимая уже сильнее. Поднимаюсь к стройным икрам. Твоё лицо принимает успокоенное выражение, ты расслабляешься. Но стоит подняться выше, к бёдрам, реакции твоего тела совершенно меняются. Чуть мои пальцы заходят на внутреннюю поверхность бедра – я ощущаю, как ты вздрагиваешь и возбуждение растёт. Я уже слышу этот особенный аромат твоего желания. Невозмутимо продолжаю массаж, обходя сокровенное место. Пальцы действуют будто сами по себе, гладя, пощипывая, собирая, надавливая. Долго на ягодицах не задерживаюсь, нахожу несколько точек у крестца, воздействую на них чуть с большей силой, останавливаясь на несколько секунд. И ты призывно выгибаешься, издавая первый стон. — Вик, я... — Тише, милая, я ещё не закончил. Так же точками двигаюсь вдоль позвоночника к лопаткам. Выделяю, обрисовывая их пальцами, более настойчиво ласкаю пространство между. Ещё стон. Мои пальцы наверняка уже приняли температуру твоего тела, и трепет его под моими руками едва ли можно списать на неприятные ощущения от ледяных прикосновений. Неторопливыми круговыми движениями мои ладони скользят по твоей спине. Я неуловимо меняю силу и направление, словно художник, мастерски орудующий кистью на холсте. Все тёмные стороны моей природы сейчас, странным образом, служат иному, позволяя мне услышать желания твоего тела, тончайше проинтонировать мои прикосновения к тебе... Я жажду принести тебе успокоенное блаженство, но впервые, кажется, не справляюсь с поставленной задачей: наслаждение твоё не тихое, расслабленное, а возбуждённое, нарастающее, требующее непременной кульминации... И я сдаюсь. Уже намеренно дразняще поглаживаю ладони и внутреннюю поверхность локтевого сгиба, возвращаюсь к плечам, нежно провожу пальцами по шее. — Перевернись на спинку, — шепчу я. Обрисовываю контуры лица, скольжу по шее вниз, к груди. Кончиками пальцев ласкаю грудь, задевая затвердевшие соски... Обвожу рельефы рёберных дуг, спускаясь к животу... Ты млеешь и томительно плавишься под моими руками... Усталость берёт верх, и сейчас состояние твоё близко к гипнотическому трансу: не сон, и не реальность. Взгляд словно потерял осмысленность, подчинился желанию... Ты балансируешь на грани, томно отзываясь на мои ласки. Тело твоё начинает мелко подрагивать от нетерпения, и ты уже не сдерживаешь стонов, когда пальцы вновь оказываются в опасной близости от твоего лона. Прокладываю дорожку поцелуев внизу живота, разводя твои ножки. Ты с готовностью раскрываешься... Пальцы вторгаются в лоно, вызывая глубокий стон, и их тут же сжимает живая плоть. — Вик... Я молчу, продолжая медлительные движения внутри, достигая уже изученной мной точки. Смыкаю пальцы, словно исследуя её круговыми движениями, а затем нажимаю, задерживаясь на пару секунд и вновь отпуская. И ощущаю, как твои мышцы жадно реагируют на грубоватую ласку... Ты тонко постанываешь, выгибаясь, извиваясь в моих руках. Не увеличивая темп движений, подключаю губы и язык, окружая привередливыми ласками средоточие твоего наслаждения... И тело твоё сдаётся, предельно сжимаясь, а затем рассыпавшись сладостной судорогой... Я не останавливаюсь – и следом за первой идёт вторая волна, сметая остатки твоей воли. То, что испытываешь ты, эхом отдаётся во мне. Оно глубинно и остро, там, где нет чувств и желаний, вне власти рассудка. Рваные вздохи, напоминающие всхлипы, и утихающая эйфория тела, расслабленность мышц знаменует мой окончательный триумф... Ложась рядом, укрываю тебя одеялом... — А ты, Вик?.. — слышу слабый шёпот. И шепчу в ответ, задевая губами аккуратное ушко: — Лучший способ отплатить за удивительный миг – просто насладиться им.¹ Я счастлив, ангел мой, просто счастлив. _______________ ¹ Р. Бах