***
Когда Ира позволяет себя целовать, мир кажется проще, понятнее и выносимее — вполне себе сносная вселенная, к которой всё ещё можно приспособиться. Когда Ира целует в ответ — мир вообще яркий, контрастный и целостный, страшно хоть где-то сделать ошибку и разрушить всё, когда оно такое хрупкое. Во всё остальное время мир — нескончаемая череда последствий каждого решения, которые просто надо терпеть. — Почему ты вспомнил про боль? — она вопрос задает совсем некорректный, но для Шепса простительно, по предплечью его длинным маникюром ведет. катю напоминает. блондинка тоже постоянно его трогала в неподходящие моменты. бесится Олег руку отдергивает, цепляясь расслабленным рукавом рубашки за ее ногти. Его почему-то раздражают прикосновения к себе. она будто сжигает его кожу дотла — Просто вспомнил. — шепс никому и никогда не доверяет на сто процентов. даже ире. и игнатенко это прекрасно знает. Олег — прекрасный парень, которому всего лишь не хватает храбрости поверить хотя бы одному человеку. А Ира его и не осуждает, просто умело разочарованный взгляд скрывает за веером ресниц. обида жжет где-то в груди хотя, чего ей обижаться? сама такая же***
Ира неправдоподобно красива и избалована вниманием — слишком рано избалована. Она обожает вызывающий черный цвет, свои многочисленные корсеты, стягивающие её в неестественную худобу. И длинные волосы, за прядями которых всегда может спрятать ореховые глаза, по которым так боялась быть прочитанной. Олег перегибает с шутками, флиртует даже там, где это неприлично и непозволительно. И всё только ради того, чтобы скрыть панический страх. Ужас от перспективы настоящей близости с кем-то. Он начинает отношения со всеми подряд, чтобы показать эту странную уверенность в самом себе: «вот, смотри, я смог довериться кому-то. и совершенно неважно, что эти отношения закончатся через пару-тройку дней». Только вот с Катей смог продержаться четыре года, упоминать о нескольких изменах — смысла нет. Эта парочка закатывает шумные вечеринки, травится смешанным алкоголем, выкуривают по пачке дорогих сигарет, даже убивают животных для каких-то магических обрядов у всех на виду. Самые сумасбродные вещи ведь куда проще, чем одно банальное доверие к человеку.***
В смехе Олега искренности так много, что хочется ложкой зачерпнуть и сохранить на завтрашний день, когда станет грустно. поэтому ира специально шепса в зоне свободного доступа хранит — Видимо, чтобы объяснить тебе, что ты бестактна, нужно начертить сложную диаграмму. — медиум карандаш в руке крутит после очередной ссоры. у игнатенко со списками и формулами отношения хорошие. [гораздо лучше, чем с олегом] она в пунктах и цифрах — рыба в воде. ей все нужно записывать, уточнять, обговорить несколько раз, а только потом нормально сесть и поговорить. а олег не такой олег — быстро бьющееся сердце и вены, разрывающиеся от переизбытка чувств. он — ходячая эмоция. она — логика и холод. они вместе быть не могут точнее могут, но именно они не смогут***
— Почему тебя так тянет писать? — Олег кладёт ладони на ее напряженные плечи и смотрит на строки в ворде. — Наверное, это такой способ бороться со смертью. — Ира устало улыбается и закрывает глаза из-за приятных прикосновений. — Я спасаю всё, что рано или поздно умрёт. Всё, о чем я напишу, будет жить вечно.***
они ссорятся каждые два дня. неважно по какому поводу. ира бьет тарелки и проклятия шепчет. олег закатывает глаза и ответную истерику сдерживает. Иногда кажется, что Игнатенко состоит не из антарктического холода, а из пустынного огня. Она горяча так же сильно, как и солнечный песок. Только вот тепло это уловить достаточно сложно. практически невозможно. — Остановись. — Олег нарушает звон стекла настолько резко, что тарелка замирает в воздухе. — Я так больше не могу, прости. их любовь разрушительна токсична мучительна — Что это значит? — Ира трясущиеся губы кусает ещё сильнее. Приказывает им успокоиться. — Я не могу больше. — Шепс из стороны в сторону покачивается. Руки в кулаки сжимает и ногтями впивается в кожу, полумесяцы оставляя. — Видимо мы горим слишком ярко. искра они всегда разговаривают ебанными метафорами. обычный прохожий бы ничего не понял. но им понимать друг друга одновременно тяжело и удивительно просто — как это и бывает с двумя совершенными противоположностями. — Тебя слишком больно любить, Ир. у бога странное чувство юмора, и когда они умрут, он встретит их со смехом***
Ира чувствует себя счастливой, напичканная таблетками. она — худший враг самой себе. — Что случилось на этот раз? — Вера выкидывает цветные пачки в мусорное ведро. — Видимо, все настолько плохо, что Артём даже уехал к бабушке. игнатенко усмехается — Он помог мне подняться, было больно, но мне казалось, что это и есть настоящая любовь. — ведьма запивает белые капсулы вином. теперь она красит губы не алой помадой, а терпкими каплями на коже. — Запомни, Ирочка, женщины вроде тебя утомительны в любви. — Вера хлопает ее по плечу и забирает бокал из ладоней. — Ты требуешь слишком многого.***
— Как ты меня нашёл? — Катя шею специально оголяет. Ждёт, что Олег ее родинки языком соединит по привычке. — Я просто шёл на запах высокомерия. — позволяет себе опереться на край раковины. Блондинка усмехается и волосы всё-таки по плечам расплавляет. Не воспользовался Шепс таким шансом. обидно — Как Ира? — Катя по больному режет старательно, сама того не понимая. Улыбается ему самой обворожительной улыбкой и глазами глупо хлопает. зрачки косят Олег ничего не отвечает, лишь к себе тело притягивает. Целует грубо, шею сжимает с такой силой, что Катя разрывает поцелуй и воздух тянет быстро-быстро. не может надышаться на бледной коже багровым закатом уже расплываются синяки [ты понимаешь, олег, что выбрал путь вечного одиночества. никто не полюбит тебя. кроме иры. никто больше не полюбит.]***
между ними грязно и пошло. и воняет клубничными презервативами. Катя шею для укусов и меток подставляет всегда. Цепляется за плечи Олега с каждым разом все сильнее и сильнее. Оставляет царапины на мышцах с каждым разом все глубже и глубже. а у шепса с каждым сексом чувств все меньше и меньше ведь настоящую любовь сложно найти, а олег постепенно привыкает обходиться***
у игнатенко все стабильно хуево, когда она пересматривает кадры с финала, где Олег с Катериной вместе. Блондинка выходит из вагона, целует в щёку, оставляя ему след от своей розовой помады, и храбро берёт его под руку. А Ира ненавидит следы от своей помады на других людях и не оставляет их — это вульгарный автограф. И кому нужна щека Олега, когда есть его губы? Пусть он и терпеть не может публичные выражения чувств. Или это распространяется только на тех, кто слишком темный, слишком непонятный, слишком сложный. нестабильный. учащенный пульс — как предсказуемо. тяжелое дыхание — совсем не удивительно. руки совершенно ледяные, хоть и не дрожат — глупо, и всё же закономерно. Игнатенко утробно смеется, зажимая фильтр меж бледных губ. Хотя поводов для веселья во всей этой ситуации мало. олега тоже чертовски мало вернее, нет совсем***
вы знаете, что никотин ухудшает память? олег пытается уже так долго, что не уверен в эффекте. точнее, уверен нихрена не работает Образы Игнатенко по ночам преследуют уже несколько дней. Они не уходят даже тогда, когда Катя по-хозяйски целует его куда-то в подбородок в полной темноте. образы преследуют всегда ира лежит с ним рядом ира варит кофе ира кричит на него ира улыбается ему Шепс даже иногда глаза специально закрывает, чтобы в иллюзиях побыть на несколько мгновений дольше. Олег тушит сигарету о старый журнал и морщится, словно нелепый жест причиняет боль ему, а не макулатуре. Шмотки сожительницы медиума вообще не интересуют, ровно как и ее оры из-за испорченной бумаги. Мысли о причине расставания с игнатенко не покидают голову никогда. с того самого дня. почему расстались? характерами не сошлись это самое адекватное, что Олег может придумать. а если правду сказать, то что будет? Ира просто слишком сложная. Слишком плохая девочка и слишком старательно превращает жизнь в ад[ — ты и без этого прекрасно обходишься, игнатенко. — ты о чем? — о душе, дорогая.]
Ведьма умеет притягивать к себе. Только в случае Шепса это уже не просто непреодолимая притягательность — это одержимость. она играет в свои игры с таким невинным лицом, что маленький олег и не подозревал, что разбивать сердца — ее работа. только разбилось два сердца: шепса — из-за смертельной любви и иры — из-за гравитации